Что не так с Блум?

— Зачем ты читаешь все эти книги? Разве это так интересно? Девушка с длинными прямыми и роскошными чёрными волосами небрежным движением взяла папку с документами, повертев её перед собой с брезгливостью. Она перевела взгляд на рыжеволосую школьную подругу, усердно листавшую подобные папки одну за другой: иногда она вчитывалась в строки по нескольку раз, временами делала пометки в тетради или даже возвращалась к уже прочитанным файлам, чтобы пересмотреть их снова и убедиться, что она ничего не упустила. Они были в полицейском архиве, мало чем отличавшемся от городской библиотеки – разве что, тут меньше посетителей и все они в строгой форме или со специфической работой, как и досье, лежавшие здесь, тоже были весьма специфичными. Блум иногда приходила сюда, чтобы помочь следователю, который спустя столько лет потерял надежду закрыть это таинственное дело о найденном ребёнке, он дозволял ей под своим надзором просматривать строго определённые досье жителей. Как-никак, это конфиденциальная информация, доступ к которой должен быть ограничен и не мог выдаваться первому встречному по желанию. Так Блум проводила выходные. За все года ей довелось лишь пару раз найти кого-то из жителей, кто подходил нескольким параметрам из заявленных, но встречи с ними не дали результатов, лишь принеся разочарование. Но Блум не сдавалась. Казалось, чем больше она упиралась в стену, тем сильнее было её желание проломить её. — В этих записях может содержаться ответ на вопрос, как найти моих биологических родителей. — И зачем тебе это? — наигранно равнодушно спросила Митси. — Я к тому, подумай, прошло уже больше десяти лет. Если бы они были ещё живы или ты им была нужна, они бы уже давно пришли за тобой. Эти люди бросили тебя. Зачем тебе кто-то, кто тебя бросил, когда у тебя есть Майк и Ванесса? — Ты не понимаешь, Митси. Ты выросла в полноценной семье, твои родители не удочерили тебя по воле случайности. Митси изогнула бровь: «Да, я никогда не смогу понять тебя. И это меня бесит». — ...Я беспокоюсь за тебя, Блум. Может, я и не понимаю, каково это, жить, не зная, откуда ты родом и почему тебя оставили. Но я знаю, что люди рядом с тобой тебя любят и переживают за тебя. И меня очень беспокоит, что ты тратишь столько сил и времени и убиваешь себя день за днём в погоне за призраками. — Они не призраки! Это— Когда Блум взглянула на Митси, чтобы продолжить зло ругать её за её слова, она беспомощно закрыла рот, не в силах что-либо сказать. Взгляд Митси был куда красноречивее всего, что она могла бы произнести. Победить такое невозможно. Это нечестно. — Блум, — брюнетка сделала вздох. — Я лишь надеюсь, что ты не положишь всю жизнь ради этой загадки и не убьёшь себя в конце концов, узнав правду, какой бы она ни была. Мне иногда кажется, что ты переоцениваешь, принимая желаемое за действительное. И потому реальность тебя погубит, Блум. — Я... знаю, Митси. Спасибо. Она продолжила искать, а Митси продолжила сидеть рядом, продолжая помешивать ложечкой свой коктейль, как бы скучно ей ни было. Она могла в любой момент оставить Блум и пойти в местечко повеселее, но не сделала этого, вместо этого продолжая просто быть рядом. Ощущение, что кто-то старается тебя поддерживать, как бы сильно ни было непонимание, вынуждало Блум едва заметно улыбаться. Кто бы из них двоих мог подумать, что однажды в далёком будущем они будут столь мирно проводить вместе время и считать друг друга лучшими подругами? А ведь их отношения начинались ужасно, словно им было предначертано стать теми самыми типичными персонажами из историй, где один занимается школьной травлей, а второй является излюбленной жертвой и белой вороной. «Стервозная дочь богатых родителей, которой уделяли мало внимания, из-за чего она жестоко отыгрывается на излюбленном добром дитя, желая поглумиться и причинить боль» — как-то так оно должно было выглядеть, если бы всё шло по сценарию. Однако… юная маленькая Блум, впервые пришедшая в школу, чувствовала себя не в своей тарелке и была сбита с толку. Это мало чем отличалось от реакции других нормальных детей. Казалось, всё идёт как по ноте. На ней даже были надеты забавные и милые колготки с кроликами, которые конечно же со всей любовью выбрали для неё родители. — Только гляньте на этих сереньких кроликов! — раздался детский высокий голос, который даже в семь лет был полон самоуверенности. — «Мило», не правда ли? Девочки, сидевшие в одном кругу парт с каштановолосой девочкой, ехидно улыбались, искоса посматривая в сторону Блум, только вошедшей в аудиторию. Да, натуральный цвет волос Митси – каштановый. Если бы Митси не было, им было бы всё равно до того, кто во что одет. В этом была суть роли «главного ребёнка» в группе – маленький лидер управлял мнением толпы, потому что у него были обаяние и власть, он очаровывал и внушал страх остальным. Если такой ребёнок указывал на кого-то, то не было сомнений, что жизнь этого человека превратится в ад. Детский буллинг. Конечно, никто из детей не понимал, чем они занимались и какие последствия их действия могли иметь друг на друга в будущем. Они даже не понимали, что делают что-то предосудительное или причиняют кому-то страдания. Разве что кроме главного ребёнка, который совершал это часто целенаправленно, чтобы улучшить собственное расположение духа или просто из такого семейного воспитания. Блум, вставшая посреди класса и крепко сжимавшая маленькими ручками лямки портфеля, висевшего за спиной, со стороны детей, ещё плохо различающих сложные эмоции, казалась напуганной. Митси, желавшая именно такой реакции, удовлетворённо улыбнулась. Однако это было не так. — Знаешь, — Блум посмотрела на неё спокойным взглядом, поскольку её не сумели задеть слова этой девочки. Её разум пронизывал холод, успокаивавший желавшие вспыхнуть яркие эмоции. — Мне тоже не нравится этот рисунок. Но я не богатая, чтобы выбирать. Если тебе неприятно смотреть, давай, купи мне колготки с рисунком, который тебе понравится! — С чего мне это делать? — фыркнула младшеклассница. — Ты глупая дура? Я не могу тратить деньги родителей так как хочу! С точки зрения детей это был достойный ответ их такого же юного лидера. Они смотрели на рыжеволосого ребёнка с презрением и угрозой, словно она была их врагом, угрожавшим их счастью. — Тогда нам обеим остаётся смириться, — Блум пожала плечами. — Надо всего лишь не смотреть вниз. Это просто. Враждебно настроенные дети часто моргали, недоумевая, откуда в этой новенькой столько смелости и наглости. Большинство из них были уже знакомы, поскольку встречались в дошкольных кружках и организациях. Однако иногда появлялись дети вроде Блум, кому повезло иметь хотя бы одного свободного родителя, имеющего возможность за ними следить. Всё детство Блум провела со своей матерью и соседскими друзьями, веселясь и наслаждаясь этими днями. Это не значило, что она была чем-то лучше или хуже других детей. Но она была определённо счастливее и самодостаточнее Митси. Посчитав, что разговаривать больше не о чем, она села за свободный стол и достала тетрадь, чтобы порисовать. Её излюбленной темой были феи, девочки-волшебницы и чудесная магия, изгоняющая тьму и грусть и дарящая мир и теплоту. Она пообещала своим друзьям, что нарисует сейлор-воительниц, героинь нового мультсериала, который транслировался в эти годы по телевизору. И была очень воодушевлена, игнорируя всех вокруг. Задиры ещё пытались несколько раз задеть словесно девочку-рыжика, которая бросалась им в глаза из-за столь яркого оттенка волос и провоцирующего взгляда, но каждый раз всё заканчивалось одинаково. Блум не злилась и не боялась их, она смотрела на них так, словно проявить ради них свои эмоции было пустой тратой внутренних ресурсов. Взгляд, крайне редко свойственный ребёнку, особенно столь юному. Спокойные дети это не такая уж редкость, но спокойные дети, способные в какой-то момент ответить обидчику, поставив его на место, но не разозлив, или молчаливо проигнорировать нежеланного собеседника, встречаются нечасто. Иной раз даже учителя считали её поведение удивительно мудрым для её возраста. Блум не обратила ни малейшего внимания, когда в какую-то из недель за партой рядом с ней села Митси. Со временем они начали неловко разговаривать и узнавать друг друга лучше. Самым значимым днём для Митси стало приглашение домой в гости к Блум. Её родители ей очень понравились, Майк и Ванесса всегда сердечно улыбались и были добры к другим. Сравнивая это со своей семьёй, в которой родители большую часть недели отсутствовали на работе, оплачивая гувернантке заботу о двух детях, а по выходным больше внимания уделяли младшему ребёнку, Митси испытывала горечь, её сердце сжималось от этого давящего чувства. Желая сбежать из холодного дома, она чаще проводила время с Блум, включая совместные ночёвки. Однажды, когда им обеим было около десяти лет, её рыжая подруга была чем-то расстроена и опечалена. Оказалось, Блум нашла медицинские данные своей матери и узнала, что та не имела возможности иметь детей. Последовавший вопрос: «Откуда тогда взялась Блум?» — вынудил её вскоре прийти к родителям за ответами и разъяснениями. Из-за юного возраста правда ей было не до конца понятна, однако, она невольно постоянно об этом думала. Блум боялась, но скрывала свой страх. Митси старалась её успокоить, но она тоже мало что в этом понимала. То есть получается… счастливая семья с невероятной редко встречаемой гармонией в отношениях оказалась семьёй с приёмным ребёнком? Как-то так выходит?.. Её мнение о подруге и её родителях от этого не изменилось, и она старалась заверить в этом саму Блум. Митси чувствовала, что несмотря на казавшееся обычным поведение Блум, та очень тяжело переживала осознание истинного расклада вещей. Тогда Митси, не задумываясь, сказала: — Не переживай об этом. Посмотри с другой стороны – теперь ты ещё больше похожа на свою любимую Усаги Цукино! — она постаралась задиристо улыбнуться, чтобы спровоцировать рыжика. — Знаешь, я всегда думала, что рыжий цвет тебе достался от твоих родственников… но видимо ты, как и Усаги. — …только я не люблю кроликов, — вспоминая, что имя героини мультика буквально означает «лунный кролик» и сама блондинка обожает кроликов, Блум нахмурилась, надув губы. — Да-да, ты любишь кошек… слушай, может, вырежем на лбу Пурра лысину в форме полумесяца? Голубые глаза засверкали, когда она с энтузиазмом воскликнула: — Я в деле! — Ну, вот, — Митси похлопала её по плечу, радостно улыбнувшись: — Ты уже не плачешь. Блум недовольно нахмурилась, буркнув: «Кто это плакал? Я вовсе не плакса!».Митси рассмеялась. С ними также была Селина, а однажды присоединилась и Дарма, девочка, которая перевелась из другой школы посреди года из-за семейной ситуации, кажется, её родители развелись. Их стало четверо, шумная компания девчонок и тусовщиц. Припоминая, где-то в этот момент, уже в средней школе, они начали посещать и устраивать вечеринки. Обычные собрания детей и их родителей переросли в закрытые частные тусовки подростков, на которых иногда происходили… несчастные случаи, вроде того самого пожара, который потушил приехавший вовремя отец Блум. Да, если задуматься, именно из-за этого случая родители Блум, и так замечавшие, что в семье Митси нездоровая для детей атмосфера, окончательно решили, что Митси тянет их драгоценную правильную дочь на дно, ввязывая в неприятности. К этому времени Митси уже стояла на учёте по делам несовершеннолетних и имела дурную репутацию как у преподавателей, так и среди родителей её одноклассников. Ей иногда грозили исключением, но высокомерная бунтарка не верила, что администрация школы осмелится пойти против её авторитетных родителей. Хотя она не делала ничего особо ужасного, но часто приобретала табак и алкоголь и связалась с бандами байкеров. Блум, наблюдавшая за её похождениями со стороны, могла только хмуриться и вздыхать. Она понимала причины, ведь была с ней с первого класса и узнала слишком хорошо. Та, кто выглядела холодной и безмерно высокомерной дочерью второго поколения богачей, больше всего желала привлечь внимание своих занятых и холодных родителей. Какой поступок нужно совершить, чтобы её заметили? Насколько низка планка допустимого? Есть ли она вообще? Ответы на эти вопросы Митси могла получить только практическим путём, так как её нервов слушать школьного психолога и частного психотерапевта не хватало. Да и всех их советы ограничивались предложениями проводить семейные встречи, на которые ни её отец, ни её мать не найдут времени, либо концентрировать внимание на собственных успехах, вычеркнув из своей жизни семью и перестав переживать об этом. Но всегда наступает момент разочарования, когда даже человек, устремлённый к своей цели, опускает руки и посылает всё к чёрту. Эпоха максимализма Митси подошла к концу, сменившись холодным осознанием, что скоро детство закончится, и ничто не будет удерживать её в родных стенах родительского дома. Время задавать вопросы и ждать ответы, прошло. Пора бы подумать о будущем. И благо, что все приключения девушки привели её к обретению огромного числа знакомых. При семейной поддержке, которая вряд ли куда-то убудет, она способна начать любое дело, отправиться куда только захочет и стать кем только пожелает. — Пускай в моей семье нет сердечного тепла, какое есть в твоей, у меня всегда будут деньги! А деньги способны открыть любые двери! — юная девушка провокационно улыбалась Блум, и той на это нечего было сказать, только в неудовлетворении цокнуть языком.