Что не так с Блум?

— Блум частично уже знает эту историю… — Я знаю не многое. — М, — блондинка кивнула и, немного погодя, продолжила: — Как всем известно, я родилась принцессой королевства Солярия. Дело в том, что я… не всегда вела себя так же как и сегодня. Когда-то я была «гадким утёнком» в очках и с вьющимися волосами. У меня даже было школьное прозвище — «Фриззтелла». Можете в это поверить? — она мрачно улыбнулась. Но, заметив, что слушающие её феи не улыбнулись в ответ, лишь вздохнула. С такой аудиторией было непросто работать. Блум, наблюдая за тем, как Стелла пытается обратить всё в шутку, чтобы защититься и обезопасить своё положение от возможной критики, в мыслях вздыхала и качала головой: «Каким образом получилось, что принцесса Солярии, которая должна быть горделивой и уверенной в себе будущей правительницей, на самом деле принижает саму себя, считая свои проблемы и переживания не стоящими упоминания, и абсолютно себя не уважает? Да, Стелла дорожит своей внешностью, но её красота и эти шутки — это скорее скорлупа, чтобы не пораниться об реальный мир, который её пугает, а не искренняя любовь к себе». В её сознании проносились воспоминания и звучали слова дымчатых теней из лавки «Базар». Если они сумели загнать Стеллу в угол и психологически запугать, значит, в них что-то есть. Они обвиняли принцессу в эгоизме и ревности, обличали в том, что она — причина развода её собственных родителей. И Стелла находила в этих словах отклик — ведь это были её собственные подозрения и переживания. Ведьмы «Трикс» постарались на славу, когда сумели найти так много информации о своей цели. Впрочем… исходя из увиденного Блум конфликта между её подругой и Амарил, она могла смело предполагать, что на Солярии слухи распространяются быстро. С умом и проницательностью Айси сложить всё воедино и понять мотивы, должно быть, не так сложно. — Почему ты считаешь себя виновной в разводе родителей? — напрямик спросила Блум, словно этим вопросом прижав принцессу к стене. Музе такой ход не понравился, но она молчаливо выразила своё недовольство взглядом. Они же хотели послушать цельную историю, так почему теперь Стеллу перебивают? Блондинка долго молчала, с беспокойством глядя в пустоту, прежде чем набраться храбрости для ответа на заданный вопрос. Одно дело с напускной смелостью бросать язвительные или грубые фразы, словно показывая иголки, и совершенно другое — быть честной и откровенной. За столько лет привыкнув умалчивать о своих переживаниях, Стелле было сложно открываться. Через каждое выдавленное предложение её посещала пугающая мысль, что вот сейчас слушательницы разочаруются и больше никогда не заговорят с ней. Ей было страшно… но мысль, что Блум её не бросит и сможет защитить, вселяла надежду и немного успокаивала. — Когда я была маленькой, по дворцу то и дело ходили слухи. — Слухи? — изогнула бровь Текна, явно посчитав это забавной шуткой, но, получив неодобрительный взгляд Флоры, жестом извинилась. — Да, верно. Об этом судачили все дворцовые слуги: «Королева Луна забеременела до свадьбы», «она была вынуждена выйти замуж за кронпринца, поскольку на том настаивали министры», «если бы не этот ребёнок, кронпринц женился бы на благородной графине Кассандре»… — с каждым произнесённым словом её глаза краснели и поблёскивали, но слёз в них не было. Скорее, это была тихая ярость, копившаяся на протяжении десяти лет. — Мою мать уважали на формальных мероприятиях, ей кланялись и выражали почтение. Но стоило ей отвернуться, дворяне начинали поливать её грязью за её происхождение. Стелла подняла взгляд, осмотревшись: в глазах присутствующих читался шок. Она криво улыбнулась, но не жалела о том, что наконец рассказала об этом. С самого детства и до сих пор единственным человеком, который выслушивал её «нытьё», была Нова. Предательница Нова, которая не побрезговала доказать искренность своих намерений тем, что устроила ей краткий экскурс в то, каково быть аутсайдером. Хотя у бывшей подруги были свои причины так поступить и Стелла даже понимала их, она всё равно не сможет простить её за причинённую боль. В этой комнате нет никого, кто хотя бы отдалённо смог бы понять чувства принцессы Солярии. Ни Текна с её номинальным королевским происхождением, родом с планеты, на которой царствуют наука и прогресс; ни уж тем более Флора, Муза или Блум. — Кто такая эта графиня Кассандра? — без особого интереса поинтересовалась Муза. — Женщина, которую моя бабушка выбрала в качестве невесты моему отцу. Об этом не объявлялось публично, но у бабушки всегда были очень близкие взаимоотношения с леди Кассандрой. Весь двор видел в ней будущую королеву. Её бабушка так и не сумела смириться с поступком Радиуса и покинула королевский дворец вскоре после рождения внучки, не желая принимать её. Её муж — дедушка Стеллы и старый король — последовал за супругой. Они поселились в загородном поместье и крайне редко давали о себе знать. Старая королева так и по сей день не признала Луну как законную королеву Солярии. Что касается Кассандры, то она вышла замуж за другого дворянина и стала графиней. Судьба умалчивает, как именно закончил граф. Вокруг ходило много самых грязных слухов вплоть до идеи, что графиня отравила собственного мужа, чтобы единолично управлять имуществом и получить наследство. Но правды так никто и не знает. Несмотря на все обстоятельства, усложнявшие её матери жизнь, Стелла верила, что когда сердца родителей оттают и они вспомнят о своих чувствах друг к другу, то всё непременно наладится. Ведь истинная любовь побеждает любые невзгоды. По крайней мере, именно этому учила её королева. И тому же вторит свадебная клятва влюблённых — в радости и печали, болезни и здравии, в богатстве и бедности, любить и оберегать этот союз до конца жизни. — Были ли у королевы Луны недоброжелатели или враги? — уточнила Блум. — Нет… — хотя казалось, что Стелла помотала головой с неуверенностью, но на деле она была просто удивлена самой мысли, что кто-то мог бы затаить злобу на её добрую и безобидную мать. Это звучало нелепо. — Значит, есть только два явных подозреваемых: мать короля Радиуса, не одобрившая невестку, и сама графиня, потерявшая возможность стать королевой планеты из-за появления твоей мамы, — землянка продолжала с энтузиазмом отыгрывать роль частного детектива, столкнувшегося с запутанным клубком политических и дворцовых интриг. — Стелла, кто-нибудь пробовал расследовать, кто именно распространял те слухи? — Нет… да и зачем? — Потому что эти слухи скорее всего лживы, и их цель — скомпрометировать новую королеву, подпортив ей репутацию, словно она была беременна до брака, — уверенно ответила Блум. — Мы не можем верить этому только из-за того, что каждый об этом шепчется. Разве не следует спросить об этом напрямую у её величества? — Ты искренне веришь, что она скажет правду? — Стелла смотрела на землянку с иронией. — Если ты не доверяешь собственной матери, — в свою очередь, земная фея решительно нахмурилась, — отыщи её лечащего врача или акушер-гинеколога, принимавшего её роды. Узнай, сколько месяцев длился период беременности и возьми в руки календарь, сравни полученную дату с датой свадьбы короля и королевы. Это не так трудно. Если ты, конечно, действительно хочешь узнать правду. Блум была уверена почти на сто процентов, что королевский доктор — если таковой имеется — не станет лгать принцессе и наследнице трона. Хотя оставалась малая вероятность, что распространитель слухов предусмотрел такой вариант и заплатил врачам за молчание. Но в таком случае можно, к примеру, потребовать медика подписать своё заключение, чтобы в случае выяснения правды он понёс соответствующее наказание за подделывание медицинских документов. «Думаю, услышав подобное, любой коррупционный врач испугается и сдаст своего нанимателя, чтобы минимизировать риски». — Слухи — это недостоверная информация. Как человек не может появиться из воздуха, так и у любого слуха есть его автор, — пояснила Текна. — При королевском дворе это обыденное явление, когда дворяне строят заговоры друг против друга. Обычно они и являются инициаторами кривотолков. Неважно, даже если это неправда, если ложь повторят десятки людей, она станет истиной. Блум права, нужно докопаться до фактов. — Спустя столько времени будет трудно пролить свет на правду, — покачала головой Муза. — Даже если вы сумеете доказать, что слухи были беспочвенны, то «автор» выйдет сухим из воды. Это не обязательно могут быть графиня Кассандра или старая королева. Всегда остаётся вероятность существования иных сторон, чья заинтересованность не такая явная. Но и изначальная суть проблемы заключилась не в поиске виновника, а в вопросе, почему Стелла винит себя в разводе родителей. — Стелла, твоя мама совершенно точно заботится о тебе и волнуется о твоих чувствах. Не интересуй её твоё мнение, вряд ли она стала бы писать тебе новости о своём возлюбленном, — закончив говорить, Блум вновь коснулась рук принцессы и обхватила своими ладонями, ощущая тепло и едва заметную влагу. — Твоя мама любит тебя и хочет оставаться с тобой подругами даже тогда, когда покинет твоего отца. — Почему она должна покидать его?.. — с ноткой раздражения пробормотала Стелла. Хотя знала ответ на собственный вопрос, она по-детски продолжала задавать его. — Потому что отношениям, которые исчерпали себя, необходимо положить конец. Чтобы оба могли двигаться дальше. Эти слова, которые сорвались с губ землянки, были близки к её ситуации с партнёром по сомнительным отношениям. Они с Энди были лучшими друзьями, которые совершенно незаметно для самих себя и под давлением общественности стали названными влюблёнными. Даже более того, часто звучали речи о помолвке, но это была лишь шутка — даже их родители это не воспринимали всерьёз. Только для Блум, которая в один момент осознала, что её чувства отличались от дружеских, это уже не звучало смешно. Всё изменилось в тот миг. Она продолжала испытывать счастье, находясь рядом с любимым человеком, но… в её разуме начали появляться мрачные мысли: «я заблуждаюсь», «если я хочу сохранить его любовь, я должна спрятать его ото всех», «однажды он встретит другую и влюбится, что я тогда буду делать?», «нельзя быть ни в чём уверенной, эти отношения подобны песочному замку, который будет разрушен первым приливом волны». Эти токсичная ревность и недоверие к партнёру, которым не место в здоровых отношениях. Глядя на своих родителей, Майка и Ванессу, в качестве примера, Блум видела, что её помыслы в отношении Энди становились всё ужаснее и грязнее. Тогда она вспомнила этот совет: если любишь, необходимо отпустить. Блум не могла быть слишком эгоистичной, иначе, ухватившись за него, однажды она случайно сломает этот «невинный цветок», сжав в своих объятиях слишком крепко. Она хотела, чтобы её любимый человек был счастлив, даже если из-за этого желания им придётся расстаться, а ей — наблюдать, как он обретает счастье с другим человеком. Собственничество — это не любовь, а одержимость и приватизация. Блум считала оскорбительными собственные навязчивые идеи, они могли запятнать её чистого и светлого возлюбленного. А узнав о своих магических силах, старое подозрение, что их отношения закончатся плохо, продолжи она потакать этим желаниям, заиграло новыми красками. Если бы её силы сожгли самое драгоценное, что есть в её мире, она бы… не смогла это пережить. Блум догадывалась, что и у королевы Луны должна быть причина, чтобы потребовать развод. И судя по тому, как она общается с дочерью в своих письмах, у неё были догадки, что это дело имеет прямое отношение к Стелле. Но у неё не было никаких доказательств, лишь интуиция. Глядя на то, какой Стелла выросла во дворце, эта гипотеза появлялась сама собой: «Что если Луна… желая своей драгоценной дочери счастья, захотела освободить её от цепей титула кронпринцессы Солярии?.. — это звучало крайне смело и требовало подтверждения, поэтому землянка молчала. — Любящие родители всегда желают блага для своих детей. Но какое благо в том, чтобы стать политиком и нести ответственность за целую планету только потому, что ты родился в определённой семье?.. С титулом приходит не только власть и богатство, но и накладываются обязательства и ограничения в свободе. Это ответственность, которую Стелла вряд ли сможет удержать на своих плечах, даже когда станет чуть старше». — Я поняла, — подавленным тоном произнесла принцесса Солярии и затем, полная решимости, воскликнула: — Когда наступит День Розы, я вернусь домой и выясню правду. Даже если не узнаю, кто стоял за этим… я очищу репутацию мамы! — Молодец! — поддержали её соседки. Флора, Муза и Блум поаплодировали, широко улыбаясь в ответ, а Текна хмыкнула, изогнув краешек губ вверх. Поздравив принцессу с нахождением новой и не разрушающей её жизнь цели, вскоре несколько фей отправились спать. В частности Блум, которой ещё необходимо было выспаться перед завтрашним рабочим днём. Она так устала за эту неделю, что с тоской устанавливала будильник, понемногу заранее жалея, что устроилась на работу. Её ожидала утренняя смена…

***

— Ривен? Что ты здесь делаешь? Утром, стоило ей только выйти за ворота школы, чтобы дойти несколько шагов до автобусной остановки, как она заслышала шум мотора ветролёта, и рядом с ней остановился хорошо знакомый специалист. Ривен не стал снимать шлем и кивнул в знак приветствия. — Хочу посмотреть на свою девушку в форме официантки, — с ехидным смешком ответил юноша и, чуть помедлив, бросил ей защитный шлем для езды на мотоциклах. — Ах, поспешу тебя огорчить, — Блум устроилась позади парня. — Это всего лишь розовый фартук поверх самой обычной и непримечательной одежды. — Если это не твои обычные футболка и джинсы, это уже что-то интересненькое! — столь же лёгким и игривым тоном возразил он. Похоже, у Ривена было хорошее расположение духа. Стоило летающему аппарату двинуться в путь, как Блум привычно крепко обняла парня за талию. Спустя считанные минуты Ривен уже устанавливал свой ветролёт на парковке позади кафе, располагавшегося на берегу озера. Когда он зашёл в здание вслед за Блум, та недовольно на него взглянула, хмуря брови, и неприменима высказаться на этот счёт. Сейчас «Белая Лошадь» была ещё закрыта для посетителей. Им с Дармой предстояло пройти инструктаж, получить униформу и понемногу приступить к выполнению своих обязанностей. Внутри помещения уже была Дарма: она стояла подле барной стойки, за которой находился шкаф во всю стелу, уставленный разными бутылками и стаканами. По другую сторону стола расположился высокий загорелый блондин в голубой униформе с морскими элементами. Его золотые треугольные очки отблёскивали в лучах солнца, проходившего через прозрачные стеклянные окна и стены кафетерия. Этот бармен обладал внушительным телосложением, едва ли уступая мускулистым специалистам из Красного Фонтана, из-за чего посетительницы заведения могли чувствовать себя расслабленно, не опасаясь появления хулиганов и нарушителей спокойствия. Если Блум правильно помнила, его зовут Чарли и он довольно словоохотлив. Так и сейчас, бармен вовсю болтал с ведьмой, рассказывая ей разные мелочи о том, как заботиться об оборудовании кафе и обслуживать посетителей, помимо этого они вдвоём не упускали шанса посплетничать о людях. Блум вздохнула, и её наконец заметили. — Я смотрю, ты уже очаровала одного из наших нанимателей, — покачала головой Блум после того, как они закончили обниматься. — Чарли забавный парень, — с улыбкой ответила Дарма и подмигнула ему. — Грех за таким не приударить! Земная фея улыбнулась, наблюдая за дружными барменом и новой официанткой. Несмотря на смущающий юмор Дармы, Чарли не повёл и бровью. Он был значительно старше — они с Гретой из одного поколения — и также улавливал шутливый тон ведьмы. Ривен поздоровался и познакомился с барменом, и ему легко разрешили остаться за одним из столиков до открытия кафе. Вскоре девушки переоделись в выданную им униформу, которая по волшебству подстроилась под нужные размеры, сев как влитая. Специалист с любопытством наблюдал за преображением. Если Блум всегда ходит в яркой и немного детской — словно бы обманывающей её истинную натуру фурии — одежде, то Дарма одевалась как классическая современная ведьма — её наряды пестрили тёмными и грязными цветами. Поэтому нежно-розовый фартук, жёлтые короткие рукава-фонарики, такие же яркие голубые брюки как любила носить Блум и солнечные туфли-лодочки смотрелись освежающе, словно это был совершенно другой человек. Ривен ненадолго завис, из-за чего Дарма пощёлкала пальцами перед его лицом, насмешливо улыбаясь. — Если тебе так некомфортно, могу помочь, — Дарма щёлкнула пальцами, и её волосы преобразились, став светло-зелёными, очень яркими и режущими глаз. Ривен нахмурился, но промолчал, решив не тратить время на пререкания с ней. «Ведьму никакая одежда не исправит», — фыркнул парень. Изучая условия работы в кафе и некоторые законодательные нюансы, Блум с удивлением обнаружила интересный момент. Согласно законам её родной страны, Италии, несовершеннолетние могут работать не более четырёх с половиной часов подряд — в случае выполнения тяжёлой работы этот срок сокращался до трёх. Затем работник имеет право сделать перерыв не менее чем на один час. Исключением могли быть, например, сектора туризма и текстиля, в которых период отдыха мог быть сокращён до тридцати минут. В Магическом Измерении эти цифры были совершенно иные и не статичные. Со слов Чарли, мисс Грета сама назначает рабочие часы — такому же принципу следуют другие предприниматели в большинстве мест. Главный ориентир — здоровье и личные пожелания работника, способность договариваться между работодателем и сотрудниками, идти на уступки. Так в случае Блум и Дармы Чарли оговорился, что нет никакой проблемы в том, чтобы договориться на смены по четыре часа, всё равно рук вдвое больше, чем ожидалось. В течение дня к озеру подтягивались люди: это были как коренные жители города, так и приезжие вроде фей, ведьм, специалистов и… космических туристов. Один из таких, хвастун каких поискать, веселился в компании своих товарищей по команде его звездолёта и рассказывал любопытным девушкам и юношам, какие опасности и приключения они встречали на космических просторах. Ривен, который решил провести день в кафе, отдыхая от учёбы и наблюдая за милыми официантками, только хмыкнул, находя этого парня слишком болтливым для того, кому ведома опасность. — Что такое, мой волшебный приятель? — хвастун, прекрасно уловивший высокомерный взгляд пугающего на вид юноши, притаившегося в тёмном углу кафетерия, шустро оказался рядом и фамильярно положил руку ему на плечо. Ривен нахмурился, глазами проследив за чужой ладонью. Он ненавидел, когда незнакомцы к нему прикасались. — Ты несколько часов сидишь здесь один, не хочешь присоединиться к нам? Меня зовут Митрил, а как твоё имя? Ривен, сделав пугающе серьёзное лицо, холодно приказал: — Ладони убрал. — Хорошо-хорошо, приятель! — Митрил сразу же выпрямился, дружелюбно показав пустые раскрытые ладони. Товарищи шептали ему возвращаться и не связываться с этим хмурым «страшным чуваком», однако их лидер неожиданно был настроен решительно. Он с самого входа в это заведение заприметил этого парня, обосновавшегося в своём уголке. Митрил по природе человек открытый и сверх меры дружелюбный, конечно, его обеспокоило то, что создаваемый его группой шум мог побеспокоить этого парня, который был здесь раньше них. Космический путешественник хотел узнать его отношение к его друзьям и, кто знает, найти нового приятеля. — У вас какие-то вопросы к моему другу? — тотчас, словно выросла из-под земли, рядом с Митрилом появилась Блум. Заметив официантку, молодой и улыбчивый парень поспешил всё ей растолковать. — Ничего подобного, мисс, просто моим друзьям было любопытно и они очень хотели узнать о вашем друге побольше. Познакомиться, послушать его историю. Мы рассказываем истории. Блум с неуверенным выражением лица обменялась взглядами с Ривеном. Этот специалист был тем ещё «ёжиком»: колючим и неприветливым. Но социализация ему нужна, как и всем людям. — Если Ривен захочет, — понимающе кивнула фея. — В противном случае, пожалуйста, не беспокойте его. Когда Митрил собирался уже с яркой улыбкой что-то ответить официантке, они вздрогнули, увидев, что специалист поднялся. Выражение его лица было безмятежным. — Мне всё равно нечем заняться, пока я жду, когда закончится твоя смена, — он окинул взглядом группу Митрила. — Так что почему нет. Путешественник обрадовался, захлопав в ладоши и громко провозгласив о своём успехе ожидавшим их товарищам. Блум с нежностью улыбалась, глядя на то, как её неумелый друг вновь шипит, требуя Митрила держать свои руки подальше от него. Но затем, вспомнив о работе, она шустро быстрым шагом направилась исполнять заказы посетителей и передавать номерки Чарли, впоследствии разнося напитки, мороженое и еду. Дарме понравилось работать на свежем воздухе — она обслуживала столики на балконах и на пляже. Вдвоём они управлялись с новыми заказами быстро, даже успевая поболтать в перерывах в несколько минут. После работы Блум попрощалась с Дармой и отправилась с Ривеном развлекаться: они гуляли вдоль берега, болтая о всяких повседневных мелочах и смеясь, пока наконец не расстались у ворот Алфеи. Надев шлем, специалист улетел на ветролёте обратно в свой колледж, пока Блум провожала его взглядом. Она чувствовала себя признательной по отношению к Ривену. Оказалось, этот специалист нарочно потратил вчера больше времени на учёбу и домашние задания, желая освободить субботнее время ради того, чтобы быть вместе с Блум в её первый рабочий день и убедиться, что всё в порядке. Конечно, он признался в этом неохотно и лаконично, словно это не было так уж важно. Но землянка поблагодарила его, поняв искренность его намерений. Это был милый поступок. Ривен специально выделял для неё своё свободное время, и поэтому Блум желала отвечать ему тем же. Дружеские отношения мало чем отличались от романтических: всё должно быть по обоюдному согласию и без ненужных упрёков. Каждый понимал загруженность другого и искал компромиссы. Развернувшись, фея взглянула на небо в лучах заката и, поняв, что уже поздний вечер, как ни в чём не бывало вернулась в общежитие. Вспомнив об одном отложенном вопросе, пока наблюдала за проходящими мимо или стоящими в коридорах сокурсницами, Блум решила наконец поднять его на обсуждение. — Послушайте, ребят… мы тут учимся уже вторую неделю. Но я за всё это время не встречала ни одну старшекурсницу. Как это понимать? Стелла, ты же была отчислена в прошлом году, так? — Да, — беззастенчиво кивнула принцесса, расположившись в кресле, закинув ногу на ногу и подпиливая свои ноготки пилочкой. Она выглядела абсолютно расслабленной. Эта история гуляла по всей Алфее: в прошлом году принцесса Солярии взорвала лабораторию зелий, перемудрив с химикатами, и за это была отчислена. Однако она сумела вернуться вновь, когда её королевский отец оплатил все затраты школы. В связи с последними событиями этот случай приобретал новые сплетни — могли ли каким-то образом в этом поучаствовать пакостницы-ведьмы? Репутация Стеллы после обнародования их конфликта с Трикс чуточку улучшилась. — Отчислили только тебя или весь поток? — Блум частично сама отвечала на свой же вопрос: — Я не думаю, что стали бы отчислять весь поток из-за твоей ошибки, это неразумно. — А-а, да, — Стелле не было особо интересно об этом вспоминать, её тон звучал скучающе, — только я и еще несколько провинившихся были отчислены среди всех групп. — Хм-м… вы не находите это странным? — землянка взглянула на лежавших на диване Музу и Текну. — Не задаётесь вопросом, а где бывшие однокурсницы Стеллы, которые должны быть сейчас на втором курсе? — она повернулась к принцессе, поинтересовавшись: — Стелла, ты с ними не связывалась? Блондинка поначалу молчала, с особой тщательностью и аккуратностью спиливая кончик ногтя. Её брови нахмурились, словно она совершала очень кропотливую работу. Но на самом деле причиной её хмурости было то, что она не совсем понимала, как правильно и доходчиво ответить на вопросы Блум. — М... они как бы здесь, но как бы и не здесь. Я не знаю, как это правильно объяснить. Это что-то вроде пространственной магии, наложенной на саму школу. Мы не можем их видеть и не можем чувствовать, не можем с ними встретиться или случайно столкнуться, но они ходят по тем же коридорам, что и мы. Даже живут в тех же комнатах, что и мы. Они одновременно здесь, но одновременно и нет, — вздохнув, она развела руками в стороны: — Я... я не знаю. — Да, я слышала об этом, — к разговору подключилась Текна, решив побыть экспертом. — Это очень сложное заклинание манипуляции над пространством, которое создаёт множество копий пространства — своего рода, измерения внутри ограниченной области. Выражаясь простым языком, здание школы — это «коробка с отделениями», внутри которой сосуществует множество вариантов наполнения, будь то коридоры, спальни, этажи, залы и помещения или даже жители. Они существуют параллельно друг другу и имеют общие точки входа и выхода. Заклинание дифференцирует область внутри Алфеи на параллельные уровни. Эти уровни— — Ещё понятнее, Текна, — перебила её Стелла, почувствовав, как её мозг вскипает. — Но это же и так понятно! — Текна махнула рукой, но, вздохнув, быстро кивнула, принимая поражение: — В общем да, можете понимать это так, как сказала ранее Стелла — они одновременно здесь и не здесь. Причем, возможно, здесь одновременно все пять курсов и нет. — Пять?! — глаза Блум расширились. — В Алфее же обучение длится в течение пяти лет. Значит, всего пять действующих курсов, из которых каждый год один курс выпускается, а другой зачисляется. Сейчас в этой комнате мы — первый курс. Бывшие однокурсницы Стеллы — второй курс. И еще должны быть третий, четвертый и пятый курсы, тоже проживающие в наших комнатах. Все мы сосуществуем в параллельных измерениях внутри Алфеи. Всё элементарно. — Знаете… — ошеломлённо пробормотала Блум. — Это похоже на то, как устроена машина времени в «Доктор Кто». Алфея тоже «внутри больше, чем снаружи»… Теперь вопрос был закрыт. Блум поняла, почему не смогла пересечься с другими курсами и встречала только первокурсниц. Хотя… Стелла недавно разговаривала со второкурсницей Новой. Значит, при желании найти старшекурсниц не составляет проблемы. Как Текна сказала, есть определённые общие «точки входа и выхода». Возможно, Стелла воспользовалась одной из таких. Либо… тут есть ещё какой-то принцип. К примеру, если заклинание действует только на здание школы, это означает, что разные курсы могут пересекаться во дворах. Так или иначе… это впечатляло. Блум ещё долго молча восхищалась тем, насколько чудесна и невероятна магия, способная организовать подобные вещи. Зашедшая в комнату Флора со своей обычной нежностью в голосе поздоровалась и поинтересовалась, как у соседок прошёл день: Текна весь день читала научно-фантастическую книгу, выискивая вдохновение для своих новых изобретений; Муза ходила в лес послушать пение птиц, а затем решила повторить сложные для неё моменты из травологии; Стелла была удивительно немногословной, упомянув только, что ездила в Адкуистес и весело скрасила своё одиночество в компании новых нарядов. — Блум, как прошёл твой первый рабочий день? — Всё было замечательно, никаких проблем, — пригубив немного чая из своей чашечки, землянка ответила цветочной фее улыбкой. — Ах, да, сегодня же первый рабочий день Блум! — ахнула Стелла. — Прости! Я и забыла об этом. Совершенно вылетело из головы! — Если бы в ней ещё что-то было… — хмыкнула Муза. Блум бросила в неё неодобрительный взгляд. — Завтра мы обязательно придём! — заверила принцесса, словно это обещание было очень важным. — «Мы»? — уточнила Муза. — Почему это ты решила за всех, не спросив, чего хотим мы? — Ну же, Муза, перестань, — фея света заговорщицки взглянула на брюнетку: — Знаешь, а ведь там скорее всего будет Ривен… Фея звука нахмурилась и скрестила руки, ей стало дискомфортно при упоминании этого специалиста. — И что с того? Какое мне дело, там он или же нет? — Конечно, никакого! — Стелла натянула фальшивую приторную улыбку. — Я упомянула это просто так… никакого скрытого смысла! Блум и Флора мысленно вздохнули. Ага, никакого. Всего лишь попытка свести Музу с Ривеном из-за очевидной заинтересованности первой и отсутствия подобного рода намерений у самой Блум. Землянка догадывалась, что принцесса могла видеть, как они с Ривеном улетали вместе этим утром, а затем вернулись всё также вдвоём. Что подразумевало, что специалист всё это время провёл с ней. — Я тоже приду, — предупредила Текна. — Интересно, к чему это приведёт… — Да ну вас! Я иду спать! — раздражённо буркнула Муза и хлопнула дверью их с Текной комнаты. Так как Блум и сама подвергалась нарушающим границы личной жизни шуткам Стеллы, её эта ситуация не забавляла. Она искренне считала, что эти двое стоят друг друга: как принцесса иной раз говорила шутливым тоном вещи, которые едва ли нельзя назвать романтизацией травли, так и Муза была весьма груба в своих «подколах». Её удивит, если однажды эти двое не передерутся. Было решено, что девчонки навестят её на работе, посмотрев, как устроена «Белая лошадь» в рабочее время и какие люди там околачиваются. Конечно, они надеялись встретить Ривена, но… Блум решила утаить от них, что его завтра не будет. За время общения с Митрилом специалист сильно утомился, кажется, он за один заход исчерпал весь лимит ресурсов для взаимодействия с людьми. Ривен вернулся в свою раковину, чтобы спрятаться от гнёта экстравертов и прийти в себя. Мысль об этом вызвала у землянки смешок.