Что не так с Блум?

Совместная лабораторная работа с феями — неслыханное дело, не идущее ни в какое сравнение с обычной плановой контрольной работой по созданию химер, которых впоследствии именно феи должны уничтожить, тем самым обе школы получают необходимые баллы. Именно потому, что последнее не требует личного контакта с приторными и донельзя высокомерными особами благородного происхождения. Обычно ты создаёшь как можно более косматого и опасного монстра, а затем смотришь издали, хихикая с подругами, как пёстрая девчонка вопит и плачет, пытаясь побороться с чудищем и жалуясь преподавателям. И сегодня ведьмам Облачной Башни предстояло провести с феями Алфеи несколько часов. Однако те, кто не был готов к такому «партнёрству», уже заранее отказался, а добровольцы же получат свою награду за этот, без сомнения, подвиг на экзаменах. Ведьмочки старались сдерживать ехидный смех, когда поглядывали на свою преподавательницу, гордо шедшую впереди процессии. Сегодня Эдилтруд выглядела очень элегантно в строгом костюме грушевого цвета, который надевала лишь в особые дни. Среди тусклых и тёмных оттенков женщина выделялась весенним цветом, радуя глаз. Выражение её лица было как обычно властным, словно её ни капли не заботила необычность проводимых в этот день занятий. Напротив, Эдилтруд в мыслях была заинтригована. Она не была настолько нелюдимой мизантропкой как её сестра, Заратустра, которая, заслышав о её планах, долго насмехалась над ней, желая удачи не задушить маленьких фей. «Не думаю, что всё будет настолько ужасно, — старалась себя обнадёживать колдунья. — В конце концов, нас будет двое…». Стоило Эдилтруд пересечься взглядом с преподавательницей Алфеи, которая с улыбкой любезно махала ей рукой, стоя со своим классом головастиков на месте «преступления», как ведьма всерьёз задумалась над словами сестры. Проблема была не в ней — со взрослым человеком всегда можно найти общий язык, если есть желание, чего не скажешь о детях, которые если упрутся во что-то, то будут отстаивать свою «позицию», даже если сами начнут понимать, что не правы. Юные феи уже воротили нос, не скрывая своего возмущения на прекрасных личиках. И Эдилтруд знала, что Дюфор предупредила своих студенток и точно также дала выбор отказаться от этого урока. Но феи высокомерны. Как и ведьмы, но по-другому. Если ведьма не приемлет находиться в одном помещении с феей, считая это омерзительным, то для феи ниже своего достоинства будет отказать кому-то в просьбе помощи. Особенно если эта просьба поступила от ведьмы. Они верят, что должны помогать всем и каждому, даже если откровенно не хотят этого. Как мессия. Также феям свойственен коллективизм в то время, как ведьмы самодостаточны и редко организовывают группы, разве что для самозащиты, ведь стае выжить в жестоком мире легче чем одиночке. Зная эту тонкость, преподаватели Облачной Башни с азартом наблюдают за разворачивающимися в стенах их любимой школы «войнами группировок». Гриффин предсказывала, что такое однажды произойдёт: когда вырастут ведьмы, не знавшие настоящей войны между светом и тьмой, и начнут задавать вопросы, копить в себе ненависть и возмущение, тогда зародится этот раскол, в котором одни помнят ненависть, а другие стремятся к миру. Как взрослые, они могут наблюдать и регулировать особо острые моменты. Если они попробуют контролировать события и лишат молодое поколение возможности выражать свои переживания, то те лишь научатся прятаться лучше, скрывать свою деятельность, и итог будет невозможно предсказать. Сегодня на эту встречу пришли те, чьи сердца, пускай и нерешительно, желают дружбы. Но… среди них затесались радикальные элементы и провокаторы, которые вряд ли упустят шанс выставить другую сторону в плохом свете и завербовать себе сторонниц. «Это ваше поле битвы!». Блум тепло обнялась с Селиной, Дармой и Шилли, а затем, встретившись взглядами с Линель, дружелюбно кивнула ей и Айви. Они собрались рядом с остальными вокруг Дюфор и Эдилтруд, которые остановились перед… необычными деревьями. От этого небольшого леса исходила странная негативная энергия, и было малоприятное ощущение, словно за вами наблюдают. Оно и не удивительно: если приглядеться, в дюжине стволов можно разобрать перекошенные лица. Одно из них Блум было хорошо знакомо — это была Дарси. «Можно ли считать это одним из проявлений кармы?» — землянка подошла к этому вопросу с философской стороны. Не так давно Трикс превратили её в дерево. И сейчас, очевидно, Дарма за это отомстила. Унизить даже одну Трикс, дав ей такую пощёчину, — это немалое достижение. Стелла присвистнула от восхищения, когда заметила ведьму иллюзий: — Ах, кто бы подумал, что такое однажды произойдёт, и наша дорогая повелительница тьмы одеревенеет, — хмыкнула принцесса. — Кому нужно сказать за это спасибо? И вы уверены, что нам нужно их расколдовывать? По-моему, им и тут неплохо: загорают себе на солнце… — Думаю, за несколько дней они уже достаточно фотосинтезировали, Стелла, — фыркнула Текна. — Разве солнечных ванн бывает мало? — блондинка брезгливо скривилась: — Кожа ведьм настолько бледно-зелёная, что им бы из сочувствия выдали бесплатный абонемент в солярий на целый год. Ведьмы с недовольством либо напускным равнодушием окинули взглядом Стеллу. «Высокомерная выскочка с Солярии», — так и читалось в их лицах. — Будет тебе, Стелла, — Дюфор продолжила тепло и радушно улыбаться, — тебе должно быть лучше других известно, что в моде ушедших времён было распространено прославлять белоснежный тон кожи. — Верно, коллега. Лишь те, кто занимался благородным делом и использовал свой интеллект, редко оказывались под лучами мерцающих звёзд, — охотно подхватила эту тему Эдилтруд и обвела взглядом студенток, задержавшись на лицах, подобных Текне, которые обладали цветом луны. — Как мы можем судить, это распространено не только в Облачной Башне. Но это правда, что солнечному свету тяжело пробиться сквозь тучи, окружающие наш замок. — Кто в здравом уме согласится жить в таком месте?.. — пробормотала одна из фей, в её голосе было не отвращение, а скорее искренний испуг. Облачная Башня и правда устрашала одним своим видом первокурсниц, неудивительно, что ведьмами-студентками пугали фей. — Как ты смеешь?! Это наследие наших предков! — раздался другой голос из рядов ведьм, полный возмущения и пока ещё слабой агрессии. Хорошо, что на занятии присутствовали только первокурсницы. Окажись здесь кто-нибудь с более высоких курсов, кто уже затрагивал тему «магического средневековья» на предмете истории волшебного измерения, то дискуссия приняла скверный оборот: феи постарше должны лучше знать, какую роль сыграли «великие предки» ведьмочек, Древние Ведьмы, прослывшие в те тёмные времена откровенными террористками, устроившими геноцид фей. В особенности об этом наверняка захотели бы поговорить потомки «фей Эсмеральды». Селина, Дарма и Шилли уже знали эту историю, как и весь их союз. Поэтому Дарма морщилась, стараясь скрыть свои эмоции и игнорировать происходящее: «Вы поклоняетесь идолам, о которых ничего не знаете!» — эта землянка никогда не сможет согласиться с шовинистскими взглядами, широко распространившимися среди ведьм Магикса, даже если понимает причины ненависти каждой из сторон. Шилли успокаивающе коснулась её запястья и, когда подруга взглянула на неё, улыбнулась. Это немного помогло Дарме прийти в себя, она скрестила руки и фыркнула, приготовившись слушать занудные лекции учителей. — Тихо, девочки, — призвала их к порядку Эдилтруд. — Чем быстрее начнём работу, тем быстрее сможем вернуться домой. — Терпение — это добродетель, — с холодом озвучила рыжеволосая Линель. Её порядком раздражал этот шум с обеих сторон, мешавший проведению занятий. Дарма её в этом поддерживала — детский сад да и только. — Не умеющим держать себя в руках нечего делать в цивилизованном обществе. Не только ведьмочки, но и феи поёжились от этого неприятного и высокомерного тона. Но сокурсницы и правда побаивались Линель, ведь она не только обладала сильным даром и талантом к тёмной магии, но и аура вокруг неё была другой, благородной. К тому же, она преемственный лидер своей фракции, ей подчиняются десятки ведьм, которые в одночасье могут устроить неприятелю «сладкую жизнь». Профессор из Облачной Башни молчаливо поддержала слова студентки. Если ведьма хочет выжить в современном обществе, ей необходимо уметь себя сдерживать. Иначе её импульсивностью может воспользоваться враг. Хотя негативные эмоции были естественной силой и основополагающей мощью волшебницы, нужно помнить, где силу можно применять, а где из-за этого могут возникнуть проблемы. Ведьмочки, которые рвались вступить в драку и вырвать неприятельницам волосы, были всего лишь неразумными детьми. Первокурсницам простительно подобное вульгарное поведение, ведь учителя только начинают их воспитывать или, точнее, «дрессировать» в течение трёх последующих лет. — Но и сдерживаться не всегда хорошо. Если проглатывать обиду раз за разом, это тоже не приведёт ни к чему хорошему, — к неожиданности высказалась Блум и обратилась напрямик к Стелле: — Какое тебе дело до того, как другой человек выглядит? Тебе нравится загар, кому-то нравится бледная кожа. Разве это повод для подначиваний?.. Стелла обиженно поджала губы, не пожелав вступать в конфронтацию с подругой. Она могла снести критику враждебно настроенных к ней девушек, но когда что-то подобное говорили ей в лоб те, кого она сочла друзьями, это не было приятно. Словно бы её отчитала мать. Блум знала, что у неё есть некоторое влияние на венценосную подругу, и без зазрения совести этим пользовалась. Не сделай она замечание прилюдно, Стелла не восприняла бы её слова всерьёз. Если королевские родители не имели возможности воспитать свою дочь, научив не злоупотреблять своим статусом, это приходилось делать обществу. Когда студентки наконец успокоились и были готовы слушать, Дюфор и Эдилтруд принялись совместно рассказывать цель сегодняшнего мероприятия, гармонично дополняя слова друг друга. Они заранее обменялись планами по поводу проведения этого урока и были хорошо подготовлены. — В целях предупреждения таких ситуаций, мы решили провести занятие на тему отмены ведьминских чар. Как известно, для создания заклинаний ведьмы используют негативные эмоции. Поэтому лучшим средством для нейтрализации их волшебства является магия позитивных эмоций, которой обладают феи, — студенток окутывал приятный и располагающий к себе голос профессора Дюфор. Эта женщина была очаровательна и вызывала восхищение у своих студенток, но для студенток Эдилтруд она казалась излишне слащавой и претенциозной. — Но какой нам от этого прок? — спросила Айви у профессоров. — Если мы обладаем разным волшебством, разве это не значит, что чтобы снять заклинание, нам придётся просить помощи у фей? — она не упустила возможности указать ладонью в сторону группы «светлячков». Такая перспектива никого бы не обрадовала. «Но этого урока не было бы, будь всё так просто», — подумала Блум о том же, о чём и многие из присутствующих. — Спасибо за вопрос, Айви, — поблагодарила её старшая фея. — Это и правда острый момент… — Ведьмы могут применять позитивную магию, как феи могут удариться в магию негативных эмоций, — озвучила Эдилтруд. По рядам слушательниц прокатился удивлённый шёпот. — У фей и ведьм есть свои сильные и слабые стороны, однако мы являемся частью единого целого — баланса. Блум с неудовольствием вспоминала, что большинство магических трюков были совершены ею вовсе не из приятных чувств и эмоций. Чаще всего она злилась, иногда даже пребывала в ярости. «На самом деле… «фундамент» для заклинания это ведь не положительные или отрицательные эмоции, верно? Это уверенность». Каждый человек чувствует в себе уверенность по разным причинам. Феи чаще всего уверены в себе, когда считают себя правыми и праведными, им нужны положительные чувства, чтобы верить в себя. Гнев из-за ощущения несправедливого отношения к себе или к ближнему — в таком ключе считается «положительной эмоцией». Ведьмы верят в свою силу и умение манипулировать волшебной энергией тогда, когда особенно злы, мрачны, депрессивны. Это обратная сторона медали: человек чувствует себя лучше, когда заставляет другого пресмыкаться, подавляет чужую волю и навязывает свой статус «кво». Его самооценка растёт от возвеличивания своей фигуры и несчастья других. Закон джунглей тут тоже подходит: сильнейший и склонный быстро адаптироваться к ситуации получает всё. Ведьм заставляют мыслить в негативном ключе, вспоминать свои самые плохие и ужасные моменты в жизни, чтобы вызвать закипающий гнев, который обращается в волшебство. В отличие от фей, ведьмы прекрасно владеют этой с трудом поддающейся контролю хаотичной магией. Но вывод из этого можно сделать следующий: любые эмоции можно обратить в магию. «Это различие, противостояние было создано искусственно», — убеждалась землянка, которая, глядя сейчас на группу девушек, не видела между ними никакой существенной разницы. Когда она встретилась взглядами с Селиной и увидела её кривую улыбку, то поняла, что они думают об одном и том же. Эту лекцию было бы полезно послушать и остальным ученицам двух колледжей. Оказывается, «баланс» — это невероятно важное явление этой Волшебной Вселенной, влияющее на окружающий мир. Как бы феи ни хотели избавиться от ведьм, это в перспективе приведёт к ужасным природным катастрофам. Отсутствие фей ведёт к разрушению всего сущего, преобладанию тьмы над светом, смерти всего живого и пустоте. Хотя Дюфор не упомянула, что бы было, не существуй на свете ведьм, Блум могла сделать догадку, что избыток жизненной энергии тоже не ведёт ни к чему хорошему и вполне может вызвать ужасающие мутации, перенаселение или всё те же природные катастрофы. Ведьма и фея нужны друг другу как инь и ян. Вместе они образуют гармонию. «Мне с трудом верится, что такие материи имеют место и на Земле. Как говорили мисс Фарагонда и профессор Палладиум, земные феи были истреблены магами Чёрного Круга. Тогда почему Земля всё ещё в порядке и процветает?..». Если то, что говорят профессора Дюфор и Эдилтруд — истина в последней инстанции, применимая ко всем планетам и измерениям, то вывод напрашивается один. Земные феи не были истреблены. И они всё ещё где-то существуют и поддерживают баланс на планете Земля. Эта идея вызывала оптимизм и приятное ощущение надежды на сердце Блум. Если бы магия однажды стала широко распространённым явлением на её замечательной родной планете, то ей не пришлось опасаться, что кто-нибудь, обнаружив её силы, возжелает поставить над ней опыты. И сама она не представляла бы инопланетную угрозу для своих друзей и родных. Блум бросила взгляд в сторону своих земных подруг: «Я очень рада тому, что они здесь…». Совсем скоро от теоретической части они перешли к практике. Для начала был показан метод, который, как Блум и Дарма уже видели, применяли Стелла, Флора, Муза и Текна: несколько фей взялись за руки, хороводом окружив дерево, в котором была заключена ведьма, и произнесли магическую формулу, в точности исполнив инструкции Дюфор. Яркий свет озарил пространство зелёного луга, и студентка Облачной Башни обрела свободу, сразу упав на землю от изнеможения. Её руки дрожали и тряслись, а ноги едва слушались. Эдилтруд заверила, что спустя четверть часа все «узницы тьмы» придут в себя. Дюфор со всей любезностью наколдовала для пострадавших небольшой перекус и горячий чай из волшебной ромашки. — Отличная работа, девочки, — Дюфор поблагодарила Амарил, Пию, Франсин, Эмили и Селин за их вклад, и те вернулись в общую группу. — Этот способ отлично работает, когда участвуют несколько волшебниц. Синхронные движения и слова увеличивают эффективность заклинания. В следующем году вы будете подробнее проходить эту тему на курсе по конвергенции сил. — Да. А ведьмы будут проходить курс дивергенции в рамках серии дисциплин по колдовской тактике, где вы будете учиться тому, как внести разлад в строю противника и нарушить гармонию их волшебных сил, — весело ухмыльнулась Эдилтруд. Муза и Стелла поочерёдно закатили глаза: какие же ведьмы противные и самодовольные. — Но не все из нас имеют возможность позвать на помощь подругу. Поэтому помимо способа, показанного ранее, мы разучим ещё один метод, требующий от вас полной отдачи, — Дюфор сделала приглашающий жест Эдилтруд, позволяя начать свою часть демонстрации. Ведьма приблизилась к одному из проклятых деревьев и коснулась его руками, от которых через мгновение начал раздаваться болотный свет. Эдилтруд пришлось полностью сконцентрироваться и глубоко закрыть глаза, постараться расслабиться. Это было непросто, когда этот вид магии не был твоей стихией. Перестроиться на положительные эмоции… Вспомнить какой-то хороший момент, который дарует покой и желание защитить счастье близкого… Вся трудность заключалась в том, что ведьмам приходилось копать очень глубоко, чтобы достать правильное чувство. Поэтому даже у профессора Эдилтруд результат получился лишь спустя полминуты, что по меркам ведьм очень быстро. Ствол очередного дерева раскрылся, высвобождая студентку, которую женщина успела подхватить, не позволив упасть. — Как думаете, для вас это сродни вызову патронуса? — переглянулась с Селиной, Дармой и Шилли Блум, найдя этот опыт отдалённо что-то напоминающим. Она ехидно улыбнулась, насупив брови: — Если ли у вас самое сокровенное, счастливое воспоминание? — Конечно! — уверенно кивнула Дарма, хмыкнув и уперев руки в бока. — Тот матч, в конце которого случилась драка, и мы побили этих отморозков! Ну… а если без шуток, то наверное… даже не знаю… что в моей жизни было настолько хорошего? Это звучало немного грустно. Неужели даже у счастливой и жизнерадостной на вид Дармы не было моментов, которые она могла от души вспомнить, которые бы согревали её сердце?.. — Это не обязательно должно быть какое-то воспоминание, — подала голос Селина. — Достаточно чётко представить то, что тебе нравится, и эта вещь вызовет нужную позитивную волну. Ты любишь баскетбол — так думай об игре, о том, как свистит ветер в ушах и бьётся сердце от зашкаливающего адреналина, о том, какой азарт испытываешь и как наслаждаешься этим процессом… как-то так. Некоторые ведьмы, кто стоял близко, удивлённо моргнули, но запомнили её слова. Земные подруги Селины знали, что это не просто суждение одной весьма умной ведьмы, а… мнение того, кто обучался быть феей. Эта девушка даже по меркам двух школа обладала уникальным опытом — из феи в ведьму. У каждой ведьмы были увлечения и определённые пристрастия, будь то музыка, танцы, мода или что-то другое. Как и у любой другой молодой девушки, жившей полной жизнью. Чтобы сотворить заклинание, основанное на позитивных эмоциях, нужно было настроиться на волну своих тайных и неприкосновенных хобби. Но… далеко не каждая могла это сделать. Как раз потому, что находясь рядом со сверстницами, они испытывали дискомфорт и страх. Даже если сейчас Эдилтруд уверяла их, что это цель сегодняшнего урока, не все были готовы открыть своё сердце даже самой себе. Признаться, что у тебя есть что-то дорогое. Линель стояла в стороне, даже не собираясь пробовать. Она знала, что у неё не получится, ведь у этой девушки не было даже маломальского увлечения, вызывавшего у неё трепет. Вся её жизнь — это изучение этикета и зубрёжка учебников. Ничего из остального её не интересовало и не волновало. Словно её сердце было куском льда. Точнее — кристалла. Она с видимым безразличием наблюдала за тем, как справляются её подопечные и союзницы. — Так, девочки, вы тоже должны попробовать! — хлопнула в ладони Дюфор, призывая своих фей, кто посмелее, опробовать «разочарование». Блум приблизилась к стволу дерева. Деревянная фигура одной из Трикс застыла с испуганным лицом — должно быть, Дарси совершенно не ожидала подставы, и в последнюю секунду поняла, что оказалась в ловушке. Землянка знала, как работает это заклинание: оно не оставляет и шанса на побег, лишает возможности сопротивляться и погружает существо в бесконечную тьму. «Будем надеяться, что Дарси чему-то научилась», — осознавая наивность своих мыслей, Блум уверенно протянула ладонь, коснувшись дерева, и сосредоточилась, прикрыв глаза. Она направила магическую энергию и использовала свою сущность, чтобы связаться с пленницей. Её фигура засветилась лёгким нежным-оранжевым светом, излучая приятное тепло. С треском разрываемых связей между молекулами дерево «раскрылось», освободив ведьму, которая упала в руки Блум, а затем ствол вновь стал целым. Фея улыбнулась: магия и правда чудесная штука. Даже если они сами создали эту проблему, хорошо, что решить её так просто. — С возвращением, Дарси, — любезно улыбнулась землянка и не стала продолжать длительный контакт, сразу отстранившись от ведьмы и отойдя на шаг назад. Всё-таки это одна из Трикс, лучше держаться от них на расстоянии. Дарси, чувствуя головокружение, медленно осела на землю, а затем с неприязнью взглянула вверх. Но Блум уже ушла, вернувшись к своим подругам и весело о чём-то щебеча с Дармой и Шилли. Никто не подошёл, чтобы помочь или поддержать её. — Привет, — Дарси заметила перед собой пару ног и услышала голос, принадлежавший Линель. — Что тебе нужно?.. — с подозрением обратилась к ней брюнетка. — Ничего особенного, всего лишь подошла поздороваться и из любезности сообщить последние новости. — Какие новости? — Трикс объявили, что все эти девушки отныне изгнаны из вашего круга, — она взглядом указала на заточённых и уже освобождённых ведьмочек. Её голос достиг и их ушей, ошарашив не только Дарси. — Они проиграли Селине, и потому не достойны быть в радведьм. «Радведьм»?.. Она отсутствовала всего несколько дней, а Айси уже единолично приняла решение! Впрочем… Дарси к этому привыкла — всё всегда решает самопровозглашённый лидер Трикс. Девушка отвернулась и поднялась, намереваясь вернуться в Облачную Башню, чтобы лично во всём убедиться и поговорить с сёстрами. Когда Дюфор предложила ей хотя бы поесть перед уходом, ведьма брезгливо зашипела от клокотавшей в ней ярости, не желая иметь с феями что-либо общее. Линель, наблюдая за её уходом, скрестила руки на груди, в задумчивости. Дарси, в отличие от двух других, казалась более разумной и дипломатичной, с ней можно вести обсуждение и даже прийти к какому-то компромиссу. Она самая мягкая и гибкая из сестёр. «Селине нравится использовать манипулятивные методы. Если бы получилось переманить на нашу сторону одну из Трикс, это стало бы серьёзным ударом для других ведьм из их коалиции. Но… пока что до этого ещё далеко. И я не уверена, что это вообще может сработать». Когда все ученицы Облачной Башни оказались освобождены из-под действия проклятия, Эдилтруд отчитала их за поведение, не достойное хорошей ведьмы, нанёсшее репутационный ущерб их колледжу. А также сообщила, что пропущенные три учебных дня преподаватели засчитали как прогулы, и этому нет никакого оправдания, кроме их собственной глупости. Получившие выговор студентки грустно опустили головы, молчаливо испытывая стыд и ярость от такой несправедливости. На них наложили проклятие их сокурсницы, так почему же виноваты они сами?! — Историю пишут победители, — заметив их недовольство, Эдилтруд скрестила руки, хмыкнув. — Ваши одноклассницы оказались сильнее и ловчее вас. Так кто же в этой ситуации виноват, если не вы сами, попавшие в расставленную специально для вас ловушку? Хитрость — важное качество хорошей ведьмы. Феи с любопытством наблюдали за этой сценкой. Они никогда прежде не видели, как проходят занятия в соседней школе, столь непохожей на их собственную. Эдилтруд и правда строга и сурова… Своим бессердечием она напомнила феям инспектрису Гризельду, которая и сама временами напоминала ведьму. В свою очередь, старшая ведьма считала, что её ученицам полезно рано познать урок, насколько жесток и несправедлив мир, в котором они живут. Чем быстрее их «розовые очки» разобьются, тем легче они адаптируются и смогут выжить, найти своё место в волшебном сообществе. Их сокурсницам всё сошло с рук, потому что они находчиво подошли к делу, имея намерение, средства и цель. Когда нашкодившие ученицы пришли к ней одним вечером, чтобы задать несколько вопросов, Эдилтруд поинтересовалась у Дармы, почему они действовали именно так. Тогда юная ведьма ответила, что такое же заклинание использовали Трикс на девушке из Алфеи. Мотивом их действий была месть. Дарси даже не подумала о том, что кто-то осмелится применить против неё то же необычное заклинание, которое использовала она сама. «Ведьмы обычно не ожидают, что соперник начнёт их копировать, ведь мы привыкли иметь конфронтацию с феями. Из-за того, что эта группа ведьм якшается с ученицами из враждебной школы, они ошибочно решили, что доброта и милосердие заразны и передаются воздушно-капельным путём. За это они получили отрезвляющую пощёчину». Когда группы расходились, некоторые, включая Блум, тепло попрощались со своими подругами из соседней школы. Эдилтруд повела ведьм в Облачную Башню, а Дюфор своих фей — в Алфею. Эти совместные занятия заняли время «Чар» и «Культуры», поэтому Дюфор сразу отпустила фей, выдав им домашнее задание — написать отчёт о полученном сегодня опыте. — Завтра мы ещё раз подробно обсудим сегодняшнюю тему, так что спешить не нужно. Сдадите эту работу на следующей неделе. На этом все свободны. Феи охотно попрощались с преподавательницей и начали разбредаться кто куда — одни отправились развлекаться, а у других ещё предстояли следующие занятия в этот день. Блум на сегодня была свободна, поэтому привычно направилась в библиотеку — своё излюбленное место. Пия сообщила ей, что информация о нимфе Дафне снова доступна всем читателям. Блум удивилась тому, зачем вообще нужно было это запрещать? И из каких соображений директриса передумала?.. — Судя по реакции мисс Барбатеи, она тоже не знает. Она просто получила распоряжение, — пожала плечами Пия. «Причуды мисс Дамблдор», — беспомощно вздохнула Блум. Раз уж так сложилось, следующим жестом она призвала к себе книги о легендарной принцессе Домино. Мало ли, что взбредёт в голову директрисе, лучше узнать больше, пока она вновь не наложила запрет. Культура планеты Домино была весьма увлекательной. Древняя и достаточно консервативная цивилизация, оберегающая сон местного божества, сотворившего Вселенную. В фасадах зданий и атрибутах встречалась морская тема, а важными фигурами при дворе и в народе были нимфы — существа, воплощавшие собой стихии, а также самые сильные феи Волшебной Вселенной, чьей ответственной задачей было охранять «Огонь Дракона». Блум уже знала, что существование Великого Дракона — это не просто легенда, а доказанный магами-учёными факт, даже если уже очень много лет никто не знал, что случилось или где находится дракон. Похоже, это относилось к разряду государственных тайн Домино и вокруг этой темы было много конспирологии. Что касается принцессы Домино… Блум с удивлением наткнулась на интересный момент — Дафна внешне является вылитой копией первой феи-хранительницы и нимфы Домино. Из-за этого Блум ошибочно полагала, что на портретах и фресках изображена Дафна, когда на деле — это её прародительница. Неожиданное и поразительное внешнее сходство! — Бывает же такое! — вздохнула Блум, поражаясь тому, насколько удивителен мир. Она слышала, что и на Земле встречались люди, выглядящие как точная копия своих дальних родственников. А иногда в мире обнаруживались «двойники», вообще не связанные кровными узами. — Но в таком случае… получается, о принцессе Дафне известно не так много. Она унаследовала роль нимфы-хранительницы Великого Дракона Домино, являлась очень талантливым в магии и учёбе ребёнком и… всё. Только уникальный талант в магии, помогший ей покорить четыре стихии и стать уважаемой нимфой, и титул принцессы-наследницы трона. Впрочем, оно и не удивительно. Про принцев и принцесс всегда не так много информации, ведь этим людям только предстоит стать правителями и сыграть свою роль в истории государства. Но… принцессе Дафне, похоже, и этого было не суждено. Как и королевство Домино, она ныне сгинула. Блум чувствовала некий трепет и у неё спёрлось дыхание. В какой-то момент она заметила, что её пальцы дрожат, но не понимала, почему, и эти чувства вызывали у девушки неловкость. Она закрыла книги и отозвала прочь. На сегодня хватит…