***
Он не понимал, как люди всерьёз верили, что он будет спокойно двигаться дальше, когда воспоминания о том, что именно он потерял, преследовали его повсюду. Он постоянно чувствовал фантомную боль, как будто ему ампутировали конечность, и он забыл, что потерял её, а потом, попытавшись снова ей воспользоваться, снова встречался с болью. Когда в школе случилось что-то смешное, он думал о том, что мистеру Старку это понравится и он обязан рассказать об этом, а потом вспоминал, что просто не мог. Он просто не сможет больше рассказать этому человеку забавные истории и больше никогда не услышит его смех. А после уроков он спускался по ступенькам в школьный двор и рефлекторно искал машину Хэппи, потому что на долю секунды забывал, что больше не будет вечеров в лаборатории или выходных с мистером Старком. Он вытаскивал телефон в метро по дороге в школу и нажимал имя Тони, чтобы отправить утреннее сообщение, как он делал, казалось, всегда. А потом он вспоминал. Сколько бы он не отправил сообщений мистеру Старку, ему больше никто не ответит. Поэтому он убирал телефон и всю дорогу сдерживал слёзы. Он задавался вопросом, чувствовал ли Тони что-то похожее, когда Питера не стало, но у него не хватало храбрости спросить. Он понимал, что ответ на этот вопрос не поможет, а сделает только хуже. Шли месяцы. И легче не становилось. Он почти ничего не ел. Ел только тогда, когда его заставляли. Еда была на вкус как картон. Аппетита не было. В большинство дней у него было головокружение. Он знал, что продолжает худеть. Одежда начала спадать. Он знал, что так больше не может продолжаться. И ничего с этим не делал. Удушающая скорбь и бесконечные воспоминания преследовали его днём. А кошмары и бессонница — ночью. Он что-то делал в школе, как-то поддерживая оценки. Наверное, поэтому никто не вмешивался. Наверное, они поняли, что если он хорошо учится в школе, то ему не так плохо. Он разваливался, но пытался держаться. Он проводил всё больше времени как Человек-паук. Он подумал, если на него снова накатит бессонница, то сделает хоть что-то полезное. Он утешал себя мыслью о том, что именно этого для него хотел бы мистер Старк. Чтобы он продолжил бороться. Продолжил помогать людям. Когда его самого уже не было в живых. Или это было просто желание Питера, чтобы заткнуть своё чувство вины, которое он испытывал, когда надевал костюм, который мистер Старк сделал для него. — Питер, прошло три часа с комендантского часа, который установил мистер Старк, — звонко оповестила его Карен, прерывая его мрачные мысли, когда он сидел на крыше одного из самого высокого здания в Мидтауне. В последнее время он патрулировал весь город, а не только Куинс, потому что Человек-паук хотел помочь большему количеству людей. И это не потому, что он чувствовал притяжение к Башне Старка. — Я знаю, Карен, — закатил Питер глаза. — Это не важно. Тебе не с кем поболтать? В ответ он услышал только молчание. — Извини, — буркнул он. — Я рекомендую тебе вернуться домой. Из-за усталости реакция занимает на ноль целых две десятых секунды больше, чем обычно. Я отметила увеличение задержки за последнюю неделю, — сказала Карен. Похоже на правду. Он не был удивлён. Это была долгая ночь. И действительно длинная неделя. Он почти не спал, а на дворе было уже три часа ночи. Когда он не ответил, Карен добавила: — Я беспокоюсь за твоё здоровье, Питер. — Ага, добро пожаловать в клуб, — ответил он. Опять одно и то же. Все беспокоятся за его здоровье. Они хотели поговорить с ним. Они хотели помочь. И теперь даже искусственный интеллект тоже хочет этого. — Твоя безопасность — мой приоритет, — продолжила Карен. — Также я хочу сказать, что в последнее время твоё поведение становится всё более непредсказуемым и ты подвергаешь себя неоправданному риску. Питер фыркнул. — Я в порядке, — соврал он. Она не спорила с ним. Наверное, знала, что он врёт. То, что она молчит — хорошо или плохо? Он вздохнул и уступил. — Хорошо. Ладно. Я пойду домой. Счастлива? — Очень, — ответила она. Может ли искусственный интеллект быть «очень» счастливым? Могла ли она вообще быть счастлива? Наверное, Карен умела чувствовать и у неё были эмоции. Уловка программирования, не иначе. Гений мистера Старка. Он вздохнул и спрыгнул. Он бездумно перебирался со здания на здание. Из-за высоты зданий в Мидтауне он был так высоко, что казалось, будто он летит. Ему должно нравиться это. Он должен что-то чувствовать. Но он не чувствовал. Почему он ничего не чувствовал? Он просто хотел что-то почувствовать. Что-нибудь кроме этого проклятого оцепенения. Он отпустил паутину, но вместо того, чтобы выстрелить ещё раз, чтобы прикрепиться к следующему зданию, он просто полетел. Он падал. — Питер, что не так с веб-шутером? — спросила Карен после секунды свободного падения. Он не ответил. Он закрыл глаза, а его тело продолжало беззвучно прорезать воздух. Он всё ещё ничего не чувствовал. Не было острых ощущений или удовольствия. Только знакомое равнодушие. Асфальт становился ближе. Это было быстро и медленно. — Питер, — начала Карен. Всё ещё пустота. И никакого страха. На экране начали мигать предупреждения. О предельной скорости и о том, как неизбежно было смертельное столкновение. — Питер, ты должен воспользоваться веб-шутером, — настоятельно сказала Карен, повысив громкость. Он не знал, что она так умеет. Наверное, надо выстрелить. Он вытянул руку. И засомневался. Он же не должен?.. Он мог просто… Нет. Он мог просто продолжать падать. Просто сдаться. И снова увидеть мистера Старка. Но Мэй будет плохо. И если он увидит мистера Старка, то что он скажет? Герои не совершают суицидов. Если им не нужно спасти мир. Но тогда это называется жертвой. — Питер! — закричала Карен. Он судорожно вздохнул. Он ведь не хотел умирать. Он не хотел. Он рывком вытянул руку и нажал на кнопку веб-шутера, чтобы выстрелить в соседнее здание. Паутина, зацепившись за стену, болезненно сильно дёрнула его за плечо. Он коротко вскрикнул. Паутина выдержала, и он пролетел под аркой дома. Когда его снова подбросило вверх, он понял, насколько опасно близко он был к земле. Вариантов много не было, поэтому он быстро выстрелил ещё одной паутиной в другое здание, но в следующую он понял, что траектория его полёта приведёт в кирпичную стену. Осталась только одна-единственная вещь, которую он мог сделать. Он летел слишком близко и до земли оставалось едва ли несколько метров, когда он снова выпустил паутину. Он рухнул на асфальт и покатился через весь переулок. Вмазавшись в мусорный бак, он остановился. Больно. Он застонал. Как же больно. Но он жив. Его грудь быстро поднималась и опускалась от судорожных вдохов. Он едва повернул голову и увидел, что оставил огромную вмятину на мусорном баке почти на середине. Вот уж простите, отдел управления отходами Нью-Йорка. Он задыхался, давился воздухом, пытаясь отдышаться, он был как рыба, вытащенная из воды. А потом он посмотрел на чёрное ночное небо. Карен молчала. Она, наверное, злилась на него. На экране только мелькал отчёт о травмах. Он мельком взглянул на него и убрал. Жизни ничего не угрожает. Его сиюминутная ошибка не лишит его жизни. Адреналин сходил на нет, и Питер лежал, дрожа. Реальность происходящего поразила его. Он почти умер. Он почти совершил суицид. Твою же мать. Его колотило крупной дрожью, когда его накрыл запоздалый страх. Вдруг Питер истерически засмеялся. Он чуть не умер, но он чувствовал впервые за долгое время. Пусть даже это и был ужас. Когда он начал смеяться, он не мог остановиться. У него психическое расстройство? Пока он заливался смехом, глядя в небо, он понял, что ждёт злющего телефонного звонка мистера Старка. Он ждал, что мистер Старк позвонит и скажет, что едет к нему, потому что у Питера травма. Он ждал, что мистер Старк отчитает его, потому что Питер совершил глупость. Опять. Но мистер Старк не приедет к нему. Его больше нет. Прошло почти полгода, как мистера Старка нет. Головой он понимал, что его больше нет. Он знал это. Он знал. Моменты забвения становились всё короче. Но осознание не ударяло его так. До этого момента. Мистер Старк не знал, что почти сотворил Питер. Что он лежал здесь, истекая кровью, в каком-то переулке. Никто не знал. Никто не придёт, чтобы помочь ему. Человек-паук был совсем один. Безумный смех сдавил его горло, а в следующую секунду он рыдал. Рыдал, давясь слезами. Он перевернулся на бок и свернулся калачиком, хотя из-за травм это было больно. Он плакал, плакал, плакал, плакал. Прошло полгода, и Питер Паркер знал, что Тони Старк погиб, а сейчас это осознал Человек-паук. Почувствовал, что снова теряет мистера Старка.***
Следующей ночью Питер лежал в кровати. Он ушёл в свою комнату два часа назад, но не мог заснуть. Он не мог патрулировать, потому что его тело было огромным синяком. Он был почти уверен, что у него были несколько трещин в костях и сотрясение мозга после падения в переулке прошлой ночью. Он раньше думал о смерти. Но после вчерашнего покушения на собственную жизнь он был близок к попытке повторить эту попытку любым другим способом. Он устало уставился на потолок. Целый день он ходил как зомби и не мог сосредоточиться. Он правда пытался покончить жизнь самоубийством? Или это была ошибка? Минутное помутнение? Он услышал, как Мэй разговаривает по телефону в гостиной. — Я не знаю, что делать, Хэппи. Он не справляется. Я пыталась поговорить с ним, но он не хочет, — тихо сказала она, явно пытаясь не быть услышанной. — Прошло столько месяцев, а ему не легче. Он не спит. Не ест. Он не… он… Он не Питер. Мэй замолчала. Наверное, ей что-то отвечал Хэппи. Питер перевернулся и попытался скрыться под подушкой. Дурацкий суперслух. Мэй знала, что у него он есть, но, наверное, она думала, что он спит. Ну справедливо. Он должен спать. Он хотел спать. Он ненавидел эту бессонницу после битвы с Таносом. Сначала он задавался вопросом, была ли бессонница побочным эффектом его возвращения, после того, как он распался на молекулы. Но ни у кого не было таких проблем. Нэд всё ещё спал как ребёнок. Значит, это не побочка. Наверное, сейчас это из-за травмы, а до этого были кошмары. — Знаю-знаю. Я просто… я не знаю, как помочь ему, — он снова услышал Мэй. И услышал дрожь в её голосе. Боже, она пыталась не плакать. Он резко сел и взял наушники с тумбочки. Прежде чем он услышал что-то ещё, он подключил их к телефону и максимально громко включил музыку, отрезая себя от разговора в гостиной. Он сказал себе, что это потому, что она заслуживает конфиденциальности, а не потому, что ему не нужно новое чувство вины за то, что он, похоже, не может ей помочь. Он закрыл глаза и тщетно попытался заснуть в то время, как музыка долбила его уши.***
Питер лежал на диване и бездумно смотрел телевизор. Он даже не знал, что за программа шла. Мэй смотрела её, когда собиралась на работу. Потом он плюхнулся на диван и ему слишком не хотелось искать пульт, поэтому он просто оставил как есть. Постоянная усталость. Трёх часов сна, полученных прошлой ночью, явно не хватило. Какая бы передача не шла, ему было скучно. Он прикрыл глаза. Может, поспать много на диване? Возможно, смена обстановки хорошо на него повлияет, и он немного поспит здесь. Но именно в этот момент кто-то позвонил в дверь. Питер проигнорировал звонок. Он никого не ждал. Доставщик, вероятно, перепутал квартиру. Он должен понять это. Прошло полминуты, и, когда Питер понял, что человек ушёл, снова раздался звонок. Проклятье. Он не собирался вставать. Глубоко вздохнув, он встал и пошёл к двери. Снова раздался звонок. — Да иду я, иду, — проворчал он, открывая дверь. И столкнулся лицом с Хэппи. Питер нахмурился. — Хм. Привет? — Ты собираешься меня пригласить? — спросил Хэппи нетерпеливо. — Да. Конечно. Заходи, — он отошёл в сторону, пропуская Хэппи, и закрыл дверь. — Я знал, что ты должен был прийти? И забыл? Он остро осознал, что всё ещё в своих фланелевых пижамных штанах и в белой футболке, хотя был почти полдень. А ещё он не чистил зубы. И не мыл голову. Он провёл рукой по волосам, пытаясь поправить дикие кудри. — Нет. Твоя тётя попросила меня прийти, — ответил Хэппи. Они продолжали стоять в дверях. — Попросила? Почему? — Она беспокоится о тебе, — сказал Хэппи, явно не подбирая слова. Ага. Мэй же звонила Хэппи прошлой ночью. Но он не думал, что Хэппи придёт. — И почему это твоя проблема? — усмехнулся Питер и пошёл обратно к дивану. Он не хотел разговаривать. Ни с Мэй. Ни с Хэппи. Ни с кем. — Потому что, — сказал Хэппи. — Потому что всё, что с тобой связано — это моя проблема. — Почему? — Питер фыркнул и плюхнулся на диван. — Ты знаешь, почему, — серьёзно ответил Хэппи. Питер отвёл взгляд. Хэппи продолжил смотреть на него сверху вниз, скрестив руки. Если бы он чувствовал что-то в последнее время, то сейчас бы почувствовал уязвимость. — Ну, не волнуйся. Я освобождаю тебя от неуместной ответственности, которую ты чувствуешь по отношению ко мне, — сказал Питер. Хэппи даже не дёрнулся. — Это значит, что ты можешь уйти, — начал злиться Питер. — Я не уйду, — сказал Хэппи. Питер закатил глаза. — Ты знаешь, что тебе не нужно этого делать. Тебе не нужно притворяться, что ты заботишься обо мне из-за внезапно взявшегося чувства вины. — Я не притворяюсь, — рассердился Хэппи. — Ты не должен врать мне, и тебе не нужно ничего делать, — махнул рукой Питер. — Его здесь нет. Он не узнает, помогаешь ты мне или нет. Он мёртв. Хэппи резко вздрогнул, но быстро взял себя в руки. — Ты прав, — кивнул Хэппи. — Тони мёртв. И это ужасно. Я понимаю, малыш. Я понимаю. И ты думаешь, мне не больно? Ты думаешь, что единственный страдаешь? Он вздохнул. — Я знаю, что это трудно, — продолжил Хэппи. — Но ничего не поделаешь. Мы должны двигаться дальше. Ты должен двигаться дальше. — А может, я не могу? — сказал Питер мёртвым голосом. Хэппи снова глубоко вздохнул и присел на кофейный столик, наклонившись вперёд, чтобы они сидели на равных. Питер смотрел ему прямо в глаза. — Думаешь, он бы хотел этого? — спросил Хэппи. — Он хотел бы, чтобы ты прожил несчастно оставшуюся жизнь? Питер пожал плечами. — Это не так. Я могу точно это сказать. Он хотел для тебя только лучшего. Он заботился о тебе, малыш. И отказываясь двигаться дальше, ты просто плюёшь на его жертву. Он знал, что Хэппи прав. Он знал, что так продолжаться не может. Это была не жизнь. Но он не знал, что с этим делать. Я чуть не убил себя прошлой ночью. Слова застыли на губах для признания. Казалось, вот он, подходящий момент, чтобы признаться, насколько ему плохо. Но он сдержался. Он просто не мог сказать об этом Хэппи. Все будут волноваться. Но он держал всё под контролем. Он держал всё под контролем. Ведь он не выходил больше как Человек-паук. — Я не знаю, как двигаться дальше, — вместо этого признался он и опустил взгляд на колени. — Я… я не знаю, что делать. Хэппи пересел на диван и обнял, крепко обхватив рукой и пропуская пальцы через волосы. — Мы тебе поможем, — тихо сказал Хэппи. — Мы здесь для тебя. Ты не один. Но ты должен поговорить с нами. Ты не можешь просто замкнуться в себе. — Я так по нему скучаю, — всхлипнул он. — Я знаю. Боже, я знаю. Я тоже по нему скучаю. Каждый день, — сказал Хэппи, и в его голосе зазвенели слёзы. Питер приткнулся к Хэппи и позволил крепче обнять себя. Они сидели несколько минут, пока Питер собирал себя в кучку, чтобы наконец отодвинуться. — Спасибо, — пробормотал он и опустил голову. Хэппи взъерошил его волосы и встал. — Так. Иди одеваться, и отвезу тебя пообедать. Я угощаю. Питер одарил его улыбкой и встал, чтобы пойти переодеться. Когда он вернулся в джинсах и старой футболке с AC/DC, которую он стащил из гардеробной Тони несколько недель назад. Хэппи ждал его у двери. — Классная футболка, — прокомментировал Хэппи. — Спасибо, — сказал Питер. — Я стащил её. — Я знаю, — Хэппи открыл ему дверь, и они вышли. — Куда мы идём? — спросил Питер, заперев дверь. — Ты мне скажи. Чего хочешь? — Чизбургеры? — предложил он. Почему-то сейчас ему очень их захотелось. Впервые за долгое время у него появился аппетит. Хэппи фыркнул, но его глаза загорелись. — Конечно. Чизбургеры. Я знаю одно место. — Спасибо, Хэппи, — искренне сказал Питер, надеясь, что Хэппи понял, что его благодарят не только за чизбургеры. Хэппи не ответил, но обнял Питера за плечи, когда они шли рядом. Так обычно делал Тони, и сейчас это было приятно. Может быть, Хэппи был прав, и он сможет жить дальше.