Для INDE: альков — Nil admirari, книжный шкаф — Nomen est omen, книжная полка — Alfard, буква алфавита на полке — E.
Арно нашёл книгу «Похороны Патрокла». Была изображена фотография барельефа, хранящегося в музее Лувр и изображающего похороны Патрокла, друга Ахилла.
Для MALA: альков — Nil Nimium. Satis est: ne sit et hoc nimium, книжный шкаф — Acta est fabula, книжная полка — Nibal, буква алфавита на полке…
Святой отец обнаружил брошюру «Жертвоприношение Ифигении». Фото с книги о классическом искусстве Афинян, сделанное в библиотеке Ван Бергена.
Окинув взглядом библиотеку, Арно вздохнул и направился ко входу. Он нашёл всё, что ему было нужно. Теперь пора отправляться во Владовисте. Перед посадкой на поезд, он позвонил и сообщил о смерти Ирины в полицию.
***
В конце концов, ему следует отдохнуть по дороге и возможно вздремнуть в поезде. Святой отец расположился поудобнее и закрыл глаза. Ему вновь, в который раз снилась Мария… Золотистые локоны волос… Улыбка, слегка смущённая, как могло показаться… Он видел её в амбулатории на кухне — она держала стакан, наполненный чем-то тёмно-красным и протягивала ему… Потом этот стакан был пустым. Лишь на дне были остатки чем-то напоминающие вино.***
Владовисте
День 5
Когда Арно вышел из поезда, то мелкий дождик, по своему обыкновению, шёл с пасмурных небес и старался намочить костюм священника. На лавочке, где раньше сидела цыганка Луана, теперь никого не было. Воцарилась какая-то зловещая пустота… С грязных стен всё больше осыпалась краска. Размокшая от дождя, она валялась на мостовой, попадая под ботинки священника и людей, кто здесь ходил. Дождь шёл монотонно. Он больше не лил стеной. Раскаты грома были слышны всё реже, словно серое небо поглощало их, и до ушей доносились лишь приглушённые звуки. Арно зашагал прямо, а когда дошёл до поворота, то ощутил в воздухе запах чего-то горелого. Запах дыма усиливался, когда Арно прошёл амбулаторию и посмотрел на возвышенность, где находилось кладбище. Святой отец поднялся вверх и толкнул дверь, ведущую на кладбище. Белесый туман окутал ноги по колено. Он стелился по земле ровно, оставляя за собой тонкие нити. Молния ослепила взгляд всего на миг, но святой отец смог понять, что дым исходит от церкви, которая к тому времени уже наполовину сгорела. Могильщик Иордан находился на ступенях, ведущих к церкви. Он оставил лопату у одной из могил, а сам сидел, вытянув одну ногу вперёд и положив голову на колено, спал. Арно подошёл к нему, и могильщик, словно по команде, поднял голову и посмотрел на Арно. — Какой стыд! Они подожгли церковь и забрали ключ в склеп Марты. Я совершенно уверен в том, что они его осквернили! Разве это не ужасно? Ведь такие вещи творятся! Отче, со всем моим уважением, если бы вы вернулись в Рим, они никогда бы так не поступили! — Но о ком Вы говорите? Кто поджёг церковь? — Отче, Вы должны понять: я не могу рассказать вам об этом, иначе они меня убьют. — Кто нарисовал эти злословные надписи на стенах поликлиники? — Надписи? Видите ли, я не очень умею читать, так что не уделяю им многого внимания. Арно решил поспрашивать у могильщика об инспекторе Лупаре. Возможно, Иордан что-то знал про тот эпизод… — Вы помните что-нибудь об инспекторе Лупаре, которого нашли мёртвым на перекрёстке Расколотого Дуба? — Да, мне о нём кое-что известно. Он умер в плохом месте. Хоронить мне его не довелось: полиция забрала его тело и отправила в город. Арно уже повернулся и хотел было уходить, когда Иордан произнёс: — Хм… она действительно мила, эта маленькая Мария, не так ли?! Арно повернулся и озадаченно посмотрел на могильщика. — Что Вы сказали? — Всего лишь, что доктор Флореску очень милая… Я не имел ввиду ничего плохого, разумеется!