Поглощение

— Мне нужен шпион во дворце, — сказал мастер за ужином, и Феликс вежливо склонил голову. Работа искры заключалась не только в наполнении силой заклинаний или черновой работе вроде заготовки ингридиентов для зелий или разносе лекарств клиентам; также она исполняла роль компаньона. Для Феликса это значило совместные ужины, выслушивание редких откровений мага и изредка постель. — Мне не нравится старый Петерс. Он лечит графа пиявками и льдом, но зрение его Сиятельства продолжает меркнуть. Думаю, он танцует под дудку южан. Феликс снова склонил голову, так и замерев с приборами в руках, пока мастер не договорит. Конечно, ужинают они здесь запросто, без церемоний, но недавно он откопал в библиотеке мастера книгу по этикету и прочел ее, пока выпаривал экстракты. Правила и условности были тем, что удерживало его от впадения в фамильярность; возможно, даже в большее, чем просто фамильярность — они не давали привязаться. В его планы не входили личные отношения с хозяином, и тем более преданность ему. — У тебя есть друзья там? Кто-то из одноклассников? Не хочу задействовать свою сеть, — Лендерт Этье деликатно постучал вилкой о край тарелки и встретил взгляд Феликса. — Не мог бы ты связаться с кем-нибудь из них? Вежливый. Тактичный. Ведет себя как джентльмен даже со своей искрой, предоставил хорошую комнату, свой стол, одежду, десять гульденов в неделю и один выходной. Порой Феликс задавался вопросом, как его хозяин не лопается от самодовольства — точно же считает себя таким щедрым, таким благодетельным, расшвыриваясь милостями направо и налево. Его тошнило от него, хотя вдобавок ко всему Лендерт был еще и привлекателен как мужчина. Вечно приезжал посреди ночи от своих любовниц. Использовать его для связей, для проникновения во дворец, еще можно бы доказать свою разумность и полезность и стать советчиком при нем, шеей, которая поворачивает голову и стать одновременно головой, которая решает, куда двинется тело. Феликс был даже готов влюбить его в себя ради такого, но пока медлил, чтобы усыпить бдительность. В конце концов, он работает в этом доме всего год. — Я подыщу кого-нибудь, — сказал он, но Этье уже был захвачен другой мыслью. — Кажется, у Петерса новая искра, твой ровесник. Может быть, из твоего класса? Свяжись с ней, но не говори ничего обо мне. Считай, что работаешь не у лекаря. Кто знает, может, Петерс присматривает за тем, что творится в головах его ассистентов. Мне не нужны подозрения. — Как скажете, мастер, — Феликса передернуло от того, что придется общаться со своими бывшими друзьями из класса. Он худо-бедно поддерживал отношения с Марком — тот поступил к часовщику, как и хотел, и теперь жутко завидовал непыльной работе Феликса. Искра из дворца завидовать не будет. К счастью, остальные одноклассники не думали разрывать свои связи. Справившись у Марка, где они собираются, в субботу вечером Феликс отправился в студенческий ресторан у Академии. Когда-то он часто ходил туда, хотя тамошнее пиво только с мочой и не мешали; хозяин, вероятно, считал, что студенты не заметят подвоха, если подать им в седьмой по счету кружке подкрашенную воду с запахом хмеля. После каждой поездки домой Феликс подолгу заново привыкал к затхлому вкусу этой дряни, даже пытался бросить ходить туда, но все друзья любили это место, там было просторно, выступали девушки в развевающихся юбках, из-под которых то и дело показывались пышные белые рюши, и, в общем-то, рагу за четыре дуита тоже было неплохим. В этот раз он потерпит пиво ради того счастливчика, которому удалось попасть на службу к Рогеру Петерсу. — Тебе это не понравится, — хихикнул Марк, встретив его в дверях. — Ой, Феликс… А зачем тебе он? — Узнал, кто это? — здесь было теснее, чем ему помнилось, и намного грязнее, хотя в последний раз он был здесь всего год назад, незадолго до выпускных экзаменов. Феликс брезгливо отдернул плащ, мимолетно коснувшийся пробегающего мимо служки. — Догадайся, — из-за дальнего стола им уже махали, и оба улыбнулись в ответ, начиная пробираться к нему. Марк улыбался искренне, раскрасневшийся, как всегда увлеченный происходящим, Феликс — вымученно. Среди знакомых лиц мелькнуло одно, мозолившее ему глаза все эти годы в Академии; серебро волос казалось в свете ламп благородно-темным. — Да, он, — шепнул Марк, которому Феликс так и не рассказал, зачем ему искра придворного мага, и который даже не пытался в это вникнуть. Его веселил просто тот факт, что Янсен теперь будет пытаться общаться с Веймейреном. За такое зрелище не жалко и серебряного стювера, потраченного на пьянку.