Ты будешь жить

      Малфой ушёл поздно ночью, когда обычно Гарри уже спит. Гарри старался соблюдать режим сна, потому что страдал лёгкой бессонницей, и если бы при этом он засиживался с тонной мыслей в голове до пяти утра, а как известно, чаще всего ночью посещают самые тревожные мысли, то быстро бы выдохся. Глаза слипались, а стрелка часов остановилась на единице. Малфой пробормотал что-то себе под нос, смутно похожее на «спокойной ночи». Гарри так удивился, что не успел пожелать хороших снов и ему.       Было так непривычно вести беседу с ним. Беседу длинной в несколько часов. Беседу, полную спокойствия.       Засыпая, Гарри чувствовал именно то тепло, которое искал. Найти его было большим сюрпризом. Камин остался зажжённым, потухнув к утру.       На улице шёл мокрый снег. Снежинки кружили в воздухе, ложась на холодную землю и тут же тая. Совсем скоро в Хогвартсе будут праздновать любимый праздник Гарри — Рождество. Когда точно — Гарри не знал. Он не имел понятия, какое сегодня число. Поначалу он считал дни с попадания в плен, но потом это занятие ему наскучило, тем более никакого прока оно не приносило. Поэтому вполне вероятно, что Рождество будет через неделю или около того. Этот день он любил проводить в кругу любимых друзей в Хогвартсе или «Норе». Просто сидеть часами напролёт, попивая горячий шоколад, играть в волшебные шахматы с Роном, который, конечно же, победит, дарить друг другу всякие приятные мелочи, радуясь улыбке на лицах приятелей. Как бы Гарри хотелось, чтобы следующее Рождество он провёл точно так, как мечтал. Но порой Гарри одолевал страх, что это Рождество может стать последним в его жизни. Молли Уизли больше не свяжет ему красный свитер с жёлтой «H» на груди, Рон больше не будет возмущаться, что близнецы подсыпали в его порцию рождественского кекса что-нибудь из арсенала их «всевозможных вредилок», а Гермиона больше никогда не поздравит его такими тёплыми словами, которых Гарри не слышал ни от кого, кроме неё.       И сейчас всё, что оставалось Гарри — надеяться, что проведёт Рождество хотя бы не в одиночестве. Пусть даже в компании немногословного домовика, но только бы не одному. Не было ни малейшего желания сидеть в Рождество в этой надоевшей до невозможности спальне в полумраке наедине с книжкой. От этого праздника Гарри всегда ждал чего-то особенного.       Малфой вновь навестил Гарри в тот день. Но пришёл он так поздно, в районе полуночи, что Гарри уже и не думал, что они сегодня встретятся. Выглядел он вымученным и поникшим. Кажется, он просто хотел проведать Гарри и сразу уйти. — Всё хорошо, Поттер? — спросил он чуть нервно и оглянулся по сторонам, будто ища что-то. — Да, всё нормально. А у тебя? Что-то случилось? — обеспокоенный голос Гарри выдавал его переживания. — Ничего. Книгу не дочитал пока? — Нет, я не... — Малфой прижал руку к животу, сгибаясь пополам. — Малфой! Что... Что с тобой?       Гарри не заметил, как в одно мгновение оказался рядом с Малфоем, протянув руку, чтобы коснуться его, но тут же одёрнул, опомнившись. Он не знал, что делать и как вести себя. — Всё в порядке. Если тебе ничего не нужно, я пойду, — не отрывая руки от живота, прохрипел он, поворачиваясь к двери. — Нет, стой. Давай, я... Я могу помочь тебе? — Зачем тебе это? Геройский инстинкт — совать нос не в своё дело? Иди спи, Поттер, — устало сказал Малфой, открывая дверь. — Малфой, подожди, пожалуйста, я просто хотел... — но договорить Гарри не успел. Парень внезапно бросился в ванную. Послышались неблагоприятные звуки со стороны туалета. Гарри тихо подошёл к порогу ванной, взволнованно глядя на Малфоя. Неожиданное желание помочь, наверняка, было связано с его геройскими замашками, не более. Но почему-то хотелось не просто помочь нуждающемуся, а помочь тому, кто значит немного больше, чем просто нуждающийся. Кому-то вроде друга.       Светловолосая голова склонилась над унитазом. Его рвало. Спина, обтянутая чёрной водолазкой подрагивала от еле уловимых всхлипов. Гарри замер в дверном проёме, наблюдая за ним. — Малфой, я принесу... — Просто свали к чёрту, Поттер, — просипел он, вцепившись побледневшими пальцами в собственные коленки.       Гарри неуверенно вышел из ванной, осторожно прикрыв дверь, и сел на кровать. Он так сидел пару секунд, после чего принялся искать в ящичках тумбочки что-нибудь против тошноты. Обычно после пыток Беллатрисы он чувствовал себя паршиво, и Малфой приносил вместе с остальными медикаментами зелье от тошноты. Гарри, к счастью, нашёл нужную скляночку и направился к притихшему Малфою в ванной. Он подошёл к блондину, садясь рядом с ним на корточки. — Я принёс зелье, — Гарри коснулся кончиками дрожащих пальцев чужой спины, обращая на себя внимание. — Выпей, — попросил он, чувствуя, как начинает краснеть, сам не зная на то причины. — Ладно?       Малфой повёл плечом, сбрасывая руку Поттера. — Я сейчас уйду, — ответил он, даже не взглянув на Гарри, вставая с пола и смывая воду. — Постой…       Но Малфой стремительно шёл к выходу. Он ведь и сам справится, Гарри это понимает, но почему-то... — Пожалуйста! — вскрикнул Гарри, не ожидая подобного от себя. Малфой, тоже удивившийся, но приложивший усилия, чтобы не выдать себя, замер в шаге от двери из спальни. — Я просто хочу помочь. Тебе же плохо. — Ты хочешь мне помочь? Ты? Серьёзно, Поттер? Как ты можешь помочь мне? Себе помоги сначала, — не поворачиваясь, злобно выплюнул Малфой, делая последний шаг, отделявший его от двери. Он явно чувствовал себя неловко от проявленной слабости перед Гарри. И Гарри находил это невозможно глупым с его стороны. — Почему ты такой самоуверенный идиот? Почему, Малфой? Ты строишь из себя чёртово совершенство. Но никто не идеален! Никто! Ни ты, ни я! Даже такому, как ты, бывает плохо. Тебе же нужно с кем-то поделиться. Поверь, я не стану разбалтывать на каждом шагу всем Пожирателям, что даже у самого Драко Малфоя есть слабости. — Ты многого не знаешь, просто... Просто оставь своё бесконечное благородство при себе, — отрезал он, оставляя Гарри одного в спальне.       Гарри так и остался стоять в полушаге от места, где только что был Малфой, уже собираясь схватить его за запястье, но ладонь наткнулась лишь на пустоту. Он прижал руку к груди, словно обожженную горячим пламенем.       И он никак не мог понять, что заставляет его беспокоиться о Малфое. Волноваться о нём — крайне глупо, ведь сам Гарри находится в положении намного хуже. Себе сначала помоги. И правда, как заключённый может помочь тому, кто ограничивает его свободу?       Но мысли о Малфое не давали покоя. Такого желания помочь Гарри не испытывал очень и очень давно. Он выглядел таким потерянным и разбитым. Что эти Пожиратели могли сделать с ним? В конце концов, с чего Гарри решил, что именно Пожиратели? Вполне возможно, что Малфой был на одной из миссий Волан-де-Морта. Возможно, он убивал кого-то. Возможно, в него запустил заклинание кто-то со стороны Гарри Поттера, чтобы просто защититься. Гарри путает Малфоя с кем-то. Он не такой белый и пушистый, чтобы даже не подозревать, что тот способен на что-то низкое. А ведь как раз-таки он и способен на это. Сколько Гарри не напоминал себе об этом, во сне ему явился Малфой, которого безжалостно пытают. Слёзы на его идеальном лице, на его хрустальной коже. Кровь на его хрупком, поломанном болью, теле. В кошмарах начал появляться Малфой в главной роли, и это пугало Гарри до мурашек. Пугало непонимание своего слишком доброго, даже в некой степени глупого и наивного, отношения к нему.       На следующий день Гарри был уверен, Малфой придёт. Откуда такая уверенность — Гарри не имел понятия. Но чувствовал, сегодня он придёт. Гарри был как на иголках, внимательно наблюдая за двором поместья, неосознанно выискивая взглядом белоснежные волосы. Но либо Малфой дни напролёт теперь сидит дома, либо пользуется другим выходом. Для Гарри это оставалось загадкой.       И он не прогадал. Малфой пришёл. Пришёл вновь поздней ночью, на часах уже было за полночь. Он тихо приоткрыл дверь, убеждаясь, что Поттер не спит. Гарри читал книгу. Небольшая лампада на тумбочке освещала ему мелкие строчки. — Привет, — прошептал Гарри, едва сдерживаясь от улыбки. Гарри не знал, откуда взялось желание улыбнуться Малфою при встречи. Но уголки губ невольно дернулись вверх. — Привет. Всё в порядке? — спросил он, не заходя в спальню и стоя в проходе. — У меня да. А ты? Лучше?       Малфой неопределённо мотнул головой. — Ты не навещал колдомедика? — Нет, Поттер, как-то не до того, — фыркнул он.       Пространство наполнила тишина, присущая их последним разговорам. Такая тишина отличалась от неловкости при общении с малознакомыми людьми, отличалась и от тех моментов, когда не знаешь, о чём поговорить. Молчание с Малфоем было естественным. Потому что искать темы для разговора для них чаще всего бессмысленно. Слишком много запретных тем. Не выдать план, не взболтнуть лишнего. Потому что они по разные стороны баррикады. И в то же время у Гарри кроме Малфоя сейчас никого рядом нет. Да и необходимости в пустых словах тоже не было. Достаточно было простого присутствия человека, чтобы не свихнуться от одиночества.       Малфой стоит, держась за поблескивающую в свете свечей коридора ручку двери. Он молча смотрит, и этого Гарри достаточно. Достаточно одного холодного нечитаемого взгляда. — Ты не зайдёшь?       Малфой словно отмер, кивая и бесшумно закрывая дверь за собой. Он садится в кресло рядом с камином. Малфой не вызывает домового эльфа, чтобы разжечь его, только достаёт палочку и бросает тихое заклинание, взмахивая рукой. В камине вспыхивает пламя.       Хорошо.       Гарри просто хорошо.       Ему хорошо. — Ты не расскажешь, что случилось? — снова спросил Гарри, отложив книгу и притянув коленки к груди. — Кто с тобой это сделал? — Зачем тебе это знать? — на выдохе произнес Малфой, чуть расслабляясь в кресле. Он сидел спиной, как и в тот раз. — Даже если я тебе скажу, что ты сделаешь? Будешь проклинать их? Нашлёшь на них свою «Алахомору»? Или опять попытаешься утешать меня своими «я могу помочь»? Это же так по-поттеровски. Ты до сих пор не понял? Мне ты не поможешь.       Он не сердился. Или сердился, но на проявление этого ему попросту не хватало сил.       Гарри мог выслушать его, он надеялся на то, что Малфой расскажет ему, но нет. Малфой оставался неприступным. А всё остальное — иллюзия. Растопить его эмоции невозможно. И Гарри знал, он такой не единственный. Не единственный, кто возомнил, что может раскрыть его. И оказался чертовски не прав. — Я не должен говорить тебе ничего.       Он не должен. Он не может. Он не имеет права. Ему это запрещено. Он только подчиняется приказу. — Не должен, — подтвердил Гарри.       Малфой не уходит. Малфой продолжает сидеть, не произнося ни слова и буравя взглядом огонь. — Какой сегодня день недели? И какое число сегодня? — задал давно мучивший вопрос Поттер. — Если бы я помнил сам, — протянул Малфой, пытаясь вспомнить. Дни недели, числа смешались, уже не играя совершенно никакой роли. Гарри жил вне времени. Здесь, в ледяном тусклом поместье, время остановилось. — Пятнадцатое декабря, кажется. Понедельник. — Столько времени прошло... — шепнул Гарри куда-то в одеяло. — Это когда-нибудь закончится? — Если бы я знал, Поттер. Если бы я только знал, — тихо ответил он. — Боюсь, это закончится плохо.       Плохо для кого? Плохо для Тёмного Лорда? Для кого? Для Малфоев? — Я не думал, что задержусь здесь так надолго, — сказал Гарри. — Когда Гермиона сбежала, думал, и я тоже скоро... Но я всё ещё здесь. Сколько месяцев? — Ты слишком туп. Думаешь, если бы Тёмному Лорду было бы так важно задержать именно Уизли и Грейнджер, они бы смогли сбежать? Их главная проблема, что без тебя они не победят, и он это понимает. — Почему ты так думаешь? Гермиона умная, Рон... Он... Ну... Верный друг. И храбрый. — На это Малфой лишь хмыкнул. — Я не должен тебе этого говорить, — одумался Гарри, прекращая свой поток слов. Он болтает слишком много, так ненароком можно выдать какую-то тайну. Разговаривать с Малфоем опасно, Гарри перестаёт контролировать себя, говоря чересчур. Может, это хитрый план Волан-де-Морта, чтобы Малфой втёрся в доверие Поттеру и вызнал все секреты Ордена Феникса? — Дошло наконец, — издал с горечью смешок Малфой. — Я не лучший собеседник. — Малфой, — решил перебить тему Гарри, — кто здесь жил? — Здесь? Никто. Только один придурок, но, я уверен, ты с ним знаком. — Но я же вижу, женские вещи, изящная мебель, словно для девушки, — обвёл взглядом комнату он. — Почему тебя это интересует? — спросил Малфой, убирая кончиками пальцев белокурые пряди, спадающие на лоб и неприятно щекочущие, назад. — А почему нет?       На удивление, Малфой не стал долго отнекиваться. — Мой отец всегда хотел заключить сделку с семейством Паркинсонов. Знаешь, они довольно выгодная партия. В семнадцать лет я должен был обвенчаться с их дочерью. Когда мне было около пятнадцати, Панси Паркинсон, если тебе её имя о чём-то говорит, приезжала к нам пару раз на выходные, останавливаясь в этой комнате. — Другой комнаты не нашлось для меня? — приподнял бровь Гарри. — Представь себе, нет, — коротко ответил Малфой. — И... Почему же в этой комнате живу я, а не она? — Наверное потому, что сейчас идёт грёбаная война, и её родители вряд ли бы захотели, чтобы их дочь жила в месте, где Тёмный Лорд пытает людей и держит заключённых в темницах? Тебе так не кажется? И вообще, сейчас моему отцу уже совсем не до Паркинсонов. — Когда война закончится, ты... Ты женишься на Паркинсон? — вполне будничный вопрос, но почему-то искренне интересовавший Гарри. — Поттер, ты в своём уме? Когда война закончится, мне бы хотя бы в живых остаться. — На это у тебя шансов больше, чем у меня, — невесело подбодрил Гарри. — Я не хочу умирать. — Никто не хочет.       Гарри поуютнее закутался в тёплое одеяло, переворачиваясь на бок и вперившись взглядом в стену. Разговор никак не хотел становиться лёгким. Не получалось говорить ни о чём. Проще было просто помолчать, наслаждаясь приятными звуками ночи и присутствием кого-то настоящего рядом. Тишина затянулась на большее время, чем полагалось. Такой долгой тишины не должно было возникать, когда они наедине. Не должно возникать вообще никакого «наедине».       Он провалился в объятия сна, смешивая все мысли. Последнее, о чём успел подумать Гарри, Малфой всё ещё здесь.