Ты будешь жить

      Восемь часов ожидания оказались очень кстати. Гарри давно не виделся с друзьями, и за это время тем для разговоров накопилось целое множество. Рон и Гермиона взахлёб рассказывали о приключениях, которые им пришлось пережить во время отсутствия Гарри, а тот в свою очередь с интересом, но и, признаться, с долей обиды, слушал их истории. Троица строила планы, что делать дальше, наблюдала за волшебниками на карте мародеров — атмосфера была мирной, друзья старались не говорить о предстоящих опасностях, не говорить о том, что, возможно, это их последний день, который они проведут за весёлыми разговорами, имея возможность тепло посмеяться в компании дорогих людей. Затронуть эту тему — как посмотреть вниз, когда идёшь по хлипкому навесному мосту через огромную пропасть.       Они рассматривали ничем не примечательное жильё Аберфорта. Никаких подсказок, где же может быть тайный проход в Хогвартс, не было. Но на карте было чётко видно, что именно из этой комнаты проложен туннель в замок.       Шрам больше не тревожил, и Гарри мог полагать, что Малфой в безопасности. Мысли о нем сейчас казались такими неправильными и абсурдными, и, несмотря на это, Гарри перетряхивало от одной только мысли о бездыханном обескровленном теле, кожа которого из аристократично бледной превратилась в мертвецки серую, а по обыкновению холодные глаза остекленели и бесцельно устремились куда-то вверх, не выражая уже больше никаких эмоций, даже пусть отвращения или неприязни. Впрочем от любой подобной картины любому человеку стало бы дурно.       Около девяти вечера «Кабанья Голова» закрылась, и Аберфорт вернулся к гриффиндорцам, принеся с собой ужин для них. Особенно обрадовался Рон, постоянно жалующийся, что хочет есть. Как только еда была поставлена на стол, он тут же жадно набросился на жаркое. Ужин прошёл в неловком молчании. Единственным, кому это молчание вовсе не казалось неловким, был трактирщик, с голодным чавканьем поглощающий мясо.       Закончив с едой, Аберфорт подошёл к портрету Арианы, на котором она была изображена на безлюдном пляже. Девушка приветливо улыбнулась ему. — Ты знаешь, что делать, — сказал он.       Она сделала вежливый реверанс и, развернувшись, направилась к воде. На обычных портретах люди уходили за рамку, чтобы перебраться из одного портрета в другой. Но Ариана шла назад, в даль картины, ступая прямо по мелководью, придерживая изящными пальчиками ситцевое платье, чтобы не намочить его. Она становилась всё дальше и дальше, так, что вскоре её хрупкая фигурка совсем растворилась в тумане.       Троица удивленно наблюдала за исчезающей девушкой. Это выглядело очень странно, в некотором роде даже пугающе, напоминая одну из сцен маггловских ужастиках, которые кузен Гарри Дадли постоянно смотрел, при этом периодически подзывая его к себе и говоря, что тот мерзкий монстр — Гарри. Дядя Вернон и тётя Петунья запрещали ему смотреть их, но Дадли не был бы Дадли, если бы во всём слушался родителей. Сам Гарри находил эти фильмы совершенно глупыми, потому что зачем смотреть что-то столь противное, если существует множество хороших, интересных кинокартин.       Вдруг на серо-голубом горизонте картины, где небо сливалось с водой, появилось две крохотные точечки. Они медленно приближались, и Гарри уже мог разглядеть очертания двух человек. Он быстро узнал Ариану, но была она не одна. Рядом с ней шёл, прихрамывая, некто выше неё, с отросшими грязными волосами и в изорванной одежде. Когда они подошли совсем близко, и Гарри почти смог разглядеть лицо сопровождающего Арианы, картина распахнулась подобно дверце, а за ней оказался длинный тёмный туннель, из которого неуклюже вывалился обросший, израненный Невилл Долгопупс. Увидев друга, он бросился к Гарри, заключая его в радостные объятия. — Ты пришёл! Я так и знал, я так и знал, Гарри, что ты придёшь!       Заметив Гермиону с Роном, Невилл кинулся обнимать и их. Однокурсники крепко стискивали друг друга. Невилл сообщил трактирщику, что через некоторое время должны подойти ещё пара-тройка волшебников, которым нужно будет помочь пробраться в Хогвартс, и, под угрюмое ворчание Аберфорта, помог Гермионе забраться в туннель, после чего и сам вскарабкался в проход. За ним последовал Рон. Гарри, оставшийся последним, кинул прощальный взгляд на Аберфорта, не надеясь, что они встретятся снова когда-либо. — Спасибо вам большое, — сказал Гарри. — Вы очень помогли нам, — он протянул руку Аберфорту, и тот ответил крепким рукопожатием. — Будьте осторожны, — кивнул он.       Невилл и Рон подали руки Гарри, чтобы тот смог залезть в туннель, поскольку ростом он был чуть ниже них, и это было проблематично для него.       Они шли по потайному ходу, расспрашивая, что происходит в Хогвартсе. Брови Гарри взметнулись вверх, когда он услышал, какие нововведения появились в школе с приходом нового директора. Большинство учителей сменились на Пожирателей, а замок теперь охраняется дементорами. Наказанием учеников теперь были не отработки, на которые постоянно жаловался Рон, а Круциатус. Студенты по-прежнему организовывали занятия в Выручай-комнате, Отряд Дамблдора продолжал существовать. Гарри слушал Невилла и еле удерживался от улыбки. Даже в такие трудные времена, они не отчаиваются, тренируясь в боевых заклинаниях. И несмотря на свой возраст, они готовы сражаться, готовы бороться.       Они подошли к ступенькам, ведущим вниз, к небольшой дверце. Невилл распахнул её и вышел наружу. За ними последовали и остальные. Резкий свет ослепил глаза. Не успев сориентироваться в пространстве, Гарри почувствовал, как его снова обнимают, похлопывают по плечу, шутливо толкают. — Это же Гарри Поттер! — Гарри! Друг! — Гермиона, ты тоже здесь! — Рон!       Друзей окружило человек двадцать, не меньше. Все они оживлённо галдели, не уставая обниматься. — Тише, ребята, успокойтесь! — попросил Невилл, и толпа немного разошлась.       Гарри не был здесь ранее. Стены просторного помещения были увешаны гобеленами с символами всех факультетов, кроме Слизерина. В комнате стояли стеллажи и шкафы с книгами, где-то неаккуратно валялись мётлы, а в углу был расположен радиоприёмник. С потолка свисали гамаки из грубой коричневой ткани, в некоторых из которых сидели студенты, потирающие глаза, вероятно, только проснувшиеся. — Что это за место? — спросил Гарри. — Это Выручай-комната, — ответил Невилл, распылившись в улыбке. — Теперь здесь штаб Отряда Дамблдора. Пожиратели зайти не смогут, а вот тем, кто хочет спрятаться от них, побыть в безопасности, Выручай-комната всегда откроется. Пока хотя бы один член Отряда находится здесь, чужаки не войдут сюда. — Невилл первым нашёл эту комнату и действительно понимает её. Она может нам предоставить всё, в чём мы нуждаемся. Невилл молодец! — добавил Симус Финниган, лицо которого было местами разодрано и напоминало один большой синяк.       Студенты рассказывали, что они тут пережили, пока Гарри, Рон и Гермиона были на поисках крестражей. Рон и Гермиона, активно жестикулируя, отвечали на вопросы ребят, с увлечением слушавших, что же происходило с ними.       Гарри стоял чуть поодаль: шрам снова сильно жгло, в глазах всё помутнело. Волан-де-Морт приближается. Он понял, что Гарри сбежал, и даже без помощи Малфоя было нетрудно догадаться, куда именно он отправится. — Нам нужно спешить, — глухо произнёс он, прижимая левую ладонь кольцом к шраму, чтобы унять боль, не дать себе вновь погрузиться в чужой разум.       Студенты в мгновение стихли, переведя всё своё внимание на Гарри, отчего тому стало немного неудобно. Он старательно отводил свой взгляд, чтобы не видеть никого сейчас. Ему передавались чувства Волан-де-Морта, и ненависть со страшной скоростью овладевала им. — И каков наш план? — Да, как мы можем помочь? — выкрикнул кто-то, но Гарри усердно сопротивлялся лезшим в голову посторонним мыслям, образам, не принадлежавшим ему, поэтому не смог различить, кто конкретно задал вопрос. — Вы поможете тем, что останетесь здесь и будете сидеть как можно тише, — прошипел Гарри, напрягая челюсть, напрягая всё тело в попытке контролировать обострённые эмоции. — Таков ваш план. — Что?! — шокировано воскликнул Невилл. — Ты думаешь, что справишься со всем в одиночку? Ты думаешь, что мы здесь всё это время работали недостаточно? Недостаточно для того, чтобы быть достойными помочь самому Гарри Поттеру, ну, конечно! — Невилл, тише, Гарри вовсе не это имел в... — Да, да, чёрт возьми, я так думаю! Я думаю, что вы не должны рисковать собой, я знаю, что должен сделать это сам! — резко перебил Гермиону Гарри, срываясь на крик. — Я не могу подвергать вас опасности, — чуть смягчившись, выдохнул он. — Но мы готовы к опасности. Мы сохраняли Отряд Дамблдора, пока вас не было, мы всегда были готовы помочь нуждающемуся. И мы готовы рисковать, Гарри, — твёрдо сказал Симус, делая шаг вперёд. — Совершенно верно, Гарри, мы готовы, — послышался беспечный нежный голосок, контрастирующий на фоне повышенных тонов и повисшего напряжения между Невиллом, Симусом и Гарри. Из-за приоткрытой дверки туннеля вышла Луна Лавгуд, озаряя всех присутствующих светлой улыбкой. Следом за ней выскочил Дин, придерживая ей дверь. Все оживились, поддерживая слова девушки. — Хорошо! Хорошо, блять, просто замечательно! — всплеснул руками Гарри, после чего зарылся пальцами в смольные кудри, успокаивая в себе разбушевавшуюся ярость Волан-де-Морта. — Вы просто не понимаете, на что идёте! Я хотел сделать лучше вам всем, оградить от того, что произойдёт здесь совсем скоро. — Нам будет намного лучше, если мы поможем друзьям, поможем школе, спасём дорогих нам людей, — промолвила Лаванда Браун, студентка Гриффиндора. — И ты не можешь запретить нам сделать это. — Или вы собираетесь бросить нас наедине с учителями, которые пытают непростительным за малейший промах, наедине с Пожирателями? — спросил Майкл Корнер. — Вы не дадите нам даже шанса сделать с этим хоть что-то? — Корнер, нам нужно сделать то, что в итоге пойдёт всем на пользу, мы сможем избавиться от Сами-Знаете-Кого, — смущённо оправдывался Рон. — Вот именно, — сказал Невилл. — Поэтому вам нужна наша помощь. Или вы и вправду думаете, что справитесь втроём, восемнадцатилетние подростки против могущественного волшебника, который собирается захватить весь мир и на чьих руках лежит смерть сотен, тысяч людей?       Гарри хотел было ответить, но не успел. Из туннеля выпрыгнули Джинни, Фред, Джордж и Ли Джордан. Джинни просияла, увидев Гарри. Сердце ухнуло вниз. Она окончательно выпала из его головы. Она больше не снилась в нежных снах, больше не представлялась в особенно тяжёлые моменты, её голос больше не звучал в мыслях. И Гарри боялся признать, но он и вовсе забыл, как звучит её голос. Стало стыдно перед девушкой, которая так открыто, искренне улыбалась ему. Влюбиться в Джинни было легко: красивая, весёлая, бойкая девочка. Она не была похожа на остальных, она отличалась. В толпе её не заметить было невозможно, рыжий огонёк сразу бросался в глаза. И Гарри не понимал себя, совсем не понимал, почему дыхание не учащается, когда она, ещё больше похорошевшая, смотрит на него, почему мысли холодны и бесстрастны. Не понимал, почему смотрит, старается что-то почувствовать, но ничего, кроме раздражения Волан-де-Морта, не ощущает. И он просто отводит свой взгляд, потому что ему неинтересно. — Так в чём ваш план, Гарри? — спросил Джордж.       В Выручай-комнату через тайный проход приходило всё больше и больше студентов, желающих помочь, и Гарри не выдержал. — Да нет у нас никакого плана! — запрокинув голову назад, крикнул Гарри. — Невилл, прекрати это всё! Скольких ты ещё позвал сюда? Это безумие... — Гарри, — сказал Рон, — почему они не могут помочь? Мы на войне. Это война, Гарри, подумай об этом. Неужели, ты думаешь, что силы будут равны — сотни взрослых Пожирателей во главе с Сам-Знаешь-Кем против трёх подростков? — Рон прав. Нам понадобится их помощь, — осторожно прошептала Гермиона, взяв друга за руку. — Ты не должен делать всё в одиночку.       Гарри прикрыл глаза на миг, потому что мигрень никак не утихала, мешая думать. Довериться людям, которые совсем недавно были наивными детьми, подвергнуть их опасности — казалось чистой воды абсурдностью. Только ведь он и сам такой же. Но доверять себе всегда проще, чем другим. Так он отвечает только за свою жизнь, не нужно волноваться за других. Но и один Гарри не справится, он был согласен с Гермионой. Мышцы щеки нервно дёрнулись. — Хорошо, — обратился Гарри к собравшимся в комнате, проводя кончиками ногтей по скуле. — Мы ищем одну вещь, — он останавливается, пытаясь правильно сформулировать предложение. Слова вылетают из головы. — Такую вещь, которая поможет нам победить Сами-Знаете-Кого. Она находится в Хогвартсе и, скорее всего, как-то связана с Рейвенкло. Это какая-то фамильная реликвия, которая, возможно, принадлежала Ровене Рейвенкло. Кто-нибудь знает, что это может быть? Быть может, эта вещь отмечена её орлом? — Гарри остановился на рейвенкловцах, которых было немного. — Я слышала от своего отца о потерянной диадеме Ровены Рейвенкло. Она очень красивая, и мой отец хотел воссоздать её копию, — ответила Луна, мечтательно рассматривая собственные ногти, покрашенные жёлто-розовым лаком. — Да, только вся проблема в том, что она исчезнувшая, Полумна, — пренебрежительно фыркнул Майкл Корнер. — Она исчезла много веков назад, — откликнулась Чжоу, с упрёком посмотрев на Корнера, ей явно не понравился его тон. — Никаких следов не было обнаружено при её поисках. Но в нашей гостиной до сих пор стоит статуя Рейвенкло с этой диадемой на голове, — сказала она.       Шрам заболел с новой силой. Гарри приложил кольцо, ища в нём лекарство. Это действие не укрылось от Гермионы и Рона. Они обеспокоенно посмотрели на него. — Он приближается. И у нас критически мало времени. Поскольку у нас нет никаких других предположений, я хочу посмотреть на диадему. Это наш последний шанс. Проведёшь меня в вашу гостиную? — попросил Гарри Чжоу. Она кивнула, подходя к нему, но её опередила Джинни. — Почему именно Чжоу? — приподняла бровь она. — Пусть лучше Полумна тебя проводит, она же тоже учится на Рейвенкло.       Чжоу непонимающе посмотрела на Джинни и, оскорбившись, вернулась к остальным рейвенкловцам. Гарри закатил глаза, но согласился, потому что времени на споры не оставалось.       Гарри набросил на Луну и себя мантию-невидимку, чтобы ненароком не попасться кому-нибудь из учителей. Тщательно сверяясь с картой мародеров, они добрались до башни Рейвенкло. Ориентироваться в пространстве было трудно, потому что свет в коридорах был погашен, лишь мерцание луны освещало путь. Но Гарри было не привыкать, раньше ему часто приходилось совершать ночные вылазки с друзьями куда-либо. Он беспокоился за Луну, но та чувствовала себя совершенно комфортно. Полтергейсты на карте не отмечались, и их Гарри особенно боялся встретить.       Ребята поднялись по безлюдной винтовой лестнице в башню Рейвенкло. Никогда до этого Гарри не бывал здесь, и он с интересом оглядывался по сторонам, хотя разглядеть что-либо было сложно. В отличие от других гостиных, здесь не было пароля. Нужно было отгадать загадку, и это Гарри показалось довольно непрактичным.       Внутри гостиная оказалась просторной круглой комнатой, похожей на Астрономическую башню. Под высокие своды арочных окон проскальзывало призрачное, серебряное сияние грустного месяца, наполняя помещение синеватым туманом. Мебель почти не отличалась от гриффиндорской, разве что оттенки были спокойнее: серые, белые и голубоватые. В глаза бросилась мраморная статуя, стоявшая в нише напротив входа.       В скульптуре Гарри сразу узнал Ровену Рейвенкло. Изгибы статуи были настолько мягкими, естественными, что казалось, она прямо сейчас часто заморгает, будто проснувшись, вдыхая грудью свежий воздух, наполнявший гостиную, и спустится с пьедестала. Бледность её лица не казалась искусственной. Может, Гарри бы так не подумал, если бы не знал, какой светлой может быть кожа. Если бы он не знал, что кожа может быть буквально фарфоровой, безупречно идеальной. Как и волосы могут быть почти седыми, но без серебряного оттенка, а именно белыми, платиновыми. Как у скульптуры. Тошнота подступила к горлу от начинавшего рисоваться в сознании образа. Гарри мотнул головой, прогоняя наваждение.       Диадему он заметил не сразу. Изящное украшение венчало голову Ровены Рейвенкло. Если присмотреться, можно было увидеть тоненько выведенную надпись на ней. Ума палата дороже злата.       Гарри подошёл к статуе, коснувшись подушечками пальцев диадемы. Но тут раздался незнакомый хрипловатый голос. — Так что ты, похоже, беднее последнего нищего, дурак безмозглый.       Гарри обернулся, но так резко, что споткнулся, упав на скрипучий паркет. Перед ним, ссутулясь, стояла Алекто Кэрроу, как понял Гарри. Пожирательница задрала рукав старой рубахи, надавив пальцем на уродливый череп, выжженный на предплечье.       Лицо женщины странно перекосилось, и она начала падать. Луна вырубила Кэрроу оглушающим. Громкие звуки разбудили рейвенкловцев, и Гарри едва успел залезть обратно под мантию-невидимку, чтобы его не заметили. Студенты столпились вокруг оглушённого тела учителя, весело перешёптываясь, в надежде на то, что Пожирательница мертва. Их веселье прервал брат Алекто, ворвавшийся в гостиную и разогнавший подростков по спальням. Гарри и Луна затаили дыхание под мантией.       Амикус тряс сестру за плечи, тщетно пытаясь пробудить ту. Двери вновь распахнулись, и в гостиную вошла профессор МакГонагалл. Кэрроу рассказал ей, что Поттер в Хогвартсе, где-то поблизости, но она посмотрела на него, как на идиота, потому что с какой стати он бы пошёл в гостиную Рейвенкло. Гарри оглушил Пожирателя. Его отбросило в сторону шкафа, и Амикус, ударившись головой, упал замертво. — Поттер! — воскликнула профессор МакГонагалл. Луна аккуратно сложила мантию-невидимку и выпрямилась, улыбнувшись ошарашенной учительнице. — Вы здесь! Вы вернулись... — Волан-де-Морт знает, где я. Он идёт сюда, — сказал Гарри. — Тогда вам нужно бежать. Скорее, вы должны найти укрытие! — Нет, мне нужно сделать одну вещь. Профессор, вы не знаете, где находится диадема Ровены Рейвенкло? — Д-диадема? — она поражённо смотрела на Гарри, не находясь, что ответить. — Она утеряна много веков назад. Никто и ныне живущих не видел её... Поттер, это безумие, вам нужно бежать! Зачем вы вернулись сюда, здесь небезопасно для вас! — Я выполняю поручение Дамблдора, — объяснил Гарри.       Послышался шорох. Амикус приходил в себя. Профессор МакГонагалл моментально наложила на него Империус. Гарри обвёл взглядом близнецов Кэрроу, лежавших на полу. Правый глаз нервно подрагивал, шрам пульсировал болью. — В таком случае поспешите, Поттер. Мы не дадим Сам-Знаешь-Кому проникнуть в замок, пока вы ищете то, что вам нужно. — Разве вы можете сделать это? Сможете задержать Пожирателей? — не поверил он. — Думаю, учителя Хогвартса неплохо владеют магией, чтобы защитить школу, — сухо ответила профессор МакГонагалл. — А теперь идите, Поттер! Сделайте то, что вам сказал Дамблдор. — Эвакуируйте учеников, — попросил Гарри, рассказав о тайном ходе через «Кабанью голову».       Всё вокруг начинало походить на настоящее сумасшествие, и Гарри терялся в головной боли, во вспышках заклинаний, летающих по коридорам, криках и людях, мечущихся из стороны в сторону. Учителя выбегали на балконы, во двор, вскакивали на подоконники, не успев даже переодеться из пижамы в мантию. Их палочки были устремлены в небо, а губы непрерывно шептали защитные заклинания. Полумна потерялась где-то в толпе проснувшихся учеников, из которой доносились восторженные «Гарри Поттер! Это был Гарри Поттер!».       Гарри добежал до Выручай-комнаты, где народу значительно прибавилось. Прибыли новые члены Ордена Феникса, в том числе всё семейство Уизли, Люпин и Тонкс. Гарри краем глаза заметил Джинни, рыдающую перед родителями и просящую тоже принять участие в сражении. Взгляд метался в поиске Рона и Гермионы, но тех нигде не было.       Учителя будили студентов, чтобы собрать всех в Большом зале для объявления об эвакуации. Вместе с остальными учениками Гарри отправился в Большой зал. Потолок в нём, ночью являя собой звёздное небо, помрачнел, облака сгущались, и казалось, что вот-вот польётся дождь.       Профессор МакГонагалл вещала план эвакуации, студенты рвались в бой, а Гарри зачем-то искал среди волшебников светлую макушку. Малфой в этом году не посещал Хогвартс, и Гарри прекрасно знал об этом. Гарри не хотел бы встретить его сегодня в школе, потому что Малфой сделал очень больно, Малфой издевался на протяжении стольких лет, Малфой Пожиратель смерти, Малфой ужасный человек. Гарри честно пытался найти повод, чтобы скрыть причину — он боялся за него. Что бы Малфой ни сделал, Гарри боялся за него. Увидев его в сознании Волан-де-Морта, Гарри стало так страшно, как будто пытают не Малфоя, а его самого. Если сейчас сюда прибудут Пожиратели, то там будет и он. И тогда им придётся сражаться друг против друга, возможно, Гарри придётся направить на него палочку, возможно, он погибнет от руки кого-то из друзей Гарри. Возможно, он погибнет. Гарри сглотнул. Сейчас очень хотелось понять Малфоя, чтобы наконец определиться, что Гарри чувствует. Его поступки в отношении Гарри были слишком противоречивы. Он не выдал его столько раз, проводил с ним много времени, подвергался опасности из-за него. Но при этом, неужели, если Малфой хорошо относился к Гарри, поступил бы он так, как поступил?       Голос Волан-де-Морта заглушил любые звуки, любые голоса. Гарри осмотрелся, но его нигде не было. Он звучал, словно кто-то говорит в громкоговоритель. Волан-де-Морт требовал, чтобы Поттера привели к нему, и тогда никто не пострадает.       Когда голос стих, слизеринцы, как само разумеющееся, предприняли попытку схватить Гарри, но их отправили на эвакуацию, как и всех несовершеннолетних. Столы факультетов пустели. Рона и Гермионы нигде не было, и Гарри начинал злиться. Где они, когда так нужны?       Гарри понятия не имел, где искать диадему, и существует ли она вообще. Но других вариантов не было. Волан-де-Морт знал, что Гарри отправится именно в башню Рейвенкло, значит, его догадки о связи крестража с этим факультетом были верны. Ничего, кроме диадемы не подходило для создания крестража. Но как ему найти её, если никто из ныне живущих не знает о её местонахождении ровным счётом ничего. Разве что... Те, кто обитают здесь уже много веков и знают гораздо больше, чем все студенты и учителя. Привидения.       Гарри узнал у Почти Безголового Ника, где можно найти привидение башни Рейвенкло.       Серую Даму, привидение Рейвенкло, Гарри нашёл довольно быстро и был этому очень рад, минуты стремительно утекали. У него с трудом, но всё же удалось уговорить её рассказать всё, что она знает о диадеме. Гарри надеялся, что она проведёт его к крестражу, но та лишь призрачно намекнула, где он может находиться, потому что и сама не знала, где диадема сейчас.       Гарри перебирал в голове все места Хогвартса, о которых мало кто знает. В Тайной комнате прятался дневник Тома Реддла, вряд ли бы Волан-де-Морт стал прятать два крестража в одном месте. Скорее всего, этот тайник находился где-то недалеко от башни Дамблдора. Там он мог взять и меч Гриффиндора. Это могло быть только одно место. Гарри, едва не срываясь на бег, шёл в направлении нужного ему коридора. Местами ему попадались полуразрушенные статуи и крошащиеся стены с глубокими дырами от заклинаний. По пути он встретил всполошённого Хагрида и раздражённого сигающими детьми через «Кабанью Голову» Аберфорта. Поттер спешно объяснился перед Аберфортом, и, не слушая его дальнейшие возмущения, пошёл прочь.       Он плохо слышал даже собственные мысли, Хогвартс тонул в страшном шуме и криках.       Наконец Гарри свернул в последний коридор и издал гневный стон. Перед ним стояли мокрые Гермиона и Рон с чем-то грязным и жёлтым в руках. — Где вас носило?! — яростно выкрикнул Гарри, бешеным взглядом осматривая их потрёпанный вид. — Мы уничтожили крестраж! Тайная комната, Василиск... — Его ядом можно уничтожать крестражи! — взбудораженно перебила Рона Гермиона, помахав перед носом Гарри огромными, изогнутыми клыками в её руке.       Они наперебой рассказали, как попали в Тайную комнату, демонстрируя уничтоженный, почерневший крестраж, сочившийся непонятной субстанцией, напоминающий кровь, — чашу Хаффлпаф. Гарри похвалил друзей, улыбнувшись.       Откуда-то сверху раздался оглушающий взрыв и страшный крик. Гарри вздрогнул, в мыслях возник Малфой. Это не он, это не может быть он. С ним всё должно быть хорошо, его бы не пустили сейчас в школу. Кольцо на пальце напомнило о себе, ободряюще потеплев. Гарри сжал левую ладонь в кулак, чтобы почувствовать это тепло, успокоить себя. Он ненавидел себя за то, что переживал даже за тех, кто делал ему очень больно. Он ненавидел это бесконечное милосердие в себе.       С потолка посыпалась штукатурка, а пол сотрясся. Хогвартс ходил ходуном, Пожиратели проникли на территорию Хогвартса. Война началась.       В коридоре с Выручай-комнатой стояло несколько членов Ордена. По их словам пока никто не пострадал, и Гарри облегчённо выдохнул.       К Гарри подошла Джинни, растерянно посмотрев на него. — Всё будет хорошо, — взял за плечи девушку он, заглядывая в её голубые глаза. — Всё закончится, вот увидишь.       Она неуверенно улыбнулась ему. Гарри чувствовал вину перед ней, и все эти слова были слишком лживы, его ответная улыбка была пропитана ложью насквозь. Джинни верит ему, она доверяет, а Гарри нагло врёт, давая надежду на то, что всё как раньше. Давая надежду на то, что весь этот кошмар закончится хорошо. — Поторопимся, ребята! — бросил Гарри Гермионе и Рону, отстраняясь от девушки.       Троица побежала к Выручай-комнате, где никого не было, и она была готова послужить для новых целей.       «Мне нужно место, где всё спрятано», — попросил комнату Гарри, закрыв глаза. Он повторял эту фразу про себя много-много раз, молясь, чтобы это сработало. Перед ними возникла заветная дверь, и они ввалились в огромное помещение, образовавшееся в стене.