Ты будешь жить

      Они оказались в комнате в разы больше, чем та, в которой находился штаб Ордена Дамблдора. Всё помещение было захламлено старыми, ненужными предметами, воздух здесь стоял пыльный, и, как в библиотеке, пахло старым пергаментом. Горы вещей возвышались к самому потолку, угрожающе покачиваясь, а пол пестрел разноцветными коврами. В этой комнате, наверное, можно было найти всё, что угодно, если постараться. — Акцио, диадема! — выкрикнул Гарри, однако заклинание не сработало. Он сделал пару шагов вперёд, осматривая просторную комнату. Откуда-то взявшийся ночью дневной свет струился по потолку, просачиваясь под сводами, огибая колонны.       Ребята решили разойтись, чтобы ускорить поиски. Гарри ходил вдоль куч мусора и древней мебели, останавливаясь на каждом поблескивающем предмете, будь то кусочек фольги, дверная ручка или даже потускневший канделябр, — из-за плохого зрения пропустить крестраж было несложно. В прошлом году, когда он был здесь, видел нечто похожее на небольшую корону, и Гарри предположил, что это может оказаться тем, что он ищет. Он шёл, воспроизводя в памяти, где мог видеть украшение. Гарри понял, что идёт в правильном направлении, остановившись около Исчезательного шкафа, починенного Малфоем на шестом курсе, через который он впустил Пожирателей в Хогвартс. Гарри коснулся пальцами чёрной лакированной дверцы и тут же одёрнул руку, как от огня. Он скользнул взглядом дальше, по старым партам, поломанным мётлам, учебникам, бутылкам, пожелтевшим склянкам и прочему хламу, сваленному друг на друга.       Рядом с буфетом, где Гарри спрятал учебник по Зельеварению, стоял каменный бюст незнакомого волшебника в немного сползшем потрёпанном блондинистом парике, из которого изрядно повылезали волосы. В золотистых прядях запуталось что-то серебряное, блестящее. Гарри, прищурившись, разглядел старинную корону. Именно её он и видел в прошлом году. Сердце забилось быстрее в предвкушении, а рука уже было потянулась к диадеме. — Поттер! — Гарри вздрогнул. Мозг отказывался верить в то, что он не ошибся, кому принадлежит этот голос. Гарри медленно оборачивается и видит ещё больше растолстевших Крэбба и Гойла вместо того, о ком он подумал. Их глумливые лица стали противнее во много раз с последней их встречи. Между слизеринцами протиснулся худой Малфой, и Гарри неуместно испугался, что они просто раздавят его хрупкое тельце, казавшееся ещё стройнее в чёрном костюме. — Моя палочка у тебя. Ты украл её. — Уже не твоя, — отвечает Гарри, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Стараясь прекратить пожирать его взглядом, не осматривать его, взволнованно ища признаки пыток Волан-де-Морта, ища малейшие царапинки, неровности кожи, синяки. Он с трудом перестаёт блуждать глазами по нему, что уже выходило за рамки приличия, уверенно устремляясь в серые глаза. Гарри прислушался, надеясь, что друзья где-то поблизости, что они спасут его от взбудораженных ненормальных чувств, но не уловил ни звука. — Она подчиняется мне, Малфой, — ровно заявил он. — Ты уже успел купить новую? Зачем же тебе тогда старая? — Эту мне одолжила мать. Она не слушается меня, как прежняя, — ответил Малфой. И Гарри не мог перестать смотреть, пропустив мимо ушей его слова. Совершенно не вовремя он залюбовался его красивыми чертами лица, его чистой кожей, на которой не осталось ни одного следа от того кошмара, что творил с ним Волан-де-Морт. Он вновь был безупречен, идеален настолько, насколько может быть идеален человек. Такое восхищение человеком было нездоровым, неправильным, и Гарри это понимал. — Я не могу отдать тебе её. У меня тогда не будет палочки, — сказал Гарри. Нужно было что-то срочно предпринять, иначе Малфой просто обезоружит его. Но он не делает этого, только продолжает смотреть в глаза Гарри. В его взгляде не было ненависти. В нём не было ничего, кроме боли, кроме немого крика о помощи. И как бы Гарри ни хотел помочь, он не станет делать этого, потому что Малфой заслужил. Малфой сделал больно, очень больно, с чего бы Гарри стал теперь прикрывать его. Гарри твердит себе это, тщетно надеясь, что сможет убедить себя. — Почему ты здесь? — спрашивает Гарри, действительно не понимая. Он не должен быть здесь, не должен. Здесь опасно, очень опасно. Малфой хочет что-то сказать в ответ, но всё, что у него выходит — молча приоткрыть губы, не отводя взгляда. — Почему не с Волан-де-Мортом? — уточняет Гарри. — Мы хотим получить награду, — ответил за застывшего Малфоя Крэбб, расплывшись в блаженной улыбке. — Хотим лично привести тебя к Тёмному Лорду.       Гарри неверяще смотрит на Малфоя. Он собирается сдать его Волан-де-Морту, собирается предать его. Но тогда зачем он рисковал собой, не выдавая Гарри, стирая себе память? Чтобы потом просто взять и сдать его? Или он так хочет исправить свою вину перед Волан-де-Мортом? Малфой стоит против него, выставив вперед руку с палочкой, и по нему было видно, как он усиленно думает, решается на что-то. Ладонь обхватывает древко в кармане. Гарри не верит, что Малфой сделает это. Гарри не понимает его, совсем не понимает, что творится у него в голове. — Почему ты не сказал ему? — цепко впившись взглядом в испуганные глаза, твёрдо спросил Гарри. — Почему не сказал Волан-де-Морту, где я? Ты ведь знал. Ты знал, где я. Ты читал те письма. Почему не доложил на меня при первой же трансгрессии в моей комнате? Ты позволил случиться этому. Ты знаешь, я бы не сбежал, тебе стоило только сказать Волан-де-Морту. Применить Империус, спрятать меня там, где никакой эльф бы до меня не добрался. Ты сам говорил, ты мог сделать со мной всё. Но ты не сделал этого, не сдал меня. — Сердце колотилось с такой силой, что его уханье отдавалось в ушах. Крэбб и Гойл тупо переглядывались, не понимая, о чём говорит Гарри. — Ты стёр себе память. Ты сделал это ради меня, да?       С каждым словом лицо Малфоя становилось всё беспомощнее. В его глазах застыли слёзы, которым ни за что нельзя было дать волю. Гарри чувствовал, что движется в правильном направлении. Он видел подтверждение каждому своему слову в покрасневших щеках Малфоя. — Что он несёт, Драко? — фыркнул Крэбб. Его никто не слушал. Гарри и Малфой словно оказались в безвоздушной звуконепроницаемой сфере, жадно всматриваясь в лицо напротив. — Я нигде не могу найти эту диадему! — узнал голос Рона, вышедшего из-за горы вещей, Гарри. Зрительный контакт с почти слышным треском разорвался. — Авада Кедавра! — выкрикнул Крэбб, целясь в Рона. Гарри быстро отразил заклятие. — Рон! — крикнул Гарри, взяв себя в руки. Гора вещей покачнулась и начала падать. — Фините! — Вещи застыли в воздухе, как в стоп-кадре. — Круци... — на этот раз Крэбб направил палочку на Гарри. — Нет! — неожиданно закричал Малфой, вырывая палочку из его рук. Крэбб отбросил от себя Малфоя, и тот грохнулся на пол. — Диадема. Поттер, диадема! — Какая диа-дама?! — ошалело проговорил Крэбб. — Мы пришли за Поттером! Да что с тобой не так, Малфой? Ты с ума сошёл? Вся ваша семейка вконец чокнутая! Я не собираюсь больше потакать всем твоим прихотям! Ты сам хотел найти Поттера, так вот, мы нашли! Какого чёрта ты теперь творишь?!       Гарри хотел воспользоваться моментом и схватить диадему. Он потянулся к ней, но ему помешали. — Петрификус Тоталус! — выкрикнул Крэбб и, промахнувшись, попал по бюсту с короной. Его отбросило куда-то вглубь хлама. — Остановись! — завопил Малфой на него. — Хватит! Он не должен умереть, ты же знаешь! Волан-де-Морт запретил! — Он поднялся на ноги, удерживая его за руку. — Ты рехнулся? Петрификусом никто не убивает, — Крэбб раздражённо сбросил руку Малфоя с себя. — И какая разница? Убью его я или Тёмный Лорд. Всё равно сдохнет. А так меня ещё и наградят!       Крэбб выкрикнул неизвестное Гарри заклятие, и позади полыхнуло пламя, отчего стены вспыхнули красным оттенком. Из-за угла выбежала Гермиона, посылая в Крэбба оглушающее, но тот успел увернуться. — Авада Кедавра!       Гермиона пригнулась, чудом спасшись. Малфой хотел было послать обезоруживающее в своего однокурсника, но он опередил его, и палочка Малфоя улетела, утонув в завалах. Пожар начинал разгораться, расползаясь по деревянному паркету, сжигая ковры дотла. — Не убивайте его! НЕ УБИВАЙТЕ ЕГО! — кричал Малфой нацелившимся Крэббу и Гойлу на Гарри, срываясь на слёзы. Крэбб отпихнул его, не приложив при этом особых усилий, и тот упал на колени, тихо плача и продолжая умолять не убивать Поттера. — Экспеллиармус! — Гарри успел обезоружить Гойла. Рон кинул в Крэбба Заклятие окаменения, но промахнулся. — Авада Кедавра! — послал заклинание Крэбб в вовремя уклонившегося Рона.       Огонь распространялся по комнате со страшной скоростью. Гарри бросился лихорадочно искать диадему, пока ещё был шанс добраться до неё. Он отбрасывал неподходящие предметы в сторону, роя глубже. Гарри бросил взгляд на Малфоя, чтобы удостовериться, что с ним всё в порядке. Обезоруженный Малфой спрятался за гардеробом. За спиной раздался громкий визг. — Бежим!       Гарри обернулся. Языки пламени скользили по горам вещей, испепеляя их в прах. — Агуаменти! — Но ничего не произошло. Вода, едва коснувшись огня, испарилась.       Малфой затащил потерявшего сознание Гойла на вершину горы рухляди. Их окружило пламя, принимающее формы извивающихся хищных животных. Гарри попытался прогнать ничем не помогающий страх за Малфоя, прижимающего к себе Гойла, но ничего из этого не вышло. Уродливые змеи, драконы, химеры, стремящиеся поглотить в себе всё живое, когтистые лапами голодно подбирались к Малфою, будто желая сожрать.       К Гарри подбежали перепуганные Гермиона и Рон. — Что делать?! Гарри, что нам делать?!       Гарри вытащил две старых тяжёлых метлы, одну из которых кинул Рону, а вторую оседлал сам, взмыв вверх. Рон усадил Гермиону, и они тоже поднялись в воздух. Дым заполонил всё пространство, дышать становилось неимоверно тяжело, горло неприятно саднило, вызывая порывы кашля почти до рвоты. Что-либо разглядеть было сложно из-за грязного воздуха, хоть стёкла очков и немного защищали слизистую глаза. Пожар становился сильнее, пожирая в себе всё, что встречал на своём пути. Драконы нагоняли Гарри, и он ускорился, не отрываясь от цели: сжавшийся Малфой на деревянном шкафу, приготовившийся к смерти. Он не умрёт, ни за что. Гарри не может позволить этим уродливым зверям убить его. — Гарри! Где ты?! — кричал Рон. — Лети на выход!       Но Гарри не слушал его, всматриваясь в дрожащую фигурку сквозь запотевшие очки. Чёрный дым мешал разглядеть хоть что-то. Кольцо на левой руке жгло, как никогда прежде, его словно потянуло куда-то магнитом. Гарри последовал за странным порывом. И вот, он может чётко разглядеть его. Он видит Малфоя, закрывшего глаза, всего в саже, исступленно шепчущего что-то. Языки пламени почти касаются его обуви. Гарри летит к нему с бешеной скоростью, какую раньше не развивал до этого. Неведомая сила тянула метлу вперед. Малфой тянет руку ему, но ухватить его оказывается сложнее, чем кажется. Влажная от пота ладонь выскальзывает, и Гарри начинает паниковать. Нет, ты не умрёшь, нет, пожалуйста... Он хватает его обеими руками, удерживаясь на метле одними ногами. А под ними лавина, пропасть — одно неверное движение, и жизнь закончится в считанные секунды. — Мы не умрём здесь из-за них, Гарри! Ты безумен! — орал Рон совсем рядом. Он помог Гарри затащить Малфоя на его метлу, а на свою водрузил Гойла.       Гарри выдыхает и еле удерживается от слёз облегчения, когда руки обвивают его талию, вжимаясь в спину. За Роном, Гермионой и Гойлом гонится огромная огненная пантера, цепляя кончики веток метлы своей лапой. Жизнь пролетает перед глазами, и его спасение там, за дверью, и он так близко к ней. Но, переборов в себе охвативший ужас, Гарри взлетел ещё выше, ища хоть один блестящий предмет. Доспехи, украшения, шпаги, зеркала, диадема... Гарри рванул вниз, к крестражу, молясь про себя, чтобы они выжили. — Что ты делаешь! Куда ты летишь! Ты сумасшедший, — кричит в ухо Малфой, и Гарри страшно за него в миллиард раз больше, чем за себя, он боится, что сейчас они оба умрут, сгорев в алом пламени. Малфой понимает, что остановить Гарри не получится и вцепляется в него ещё сильнее, до боли в рёбрах. Нос утыкается в шею, и его дыхание придаёт сил.       Гарри подхватывает диадему, запутавшуюся в горящей старой мантии, обжигая руку. И вновь взмывает вверх. Дышать было невозможно, он задыхался. Дыхание сзади стало каким-то прерывистым. Бледные дрожащие пальцы Малфоя ложатся на обожжённую руку Гарри, сжимающую метлу вместе с диадемой, будто прощаясь. Малфой слабо поглаживает его, дотрагиваясь до серебристого колечка, и Гарри чувствует уверенность, прилив гриффиндорской храбрости. Кольцо вибрирует, посылая импульсы по всем внутренностям, и он набирается сил, прибавляя скорость, разгоняясь до максимума. — Мы выживем, Малфой, — прошептал Гарри, но не был уверен, что Малфой вообще услышал его. Он перестал ощущать его дыхание. Гарри накрыл его ладонь второй рукой. — Держись, прошу, — говорит он то ли Малфою, то ли самому себе.       Дверь совсем близко. Они врываются в коридор, и Гарри делает глоток чистого воздуха. Дверь позади них исчезает.       Они сваливаются с метлы, и Гарри не может ничего, кроме как прижимать к себе разразившегося кашлем Малфоя, сильно обнимать, как только возможно, вжимать в себя. Он вдыхает запах светлых волос, смешанного с запахом гари. Малфой сильно кашляет и плачет, сжимая одежду Гарри, притягивая ближе. Все мысли путаются, плавятся, и остается только один Малфой. — Крэбб... — прошептал он. — Крэбб...       Гарри бы удивился, что Малфой бормочет имя того, кто чуть не убил их всех, если бы мог хоть немного соображать в тот момент. Но мозг отказывался работать, и он, тяжело дыша гладил вспотевшую кожу спины, забравшись ладонями под тесный пиджак, забыв обо всём — и о том, что они здесь не одни, и о том, что так нельзя. Малфой не вырывался, даже не пытался. Он продолжал всхлипывать, обвивая Гарри руками. — Он умер, Малфой, — выплюнул Рон, разозлившись. Они только что спасли его шкуру, а Малфой ещё и бормочет что-то про Крэбба.       Гарри был согласен с Роном, но Малфой, сжимающий его в объятиях, занимал всё место в голове, чтобы думать о чём-то другом. Момент длился недолго. Малфой, собравшись, выбрался из рук Гарри, утирая сажу с щеки. Гарри поднялся на ноги, отряхиваясь. — Что у тебя в руке? — бессильно спросила Гермиона, тяжело дыша.       Гарри поднял руку, которая неизведанным образом уже успела исцелиться. На предплечье у него висела диадема, истекающая мерзкой липкой жидкостью чёрного цвета. Украшение задрожало и рассыпалось. — Это было адское пламя, — сказала Гермиона. — Оно уничтожает крестражи. — Тогда... — откашлявшись, произнёс Гарри, украдкой посмотрев на Малфоя, раскачивающего Гойла. — Тогда нам осталось только убить змею.       Замок словно покачнулся, стены задрожали, и с потолка посыпались камешки. Гермиона сжала ладонь Рона, ища в нём поддержку. На душе стало чуть теплее от вида друзей.       Крики становились громче, приближаясь. Гарри, Рон и Гермиона поспешили на помощь. Они выскочили на главную лестницу, где уже было полно Пожирателей, напоминающих дементоров в своих длинных развевающихся чёрных мантиях, скрывающих металлические маски. Со всех сторон летели лучи света, школа почти разрывалась на части. Было больно смотреть на любимые стены, любимые коридоры, осыпающиеся за ничтожные секунды. Люди на портретах спасались бегством, перебегая из одной картины на другую.       Друзья заметили братьев Уизли, сражавшихся с несколькими Пожирателями. Они были излишне веселы для всего этого безумия, даже хихикали. Брови Рона удивлённо взметнулись вверх, когда он увидел Перси, помогающего Фреду в драке. Они дружно выпускали заклинания из волшебных палочек. Оглушив Пожирателя, Фред и Перси радостно посмотрели друг на друга, обменявшись торжествующими улыбками.       Рон пошёл к ним навстречу, Гарри и Гермиона последовали за ним. В это время улыбающееся лицо Фреда вдруг застыло, радостные искорки в глазах, никогда не исчезающие из его взгляда, остекленели. В глазах Гарри помутнело, стены поплыли, и он почувствовал, как теряет равновесие. В реальность его вытащил громкий крик, стон боли. Гермиона схватила его за руку и потянула через обломки стены туда, откуда доносился звук.       Лицо Перси перекосилось ужасом. Щеки Рона были влажными от хлынувших слёз. Фред неподвижно лежал на руках брата с застывшей на губах пугающей улыбкой, обращённой Перси. Холодное тело трясли, обнимали, умоляли перестать притворяться, говорили, что это не смешно.       Гарри смотрел и понимал, как это легко — взять и умереть. И мир перестанет существовать в одну секунду. Он останется для всех, для всех, кроме тебя. А ты исчезнешь. Останется только бездушная, неживая оболочка. Пару минут назад Гарри сам был так близок к смерти, его отделяла от неё лишь тонкая ниточка. Его и Малфоя. Малфоя, доверчиво прижимающегося к нему со спины, понимающего, что это конец. Малфоя, полностью отдавшего свою жизнь в руки Поттеру, пусть и на пару мгновений. Гарри охватил страх за него. У Малфоя нет палочки, у него нет никого, кто может помочь. Он остался там, в коридоре с таким же беспомощным Гойлом. У Гарри возник порыв вернуться к Выручай-комнате, забрать его, спасти, спрятать. Но только где? Взять его с собой? Нет, это будет во много раз опаснее, чем если он останется сидеть там. Вся злоба и обида на Малфоя меркла на фоне происходящего. Они могут умереть в любую секунду, и всё закончится.       Рон еле оттащил Перси от Фреда, спасая от вспышек заклинаний, летящих в них. Перси, Гарри и Рон подняли мёртвое тело, спрятав его в нише, где должно было быть безопасно. Гермиона пыталась успокоить братьев Уизли, хоть и сама едва удерживалась от слёз. Гарри подошёл к ним, крепко обняв. Это всё, чем он мог помочь. Гарри понимал, как тяжело терять родных, любимых людей. Сириус показал, насколько это больно. — Мы будем сильными, — тихо, но жёстко сказал Гарри, обводя их настойчивым взглядом. — Мы будем сражаться дальше. Рон, Гермиона, мы должны уничтожить последний крестраж. Ради друзей. Ради ваших семей. Ради тех, кого любим. Соберёмся, хорошо? — он погладил Рона и Перси по плечу, заглянув каждому в глаза. — Отомстим им. А ты, Перси, поможешь тем, кто в этом нуждается.       Они невнятно промычали что-то утвердительное в ответ, утирая влагу с лица. — Да, Гарри, — сказала Гермиона. — Мы должны это сделать. Только мы можем выполнить поручение Дамблдора.       Девушка взяла Рона и Гарри за руки. Рон неуверенно посмотрел на брата, протягивая руку и ему. Он обхватил его ладонь в ответ. — Загляни в его сознание, Гарри. Нам нужно знать, где он, — попросила Гермиона, подняв покрасневшие от слёз глаза на друга.       Это становилось проще, когда Волан-де-Морт находился рядом. Гарри мог буквально чувствовать его биение сердца одновременно со своим, он мог слышать его мысли, переплетающиеся с собственными, и это вводило его в ужас.       Оказавшись в чужом разуме, Гарри увидел Люциуса Малфоя, забившегося в угол. Ему, судя по рваной одежде и заплывшему глазу, тоже досталось за побег Гарри. Люциус просил помиловать Драко, отпустить домой, но Волан-де-Морт лишь усмехнулся. Он приказал привести к нему Северуса Снейпа и как можно скорее. Огромная змея вилась в его ногах, и он любовно поглаживал её по голове.       Гарри вынырнул из мыслей Волан-де-Морта, захлебнувшись воздухом. — Он в Визжащей Хижине, — выпалил Гарри, как только вернулся к друзьям. — Со своей змеёй. И скоро к нему придёт Снейп.       Гермиона хотела что-то сказать, но её прервали двое Пожирателей, сдёрнувших гобелен, за которым они прятались. — Ступефай! — быстро среагировала Гермиона. — Ступефай!       Пожиратели неподвижно застыли на месте. Гарри поспешно вытащил мантию-невидимку из кармана. — Удачи вам, — сказал Перси, пожав руки Рону и Гарри и мягко улыбнувшись Гермионе. — У вас всё получится, я верю!       Друзья сбежали по лестнице на первый этаж, где шла ожесточённая схватка Пожирателей, студентов, учителей и членов Ордена. Перси скрылся из виду, побежав на помощь Парвати, сражавшейся с Трэверсом. Гарри скрыл себя, Гермиону и Рона под мантией, уклоняясь от летающих разноцветных искр заклинаний и обрушивающихся стен. Под потолком парили привидения, с интересом наблюдая за битвой, как будто за фильмом. Гарри заметил, что сражались не только люди, но и домовые эльфы, а над всеми возвышался великан Грохх, размахивающий колонной по сторонам и сшибая Пожирателей с ног.       Гарри, стараясь не смотреть вниз, на пол, чтобы не видеть первых жертв войны, устремивших безжизненный взгляд в потолок, взял за руки друзей, направившись к выходу из замка. — Прошу! Не делайте этого! У меня нет палочки, я — Драко! Я же на вашей стороне! Не убивайте меня! Я Драко Малфой...       Взгляд Гарри взметнулся вверх. На третьем этаже стоял Малфой, прижатый к перилам мужчиной в маске, и молил о пощаде. Пожиратель хотел столкнуть его вниз и уже направил на него палочку. Гарри, не задумываясь, оглушил Пожирателя, и тот шлёпнулся спиной назад. Малфой испуганно огляделся, ища своего спасителя, но Рон запустил в него заклинание, сбивающее с ног, злорадно хрюкнув. Малфой утёр кровь с разбитой губы и ошарашенно попятился назад.       Гарри не выдержал. Он поднял чью-то выбитую палочку и отлевитировал её Малфою, ткнув ей его в плечо. — Что ты делаешь? — не понял Рон, прищурившись. — Сколько ты ещё собираешься его спасать? Ты не подумал, что эта палочка кого-то из наших? И ты отдаёшь ее кому? Пожирателю! — возмутился он.       Малфой взял палочку в руки и попробовал поколдовать. Испустив лёгкое свечение, он счастливо приподнял уголки губ. Гарри невольно тоже улыбнулся. Теперь было спокойнее. Разглядывать Малфоя не было времени, и они побежали к вестибюлю.       Осколки часов, отмечавшие очки факультета, усыпали пол, переливаясь изумрудным блеском. На них лежала исцарапанная стеклом, мертвенно бледная Лаванда Браун, а к её шее присосался Фенрир Сивый, выпивающий остатки крови. Её тело слабо подрагивало. — Нет, — прошептал Рон, пораженно смотря на обескровленное тело.       Профессор Трелони запустила в оборотня хрустальным шаром предсказаний, и он упал без сознания лицом на живот Лаванды. Трелони, со слезами на глазах, вытащила мёртвую девушку из-под зверя и уложила к стене, накрыв собственной мантией.       По школе прошла волна криков ужаса. Из всех окон в замок лезли гигантские пауки, разбивая стекло. Все бросились врассыпную от чудовищ, которые заползали на стены, пугая портреты, ползали по потолку и полу. В них полетели зелёные вспышки и через мгновение большая их часть была мертва. Хагрид просил не трогать пауков, но его никто не слушал, перебивая монстров чем только можно — заклинаниями, осколками и камнями. Грохх встал на сторону Хагрида и начал бить колонной всех, кто убивал пауков. Начался настоящий кошмар, какой мог присниться только в самых больных снах. Пауки ползали по бездыханным телам, валяющимся в неестественных позах.       Гарри, Рон и Гермиона спустились по ступенькам во двор. Пожирателей там было ещё больше, чем в Хогвартсе. Выбежав со двора, они понеслись к Запретному лесу. Воздух стал таким холодным, что дрожь пробирала насквозь. Дышать было неприятно, морозный воздух попадал через ноздри в мозг, промораживая насквозь. Плохое предчувствие затаилось внутри. Гарри медленно повернул голову, вглядываясь в пустую темноту, разрезаемую яркими лучами заклинаний вдали. Друзья переглянулись, насторожившись. — Дементоры, — проговорила Гермиона, запрокинув голову назад. Над ними в небе нависло черное пятно, закрывающее мутную луну.