Ты будешь жить

      Мрачные тени окружили их. Рон и Гермиона прижались спинами друг к другу, выставив палочки перед собой. — Давай же, — быстро прошептала Гермиона. — Вызови Патронуса, Гарри!       Гарри знал. Он знал, нужно подумать о чём-то хорошем, нужно всего лишь представить светлый образ, когда только что на его глазах умер Фред, когда из его однокурсницы безжалостно высосали остатки крови, когда идёт война, и прямо сейчас гибнут десятки человек. Грусть наполнила его, как сосуд, куда наливают ледяную воду. Ноги начали слабеть, становясь ватными и тяня к земле всё тело. Картинки в голове становились чернее, грустнее, пугающее. Друзья находятся в смертельной опасности, они могут умереть из-за него. Человек, к которому он что-то чувствовал, последний человек, который мог подарить тепло, заполнить пустоту в груди, которого он мог подпустить ближе дозволенного, искромсал его на кусочки. Гарри чувствовал себя разбитым вдребезги. Все хорошие эмоции сменились тупой болью и безнадёжностью. — Экспекто Патронум! — донеслось издали. Серебристый туман окутал Гарри, Рона и Гермиону, отпугнув нескольких дементоров.       Их спасителями оказались Полумна, Эрни и Симус. Луна положила руку на плечо Гарри, ободряюще улыбнувшись. — Он жив, Гарри. С ним всё хорошо, — тихо сказала она. — Подумай об этом.       Гарри бы задумался, откуда она знает, что это беспокоит его, откуда она знает, что Малфой жив, и, в конце концов, говорит ли она вообще про него или кого-то другого. Но её слова отдались теплотой во всём теле, и это помогло, это сработало. Гарри коснулся кольца, подаренного ему Малфоем, и уверенно поднял глаза на дементоров. — Экспекто Патронум! — прокричал Гарри, и с его палочки сорвался серебряный олень, помчавшийся вслед за дементорами. Те лениво полетели прочь, поняв, что роскошный ужин на сегодня отменяется. Гарри обернулся к Луне, улыбнувшись. — Спасибо.       Пожелав удачи, Полумна вместе с однокурсниками пошла обратно к замку, а Гарри с Гермионой и Роном побежали скорее к тайному проходу в Визжащую Хижину через Гремучую иву. Он запретил себе думать о близких, которых он потерял, запретил плохим мыслям захватить разум, это бы сломало его окончательно.       Они снова спрятались под мантией-невидимкой, когда протиснулись в подземный ход. Передвигаться было тяжело: низкий потолок и узкие стены сдавливали их, воздуха не хватало. В темноте было невозможно что-либо разглядеть. На четвереньках они поползли к огоньку, дрожащему в конце туннеля, откуда послышались знакомые голоса.       Добравшись до крохотной комнатушки, Гарри спрятался за тумбочкой, прислушиваясь к разговору. Волан-де-Морт был со своей змеёй. Он допрашивал Снейпа о Бузинной палочке. Она не подчинялась ему должным образом. Она практически ничем не отличалась от предыдущей. Тёмный Лорд злился, его ярость бурлила в крови Гарри, и он едва ли мог себя контролировать, разграничивая собственные эмоции с посторонними. Слишком близко.       Волан-де-Морт догадался, почему палочка не слушается его. Законным её владельцем был Снейп, и это мешало ему завладеть всем могуществом волшебной палочки. И самый простой способ заполучить заветную силу — избавиться от настоящего владельца.       Сквозь узкую щёлочку Гарри видел, как огромная страшная змея подползает к смятенному Снейпу, обвивая его своим длинным телом. Она поднимается по его ногам, переползая на руку, оборачиваясь вокруг его шеи. Ужас застыл на лице бывшего профессора. Его чёрные глаза широко распахнулись в немом страхе.       Волан-де-Морт хмыкнул, отворачиваясь. Ни одна мышца его лица не дёрнулась, когда безумный крик сотряс хлипкие стены комнаты. Он равнодушно позвал змею за собой, выходя из комнаты.       Гарри почувствовал металлический привкус во рту. Его губы были искусаны в кровь. Не осознавая, что делает, он, как во сне, снимает с себя мантию-невидимку и подходит на окаменевших ногах к задыхающемуся профессору, обессиленно прислонившемуся к стене. Из его шеи обильно вытекала кровь, пачкая одежду и капая на пол. Гарри опускается перед ним на колени, с ужасом всматриваясь в посеревшее, теряющее последние капли жизни лицо. По щекам текли слёзы от боли. Присмотревшись, Гарри заметил, что цвет их вовсе не прозрачный, каким он должен быть. Это было серебристо-голубое вещество, оставляющее на коже мелкие блёстки.       Снейп притягивает Гарри ближе к себе за куртку. — Собери... Собери их... — слабо просит Снейп, захлёбываясь.       Гарри не понимал, о чём он говорит. Он пытается закрыть рану на шее рукой, что абсолютно не помогает, кровь продолжает течь сквозь пальцы. На курсе третьем он бы был рад смерти надоедливого сурового профессора Зельеварения, но сейчас, смотря на умирающего мужчину, открывавшего частичку своей души перед смертью, который всегда был скрытным, собранным и гордым, было страшно. Даже такой человек, как Снейп, может быть слабым. Даже такого человека, как Снейп, можно сломать, уничтожить, стереть в пыль.       Гарри не хотел, чтобы он умирал. Гарри понял, что он не хочет, чтобы умирал кто-либо, и неважно, хороший это человек или нет. Он не хочет смертей.       Гермиона тронула руку Гарри, протягивая ему стеклянный флакон. Он поспешно поднёс сосуд к щекам профессора, собирая голубое вещество в него. Гарри узнал, что это такое.       Рука Снейпа переместились с рукава на ладонь Гарри, сжимая её из последних сил. Ему на момент показалось, что уголки губ профессора дрогнули в мягкой улыбке, перед тем, как чёрные глаза закрылись навсегда.       Гарри бездумно смотрел на Снейпа, сидя возле него на коленях. Шрам вновь кольнуло, и зазвучал голос Волан-де-Морта. Он остановит сражение ровно на час, дав Гарри время придти к нему по доброй воле, после чего битва начнётся снова, и тогда ему будет уже не сбежать. Друзья успокаивали его, говоря, чтобы он не переживал, что всё будет хорошо. Но он знал, не будет. Ничего уже никогда не будет хорошо. Гарри опускает веки, отпуская все мысли. Он не знает, что делать. Он боится. Он боится, что ничего не получится, боится, что он всё испортит. Страх — самый сильный враг.       Вернувшись в Хогвартс, Гарри ходил меж рядов трупов, сложенных на полу и накрытых чем попало — мантиями, жжёными гобеленами, тряпками. Там, в Большом зале, лежали знакомые ему студенты, незнакомые члены Ордена. Совсем ещё маленький Колин Криви, у которого была вся жизнь впереди, но который предпочёл умереть за их победу. Победу, в которую Гарри верил всё меньше и меньше. Печальная Лаванда Браун, улыбающийся Фред, супруги Тонкс и Ремус Люпин. Гарри сглотнул, останавливая подступающие слёзы. Из-за него...       Гарри бы хотел не смотреть на безжизненные лица, на людей, ни о чём не подозревающих ещё год назад, смеющихся вместе с ним за завтраком, ворчащих на Северуса Снейпа за неимоверное количество домашнего задания, перешёптывающихся тайком на скучных уроках Истории Магии профессора Бинса, сонно клевавших носом на первых занятиях. Даже если Гарри с ними не общался, они были его семьёй. Они всё делали вместе, они делили с ним юность, дарили ему самые первые счастливые воспоминания.       Он сжимает и разжимает сухие губы, касаясь кончиком языка зубов, сдерживаясь от того, чтобы не кинуться к холодным телам, обнимая их в последний раз. Гарри бы не стал смотреть, не стал бы воротить в себе эту пожирающую боль, если бы не жгущее руку кольцо. Если бы не Малфой, ставший его единственной мыслью. Больше всего он боялся увидеть среди этих людей дождливые глаза, лишённые любых чувств, пухлые губы, больше не кривившиеся в усмешке, больше никогда не поцелующие его, большой аристократичный лоб и мягкие, шёлковые волосы.       Его не было. Его не было здесь. Надежда вселяется в сердце Гарри. И он покидает Большой зал. Он идёт в кабинет директора. Сдёргивает ткань, накрывающую Омут памяти, и достаёт флакон с воспоминаниями. Гарри выливает их в каменную чашу, погружаясь в чужое прошлое. Он наблюдает за детством своих родителей, своего крёстного, он видит в них своего профессора и не узнаёт его. Он был так не похож на того, кого Гарри знал. Закомплексованный, неуверенный в себе, злой на весь мир мальчик — настоящий Снейп. Светлые чувства к его матери были самым счастливым воспоминаниями в жизни профессора. Но он так и не осмелился сделать что-то, чтобы быть с той, кого любит. Представление о человеке у Гарри никогда не менялось так быстро. Последней сценой в воспоминаниях был разговор с Дамблдором, и Гарри стало всё предельно ясно. О стольких ответах на свои бесчисленные вопросы он и не мечтал. С грустью, он понимал, что умер ещё один человек, который любил его. Таких людей было совсем мало. Но теперь, когда все они покинули его, Гарри почувствовал, что он остался здесь один. Он остался один в этом мире. Здесь он никому не нужен. И весь его смысл — умереть. Умереть, чтобы спасти других. Гарри показалось, будто он всё время сидел под толстым, тёплым одеялом, защищающем его от внешнего мира, от всех опасностей. А теперь это одеяло сдёрнули, и он беззащитен.       Гарри покидает кабинет, спускаясь по лестнице вниз. Он скрывается под мантией-невидимкой, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Хотелось стать незаметным, исчезнуть. Замок был похож на руины. Крики и шум стихли, наступила совершенная тишина. Убивающая тишина. Кто-то тихо плакал, кто-то молча смотрел на всё это безумие, закрыв рот руками. В Большом зале волшебники утешали друг друга, утирая слёзы и успокаивающе поглаживая по спине близких.       Он не может найти друзей. Он хотел, возможно, бросить на них последний взгляд издалека. Так, чтобы они не заметили. Так, чтобы они не знали, куда он идёт. Он не хотел их расстраивать. Думая о них, Гарри понимал, что он всё же нужен. Его любят. Друзья любят его, они с ним.       Во дворе он увидел Невилла и поспешил к нему. — Невилл, — позвал его Гарри как можно спокойнее, выныривая из-под мантии. — Гарри! — воскликнул он. — Ты меня напугал. Где Рон и Гермиона? — Они... Они скоро придут. Так нужно, всё хорошо. — Это радует. Мы победим, Гарри, — проговорил Невилл, взглянув в зелёные глаза. — Вот увидишь. — Да, Невилл. Победим. — Гарри невесело хмыкнул, кивая. Да, они должны победить. Гарри сделает всё, чтобы они победили. Ведь выбора у него уже нет. — Я отойду на какое-то время. Невилл, скажи, ты знаешь, у Волан-де-Морта есть змея, Нагайна? — Не самое приятное существо, — утвердительно фыркнул он. — Убей её. Если Рон и Гермиона вдруг не смогут, Невилл, пожалуйста, — Гарри серьёзно посмотрел на него. — Ты должен убить змею.       Гарри знал, что Невилл подозревает, в чём дело, но был благодарен ему, что тот не подал виду. Он хотел, чтобы это сделал именно Невилл. Гарри понимал, что Невилл как никто другой достоин продолжить дело Дамблдора, у него должно всё получиться. Получиться лучше, чем у Гарри. — Хорошо, Гарри. Конечно, я сделаю это. Ты как, в порядке? — Да, всё в полном порядке, — выдавил из себя напряжённую улыбку Гарри. Рёбра сдавило непонятным чувством в груди, и он выпалил то, что совсем не планировал, не ожидал. — Если встретишь Драко Малфоя, помоги ему спрятаться. Защити его. Пожалуйста, — Гарри умоляюще посмотрел на Невилла, мысленно прося, чтобы тот не задавал никаких вопросов, потому что ответа дать на них он не может даже самому себе. — Я видел его, он жив, — Невилл слегка поморщился, услышав фамилию Пожирателя. — Но, если это действительно важно, я помогу ему. — Это важно. Очень важно.       Малфой должен выжить. Он должен жить дальше, даже если Гарри не сможет видеть этого. Если он не сможет видеть живого Малфоя. Даже если он не заслуживает этого, даже если он сделал больно, Гарри хочет, чтобы у него всё было хорошо. Несмотря на его ужасный поступок, Малфой дарил Гарри вечера, наполненные теплом и уютом. Он дарил ему смех и улыбки, когда было очень тяжело. В комнате поместья Гарри чувствовал себя в безопасности благодаря ему, хоть он и находился в плену Волан-де-Морта.       Приближаясь к Запретному лесу, где ждал его Тёмный Лорд, Гарри осознал, что простил Снейпа, простил Малфоя, простил Дурслей, простил даже Дамблдора, подстроившего всё именно так. Гарри вспомнилось, что в кармане его куртки лежит снитч, оставленный ему бывшим директором. Он достал его, проведя большим пальцем по золотистой металлической поверхности. Я открываюсь под конец. Гарри полагал, что пришло время узнать, что же скрывалось в этом золотом мячике. Снитч затрепетал крылышками в его ладонях и приоткрылся. В нём оказался маленький чёрный камешек с затейливым узором. — Гарри, дорогой, — позвал его кто-то сзади ласково. Гарри обернулся и не поверил собственным глазам. Перед ним стояли его родители, какими он видел их в воспоминаниях Снейпа, и Сириус, значительно похорошевший и приободрившийся. Они подбадривающе улыбались ему, протягивая руки. Гарри хотел коснуться руки матери, но его пальцы прошли сквозь неё, не ощутив ничего, кроме пустого воздуха. — Мама, папа? Сириус? Вы вернулись? — поражённо произнёс Гарри. — Мы всегда были с тобой, — сказал папа. Третий дар смерти, воскресающий камень, — догадался Гарри. — Это больно? — спросил он. — Умирать — это больно? — Не больнее, чем уснуть, — понимающе сказал Сириус. — Вы будете со мной? — спросил он, с надеждой смотря на любимых людей. — Всегда. — Не отходите, пожалуйста, — промолвил Гарри. Родители и Сириус продолжали улыбаться призрачными улыбками.       И Гарри ощутил поддержку, какой ему так не хватало. Он встретится с родными, ему нечего бояться. Ему вдруг поверилось, что всё будет хорошо. Всё закончится хорошо. С этой мыслью Гарри направился к Волан-де-Морту. Он стоял спиной к нему, тихо переговариваясь с Пожирателями. Среди них Гарри сразу узнал родителей Малфоя и Беллатрису Лестрейндж. — Мой Лорд, вы уверены, что Поттер придёт сюда сам? Уже прошло больше часа, — несмело уточнил Люциус. — Видимо, я ошибся, — сказал Волан-де-Морт. — Нет, ты не ошибся! — крикнул Гарри, привлекая внимание. Спокойствие окутало его с головой, как будто он не делает ничего страшного. Как будто скоро ляжет спать и просто уснёт. Уснёт мирным сном. — Я пришёл. — Вот это да, — обнажил желтые зубы Волан-де-Морт. — Мальчик-Который-Выжил пришёл умереть. Зря Драко старался. Глупый мальчик. Как он не понял, что ты всё равно умрёшь.       Гарри закрыл глаза, прося Небеса о последнем, чтобы Драко был счастлив. — Авада Кедавра! — зелёный луч пронзает грудь Гарри, и весь мир перед глазами пропадает.

***

      Вначале показалось, что он проснулся в своей спальне Малфой-Мэнора, и сегодня его ждёт очередной вечер в компании Драко Малфоя, а вчерашний день — всего лишь страшный сон.       Но когда Гарри открыл глаза, понял, что не знает, где оказался. Он сел на чём-то мягком, похожем на постель. Гарри огляделся, с удивлением заметив, что находится на вокзале Кингс-Кросс. Точнее, это был не совсем вокзал. Здесь не было ни людей, ни нагружённых чемоданов, ни, впрочем, самих поездов. Всё вокруг было чистым, светлым и мягким.       Гарри был одет в свежую белую пижаму из лёгкого материала, настолько лёгкого, что она даже не ощущалась. Коснувшись, век, Гарри не обнаружил очков. Но он прекрасно видел и без них. У Гарри возникло тысячи вопросов. Больше всего волновал один, ответ на который необходим. Он умер? Если так, то что делать дальше?       Гарри попробовал подняться на ноги. У него вышло это с неожиданной лёгкостью. Он не почувствовал усталости или тяжести. Он встал, как будто вспорхнул. Исчезла боль во всём теле, в шраме, да и сам шрам тоже. Не нащупав на лбу шрама, Гарри испугался. Столько лет он был с ним, а теперь исчез. Порез в форме молнии стал его частью, как рука или нога.       Он поднял левую ладонь, не надеясь увидеть там фамильное кольцо Малфоев. Но оно по-прежнему сияло на среднем пальце. Значит ли это, что Малфой тоже здесь? Теперь Гарри не тревожился, если встретит его. Здесь хорошо, Гарри никогда так хорошо себя не чувствовал.       Под стулом лежало непонятное существо, похожее на новорожденного младенца, но всё в крови, с ободранной кожей. Гарри отшатнулся. Создание производило не самое приятное впечатление. — Ты не можешь ему помочь.       Рядом с Гарри стоял Альбус Дамблдор в светлой развевающейся мантии. Он выглядел моложе на пару десятков лет, его кожа была здорова, без ран и морщинок. Не изменился только его взгляд — такой же ясный и пронзительный, как в последнюю их встречу. Дамблдор раскинул руки в стороны, приглашая Гарри в объятия. Гарри подлетел к мужчине, пламенно обнимая его.       Дамблдор терпеливо отвечал на все вопросы Гарри. Но что-то в его словах было не то. Если задуматься, Гарри и сам знал ответы на них, а Дамблдор просто озвучил их вслух, не сказав ему ничего нового. Но слушая его, он понимал, что действительно любит и уважает Дамблдора. Каждый может ошибиться, но не каждый может исправиться. А Дамблдор смог. Гарри простил его за всё, простил даже за то, что он спланировал его смерть. Находясь здесь, Гарри был спокоен, на душе у него было тихо и гладко.       Волан-де-Морт прогадал. Обладателем Бузинной палочки был не Снейп, а Гарри. Но она всё ещё была у него. Там, внизу, всё ещё идёт война. Там, внизу, Гарри всё ещё нужен. Он всё ещё нужен его друзьям, нужен людям. Ему нужно завершить дело Дамблдора. Ни Невилл, ни Гермиона с Роном не смогут сделать этого вместо него, потому что именно Гарри тот, кто должен победить Тёмного Лорда. Он был последним крестражем, и теперь остался только он, Волан-де-Морт и Нагайна. И Гарри сделал выбор. Он вернётся вниз. Туда, где всё ещё его место.