***
– Я волнуюсь. Нам обязательно это делать, Бет? – Итан смотрел на меня с надеждой в глазах, на что я с сожалением улыбнулась. – Ты знаешь, я тоже этого не хочу и до последнего держала все в тайне, но нас заметил его знакомый. Брось, в конце концов, мой папа судья, а не босс криминального мира. Итан едва заметно улыбнулся, покачал головой и провел рукой по моей щеке. – Это две стороны одной медали. И обе способны как на величайшую справедливость, так и на самую отвратительную подлость. Я поцеловала парня, запуская руку в его отросшие волосы. Надо будет ему собрать их перед встречей. – Только папе такое не ляпни, хорошо? – я поддразнила его, прикусив за нижнюю губу. – О нет, – Итан перехватил меня, прижимая к себе, и принял мою игру. – Там я скажу, что вместо детских сказок мне читали Декларацию Независимости, а мое второе имя – Исправныйналогоплательщик. – Люблю тебя, Исправныйналогоплательщик, – я прошептала, отсмеявшись. – Я тебя тоже, – он несколько раз чмокнул меня и взял под руку. – Пошли доказывать твоему отцу, что я не оборванец с Трущоб. Ужин был напряженным. Папе не понравилось все: от длинных волос Итана до его учебы на факультете дизайна, о чем он ему заявил практически сразу. Несколько раз по ходу ужина отец кидал замечания Итану относительно нарушаемых им правил этикета, а я старалась сгладить все, сжимая под столом руку своего парня, в попытке сдержать его от ответной реакции. Вообще, Итан мог бы понравиться моему отцу: хороший, с четкой целью в жизни, не стремящийся к власти. Ему всегда нравились положительные люди. Но, очевидно, свободолюбие и какое-то творческое бунтарство прорывались в характере Итана. А этого мой отец уже не мог вынести. Бунтари – опасность для социума, сбивающие людей с толку в угоду своим эгоистичным целям. Свободолюбие же – удел подростков-максималистов, еще не осознавших иллюзорность своих убеждений, незрелых индивидуумов. Но даже категорическое неприятие моим отцом Итана не заставило меня отвернуться от него. Итан был моим, и ничто в мире не заставило бы меня отказаться от него. Ни заблокированные счета, в попытках перекрыть мне воздух, ни многочасовые беседы о моем будущем и о том, как в него не вписывается такой человек как Итан. С заблокированным счетом я справилась так, как мой отец и не мог подумать: устроилась на работу на полставки. Разумеется, было тяжело совмещать учебу и работу, но, признаюсь, это не продлилось долго. Через три месяца, поняв серьезность моих намерений, папа все-таки разблокировал счет. Ну как же: ведь для здоровья очень вредно не высыпаться, к тому же моя учеба начала страдать, а дочь федерального судьи не может быть в рядах отстающих студентов. С беседами же справляться было сложнее: каждый раз я неизменно кивала ему, а в конце говорила, что не собираюсь отказываться от своего парня. В итоге отец, поняв, что так меня не возьмешь, прекратил свои попытки убедить меня, и я думала, что он даже смирился. О том, что я заблуждалась, я поняла уже слишком поздно.***
Прогулявшись по улицам, я села пообедать в кафешке. За разглядыванием людей и поеданием запеченных овощей с последующей отправкой в желудок тирамису прошло еще пару часов. Я не могла перестать думать о вечере, о том придет ли Зсасз, и это меня бесило. Время тянулось слишком медленно, на улице ничего интересного не было, обед был съеден слишком быстро, а люди, мельтешащие перед окном, наскучили на двадцатой минуте. Мрак. В итоге я, преисполненная чувством раздражения на себя, оплатила обед и направилась домой. За такое мое состояние Виктору не то что тайской еды, даже уличного хот-дога не полагается. Даже обертки от хот-дога. Поэтому, разумеется, я не купила еды на вынос, а лишь ускорилась, проходя мимо ресторанчика. Дома я не собиралась сидеть и ждать появления Зсасза как второго пришествия. Хотя, если он появится сегодня, то это, действительно, будет второй раз, когда он придет в мой дом. Встряхнув головой, я включила Нэтфликс и начала выбирать, что бы мне посмотреть. Видимо, мой выбор оказался не самым удачным, ибо где-то на пятой серии я благополучно заснула. Деревья хотели меня убить. В смысле, я понимала, что как-то досадила духу деревьев, и он вознамерился уничтожить меня. На меня падали большие ветки, острые сучки деревьев пытались проткнуть мне глаза, но в самый последний момент мне удавалось избежать опасности. – Ха! Выкуси, я не собираюсь умирать! Я махала кулаками в сторону деревьев с сумасшедшей улыбкой, переполненная чувством восторга. Все это граничило с какой-то эйфорией: ведь сам дух деревьев не смог меня убить. Послышался треск ломающегося дерева, я отошла назад и сразу передо мной острием вниз приземлился кол. Интересно, дух там наверху в ускоренном темпе колья затачивает? – Неудачник, – я усмехнулась. – Тебе меня не достать. В следующую секунду я почувствовала, как ветка с молодыми зелеными листочками хлестнула меня по груди. От силы удара я отлетела назад. Полет был недолгим, но приземлилась я уже у себя в квартире. Приложив руку к сердцу, я проверила себя на наличие повреждений, но, кажется, все обошлось. Отвернувшись от окна в кухне, я наткнулась взглядом на сидящего за столом Виктора. Его рубашка сверху была расстегнута на пару пуговиц, рукава закатаны, обнажая сильные руки. Сам он выглядел достаточно расслабленным и, вытянув ноги, читал газету. – Хм, надеюсь, тебе комфортно? – я дернула губами, оглядываясь вокруг, чтобы показать, что я немного поражена его беспардонным появлением. – Да, вполне. Хотя я был бы благодарен, если бы ты заварила мне кофе, – бросил он, не поднимая взгляда от газеты. От такой наглости руки сами собой уперлись в бока, как у каких-то скандальных женщин из комедий, и я подошла близко к мужчине. – А я была бы благодарна, если бы ты объяснил, что ты здесь делаешь, – я ответила и вытянула газету из его рук, наконец, удостаиваясь его взгляда. Не вставая, он прошел взглядом по моим ногам, животу, груди, слегка остановился на шее, где, кажется, было видно, что мой пульс усилился, и, наконец, посмотрел мне в глаза. – Как говорится, пришел почитать газету и соблазнить тебя. Как видишь, газету я уже почитал. Я выдала что-то между нервным смешком и попыткой многозначительно хмыкнуть. Пока я подбирала в голове ответную шутку, руки Зсасза опустились на мои бедра. Он не продвигался ни выше, ни ниже, лишь поглаживал ноги через ткань джинсов большими пальцами. Это простое движение заставило меня сглотнуть, чтобы хоть немного промочить вмиг засохшее горло. Заметив это, Виктор легко улыбнулся, сверкнув темными глазами. Я вдохнула воздух, чтобы сказать, чтобы он прекратил (продолжил?), и, словно ожидая этого, Зсасз опустил голову, поочерёдно поцеловав каждое бедро. Наверное, так он и отравил меня, потому что вместо того, чтобы осадить его, я прикрыла глаза и с шумом вдохнула. Судя по тому, как Виктор слегка сжал мои ноги руками, услышанное ему понравилось. Но не теряя времени, он прикоснулся губами к краю джинс на талии, поддел носом футболку и опустился губами на мой живот. Я вздрогнула от ощущения горячего воздуха и вцепилась в плечи мужчины. Тем временем его руки продолжали двигаться вверх, забираясь под футболку и поглаживая спину. Все его движения были легкими, едва уловимыми, отчего кожа покрывалась мурашками. Я помогла ему освободить меня от футболки и провела руками по его шее и плечам. Мне хотелось поцеловать его, ощутить его губы под своим языком, но Зсасз, казалось, не собирался прекращать свою пытку, медленно продвигаясь от моего живота к груди. Наконец, он прикоснулся рукой к моей груди, отчего я, не выдержав, застонала, Виктор тут же опустился губами на вторую грудь. Мне хотелось большего, казалось, еще немного такого промедления, и я просто сгорю. Поэтому, не теряя времени, я наклонилась и поцеловала его… Вокруг было темно, и лишь телевизор продолжал показывать свой унылый сериал, немного освещая комнату. Я издала стон, полный разочарования. Ну почему я проснулась именно сейчас?! Закрыв глаза, я пыталась попасть в сон, чтобы досмотреть его, но, разумеется, все было тщетно. Почему вот во время кошмаров я не просыпаюсь за секунду до страшного события? Нет, кошмары и ужасы мы досматриваем от начала и до конца. Ударив рукой по дивану, я, встала и, пошатываясь, направилась на кухню выпить воды. В полумраке коридора свет из кухни казался таким ярким, каким фильмах показывают сияние, исходящее из врат рая. Что, в принципе, недалеко от истины. Однако, я не могла вспомнить, чтобы оставляла свет на кухне включенным. Сначала я подумала, что все-таки смогла заснуть, чтобы досмотреть свой сон: на моей кухне сидел Виктор Зсасз и ел лапшу на вынос. Рядом на столе были разложены еще коробочки, среди которых я различила салат и том-ям. Как можно незаметнее я ущипнула себя за руку. Ощутимо. Хорошо, это не сон. Боже, да это даже лучше, это реальность. Я почувствовала, как сердце в предвкушении ускорило свой ритм. Сейчас будет продолжение сна в реальности. – Я ведь тебя попросил прикупить острой еды, – заговорил Зсасз. – Сложно было не выделываться? Очевидно, продолжения сна не будет. Мне тяжело было скрыть свое раздраженное выражение лица, поэтому, отмолчавшись на его выпад, я села за стол, открыла коробочку и начала есть. Добро пожаловать в суровую реальность, Бет. Хотя, распробовав еду, признаю, реальность не такая уж суровая. – Я знаю, какое преступление ты совершил, – сказала я через пару минут размеренного жевания. Виктор поднял на меня взгляд и немного склонил голову, ожидая продолжения. Говоря это предложение, мне была интересна его реакция, я даже на секунду предположила, что, может, он занервничает. Разумеется, это было бредовое ожидание. Я была знакома с Зсасзом без году неделя, но была уверена, что он просто не умеет нервничать. – Незаконное проникновение в жилище, – я ткнула палочкой для еды в его сторону и ухмыльнулась. И на очень краткий миг, мне показалось, будто плечи мужчины расслабились. – О нет, только не заявляй на меня в полицию! – Виктор поднял руки и расширил глаза в притворном ужасе. Я засмеялась: – Хорошо. Но только из-за того, что ты захватил креветок в соусе. Ведь если я вызову полицию, всю еду заберут как вещественные доказательства. – Как жестоко, – Виктор приложил руку к груди. – Ранила в самое сердце… Ведь я брал эти креветки себе. Немного подумав, я решила задать вопрос, который крутился в моей голове все это время. – Почему ты решил спасти меня? – я посмотрела на ждущего объяснений Виктора и пояснила. – Мне показалось, как будто ты не хотел этого делать сначала, но потом передумал. Почему? Зсасз отложил палочки и нахмурился. Через некоторое время он заговорил, а я затаила дыхание, в надежде услышать что-то интересное. – Я видел твои глаза, ты просила всех помочь тебе, но вскоре поняла, что никто этого делать не собирается. Тогда ты решила взять все в свои руки, и я понял… – Что понял? – прошептала я, не отрывая от мужчины взгляда. – Что ты облажаешься. Тот неудачник перережет тебе горло, и вся кровь полетит на меня. Костюм будет испорчен, и мне снова придется менять его, в третий раз за неделю, – пожал плечами Виктор и продолжил есть. Я чувствовала себя идиоткой, а я, на минуточку, ненавижу так себя чувствовать. Казалось, будто мне сказали, что моя кофта грязная, а когда я наклонила лицо, чтобы найти пятнышко – меня щелкнули по носу. – Забавно, – все же ответила я. – Тогда мне стоит поблагодарить твоего портного. – Или мое чувство стиля, – Виктор поиграл безволосыми бровями, и я хмыкнула. Однако, совсем молчать было не интересно. Мне все же хотелось узнать про него хоть что-нибудь, кроме того, что он совершил какое-то преступление и любит острую еду. – Чем ты занимаешься? У тебя есть какое-нибудь хобби? Раз уж ты вломился ко мне в квартиру, я хочу, чтобы ты рассказал мне что-нибудь о себе, – я уперлась подбородком в ладони, ожидая интересного рассказа и подмигнула. – Можешь даже что-нибудь пикантное, я не против. Виктор цыкнул: – Ты очень испорченная девочка, Бетани… – Да-да, мало шлепали, – махнула я рукой. – Я жду, Виктор. На самом деле, я не со всеми так флиртовала: в лоб и бескомпромиссно. Но именно Виктору мне хотелось показать свою игривую сторону. Не прятать лицо, кокетливо хихикая и мило краснея, а просто говорить, что хочется. И как же хотелось узнать Виктора Зсасза. Кто он, что за человек, что им движет, что он любит и что он ненавидит. – Я вижу людей... Я так много видел их в течение своей жизни. Нам всегда говорят, что каждый человек – индивидуальность, что он особенный и это надо ценить. Но правда в том, что все люди одинаковы. И это даже не страшно, это нормально, – Виктор отпил воду из бутылки. Я слушала тихо, никак не комментируя его рассказ. Лишь бы он не перестал говорить. – Страшно то, что они все мертвы внутри. Ни в одном из них нет огня жизни: просто зомби, каждое утро встающие на работу. Ни мечты, ни целей, ни страсти. Ничего, – я кивнула, понимая, о чем он говорит. – И я помогаю таким людям. Возвращаю им любовь к жизни. Задумавшись над его словами, я ушла в свои мысли. Ну, то, что Виктор Зсасз не похож на психотерапевта, который помогает людям разобраться с проблемами и обрести вкус к жизни – это понятно. Но также я чувствовала, что сейчас он искренен. Признаться, я сама часто думала об этом, ведь вокруг действительно полно зомби. Они не высказывают свои мысли – словно живут в средневековье и боятся клейма еретика, они не смеются громко – так не принято, они танцуют с оглядкой на других – как бы не показаться глупыми. Они приходят домой после работы и последние двигательные функции отключаются до следующего дня. Действительно, мертвецы при жизни. Но как бы Виктор мог помогать им? Немного подумав, я кивнула своим мыслям. Тут мне в голову пришел один момент из «Бойцовского клуба», который я прочитала очень давно, и ничего толком уже не помню, кроме этого эпизода. Участники Бойцовского клуба выходили ночью на «охоту»: грабили людей, забирали их документы, а по пути узнавали, кем хотел стать этот человек, о чем он мечтал. Почему забросил свою мечту. И затем заявляли, что если через N-ое количество лет их жертва не исполнит свою мечту, то они придут и убьют ее, ибо все данные на этого человека уже есть. Для меня это была просто невероятная сцена. Они встряхивали людей, да, не совсем законно, но ведь действенно. У людей появлялась жажда к жизни, ведь они вырывались из своего болота. Я подумала, что Виктор делает что-то похожее, что и сказала ему. – Если это что-то такое, то ты – мой герой, – я с воодушевлением махнула рукой, стараясь не смущаться от его пристального взгляда. – Я обожала этот момент из книги, серьезно…! Я остановилась лишь тогда, когда взгляд Зсасза стал пугающе жадным. Как будто в этот момент он хотел сожрать меня. Улыбнувшись, я приподняла брови. – Все нормально? Я не слишком закидала тебя комплиментами? – отшутилась, чтобы разрядить обстановку, на что Зсасз медленно покачал головой. Впрочем, в его взгляд вернулась осмысленность, лишь что-то темное на дне его глаз напоминало, что в этих водах обитает нечто поопаснее Ктулху. – Лишь удивлен, как совпали наши мнения, – он сделал вид, что улыбнулся на секунду, но его лицо осталось серьезным и задумчивым. – Интересно. У меня почему-то возникло ощущение, что впервые в своей жизни я во что-то влипла. Попытавшись отогнать это чувство, я тряхнула головой. В конце концов, я в любой момент могу прекратить общение. Все верно: надоест – пошлю все далеко и надолго, ничего страшного не будет. Уверив себя в своих мыслях, я расслабилась и закинула в рот пару креветок, которые лопнули под зубами, истекая на языке кисло-сладким вкусом. Божественно. Сидели мы недолго, потому что через некоторое время Виктор включил режим крутого парня и сказал, что у него еще дела. Не хватало только отсалютовать мне двумя пальцами и сказать: «Чао, детка» Вот позер.