Луна

      Ярен все не могла понять, который час. На дворе стояла ночь, но из-за долгой поездки она немного потерялась во времени. Телефон разрядился прямо перед отъездом, а спросить Харуна язык не поворачивался. — Жизнь моя, переодевайся, пойдём поужинаем. Я голоден, как волк.       Ярен неудоменно оглянулась. Ночью? Видимо, вопрос отразился на лице и мужчина поспешил её заверить: — Время есть, кухня ещё работает, и тем более, ты не ела почти два дня. Думаешь, я не заметил, что на свадьбе ты не притронулась ни к чему, кроме напитков? И я также угадаю, если скажу, что после ночи неудачного побега, решила устроить голодовку.       В самом деле. А когда она в последний раз нормально ела? Псих, он что весь вечер от неё глаз не отводил? Он же и танцевать успевал и с гостями общался. Это она сидела тихо, никак не осознавая, что план не сработал. Псих. Правда, псих. Со своей притворной заботой. — Тебе-то что? Может, я хочу быть похожа на европейских девушек с их идеальными параметрами? Тебе разве они не нравятся, милый? Ты ведь учился за границей и уверена, видел не мало девушек.       Она, конечно, врала. Не было смысла сидеть на диетах или сутками пропадать на фитнесе. И, по правде говоря, модели ей не особо нравились. Было ощущение, что они высохли. Худоба была налицо, а идеальный макияж и приклеенные к лицу улыбки казались неестественными. Своя фигура ей нравилась больше. От мамы досталась аккуратная грудь и округлые бедра, тонкая шея была наследием бабушки Лале, а изящные плечи прабабушки Эдже. Мать Хандан часто приговаривала об этом, когда они гостили в далёких краях.       Да, она не занималась в спортзале и не каталась на лошадях, но ей очень сильно нравились танцы. Мама в детстве отдала дочь на танцы, куда Ярен исправно ходила почти до шестнадцати лет. Ей нравилась красота танца, слаженность, синхронность и грация. Она могла часами отрабатывать одно движение, изучая возможности своего тела. Девушка даже думала вернуться к своему хобби, но тогда ей завладели мысли про госпожу особняка, статусность и мамины уроки аля, как стать идеальной женой и мамой. Танцы оказались заброшены, а заменой им стали козни, статьи о том, что сейчас модно, советы по макияжу и прочие девчачьи штучки. Лишь изредка она, красуясь у зеркала, начинала неспешный танец, который мог длится часами, если ей того хотелось. В нем отображалась грусть и печаль, счастье и радость, чувства влюбленности и одиночества.       Харун на её слова лишь посмеялся. — Жёнушка не ревнуй. Мне, конечно, приятно, что ты хочешь быть красивой для мужа, но тебе это не нужно. Ты прекрасна, любимая. — Харун. Прекрати называть меня своей женой. Наш брак лишь фикция. Ты мне никто, и я тебе никто.       Харун оскалился. Словно весь её монолог вызвал у него сильнейшую головную боль. — Ах, любовь моя, как у тебя хватает сил говорить такое. Ты разбиваешь мне сердце. — Жаль, что у тебя его нет, не то бы я давно танцевала от радости, что тебя больше нет. — Как это нет, прекрасная моя? Подойди и послушай.       С этими словами он подошёл к ней, взял за руку, несмотря на её сопротивление, и приложил к груди.       Ярен на секунду перестала дышать. Под тканью джемпера явственно чувствовались крепкие мышцы, и размеренное биение сердца. Тук. Тук. Тук. Глухие толчки под рукой, как ни странно, успокаивали. Но едва хватка чуть ослабла, Ярен выдернула руку, потирая затёкшее запястье. — Ладно, чёрт с тобой. Я переоденусь и можем спускаться. — Конечно, любимая.       Ярен достала из чемодана черные брюки кюлоты и черный свитер с горлом. Переоделась в спальне, предварительно закрыв дверь на ключ, и там же, у небольшого туалетного столика, подкрасила губы кофейной помадой и чуть подкрутила волосы. Нанесла немного консилера под глаза, силясь скрыть уставший вид.       Ярен Шадоглу Бакырджиоглу       Ярен всегда должна быть на высоте.       В целом, собиралась она где-то минут пятнадцать, когда послышался стук в дверь. — Моя прекрасная жена, ты готова?       Закатив глаза, она убрала пудру в косметичку и, поправив пояс на талии, придирчиво осмотрела свой внешний вид. И не скажешь, что она не выспалась, устала, и находится в вечном стрессе из-за этого психа.       Напоследок вновь взглянув в зеркало, она открыла дверь и вышла к мужчине.       Харун тоже успел переодеться. И, судя по чуть влажным волосам, принять душ. На нем были синие джинсы и белая футболка. А поверх это наряда была накинута отвратительного вида ярко-рыжая куртка. Дополняли это безобразие очки лимонного цвета.       Какой ужас. Неужели чужая страна так сильно влияет на человека?       Зато Харун, осмотрев её внешний вид, оказался в полном восторге. — Вай, вай, вай. Дорогая, ты само очарование. Браво. На похороны собралась? — Во всяком случае это лучше, чем то, что ты на себя напялил. Кого решил изобразить? Элвиса? — Ох, такое сравнение мне по душе, жизнь моя. — он протянул ей руку, — Пойдем, нас ждут.       Проигнорировав приглашение, она направилась к выходу. Но и тут он её опередил, галантно открыв перед ней дверь.       Удивительно, но людей было достаточно много. За столиками сидели дамы в шикарных платьях, мужчины в не менее статусных костюмах. Были и пары, и семьи, и хорошие друзья нашли себе уединение в тихом углу.       Ресторан был на крыше, все с тем же потрясающим видом на Босфор. Очень красиво. Тихая мелодичная музыка доносилась из колонок, красивая обстановка, даже гирлянда придавала какого-то особого уюта. Но в тоже время все было просто и лаконично. Роскошно. Официантки в темно-зеленых платьях, бармен в классической белой рубашке и с жилетом, расстегнутым на все пуговицы. У того, кто этим занимался, определенно был вкус.       К ним подошла девушка, и предложила провести к столику, предварительно поздоровавшись с Харуном, при этом вереща любезности по типу: «Господин Харун, как приятно вновь увидеть вас, как отдохнули, как ваша собака, кот, сестра..?» и прочий словесный мусор. Похоже, он часто здесь останавливается, раз его многие знают. Было даже смешно. Девушка, истинная платиновая блондинка с ярко накрашенными розовыми губами и длиннющими ресницами, так старалась привлечь его внимание, пока он отвечал достаточно скупо. Ярен не сдержала смешка, и прикусила губу, в попытке скрыть смех, за что была вознаграждена суровым взглядом оппонентки.       Зато Харун вдруг словно проснулся, взял её за руку, и придвинул к себе, ослепительно улыбаясь. Хватка была железная, и ничего не оставалось, как смириться. — Все хорошо Хазан, спасибо. Жизнь моя, познакомься, это управляющая — Хазан Далихан. — Приятно познакомиться, госпожа Хазан.       Девушка в ответ выдавила из себя дежурную улыбку. — И мне очень приятно, госпожа. — Что ж, мой столик готов? Мы с женой проголодались после долгой дороги.       На слове «жена», госпожа Хазан удивлённо распахнула свои карие глаза и уставилась на Ярен. Да что с ними такое? То Фирузе, то тот мальчик консьерж, то эта женщина. — Поздравляю, господин. — Хазан вновь окинула её презрительным взглядом, — Госпожа. Хмм... Поздравляю вас. Да, столик готов, я могу проводить, если... — Не стоит, мы сами.       Харун, все также держа жену за руку, повел её к дальнему столику, что находился у самого края площадки.       Как истинный джентльмен, он пододвинул ей стул, получая в ответ надменный взгляд, уселся напротив и взял меню. Ярен понравилось некое уединению от других людей. Остальные столики располагались немного по-другому, ближе друг к другу, напоминая шахматное поле. Их же стол стоял на подиуме, позволяя рассмотреть всех и каждого, но самим оставаться незамеченными из-за лёгкого навеса в виде струящегося шифона опять таки, темно-зеленого цвета.       К ним тут же подбежала официантка, спрашивая о заказе. Они сделали заказ, и она безмолвной, тихой тенью вновь исчезла. Зазвонил телефон, и Харун не став говорить при ней, отошёл. А Ярен все смотрела в сторону, наслаждаясь близостью со стихией, шумом волн, и лёгким бризом.       Через какое-то время принесли заказ. Харун застал её поглощающей греческий салат с таким явным наслаждением на лице, что она разве что не облизывалась. Комментировать не стал, лишь тепло улыбнулся, но девушка этого и не заметила, полностью погрузившись во вкусовые ощущения. В самом деле, очень вкусно, ярко и насыщенно. Возможно, сказался голод, или повар оказался настоящим профессионалом своего дела.       Живописный вид, приятная обстановка, вкусная еда, казалось, мог бы быть вечер идеальнее? А, точно, мог бы. Если бы не физиономия мужа под боком.       Ярен не успокоилась, пока не доела салат до последних листиков, и, пригубив белое вино, удовлетворённо откинулась на спинку стула. Харун ещё ел, когда к ним подошёл официант, шепнув что-то тому на ухо. — Жизнь моя, мне нужно уладить кое-какие дела. Посидишь здесь или отправишься в постель?       Ярен захотела ещё немного побыть на воздухе, поэтому он удовлетворительно кивнул, сказав напоследок, что вернётся через двадцать минут. Она заказала ещё вина, и официантка, увидев, как она зябко потирает плечи, предложила принести ей шаль, на что девушка согласилась. Она вновь пригубила вина и на секунду задумалась, какой могла бы быть её жизнь.       Ярен представлялся красивый дом, где всегда бы её дожидался милый рыжий кот. Работа в кафе, где она бы могла варить свой любимый, крепкий турецкий кофе. Она бы училась в университете на специальности менеджмент, ничего не успевала, плакала ночами, сдавала экзамены, спорила с преподавателями, флиртовала с симпатичными мальчиками со старших курсов, и обсуждала, как все девчонки, с однокурсницами последние новости в мире моды. Недосыпала, красилась впопыхах, но жила полной жизнью. А через какое-то время, накопив бы денег и попросив благословение у отца, выкупила бы небольшое помещение, где могла бы быть кофейня или ресторан, такой же простой, как этот. Она не вдавалась в подробности, но ей бы хотелось тихой, спокойной работы, без лишней суеты, с душевными разговорами за барной стойкой, вкусными десертами и запахом свежесваренного кофе вперемешку с запахом лаванды, которая непременно бы стояла в крошечных цветочных горшках на каждом столике.       Она бы красила губы персиковым блеском, укладывала волосы в новомодные кудри и на высоченных каблуках шла вперёд. К той жизни, которая была бы её. Где она была независима, и полностью свободна от обязательств.       Мечты, мечты.       Пора бы забыть о них.       Ярен оглянулась на часы, что стояли на столе. Почти полночь. Прошло двадцать минут, а его все не было. Гости потихоньку начали расходиться. Осталась лишь пара столиков, среди которых был стол, где сидел одинокий мужчина. Он бы не привлек её внимания, если бы в упор не смотрел на неё сквозь линзы солнцезащитных очков.       Кто-нибудь скажет ему, что на дворе ночь?       А, хотя, стойте, погодите. Харун тоже напялил на себя похожие, так что все в порядке. Они лишь очередные модники. Ярен улыбнулась, припоминая его веселые глаза за цветными стеклами. Очки, по-правде говоря, ей понравились. Может, в обычной жизни она выбирала что-то более консервативное, но жёлтые очки казались симпатичными.       Ярен вновь взглянула на часы. Может, не ждать его и пойти спать? Но у неё нет карточки от номера. Как жаль. Глаза понемногу начинали слипаться. После насыщенного дня, вкусного ужина и выпитого вина уже не хотелось ничего, кроме полноценного, желательно девяти часового, сна. Но только она хотела встать из-за столика и расплатиться, как к ней подошёл тот мужчина. — Куда-то спешишь, милая?       Милая? — Я бы раньше подошёл, но никак не решался подойти к такой красотке, как ты. Как насчёт выпить?       Он пьян, или просто ударился головой в детстве? — Нет, спасибо. Как-нибудь обойдусь.       Ярен хотела обойти его, но тот не дал, схватив за предплечье. Прикосновение показались донельзя противными, липкими, хотя на ней была кофта с длинным рукавом и парень был вполне ничего, но манеры убивали всю картину. Устраивать шумиху посреди ресторана не хотелось, так что Ярен старалась не паниковать и ещё раз красноречиво разъяснить идиоту, что у них нет общих дел. — Мои руки не для всяких проходимцев. Пусти, не то пожалеешь. — Это ты, милая, пожалеешь, если откажешь. — он коснулся её талии, но она отшвырнула его руку, — Если не хочешь выпить, может сразу пройдём в мой номер?       Ярен чуть не задохнулась от такой наглости. — Как ты смеешь? Пусти меня, сейчас же. В последний раз говорю. Я. С тобой. Никуда. Не. Пойду. Что бы ты знал, я... —...замужем.       Харун схватил парня за шкирку и отбросил на пол. Тот упал, даже не успев понять, что произошло. — Ты труп, мужик. Ты хоть знаешь, кто я? — Заткнись. Ради себя же, замолчи.       Парень хотел устроить драку, занёс руку для удара, но Харун увернулся, и тот попал в объятия подоспевшей охраны. — Выведите его. Я скоро спущусь.       Ярен всё это время ошарашено смотрела на происходящее, приложив руку ко рту. Когда Харун обернулся к ней, в его глазах она увидела что-то такое, что заставило до смерти напугаться и оставалось лишь испуганно хлопать ресницами. — Пойдём.       Мужчина схватил её за руку, и прямо таки поволок мимо пустых столов. Ярен еле поспевала, и видимо, ему это надоело, потому что, на секунду остановившись, он поднял её на руки. Страх сковал тело, поэтому она молча слушала, как бешено стучит его сердце.       Они дошли до номера, он открыл дверь. Пронёс девушку до спальни, посадил на кровать, и молча вышел.       Ярен не знала, что делать. С одной стороны нужно было поблагодарить его за помощь, а с другой... Это же он оставил ее одну. Пару минут ушли на раздумья, но она все же решила пойти и проверить, как он.       Она не нашла его в гостиной, как надеялась. На террасе тоже было пусто, то же самое касалось и гардеробной. Оставалась лишь ванная. Пересилив себя, она все же медленно подошла к двери, и тихо постучалась. Не получив никакого ответа, она дернула за ручку, что легко поддалась, и вошла внутрь. Харун стоял у раковины, вцепившись в её края. Куртка валялась на полу. — Харун, он... — Мне сказали, ты улыбалась ему. — Что прости?       Харун отпустил раковину, встал в полный рост. Голос звучал так безразлично, что ей даже показалось, что он говорит не с ней. — Хазан сказала, что видела, как ты улыбнулась ему, и после этого он подошёл к тебе. Это правда?       Он повернулся к ней наблюдая за ее реакцией с высоты своего роста. — Хазан? Нет, не правда. Ты совсем идиот? Мне теперь и улыбаться нельзя? К твоему сведению, я... — Что ты, Ярен? Разве ты не говорила мне, что не моя жена, что наш брак лишь фикция?       С каждым словом он подходил все ближе. — Да, но это... — И решила найти себе другого хлюпика, как Фырат, чтобы снова попытаться сбежать? — Да что ты несёшь? Ни о чем таком я не думала. Я...       Он вдруг схватил её за руку и прижал к себе. Было больно. Ярен начала дёргаться, стремясь поскорее высвободиться из железной хватки психопата. На её действия, Харун лишь усилил хватку. Она зашипела. — Пусти. — А тебе так претит мысль о моем обществе, что ты так скоро пытаешься покинуть мои объятия? Чьих же объятий ты хочешь?       Харун вправду придурок. Это он оставил её. Он заставил ждать почти сорок минут. Это из-за него на неё накинулся этот парень. А если добавить ко всему прочему Хазан, которая все докладывала, но ничем не помогла Ярен во время домогательств.       Эти мысли придали ей сил и уверенности, и она, почувствовав как гнев вперемешку с обидой наполняет её, перешла в наступление, грубо толкая его вперёд. — Ты это мне говоришь? Забыл, кого я ждала в ресторане? Забыл, что сказал мне про двадцать минут, а сам пришел намного позже? Да если б не ты, ничего бы этого не было.       Она все толкала и толкала его, крича о его вине, пока он не достиг стены. Ярен ничего не видела перед собой. Слезы после пережитого, решили напомнить о своем существовании. Она ведь действительно перепугалась. Никто не защищал её, пока Харун не пришел. Охранники стояли столбом, официанты не попытались узнать, в чем дело.       Она вновь занесла руку, но та была перехвачена. Харун резко поддался вперёд, меняя их местами. Одинокая слеза скатилась по щеке. — Пусти меня идиот. Как же я тебя ненави...       Он впился в губы горячим поцелуем, неистово сминая нежные девичьи уста. Ярен попыталась вырваться, но он лишь углубил поцелуй, кусая её, вырвав неожиданный стон.       Их первый поцелуй был нежный. Она помнила, как он мягко прижал её к себе, осторожно, словно пробуя на вкус, прикасался к невинным губам. Но сейчас одна лишь страсть была вовлечена в сее действие.       Харун отпустил её руки и, на секунду у неё появился шанс сбежать, но... Мозг отказывался работать. Может быть, вино дало о себе знать. Стресс. Причин было много, и она найдёт себе оправдание позже. Ей бы стоило хотя бы попробовать оттолкнуть его, но все происходило с точностью до наоборот. Ярен лишь сильнее притягивала мужчину к себе за ворот белой футболки, не менее горячо отвечая на поцелуй. Сильные руки подхватили девушку под бедра, заставляя обхватить ногами торс. Она резко вздохнула, ощущая, как нечто упирается ей в промежность.       Они вышли из ванны, по пути наталкиваясь на комод, по классике жанра уронив все содержимое на пол. Послышался треск разбитого стекла. Харун нес её в полутьме, одной рукой удерживая за талию, а другой зарываясь в волосы. Она не отставала, оттягивая его короткие пряди назад, проводя острыми ноготками по шее, как и планировала. Сильно. Чуть ли не вспарывая кожу. Так мучительно желанно.       В спальне Харун запнулся об ковёр и они полетели на пол. Благо, ковер был с крупным ворсом, и ущерб был минимален. Харун предотвратил удар головой, подставив руки под голову и таз, тяжело наваливаясь сверху и придавливая девушку, не давая нормально дышать. Она все равно ощутимо ударилась лопатками, но боль волновала девушку в последнюю очередь. В отместку, Ярен до крови прикусила его за нижнюю губу, вырывая очередной стон.       Ненависть управляла ей.