***
Единственный способ жить в этом мире — жить без правил.
Фильм «Фантастические твари: преступления Грин-Де-Вальда».
— Где браслеты? — голос Моргарта был спокоен и холоден, но Тень и Саламандра нутром чувствовали, что хозяин взбешён. — Повелитель, я не смог… — гугниво проговорил Свиридов, почтительно склоняясь на одно колено. Парень хлюпнул носом, на котором после боя с Настей был железный фиксатор. Всеволод боялся страшного наказания за то, что провалил первое же задание. Его железный имплант на левой руке был подчиняем Моргарту, и он мог обеспечить парню адские мучения за невыполнение миссии. По крайней мере, так было на тренировках. — Мальчишка! — презрительно ухмыльнулся злодей. — Ты, с твоими-то возможностями, не смог отобрать побрякушки у какой-то девчонки, ослабленной и неспособной дать тебе достойный отпор?! — Простите, Повелитель, — прошептал парень, не поднимая головы. И в шепоте этом слышалась больше ненависть, смешанная со страхом, а не раболепное преклонение. Но никто этого будто не слышал. Моргарт зло зыркнул на него и перевел взгляд на другую свою помощницу: — С тобой разберусь позже. Саламандра! Что у тебя? — Я с-с-сделала все, как вы прос-с-сили. Рыцарь должен был с-с-стать марионеткой, но… — Договаривай! — Девчонка пос-с-ставила блок. Моргарт заскрежетал зубами от ярости. — Она снова мне ставит палки в колеса! Ну ничего. Тень! — позвал он Всеволода. — Сейчас я даю тебе последний шанс остаться в живых. Убей её и принеси мне браслеты. — Но Повелитель, — возразил парень. — Браслеты сломаны. Саламандра кивнула, подтверждая это. — Тогда просто убей, ясно? В конце концов, есть другой портал, — злодей достал свой жезл и направил его на Тень. — Регенерация! Тут же сломанный нос и рука Всеволода срослись, а резаная рана, оставленная клинком Насти, зажила. — Слушаюсь, Повелитель. — Тень встал с колен и упругой походкой вышел из зала.***
Опавшая листва зашуршала под ногами. Фил задумчиво пнул ветку, одиноко валявшуюся на дороге. Он сейчас шел домой, после тяжёлого учебного дня. Ему предстояло делать целую кучу домашнего задания, но парень утешал себя тем, что завтра пятница, последний день недели, а потом будут выходные. Черных мечтательно выдохнул и дёрнул молнию ветровки — на улице было жарко. Поправив эйрподсы в ушах, парень решил срезать дорогу домой через набережную. Он решительно свернул в нужную ему арку и под мурлыкающие голоса корейских певцов пошёл по мостовой. В воздухе пахло сыростью, дождём и гнилой листвой. Что поделаешь — обычная осень в Питере! Честно говоря, Фил не любил свой город. Скучный, серый, приевшийся и замыливший глаз. В парне не было того ярого патриотизма, какой имели Арт и Вик. Ну подумаешь, северная столица России, подумаешь, город-блокадник! Вон, битва у Сталинграда не менее популярная, если не более. А того города уже фактически и не существует, название-то другое! Да и Ленинграда больше нет — есть унылый Санкт-Петербург. Внезапно размышления Фила прервало странное короткое пиликанье, означающее, что на телефон пришло новое сообщение. Оно также прервало вопль исполнителя, истошно орущего: «No, not toda-a-ay!». Парень остановился и полез в карман, выуживая оттуда свой айфон. Как оказалось, это пришло сообщение в ВК: Арт интересовался, что им задали на понедельник. Сегодня он почему-то не пришёл в школу, в отличие от своей сестры, с которой вчера приключилась престранная история. Вчера она свалила с третьего урока, явилась на седьмой, но в таком виде, будто её несколько человек отпинали и спустили с лестницы. Она ушла вместе с Кирой, потом Сменкина «вежливо» написала ему, чтобы он валил с урока — помогать Насте. Фил, конечно, для приличия ещё попрепирался несколько минут, но потом тихонько, практически незаметно покинул кабинет и помог девушкам дойти до медпункта. По дороге ему объяснили ситуацию, и он тихо присвистнул. Столкнуться один на один с опасным противником и выжить! Ну дела! Настя была грустной, из раны на виске шла кровь, и девушка периодически вытирала её клочком салфетки, но положения это не спасало. Фил высказал ей все, что он думает о неизвестном вредителе, который сломал ноутбук и подарил ребятам отсутствие возможности в течение полутора месяцев поквитаться с противником Насти. Более того, выяснилось, что и Мещерякова не может зайти в игру, потому что браслеты сломаны чрезмерным использованием магии. По дороге к медсестре Кира с Филом дружно ругали Тень и вредителя, а затем Настя ушла в кабинет. Через двадцать минут она вышла, частично напоминая мумию, ибо количество повязок, бинтов, зелёнки и пластырей на её лице и руках значительно превышало количество чистой кожи. Потом Настя пошла домой «по справке», а ребята приняли решение не возвращаться на урок и просто погулять по школе. А на следующий день, то есть сегодня, Настя, как ни в чем не бывало пришла в школу. Повязки с её лица не исчезли, но вот вместо перчаток были спортивные бинты, какими обычно пользуются боксёры. Она улыбалась ребятам и старалась вести себя непринуждённо, но было видно — ей больно. Отсутствие брата она объяснила тем, что у него заболела голова, и он решил остаться дома. Не обошлось без шуток, мол, близнецы-Мещеряковы решили поменяться местами, но по хмурому взгляду Насти все поняли, что сейчас лучше не шутить. День прошёл обычно, если не считать того, что после уроков все ребята отправились по домам, а не в игру. Вот и сейчас Фил бодро шагал к своему любимому месту в этой вселенной — домашнему компьютеру. Артёму ответила Настя, они перебросились парой фраз и затихли. Фила вдруг что-то дёрнуло зайти к ней на страничку. Что — он и сам не знал. На аватарке у неё красовалась чёрная Фантомка, статуса не было, зато имелась куча фоток. Пролистав галерею, парень наткнулся на очень старую фотографию трехлетней давности. На ней было изображено сразу пять человек. «Видимо, снимал кто-то левый!» — подумал Фил и мельком прошёлся взглядом по картинке. Слева стоял высокий рыжий мальчишка с выпуклыми скулами, слегка раскосыми глазами и этим похожим на корейца. Дальше находился светловолосый щупленький паренёк, и острый на язык Черных мгновенно дал ему кличку «Немецкий принц» — причиной служили длинные локоны и девчачьи черты лица. Посередине, сбоку от «принца» стояла Настя, которая узнавалась мгновенно, даже несмотря на короткую мальчишескую стрижку. На секунду Филу показалось, что на фотографии Арт, потому что здесь схожесть Мещеряковых особенно сильно бросалась в глаза. Слева от Насти стояла русоволосая большеглазая девочка, которую можно было бы назвать симпатичной, если бы не непропорционально маленький подбородок. Но даже несмотря на это, она чем-то напоминала куклу. Впечатление портили квадратные очки в роговой оправе. Замыкал построение невысокий мальчишка с непослушными чёрными кудрями. Было видно, что мальчик не принадлежит к русской национальности. Его выдавали огромные тёмно-карие глаза, смугловатый цвет кожи и нос с горбинкой; скорее всего, кто-то из его родителей армянин или грузин, а кто-то русский. Вместе ребята держали длинную красную ленту с витиеватыми золотыми буквами, а в руках у Насти была какая-то бумажка, похожая на грамоту, и золотой кубок. Под фотографией была подпись — лето 2014 года, Москва, конкурс «Мой дом — моя крепость». «Интересно… А есть ли на этой фотке тот Настин друг, с которым она вчера подралась? — посетила светлую голову Черных неожиданная мысль. — Кто же это? Может, вот этот рыжий? Или чернявый?» Про «принца» Фил и не думал, потому что слишком невинное у того было личико. Судя по рассказу Насти, вчера она встретилась со своим старым другом, которого считала погибшим и не сразу узнала его из-за высокого роста. Она просто не ожидала от него таких фокусов, как магия и ножи. Он вдруг понял, что идёт не к себе домой. Ноги сами его принесли во двор Мещеряковых. «Мне недалеко, пара кварталов!» — оптимистично подумал парень и уже собирался уйти, но услышал слева от себя какие-то подозрительные звуки, будто кто-то скреб железом по камню и одновременно шаркал ногами по картону. Фил повернул голову и остолбенел. За ним была подворотня, в которой находились мусорные баки и разный хлам. Там разворачивалась нехорошая сцена — Настя медленно пятилась назад, а на неё угрожающе надвигался высокий парень в чёрной кожаной одежде и с гитарой за спиной. Он что-то говорил, но Фил его не слушал. Его глаза застыли только на одном — лице девушке, преисполненном ужаса и страха. Мелькнула мысль, что она справится сама, но Черных сразу отмёл её. В памяти всплыла вчерашняя сцена после посещения Настей медпункта: Кира стоит и выговаривает Мещеряковой: — Скажи, ну почему ты не позвонила мне или Арту? — Мне некогда было, — оправдывается она. — Эх ты! Вот я уже успела убедиться, что ты делаешь всё сама! Прёшь как таран, убиваешься, затем снова прёшь, опять убиваешься, но ведь это неправильно! У тебя теперь есть мы, и будем тебе помогать. Настя лишь грустно кивает головой. Черных, стараясь не издавать ни звука, аккуратно снял со своих плеч портфель и дрожащими пальцами достал оттуда посох с планшетом. Так же тихо он выбрал ледяной спэл и направил оружие прямо на парня с гитарой. Он знал, что не промахнется — заклятие было самонаводящимся. Ни «гитарист», ни Настя его не видели — Фил стоял прямо за нападающим. Ледяное заклинание сорвалось с посоха и поразило парня с гитарой. Тот застыл с вытянутой вперёд рукой и открытым ртом, постепенно покрываясь инеем. Фил опоздал всего на секунду. Острозаточенный нож с синей подсветкой уже вонзился в стену в трёх миллиметрах от подбородка девушки и отсек ей несколько прядей волос, в том числе и выкрашенную. Настя округлившимися от испуга глазами покосилась на кинжал и увидела, что штукатурку, которую он разрезал, разъело, как от кислоты. Нож был отравлен. Девушка осторожно, насколько могла, отодвинулась от кинжала и с ужасом посмотрела на отсеченные пряди. Кончики волос обуглились, как от огня. Усилием воли подавив в себе крик, она ошарашенно заглянула за спину того, кто буквально секунду назад грозился ее убить. — Ты? — тихо спросила она, увидев Фила, стоящего в позе «а-ля Доктор Стрэндж» — вытянутая вперёд рука с зажатым в ней посохом, сверкающие синие глаза, растрёпанные светлые волосы и ветровка, отдаленно напоминающая плащ левитации. — Я, — улыбнулся парень и опустил руку с оружием. Все магическое очарование куда-то исчезло, и перед Мещеряковой снова стоял обычный Фил. Настя выдохнула и снова посмотрела на Черных. Он медленно подошёл к ней и оценивающе оглядел ледяную статую собственного производства. — Интересно, а что теперь с этим делать? — задумчиво поинтересовался он. Девушка на секунду задумалась, но почти сразу выдала: — Заклинание невидимости есть? Фил понял, куда она клонит и буквально через несколько секунд статуя стала невидимой. — Очень надеюсь, что никто на неё не натолкнется, — пробормотал парень. Он отошёл на пару шагов, снова подошёл, и критически осмотрел место преступления. Потом вынес вердикт: — когда починим ноут, надо этого чувака разморозить! — Надо, — со вздохом согласилась девушка. Ещё раз покосившись на обуглившиеся пряди когда-то длинных волос, она заправила их за ухо и посмотрела на Фила: — Как ты здесь оказался? — Домой шёл, — недолго думая, соврал он. Ну, точнее, не совсем соврал, но не скажешь же Насте, что его сюда принесло совершенно случайно. Парень внимательно посмотрел на девушку и серьезно спросил: — это тот же, который вчера тебя покалечил? Про кого он говорил, было понятно без объяснений. — Да, — Мещерякова опустила глаза. — А что он хотел сделать? — напряженно поинтересовался парень. — Убить, — спокойно ответила девушка. Это было сказано таким тоном, что сразу стало ясно — убить её хотят не впервой. Она, осторожно обойдя невидимую статую, направилась к арке — выходу из подворотни. Фил поймал её за рукав. — За что? — спросил он. — За то, что он из-за меня стал таким. — вздохнула Настя. Она уже хотела уйти, но нечаянно посмотрела Филу в глаза и застыла. Два глубоких синих озера смотрели на неё пристально, будто выжидая что-то. В них отчётливо проступало беспокойство. — Слишком много у тебя врагов, — серьезно сказал парень. — Каким «таким»? Просто так смерти не желают. Повисло молчание. Фил уже думал, что ответа не будет, но вдруг услышал тихий голос: — Руку ему оторвало. Из-за меня. Фил слегка оторопел. В памяти, обычно дырявой, как решето, всплыли слова Насти, сказанные в субботу: «А бард погиб, спасая меня…» «Значит, этот чувак с гитарой был тем самым недо-зомби? Он мстит Мещеряковой, потому что чуть не погиб? Но не погиб же! Зачем её убивать? — размышлял парень, — странно все это…» Ребята молча, не зная, о чём поговорить, вышли из подворотни и направились к подъезду. Настя отошла к двери, уже собиралась приложить ключ к «пятачку» домофона, но что-то вдруг её остановило. Она медлила, сжимая руку с ключами и стоя почти вплотную к пахнувшей краской дверью подъезда. Потом… вдруг резко развернулась и обняла Фила. Тот слегка оторопел, но вскоре крепко сомкнул свои руки на её талии и мечтательно вздохнул — он хотел этого практически с первого дня их знакомства. Вдыхая цитрусовый аромат её шелковых волос и невесомо касаясь их губами, он чувствовал биение её сердца. Оно билось часто-часто, как у воробья. «Маленькая, хрупкая… у какого же изверга рука поднялась тебя обидеть?» — с совершенно несвойственной ему нежностью подумал парень. Черных вдруг ощутил неведомую радость, исходящую из груди, улыбнулся и ещё крепче прижал девушку к себе. Они немного постояли вот так, в обнимку, а затем Настя мягко отстранилась и сказала: — Спасибо тебе… ты мне фактически жизнь спас. Парень не нашел, что ответить, поэтому ограничился стандартным: — Всегда пожалуйста. И красивое, но слегка изуродованное шрамами и повязками лицо Насти разгладила теплая улыбка. Она так и лучилась искренней радостью и счастьем, что невозможно было не улыбнуться в ответ. Эта девушка вызывала у Фила непонятное уважение и восхищение. Как она несколько лет самостоятельно пыталась спасти своих друзей, и получая шишки, все равно с завидным упорством продолжала идти к своей цели. Но… она устала. У любого человека есть свой предел возможностей, болевой порог, а Настя его уже давно перешагнула. Сейчас, смотря в ее глубокие лучистые изумрудные глаза, он понял, что она держится из последних сил. Шрамы, боль, драки, сдерживание собственных чувств — она больше не может так. В один прекрасный день она выдохнется окончательно, упадет и больше никогда не встанет. И это «никогда» пугало Фила больше всего. Что он больше никогда не увидит эту серьезную и понимающую девушку, так мило, но так редко смеющуюся, и готовую из последних сил встать и сказать свое обычное: «Ладно, провёмся!». Парень понял, что её саму нужно защищать. Спустя столько лет впервые она сама нуждается в помощи. И он решил, что ни в коем случае он не даст её в обиду. Никогда. Ради неё он теперь готов пойти на многое, только бы не видеть ужас и испуг на ее лице, а ещё больше — слезы. Девушка, нехотя отпуская его руку, прошла в подъезд и, обернувшись у двери, помахала ему рукой. Тот так и остался стоять, бессмысленно смотря ей в след. Наконец он словно проснулся и одними губами, очень тихо прошептал: — Я не дам тебе погибнуть, так и знай! Ни Фил, ни Настя даже не подозревали, что за ними все это время внимательно наблюдала ещё одна пара зелёных глаз.***
Скрипя всеми полозьями, лифт остановился. Настя, совершенно не обращая внимания на неприятный звук, выскочила в открывшийся проем и направилась к двери своей квартиры. Настроение у неё было прекрасное, в животе порхали бабочки, а на душе было так хорошо, как не было уже несколько лет. Девушка даже начала напевать что-то себе под нос, параллельно прокручивая ключ в замке. Она аккуратно вошла в квартиру, скинула с плеч рюкзак и сняла ботинки. Повесив на вешалку куртку, Мещерякова направилась в свою комнату, но споткнулась о что-то. Она уже собиралась поцеловаться с плиточным полом, но вдруг зависла в трёх сантиметрах от земли. Чья-то крепкая рука внезапно дернула её за запястье, причиняя режущую боль. Настя оказалась на ногах и в ту же секунду встретилась глазами с братом. Тот смотрел на неё с явным скептицизмом, но в то же время улыбался, протягивая сестре руку помощи. Шипя от боли и няньча потревоженную рану, девушка отмахнулась от Арта. Парень немного обиженно повёл плечами: — Спасибо хоть скажи, что нос не расквасила! Настя не ответила, раздражённо продолжая встряхивать кистью руки. Романтическое настроение испарилось в один момент. Наконец, когда боль стихла, девушка устало подняла глаза на брата. Когда их взгляды встретились, то Настя заметила, что Артём, сощурив свои зелёные глаза, смотрит на неё уже по-другому — жалостливо, но в то же время подозрительно. «Удивительная способность у моего братишки — сочетать несочетаемое!» — удивлённо подумала девушка, заправляя обуглившиеся пряди обратно за ухо. Мещеряков покосился на волосы сестры, задавая немой вопрос. Настя выгнула бровь и наклонила голову, мол, «я не знаю, о чём ты». Тогда Арт решил озвучить то, что его интересовало: — Что произошло? Девушка задала встречный вопрос: — Отец дома? — Нет, он на работе, — немного удивленно ответил Артём. Сообразив, что сестрёнка не хочет рассказывать и пытается увильнуть, он взял её за плечи и прикрикнул: — не переводи тему! Что произошло? Мещерякову очень хотелось узнать, что скрывает его сестра. Вчера он не дождался от неё никаких объяснений. Просто ушла с какой-то девушкой к Арлену Семеновичу, а когда вернулась — выглядела так, будто она не к директору ходила, а на пытку. Она даже не пошла на последний урок! А когда Арт пришёл домой после окончания учебного дня, то не смог расспросить сестру, потому что застал её спящей. Девушка лежала на своей кровати и мирно спала. Было видно, что она, едва дотопав до дома, сразу плюхнулась на тахту и отрубилась. Парень не стал её будить, решив, что завтра по дороге в школу она ему всё расскажет. Но не тут-то было! На утро у Мещерякова сильно разболелась голова, и он решил остаться дома. Настя, которую он (совершенно бодрую!) застал за наведением марафета, сказала, что завтрак на столе и убежала в школу, пообещав всё объяснить про его самочувствие учителям. Парню оставалось только удивляться выдержке своей сестры. Но сейчас, когда он увидел всю сцену, то ему очень хотелось выведать подробности. Тем более, его интерес подогревали отсеченные пряди волос сестры, её романтическое настроение, ну и наконец — увиденные им объятия Насти и Фила и какой-то парень с гитарой, которого Черных заморозил. Настя вздохнула. Ей очень не хотелось рассказывать брату про свои приключения, особенно про ситуацию с Филом. Что-то ей подсказывало, что Арт не будет доволен, если узнает, что маг её спас. Может, сказать неправду? Нет, нельзя, брат сразу всё поймет, ведь Мещерякова не умеет врать близким. «Надо потянуть время!» — подумала девушка и вывернулась из рук Артёма. — Хорошо, я все расскажу, только дай хотя бы руки помыть! — Настя откинула волосы назад и показала брату запылённые бинты на запястьях. — Второй раз я на это не куплюсь! — категорично вздохнул тот, и подозрительно глядя на сестру, взял её руки в свои. Девушка поморщилась, потому что всякое прикосновение к ладоням доставляло ей неприятные ощущения. Она попыталась вывернуться, но потом прекратила попытки. Артём медленно разматывал бинты, обнажая свежие и старые раны своей сестры. Когда он закончил, то замотал использованные тряпки обратно в один аккуратный жгут. Открывшаяся ему картина была, мягко скажем, не очень эстетичной — чуть зажившие царапины и ссадины, покрывавшие кисти, зарубцевашиеся ожоги на запястьях, жуткий порез вдоль кисти и наконец, длинный бледно-розовый шрам через всё предплечье. Кривая, чуть удивлённая ухмылка тронула губы парня: — Откуда? Мещерякова испытывающе поглядела на брата. Уловив нотки растерянности в его поведении, она забрала у него жгут из бинтов. — Давай не здесь? Сказала же, что расскажу позже, — девушка прошла мимо него по направлению к ванной. Сказать честно — сейчас она готова была провалиться сквозь землю от стыда. Мещерякова вбила себе в голову, что никто не должен видеть её слабости или их следы. Настя смогла довериться только Кире, потому что чувствовала исходящую от неё надёжность, а вот перед братом ей почему-то было стыдно. Наверное из-за того, что в детстве они враждовали. Но сегодня все в прошлом! По крайней мере, Мещерякова на это надеялась… …Через полчаса брат и сестра сидели в комнате Насти. После её возвращения в Санкт-Петербург, девушка успела разобрать свои вещи и навести сравнительный порядок. Правда, вместо розовых пони и блестящих балдахинов комната теперь была обклеена постерами, на двери висела мишень, а в углу стояли разного рода шпаги и ножи, но никого это не смущало. — Ну, я жду объяснений! — хмуро потребовал Арт, усаживаясь на кровать сестры. — Понимаешь… — начала девушка. — Ну как тебе сказать? Помнишь, я вам рассказывала, про то, как все мои друзья погибли? — Помню, и что дальше? — Так вот, оказалось что…ну-у-у… короче, один из них не умер. Вполне себе живой оказался, только старше лет на десять и сильнее раз в пять. И с рукой железной, — немного подумала, а потом усиехнулась, — хах, теперь получается, что Фил не ошибся, когда меня Кэпом назвал в воскресенье. По крайней мере, личный Зимний Солдат у меня уже есть. Это он пришел за мной тогда, ну когда меня «якобы к директору вызывали»… — Подожди-подожди! — перебил сестру Мещеряков. — За тобой вроде приходила девушка, а не парень… — Он был метаморфом, как Саламандра. Меняет расу, пол, рост, вес, возраст… только основные внешние данные он изменить не смог. Я сначала его не узнала, только заподозрила что-то неладное, а потом он на моих глазах перевоплотился и… — девушка замялась. Дальше Всеволод попытался ее убить, но Арту-то это было знать не обязательно. — И что? — Ну… так получилось, что он меня перетащил в мир Энвелла, где он, кстати, так хорошо и раскачался. Устроил батл… — Стоп, а зачем он тебя туда перетащил? Что ему было от тебя нужно? — напряженно поинтересовался Артём. — Ему было нужно вот это, — с этими словами Мещерякова подошла к светло-бежевому шкафу, где хранила одежду, порылась там, вытащила два оплавленных браслета и протянула их брату. На ощупь щитки, на первый взгляд кожаные, были довольно тяжёлыми, но к их весу можно было привыкнуть. На них были какие-то незамысловатые узоры, но на запястьях и локтях их прерывали обуглившиеся куски коричневой кожи и каких-то проводочков. Арт подбросил один из браслетов в воздухе и, поймав, присвистнул: — А что там такого тяжёлого? — Провода, микросхемы… — неохотно объяснила Настя, протягивая руки, чтобы забрать щитки. — Считай, что это тот же самый ноутбук в двойном экземпляре. — Ясно, — Мещеряков отдал браслеты сестре и выжидающе на неё посмотрел, — дальше, если я правильно понимаю, был батл, он тебя покалечил, а потом ты пришла к нам, да? — Ну почти… — уклончиво ответила девушка, захлопывая дверцу шкафа. В её голосе слышались нотки сожаления и грусти. Сейчас она вновь ощутила все те же эмоции, что и вчера. Встреча с Филом как-то сгладила последствия стычки с Всеволодом, но сейчас Арт вновь разворошил все её переживания, всю боль. Стиснув зубы, чтобы не дать негативным эмоциям взять над ней верх, девушка сжала кулаки. Её лицо скривилось от новой волны боли, и она, прикрывая веки, облокотилась на шкаф. Это движение не укрылось от Артёма. — Хей, что с тобой? — обеспокоенно спросил он. Парень встал с кровати и подошёл к сестре. Он взял её за плечи и заглянул в лицо. — Все нормально, просто… Просто ты меня не поймёшь! — выдохнула девушка, отворачиваясь и поджимая губы. Она ожидала какой угодно реакции от брата. Что он обидится, или уйдет, хлопая дверью, или начнет её уговаривать рассказать всё до конца. Но… — Здрасьте! — опешил Артём. Он выгнул брови и скептически спросил: — то есть, Фил поймёт, а я нет? Настя вспыхнула и обернулась. Щеки покрылись румянцем, а зрачки расширились, выдавая чрезмерное волнение. — Ч-что? Откуда т-ты… — немного заикаясь, сипло спросила она. Арт грустно улыбнулся, словно говоря: «Я так и думал!». Настя неверящим взором посмотрела на него. Она постепенно начала понимать смысл фразы брата. Потом поинтересовалась: — Ты что? Следил за мной? — Ну… скажем так, я вышел посмотреть в окошко. — Мещеряков хотел увильнуть от прямого ответа, но увидев напряжённый взгляд сестры, сознался: — так получилось. Девушка недовольно засопела. В её голове зашевелились нехорошие мысли, и она решила пояснить вопрос: — Много ты нашпионил? — Достаточно. — Артём выставил одну руку вперёд, показывая размер этого самого «достаточно». — Долго у вас с Филом там химия без моего ведома? Настя вновь залилась краской и пробурчала что-то вроде: «Ты что, он мне просто помог!». Арт скептически на неё посмотрел: — Чтобы Фил? Да кому-то помог? Без препираний? Девушка не поняла сарказма и развела руками. Тогда парень продолжил: — Да на моей памяти таких случаев просто не было! — Ну… может же человек измениться? — Мммм… интересно, с какой такой тихой радости ФИЛУ меняться? — имя друга Артём выделил специально. Он хитро сощурился и похлопал сестру по плечу, — если ради тебя, то поздравляю! Ты у нас теперь Леди Совершенство, Мэри Поппинс номер два! Ради тебя меняются такие, как Фил! Браво! А дальше произошло то, чего Арт меньше всего ожидал. Сестра расхохоталась. Но её смех был истеричным, горьким, с хорошей примесью досады. — Леди… ха-ха… Совершенство?! Ты меня видел?! Ты видел вот это?! — Настя протянула брату свои изуродованные руки, а потом указала на заклеенные пластырем ссадины и порезы на лице. — Ха-ха-ха, ой не могу… Мэри Поппинс? Ха-ха-ха… ой…ха-ха…. Девушка заливалась смехом, который уже постепенно начал переходить в хрип. Под конец у неё даже выступили слёзы, и она, одной рукой опираясь на шкаф, другой вытирала солёную жидкость у своих глаз. — Я сейчас что-то очень смешное сказал? — недоуменно поинтересовался парень. — Чего ты смеёшься? Настя, подавляя в себе новый приступ истерики, снова горько улыбнулась: — Я смеюсь, потому что это неправда. То, что ты сказал — чистая ложь. И с Филом у нас ничего нет, он мне просто помог. Но брат ей уступать не собирался. — Хорошо. Но почему ты обвиняешь меня во лжи? — Арт, как и Настя, ненавидел, когда его называли обманщиком. Сестра вздохнула и спросила: — Посмотри на меня. Кого ты видишь? — Отражение своё. Волосы длиннее, пол другой, да и пластырей больше, но и только. Мещерякова задумалась. Через секунду она спросила: — Правда? — Пора бы тебе уже привыкнуть, что я не намерен тебя обманывать. — Постараюсь… — девушка вздохнула. Она раздвинула тяжёлые пыльные шторы, запуская в комнату яркие цвета осени. Облокотившись на белый подоконник, Настя прислонилась лбом к стеклу. Это должно было показать, что разговор закончен, но Арт стоял и не уходил, прожигая в затылке сестры взглядом дырку. Они словно играли в молчанку — кто дольше протерпит, не разговаривая. Либо сдастся Артём — уйдет и больше не будет донимать сестру расспросами, либо сдастся Настя, рассказав ему всё, что хочет узнать его пытливая натура. Наконец, девушка не выдержала и начала говорить: — Ещё с того случая, с Муромовым, семь лет назад началась моя череда неудач. Ну ты помнишь, да? Увезли в больницу, пятнадцать швов наложили… Благодаря этому я обзавелась уродством, которое была вынуждена скрывать всю жизнь, потом развод родителей, переезд в столицу… затем очень ненадолго всё прекратилось. На какие-то четыре года, всего-то! А потом пошло по новой… мы выиграли в том идиотском конкурсе, оказались в игре… сначала нам это нравилось, но это только до первой травмы… моей, как ни странно… банальный перелом стопы, все срослось через две недели, но след это оставило. Потом… этот проклятый кубик, Моргарт, редактор уровней, та битва… из которой я снова вышла с увечьями… потом смерть всех моих друзей… а затем те два страшных, жутких года… когда весь мир вдруг ополчился против меня, обвиняя в смерти моих друзей… я пыталась оправдаться, но меня никто не слушал. Только тогда я поняла — никто не должен знать, что я чувствую на самом деле… Настя говорила тихо, иногда почти спускаясь на еле слышный шелест. В её словах слышалась неприкрытая, горькая усмешка. Арт слушал её и холодел. Таких подробностей он не знал. Не знал, что пришлось пережить его сестре после развода родителей. Не знал, что пришлось ощутить человеку, понесшему такие утраты. Не знал, что судьба может быть настолько жестокой. Его неудачи по сравнению с теми ударами, которые жизнь наносила Насте, казались лишь лёгкими похлопываниями по плечу. Сестра выглядела отчаявшейся, потерявшей надежду. Но буквально неделю назад она была другой! Что же случилось? Словно в ответ на вопросы парня, Настя досадливо проговорила: — И я научилась подавлять часть своего негатива, чтобы, ну… окружающим настроение не портить, что-ли? Девушка замолчала и обернулась, пытливо глядя ему в глаза. Арт даже не знал, как это прокомментировать. В комнате воцарилась тишина. «Теперь разговор точно закончен!» — говорила эта затянувшаяся пауза. Но Мещеряков так не считал. Он очень медленно подошёл к сестре со спины, осторожно положил руку ей на плечо и начал говорить: — Послушай. Я понимаю, то, что было с тобой — ужасно, это просто так не забудешь. Но давай пока мы рядом, ты будешь думать только о хорошем. Все у нас получится. Постарайся настроиться на будущее вместе с нами, хорошо? Какое-то время в комнате все ещё стояла тишина, прерываемая лишь тиканьем настенных часов. Но потом Настя повернулась к брату, и он увидел, что она улыбается. — Хорошо! Артём немного подумал, а потом задумчиво сказал: — Вот знаешь, я понял одну важную вещь, пока с тобой разговаривал. «Герои Энвелла» — это игра на выживание. — Игра на выживание, говоришь? — хитро сощурилась Мещерякова. Девушка достала из заднего кармана темных джинсов телефон, немного порылась в нём, пару раз ругнулась на зависающий интерфейс, а потом ткнула пальцем в экран, показывая брату на белую полоску плейлиста в ВК. Название у него было незамысловатым — «Город в огне», но первым пунктом в нём шла песня «Игра на выживание». Настя нажала на эту самую песню, и по комнате начали медленно разливаться гитарные аккорды, приправленные высоким, красивым женским вокалом:Игра идёт на выживание, Зачеркни свои желания! Пускай мечты твои пустые, растают! Люди из другого теста Тихо расчищают место. Я чувствую, как нас с тобою Стирают!