***
Любовь — это такая игра, в которой выигравшему достаётся смерть
Сериал «Д’артаньян и три мушкетёра».
Душно. Класс галдит на двадцать три разных голоса, спокойно сидеть здесь практически невозможно. Учителя в классе нет, хотя звонок прозвенел давно. Из-за этого у девятого «Г» есть полное право делать то, что им вздумается. И ребята этим пользовались на все сто десять процентов. Большинство стояли около первой парты и обсуждали событие: из их класса ушла Коралина, девушка-зажигалочка, организатор всех мероприятий и администратор всех групп в «Вотсапе» и в ВК. Однако оставалось и меньшинство — такие просто сидели в телефонах, включая нашу пятерку. Муромов их не доставал, потому что беседовал со своим другом. Кира что-то показывала Вику в телефоне, довольно улыбаясь, а Фил и Арт спорили с Настей из-за какого-то кино. Потом к Мещерякову пришло оповещение на телефон. — Слушайте, а ведь сегодня приезжает наша клавиатура! — радостно воскликнул парень. — Ты знаешь, сколько она устанавливается? — поинтересовалась у него сестра. — Пол дня, ну день, от силы… Ты что, очень хочешь снова попасть в игру? — Артём удивлённо выгнул брови. — Нам же надо вернуть и разморозить статую! — напомнила девушка. Она облокотилась на стул и откинулась назад. Немного подумав, Настя усмехнулась и добавила, — если её, конечно, до нас дворники не уничтожили… — Не боись, никто не тронул твоего… кгм, неудавшегося киллера… Заклинание невидимости работает на нас, никто его даже не найдёт! — утешил подругу Фил. Та кисло посмотрела на него, но промолчала. — Ага. А потом мы в новостях сюжет увидим: замороженный парень, у которого прощупывается пульс! Странности Питера, блин! — криво усмехнулся Мещеряков. — Но в любом случае это не дело. — Ну ок, — легко согласился Черных. — Значит, когда ваш отец приставит клавиатуру на место, мы разморозим этого чувака и всё. Делов-то! — Дел, — машинально поправила Настя, сдувая назад волосы с лица. Неделю назад она чуть-чуть обрезала обгоревшие пряди, чтобы было похоже на длинную чёлку, но не учла одного — она постоянно лезет в глаза. Девушка перегнулась через брата и позвала подругу: — Кира! Ты идёшь сегодня на репетицию? — Иду, — кисло отозвалась девушка, — мама отправляет. — Я один не в курсе, что это за репетиция такая? — спросил Вик у сестры, который умудрился прогулять целую неделю и теперь пребывал в неведении. — Видимо, — влез Фил. — Нам вчера про это говорили, что на этом уроке будет репетиция новогоднего праздника. «Бал» — парень изобразил в воздухе кавычки и ехидно протянул, — твое любимое, Кира. Сменкина пнула стул Черных. Тот выругался. Настя шикнула на него: — Тихо! Елена Викторовна здесь! Уважение к учителям у Мещеряковой было заложено на генетическом уровне, как и у её брата. Действительно, пока они разговаривали, в класс зашла учительница. Она стояла у двери и ждала, когда класс успокоится. Наконец, когда все замолчали, она сказала: — Ребята, идём в актовый зал! Через десять минут 9 «Г» готовился к репетиции танца, правда, не в актовом зале, как обещалось, а в спортивном. Причина была проста — в актовом перевешивали занавес, что автоматически делало его непригодным к использованию. А физрук любезно одолжил ключи от спортзала. Компания разделилась: Кира разговаривала с Ильёй, категорично рассекая воздух руками, Вик о чем-то тихо беседовал с одноклассницей Ксюшей, Фил плавал на просторах «Ютуба», Арт и Настя в чем-то убеждали Елену Викторовну, а та лишь отрицательно качала головой. Наконец, близнецы отошли от учительницы и сели на скамейку. — Я не буду принимать участие! Нашли посмешище! — раздраженно повторила Настя, сдувая со лба чёлку. Брат усмехнулся, развел руками и отвернулся к Кире. Сестра вздохнула и уже собиралась доставать телефон, как услышала голос: — Ну почему же? Ты ведь неплохо танцевала семь лет назад! Подняв глаза, Мещерякова увидела своего старого знакомого. Ян! — Чего тебе? — грубовато спросила Настя. — Я извиниться хотел, — парень отвёл взгляд. Он кивнул на правую, любезно изуродованную Муромовым руку девушки, на которой теперь красовался обычный кожаный браслет, вместо сломанного. — За это… — Ах вот как… — задумчиво протянула Мещерякова, вставая с скамейки. Она поглядела на него снизу вверх. Он был чуть ниже Артёма, но Насте это не мешало. Человеком она была незлобивым и легко отходчивым, однако её интересовала одна вещь. — За себя и за Илью, или только за себя? Ян, казалось, удивился. — За себя… Девушка хмыкнула: — Предположим, я тебя давно простила. Дальше? — Да вот… — парень немного замялся, рукой поправляя явно крашенные платиновые волосы. — Танцевать со мной будешь? — Команды «кавалеры приглашают дам на танец вроде не было». Или я ошибаюсь? — в этот момент Елена Викторовна хлопнула в ладоши, повторила Настины слова и включила музыку. Парни быстро разбежались, ища партнёрш. Ян скептически выгнул левую бровь, а девушка вздохнула, — я подумаю, окей? — Мещерякова улыбнулась ему и, всё-таки достав телефон, села обратно на скамейку, чтобы зависнуть на очередном посте с кинжалами. Она не собиралась участвовать в репетициях танца. По средам после уроков они с Артом обычно уходили на тренировку по фехтованию, но сегодня их тренер заболел, поэтому пришлось остаться. Вообще, Настя умела танцевать где-то на уровне третьеклассника. Не хотелось позориться, а ещё больше — танцевать с одноклассниками, которые семь лет назад были готовы втоптать её в грязь. Было всего лишь несколько человек, с которыми бы она не отказалась пройти круг вальса, с которыми, будем говорить откровенно, ей было не противно танцевать. Но один из них находится сейчас в режиме заморозки «плюс бесконечность» у Моргарта в замке, другой стоит и разговаривает с её подругой, а третий сидит недалеко от неё, тоже пялясь в телефон и по десятому кругу просматривая контент по играм на «Ютубе». Ян пожал плечами и отвернулся, ища глазами другую свободную девушку. Вероятно, он подумал, что Настя не первая и не последняя, кто обещала ему подумать. Кира разговаривала с Артом. Когда прозвучала просьба учительницы, Мещеряков улыбнулся и протянул руку девушке. — Мадмуазель, разрешите… — Без церемоний! — сухо отрезала Сменкина, вкладывая свою ладонь в его. Парень притянул её за талию, и они оказались в непосредственной близости. Девушке стало жарко. А ещё она вдруг вспомнила, что совершенно не умеет танцевать. Но говорить об этом кому-то она считала позором, поэтому промолчала. Пара пошла на первый круг вальса. Постепенно к ней стали присоединяться другие: Вик и Ксюша, Даша и Стас, Алина и Ян, Илья и Лиза… Фил искал глазами Настю и нашел её на скамейке, листающей ленту «Инстаграма». Парень быстро подошёл к ней. — Хе-ей, ку-ку! — он помахал перед её глазами рукой. — А? — Я говорю, доброе утро! — усмехнулся Черных. — Спасибо, и тебе спокойной ночи! — парировала девушка. Это был их обычный ритуал, проводимый регулярно с обоих сторон — когда Фил зависал в компьютере или Настя в телефоне. Девушка вопросительно посмотрела на парня. Тот верно истолковал ее намёк и ухмыльнулся: — Кхм, я всё понимаю. Ты сражена моей красотой, обаянием и чувством юмора, поэтому, я, так уж и быть, соглашаюсь с тобой танцевать. Настя удивлённо вскинула брови и снова встала. Постепенно до неё дошла подноготная слов Фила, и на её лице стала проявляться ехидная улыбочка. Ей вдруг захотелось поддразнить Черных. — А ты не думал, что я смогу отказать? С этими словами она покрутила головой в поисках Яна, собираясь сказать ему, что она согласна, но тот уже танцевал с другой девушкой. Она вдруг почувствовала, что на её талии очутилась чья-то рука, а ладонь оказалась крепко сжата другой. — Эээ, нет, так не пойдет, — Фил укоризненно на неё посмотрел и притянул к себе. Настя осторожно положила свою руку ему на плечо и сделала шаг вперёд. Черных, который до десяти лет исправно посещал секцию бальных танцев, подался назад. Они медленно влились в круг танцующих. Для них словно перестал существовать весь остальной мир — существовали лишь глаза напротив: глубокие сапфировые и манящие изумрудные. А вот у Арта и Киры все было не так гладко. Сменкина то и дело наступала Мещерякову на ноги, а парень тихо шипел и поправлял её. Кира ругалась. Под конец Кира пошатнулась и упала на Вика. Тот повалил за собой Ксюшу, а она в свою очередь плечом задела Настю. Короче говоря, упали все три пары. Елена Викторовна остановила музыку: — Кирочка, рождественский бал — это не обязательно! — Да ладно? — встрепенулась мужская половина класса. Как не крути, но все равно большая часть ребят считала бал обычной формальностью, причисляя танцы туда же. — Нет, — отрезала учительница. — Джентльменам участвовать обязательно. У нас есть дамы без пары. Елена Викторовна показала на трёх стоящих в стороне девочек. Одна из них кокетливо улыбнулась и помахала рукой Арту. Тот, улыбаясь не менее радостно, чуть наклонил голову и помахал в ответ. Кире это не понравилось. — Не хочу, чтоб другие с ним мучались! — девушка тряхнула хвостиками и опять встала в пару с Артом. Снова заиграла музыка (тот же надоевший вальс), и кроссовки двух десятков пар ног принялись ритмично отбивать всё те же «раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три». — Ауч, — тихо прошипел Арт, когда Кира в очередной раз наступила ему на ногу. — Сам виноват! — девушка поджала губы, показывая свою правоту. Парень вздохнул. Киру было не переспорить. Разве что показать, как правильно… — Смотри, я веду — ты отступаешь. Всё просто! — попытался подбодрить Киру он. Но реакция оказалась непредсказуемой. Девушка снова оступилась, закатила глаза и раздражённо выпалила: — С тобой невозможно танцевать! Сменкина вырвалась и убежала, не забыв громко хлопнуть дверью и захватить сумку с учебниками. — Что это с ней? — растерянно спросила Елена Викторовна, глядя на вслед Кире. — Да ничего. Она всегда такая, — ответил Фил.***
— Фил, давай. Только аккуратно, он может попытаться тебя убить! Ребята стояли во дворе дома Мещеряковых, окружив подворотню, где почти два месяца назад произошло покушение. Черных уже отменил заклинание невидимости, и всё, включая Киру и Вика, которые ещё не познакомились с бывшим другом Насти, увидели его. Они особенно не удивились, только поразились возрасту и росту, ведь, по рассказу Насти, все её друзья были не старше её. Сейчас у них был один вариант: разморозить его в реальном мире, чтобы он сам телепортировался в Энвелл. При этом существовала высокая вероятность, что Всеволод попытается убить своего «спасителя», но на этот случай каждый взял с собой оружие. Вдобавок, не было стопроцентной гарантии, что Свиридов испугается драться со всеми игроками разом, а не окажется самоуверенным самоубийцей. Было очень много рисков, но наши герои выбрали именно этот вариант, потому что со вторым (разморозить в игре) было больше заморочек. Маг выбрал нужный спэл на планшете и вытянул руку с посохом вперёд, наставляя оружие прямо на статую. Арт активировал щит, за его спину встали Кира и Вик, не имеющие никакой защиты. Настя осталась стоять рядом, сжимая в руке свой клинок. С посоха Фила сорвался фаербол, прошёлся по прическе Всеволода и разморозил его. Черных быстро нашарил в планшете заклинание силового поля, активировал его и подвинулся к Насте, закрывая её. Та кивнула и одновременно с братом вскинула руку с клинком. Всеволод распрямился, начал потягиваться и хрустеть суставами, стоя при этом спиной к героям. Те переглянулись, но оружия не опустили. Кира прицелилась поточнее, беря голову парня на мушку левого арбалета. Правым она целилась Всеволоду в спину. Тот тем временем огляделся и наконец увидел игроков. Серые глаза нехорошо блеснули в сумеречном свете подворотни. Настя знала, что такой взгляд не предвещал ничего радужного героям, девушка слишком хорошо знала его. Шрам на ладони начал зудеть и болеть с новой силой, будто напоминая о том, кто его поставил. Девушка напряглась и покрепче перехватила рукоять меча. — Заморозила меня? Что ж, кое-чему жизнь тебя всё-таки учит! — холодно проговорил Всеволод, осматривая свои кожаные поручи, на которых ещё сохранился иней. Парень стряхнул его, а потом поинтересовался, разворачиваясь всем корпусом к ребятам и оглядывая представшую ему компанию, — Я смотрю, ты новых друзей собрала, Мещерякова? Настя уже собиралась ответить, но её опередил брат: — Это тебя не касается, предатель! Проваливай отсюда по-хорошему, иначе придется выдворить тебя по плохому! Свиридов перевёл взгляд на Артёма. Тот стоял, целясь в бывшего барда из дробовика. Всеволод хмыкнул. — Ах вот как? Предатель? — медленно проговорил Тень. — Ты это сейчас про свою сестру, Артём? Настя вспыхнула. Такого откровенного вранья она потерпеть не могла.***
Закатное, нежно-пастельное небо Энвелла заволакивала одна единственная серая тучка, лёгкий ветерок колыхал кроны экзотических деревьев, а большая поваленная осина скрипела под весом двух игроков — рыцаря и вора. Они сидели молча, не зная, о чём завести беседу. Перебросвшись парой фраз, вроде «Тут красиво», они быстро потеряли нить разговора. Вокруг было тихо, и им очень не хотелось разрушать эту идиллию. Тишина прерывалась разве что мычанием Фила, пытавшемся в полупарализованном состоянии ползком догнать Баквита. Проводник что-то саркастически бормотал, подзадоривая мага, и убегал от него со скоростью, которую ему позволяли маленькие ножки. Даже Вик, который (тоже, кстати, парализованный) лежал с закрытыми глазами и пытался заснуть, чтобы скорее восстановить силы после этой беготни со столбами и «плохими» пчелами, недовльно косился на Черных и его попытки сделать из Баквита котлету. Наконец, нервы сдали у Арта. Он решил чем-то занять друга, отвлекая его от проводника. — Фил, поставишь музыку? Парень послушно перевернулся на спину и носом нажал кнопку на часах. Но из-за ограниченных возможностей, он нечаянно включил то самый надоевший вальс. Мещеряков открыл было рот, чтобы попросить друга переключить трек, но Кира остановила его: — Оставь! Артём недоуменно на неё посмотрел. Ведь буквально несколько часов назад она не хотела слышать мелодию танца, даже злилась, а сейчас просит оставить. Парень именно из-за неё хотел попросить переключить мелодию, чтобы не раздражать лишний раз девушку. Изумрудные глаза немного удивленно вглядывались в выражение лица Сменкиной, ловя каждое изменение. Словно в ответ на такой взгляд, Кира улыбнулась уголками губ: — Глупо злиться на то, что я не умею танцевать. И ещё меня разозлила та… ладно, забей. — Я думаю, ты умеешь танцевать, — Мещеряков улыбнулся в ответ. — Я все время путаюсь, куда ставить ноги! — девушка с досадой развела руками. Это была чистая правда. Вся ненависть Сменкиной к танцам заключалась в сложности движений ног. — Это очень легко! — заверил девушку Артём. — Просто представь, что ты на столбах, а вокруг — осы. Он вслушался в ритм музыки и встал, галантно заложив правую руку за спину, а правую протянув Кире. — Попробуем? Та не поверила своим ушам: — Что, прямо здесь? — Все равно ждать, — Артём пожал плечами и кивком показал на парализованных Вика и Фила. Последний уже подполз к другу и тоже облокотился затылком на дерево. Кира засомневалась. Ещё давно, где-то в начальной школе мама пыталась записать её в секцию бальных танцев. Но как только маленькую Киру поставили в пару с незнакомым мальчиком и буквально за три секунды объяснили, как двигаться и что делать, она сразу же запуталась и после занятия сказала об этом маме. Больше она даже не пыталась сделать попытку обучиться чему либо «женственному», по словам Татьяны Владимировны, а всегда делала выбор в пользу «мальчишеских» увлечений. Из-за этого у неё начала зарождаться неприязнь ко всему «девчачьему». Потом это переросло в открытую ненависть и сделало из Киры пацанку, никогда не стеснявшуюся высказывать свое мнение. Но сейчас, медленно, очень медленно, общение с Артёмом, этим «рыцарем» из девичьих мечт, постепенно добавляло ей других, более нежных черт характера. В голове Сменкиной запоздало промелькнула мысль: «Зачем я ему ляпнула о том, что я не умею танцевать?» У неё всегда так было — сначала скажет, причем правильно скажет, разумно, а потом сомневается: «А стоило ли?». Но сейчас она была уже успокоена другим своим домыслом: «Он свой, ему можно знать!» Сменкина решила, что при друзьях, когда здесь все свои, показывать свои ненастоящие чувства — это, как минимум, глупо и неразумно. Поэтому она решила быть откровенной с Артом до конца. Она осторожно подала ему свою ладонь, но когда вновь почувствовала его руку на своей талии, то заволновалась. Мещеряков ободряюще ей улыбнулся, делая знак, чтобы она расслабилась. Кира положила руку ему на плечо. Вновь ощущая жар его тепла и краснея, девушке резко захотелось вырваться, убежать куда подальше, не позориться перед ним. Но она пересилила себя и осталась на месте. Ей было ужасно неловко от того, что она снова начнет наступать ему на ноги, путаться, и вообще все пойдет не так. Кира на минуту перевела взгляд на глаза Артёма и сразу же забыла обо всем. Все проблемы для неё просто перестали существовать. Существовали лишь они, эта поляна, танец и закат. — Назад, налево, стоп. Вперёд, направо, стоп, — командовал Арт. Он даже не догадывался, что Кира его не слушает, делая то, что он говорит чисто автоматически. Прошли вся неловкость и стеснительность девушки в танце, прошли, потому что она доверилась ему. Вик и Фил, чрезвычайно довольные, наблюдали за этой парочкой. Сталкерам, правда, постоянно приходилось выглядывать из-за деревьев, за которыми скрывались Арт и Кира, красиво вальсируя. Все были заняты, и никто не видел, как к оружию игроков, одиноко стоящему и соседнего дерева, подобрался странный красный енот с рюкзаком на спине и алчностью в глазах…***
Настя что-то быстро печатала в телефоне, когда увидела, что соседняя комната изнутри осветилась голубоватым светом. Она не смогла зайти в игру, так как ноутбук отказывался признавать её за игрока. Поэтому ей оставалось дожидаться друзей дома, в реальном мире. Девушка поспешно отложила гаджет, встала с пуфика и побежала к брату. Ребят не было два с половиной часа, и у Мещеряковой был повод беспокоится. Конечно, Настя прекрасно понимала: чтобы проходить те или иные локации, нужно время. Но часы уже показывали пять, а за окном было темно. Декабрь, как никак! Девушка приоткрыла дверь и, увидев всех живыми и здоровыми, с облегчением зашла в комнату. Ребята стояли кружком около стола и что-то оживленно обсуждали. Настя подошла к Арту и заглянула ему через плечо. Увиденное заставило её пошатнуться и закусить губу. Она вовремя оперлась на стол. — Откуда это у вас? — тихо спросила девушка. — О, привет! — брат обернулся к ней. Он держал в руках объемный куб тёмно-золотистого цвета. Одна из сторон предмета горела красным, а на других были странные символы, кое-где составляющие своеобразный орнамент. Остальные ребята с увлечением рассматривали кубик. Артём перехватил ошарашенный взгляд сестры и ответил: — Это? Это кубик, мы его нашли чисто случайно. — Дай-ка его сюда! — попросила Настя. — Подожди! — Виктор остановил друга, собиравшегося протянуть куб сестре. Парень обратился к Мещеряковой, — ты знаешь, что это? — Даже слишком хорошо знаю. Вам лучше его спрятать в самое надёжное место и не вспоминать о нём. — Почему? — в один голос спросили ребята. Их интерес к кубику сразу возрос в десять раз. Так уж устроены люди — воспринимать все наоборот. Если им говорят, что от незнакомой вещи лучше сразу избавиться, то большинство сразу начинают видеть в этой вещи огромную ценность для себя, и естественно, отказываются её выбрасывать. Есть, конечно, и меньшинство, но такие обычно сразу слушаются и выкидывают вещь, тем самым отказываясь от приключений на свою пятую точку. Наши же герои никогда не прочь были испытать судьбу на прочность. Не знали они, что этот злосчастный кубик и информация о нём принесет им много бед. На Настю изучающе уставились четыре пары глаз: карие, синие, болотные и зелёные. Девушка очень не хотела говорить, но под таким давлением она сдалась и нехотя объяснила: — Потому что это — сильнейший артефакт в мире. — Чего? — не поверил Фил. — Сильнейший артефакт в мире? То есть, я смогу беспалевно хакнуть сервер президента, или, ну я не знаю, устроить Третью мировую войну? — Если, конечно, тебе не жалко себя, — Настя криво усмехнулась, и видя недоуменные взгляды, пояснила, — эта штука плотоядна. — В каком смысле? — Кира забрала у брата кубик и задумчиво вертела его в руках. — Если кратко, то когда вы его соберёте (а он собирается просто, как кубик-рубик), вы откроете Редактор Уровней. Там можно делать всё, что душе заблагорассудится: менять правила игры, — Мещерякова начала загибать пальцы, — её настройки, создавать новых персонажей, игроков, делать себе квесты, новое оружие, менять карту игры, выходить в какую угодно локацию и создавать их, прокачивать себя… да этот список можно продолжать недели две без перерыва. Но! Есть одно маленькое уточнение: почти ничего бесплатно там делать нельзя… — А платишь ты своей жизнью, — договорил за неё Вик. Сняв очки и потёрев переносицу, он задумчиво поинтересовался, — но зачем? Зачем это компьютерному серверу? Какой смысл убивать своих же пользователей? — И вдобавок, зачем это создателям игры? — добавил Артём. — Они что, маньяки или мазохисты? Либо убивать детей, либо гробить себя, потому что, если я правильно помню из твоего рассказа, все создатели были игроками. Настя задумалась. Она прокручивала в памяти их последние встречи с Джоном Ларсеном, её старинным другом. Он хорошо знал русский, поэтому языкового барьера между ними не было; зато у них было общее горе. Последний раз они виделись два месяца назад, он тогда ещё что-то говорил про то, что передаст ноутбук кому-то другому, потому что держать его в Москве небезопасно: Саламандра знает, где их искать. Но про Редактор Уровней у них даже и разговора-то не было… А, нет, был. Джон говорил, что каждый раз заходит под своим паролем, администраторским. Но он и другие не создавали кубик для убийства игроков, вовсе нет. Это Моргарт, после того, как стал править Энвеллом, что-то нахимичил с наказанием за проигрыш. Теперь, вместо положенных тридцати секунд заморозки и бесплатного пользования редактором, появился режим «плюс бесконечность» и плата жизнью за хоть малейшее исправление в правилах игры. Хотя нет, осталось одно бесплатное действие: телепортация между локациями. Моргарт хоть не знал про Редактор Уровней, но хотел сделать игру смертельно опасной, что автоматически повлекло за собой такую жёсткую систему контроля. Все эти мысли пронеслись в голове у Насти за несколько секунд. Она подняла глаза на друзей и увидела на их лицах лишь один вопрос: почему? Девушка вздохнула: — Создателям это было не нужно. Я дружила с Джоном Ларсеном — одним из создателей игры. Изначально, до создания Моргарта, игра была не такой опасной. Там было физически невозможно получить травмы, опасные для жизни. А за мелкие порезы или ушибы ты мог получить штраф — обездвиживание на тридцать секунд. Но потом, когда появился Моргарт, когда ему надоело проигрывать и когда он принялся менять правила игры, появилась и опасность стать трупом в игре. Мещерякова рассказала друзьям историю создания Моргарта, зачем ему нужен кубик и что он ни в коем случае не должен попасть к нему в руки. Что пытаться переубедить его бесполезно, договариваться тоже. Что те, кто хотел с ним разговаривать и сотрудничать, они все стали верными слугами злодея, его марионетками. Ребята слушали девушку, вникая в суть её рассказа и делая свои выводы. Когда Настя закончила, у каждого свое сложилось мнение о мире Энвелла, Моргарте и создателях. И конечно, нужно было придумать план действий. — Наша цель — не остановить Моргарта, а спасти Марью Степановну. Ну и твоих друзей, по возможности, — задумчиво изрек Артём, кивая сестре. — Мы должны это сделать, иначе зачем тогда вообще играть? — Ты думаешь, Моргарт просто так, за здорово живёшь, отдаст тебе все статуи и позволит разморозить? — охладила его пыл Кира. — Он сто процентов потребует что-то взамен. А что у нас есть такого ценного, что ему может быть нужно? Правильно, кубик. — Стоп! — остановил сестру Виктор. Он повернул голову к Насте, — твоих друзей заморозили, так? — в ответ кивок. — Но мы смогли стать игроками! Значит, когда происходит своеобразная смерть игрока, он автоматически вычеркивается из списка. А тебя ноутбук не пустил на место барда, и не пустил вообще никого. Получается, Марья Степановна жива? — И что, вы собираетесь отдать кубик Моргарту, чтобы спасти несколько человек, но угробить наш мир? — Настя не поверила своим ушам. — Придётся. Или ты предлагаешь что-то другое? — Вик испытующе на неё поглядел. — Предлагаю, — девушка кивнула. — Выкрасть размораживатель по-тихому. Её прервал Артём: — Насть, погоди. Сколько человек пытались договориться с Моргартом? — Только двое. Вы их обоих видели. — А может, мы тоже попробуем договориться? Как нибудь без боя, жертв и ранений, а?***
Мягко и упруго, в Тронный Зал, словно тигр, вошел Всеволод. Он, плавно перебираясь между толстых проводов, подобрался к их большому скоплению, в самом центре помещения, называемого троном. Сейчас на нём никого не было. Внезапно слева от Свиридова загорелся теле-кристалл. На нем проявилось изображение Саламандры. — Надеюсь, ты не убил её? — холодно поинтересовалась она у парня. — Нет, — Всеволод отрицательно покачал головой. Потом из него все же вырвалось, — хотя хотелось. Саламандра кивнула, не обратив внимания на последнюю фразу ученика. Постепенно её вытянутая морда округлилась и поменяла цвет, рога превратились в волосы, а глаза расширились. Теперь, вместо уродливой сине-зеленой ящерицы на Свиридова смотрела молодая женщина чуть его старше. Её карие глаза взирали на него с явным превосходством, так, как учитель-мастер смотрит на неопытного новичка. На её плечах висел плащ с капюшоном темно-зеленого цвета, какой обычно носят игроки-воры. На груди слабо отсвечивал фиолетовый ромб с неоновым глазом. — Отлично! — похвалила женщина Всеволода. — У нас новый план. Ты выпускаешь барда, запертого в клетке, это приказ Повелителя. Если сможешь выполнить и обуздать свою магию, то тебе простится прокол с девчонкой. — Слушаюсь и повинуюсь! — Свиридов шутливо откланялся. Кристалл погас. Парень отвернулся от источника связи и достал со спины гитару. От её двух серебряных грифов на черный пол упали солнечные зайчики. Всеволод повесил инструмент себе на шею и начал играть. Все звуки ударялись о стены и гулким эхом разносились по залу. Мелодия, которую играл Свиридов, была тихой, но настораживающей. Едва железные пальцы коснулись бирюзовых струн, помещение начало меняться. Появились дополнительные летающие платформы, пустоты заполнились, а стены расширились, открывая взгляду Всеволода тело огромной марионетки — «HECATONHEIR», как её гордо называл Моргарт. Её ребра служили клеткой для маленькой черноволосой женщины в белом пиджаке, таких же брюках и красной гитарой на коленях. Бард увидела парня, и испугавшись, отошла назад. — Что тебе нужно? — закричала она, взяв свое оружие в руки. Свиридов, не отвечая, медленно подошел к импровизированной клетке. Парень перестал играть и перевесил свой инструмент обратно за спину. Затем он поднял одну руку, направляя её на темницу. Синие лучи окутали марионетку-переростка, а её ребра поднялись вверх, давая заточенной свободу. — Идите, Мария. Повелитель дарит вам свободу! — Всеволод наклонил голову набок, ухмыльнулся и театрально показал свободной рукой выход. С минуту женщина бессознательно смотрела на него сквозь бирюзовый монокль. Но потом до неё дошел весь смысл сказанного, и в тот же момент в её глазах пронесся весь спектр эмоций, которые она испытала: от удивления и страха до презрения. Когда она утвердилась в последнем чувстве, гордо вскинула подбородок. — Для вас, молодой человек, Марья Степановна! — она назидательно подняла указательный палец вверх и, взяв гитару, сделала несколько шагов вперёд. — Как угодно! — Свиридов насмешливым взглядом проводил её силуэт, удаляющийся в глубины замка.