Любовь круче огневиски

      Была сырая и ветреная погода. Тяжёлые снежинки падали на идущих людей. Они падали на их мокрую одежду и мокрые лица из-за горячих слёз. Снег похрустывал у них под ногами. Эти люди были одеты во всё чёрное. Они несли два гроба, обитые красным бархатом, а на гробах были венки из белых роз. Процессия остановилась в одном из пригородных лондонских кладбищ. Дети, идущие впереди, заливались слезами и понимали, что слишком рано лишились родителей.       Любовь Майкла и Авроры была предназначена сверху. Однажды, молодой человек через два года, после окончания школы, который всех доставал своими дурацкими приколами, увидел смуглокожую брюнетку, сидящую на подоконнике древней усадьбы и рисующую. Стрела Амура пронзила его сердце. Он каждый день приходил к нему, пока та не увидела его. Аврора помахала ему, а Майкл ей. Она уже давно заметила этого молодого человека и делала вид, будто не замечает его, а сама влюбилась в него с первого взгляда. Мир для этих молодых людей заиграл новыми красками.       Но посерел для тех, кто узнал, что эти солнечные люди покинули эту землю и отправились в другой мир. На кладбище особенно понимаешь, что нет никакой жизни после смерти. Все толковали речи, а когда пришёл черёд второго ребёнка по старшинству, Оливии, она не смогла, она убежала к воротам. Никто не остановил её, все её поняли. Она села на скамейку и просто не верила, что её родителей нет. Это слово "погибли" такое, что серое вещество в черепной коробке не хочет принимать эту информацию и отталкивает её и отталкивает.       Коллеги по работе и знакомые супругов трансгрессировали по своим делам. Остались лишь самые близкие: Адель и Франсуа - родители Авроры, Элизабет и Коннер - родители Майкла, Ренард, брат Авроры, Анна, сестра Майкла, со своим мужем Гордоном и с трёхлетним сыном Сэмюэлем, Гай, Оливия, Клеменс, Эдуард и Доминик.       Оливия, преодолев себя, подошла к могилам родителей, прошептала: "Спасибо". Сначала прикоснулась к мраморному кресту отца. На нем было написано: "Майкл Уильям Купер 29.12.1957 - 25.12.1995, любимый сын, отец, брат и товарищ". Она бросила горстку земли в яму, где лежал гроб. Затем, подошла к кресту мамы. "Аврора Люсинда Купер (Руссо), 16.03. 1959 - 25.12.1995, любимая мать, дочь и сестра". Тоже бросила горстку в яму. Их начали закапывать. Оливия разрыдалась и обняла своих бабушку Адель и дедушку Франсуа. После этого процесса, Оливия обнялась с Анной. Они не особо общались, и у них была какая-то взаимная неприязнь. Авроре тоже не нравилась Анна. Когда Оливия спрашивала, почему они недолюбливают друг друга, ведь они родня. Аврора отвечала: "Если вы родня, это ещё не делает вас настоящей семьёй". А вот Ренарда Оливия очень сильно любила и считала его своей семьёй. Она обнялась с ним, и дядя Оливии спросил её:       - Приедешь ко мне на лето?       - Да, и можно приехать на пасхальные каникулы?       - Да, спрашиваешь ещё, - он улыбнулся уголками губ, он стёр с щёк Оливии дорожки от слез. - О младших можешь не переживать. Я поговорил с Гаем, он не против, чтобы вы жили у меня, а обучение продолжили в Хогвартсе.       - Так ты теперь наш опекун? - он кивнул. - Хорошо... Думаю, нам уже пора. Не могу больше здесь находиться.       - Я тебя понимаю, - прошептал дядя.       - А малыши? Они пока у тебя пробудут?       - Только Эдуард. Клеменс сказала, что погостит у Элизабет и Коннера в Барселоне, а Доминик в Париже.       Оливия кивнула и попрощалась со своим дядей, с младшими и, взяв за руку своего старшего брата, они трансгрессировали в Хогвартс. Покойтесь с миром, Майкл и Аврора. Оливии хотелось дойти до замка в тишине, но её брат говорил и говорил.       - Речь Корнелиуса Фаджа затронула меня до глубины души, но было бы лучше, если бы он выучил свой текст, а не читал с листочка. Кстати, я попросил у него его речь и он с радостью мне его отдал и посмотрел так печально, что мне стало ещё хуже, - парень достал пергамент. - Epistula non erabestic, то есть бумага всё стерпит или бумага не краснеет. Папа постоянно...       - Гай! Ты можешь заткнуться?       Девушка ускорила шаг. Возле ворот их ждали завхоз Филч и профессор Реддл, которые были извещены об их прибытии. После того, как ворота закрылись за ними. Оливия побежала в замок. Она легла на свою кровать прямо в одежде и укрылась одеялом. После сегодняшних событий ей ничего не хотелось и она уснула. Оливия ворочалась во сне и ей снились страшные сны. Она будто бы попала в Ад и теперь она стоит перед Сатаной. Тот спрашивал её, почему её родители умерли, Оливия в слезах говорила, что не знает. За это дьявол стал поджигать её, приговаривая громкий голосом, словно гром: «Epistula non erabestic!» Оливия проснулась и вскочила с кровати. Ей было жарко, потому что она уснула в уличной одежде и ещё была под одеялом. Она посмотрела на часы и оказалось, что она проспала всего лишь пять минут.       - Epistula non erabestic, - прошептала она, - бумага всё стерпит.       Девушка взяла с тумбочки мамин подарок, красную кожаную записную книжку. На обратной стороне была та самая надпись. Девушка достала палочку, направила её на её и произнесла: «Epistula non erabestic». На лицевой стороне появилось углубление очень похожая на сапфировое кольцо, которое подарил папа Оливии. Она сняла кольцо и кольцо идеально подходило под его очертания. Тут книжка открылась на самой первой странице и появились знакомые завитки. Почерк мамы.       "Здравствуй, Оливия. Если ты это читаешь, то нас с твоим отцом нет в живых. Я пишу это, потому что надвигается опасность. Я это чувствую. От этого нельзя сбежать или спрятаться. Для этого я отправила Клеменс, Эда и Доминика в Токио, поэтому не разрешила вам приезжать домой. Тебе покажется, что это похоже на маразм. Но это правда. Они не забирали наше имущество. Все сбережения находятся в банке Гринготтс. Перед Рождеством мы всё отнесли туда. Ты и твой брат должны отправится в банк, чтобы вы всё сами увидели. Моё чутье меня никогда не подводило. Так было девять лет назад, перед смертью твоей тёти Роуз, ты ведь помнишь её? Тогда тебе было лет пять или шесть. Ещё было два года назад, перед смертью твоих друзей. И три года назад.       Если твоему брату снова станет плохо, дай ему зелье, да и сама пей если что. Вы же у меня самые лучшие, единственные, не хочу, чтобы мои дети поодиночке начали снова резать вены. Вы у меня сильные.       P.S. Мы с отцом любим всех вас.       P.P.S. Чтобы страницы исчезли, используй так же перстень отца.       С любовью, мама, 24.12.1995".       Оливия даже не знала, что сказать. Она ожидала всего угодно, но такого ни за что на свете. Девушка положила дневник под подушку и не знала, что делать. Ей захотелось пойти в банк, но она боялась того, что её там может ожидать. Немного подумав, она всё-таки решила переодеться и позвала Гая, чтобы они вместе пошли в волшебный банк. Девушка рассказала ему о письме, парень был немного взволнован и очень сильно энергичен.       - Что ты хочешь увидеть в банке? - спросил парень.       - Я сама не знаю, - ответила девушка, затем добавила. - Хочу убедиться во всём сама.       И если ты не забыл, то у нас теперь совсем нет денег.       - Я поговорю с профессором Флитвиком.       Им разрешили покинуть территорию школы и открыли им камин в гостиной. Профессор сказал, что откроет его снова через час. Двое кивнули. Кашляя и отряхиваясь от сажи, Гай и Оливия вышли из магазина «Флориш и Блоттс» и сразу же увидели огромное белое здание банка. Когда они зашли, к ним сразу же подошёл гоблин.       - Добрый день, вы Куперы?       - Да, - ответил Гай.       - Пройдёмте со мной к хранилищам ваших родителей.       - Хорошо, - сказала Оливия. - Вы не представились.       - Гримхот, - коротко ответил гоблин.       - Приятно познакомиться, - сказал Гай. - Вы сказали к хранилищам. Их... несколько?       - Их два.       - У нас нет ключа.       - Ничего не нужно. Ваши хранилища находятся глубоко и, чтобы их открыть, нужен гоблин.       Он указал на дубовые двери.       - Пройдёмте.       Они спустились глубоко в подземелье, где пахло сыростью. Когда они спускались, девушка крепко схватила брата за руку и закрыла глаза от страха и возмущалась, когда парень иногда кричал «Е-е-е-е!» «Да что с тобой не так?» - спрашивала она его. «Адреналин в голове ударил», - ответил он.       - Мистер Гримхот, как вы поняли, что мы это мы? - спросила Оливия, когда они шли по подземелью.       - Ваши родители показали ваши колдографии и сказали ваши имена. Примерно неделю назад ваши родители купили два сейфа и всё переместили туда.       Гай и Оливия переглянулись. Они дошли до поворота и увидели дракона. Он был привязан к полу, преграждая вход к пяти самым отдаленным хранилищам. Чешуя дракона стала белой за время длительного пребывания под землёй, его глаза были молочно-розового цвета, обе задние ноги были закреплены тяжёлыми цепями, пригвождёнными глубоко в землю. Оливии раньше не доводилось видеть драконов. Теперь она понимала Гая.       - Украинский железнобрюхий! Восхитительно! - восхитился парень и весь засиял. Дракон повернулся к ним и издал рык, заставивший стены затрястись.       - А по моему, это варварство, - возмутилась Оливия.       - Меры предосторожности никогда не помешают, - сказал гоблин. - Возьмите это, - он кинул им некий железный инструмент, - и трясите.       - Для чего? - спросила девушка.       - Когда он слышит шум, он ждёт боли. Когда он отступит, я открою сейф.       Он начал трясти и поднялся шум, словно стук молотков в наковальне. Гай и Оливия проделали то же самое. Последняя делала это скрепя сердце. Когда они подходили ближе, то девушка увидела у него на морде следы от мечей.       - Когда я стану министром, первым делом напишу указ, чтобы отпустили на волю этого беднягу, - сказала она.       Они подошли к одному из сейфов. Гоблин провёл своей уродливой рукой по нему и двери отворились. Оливия не могла поверить своим глазам. В хранилище было целое состояние. Горы галлеонов, сиклей и кнатов. В мешках были рубины. Но брать из этого ей было немного не ловко. Гай же, напротив, положил горстку галлеонов себе в карман.       - Можете взять, что захотите, теперь это всё ваше.       Затем они зашли во второй хранилище. Здесь были все вещи из их особняка из окраины Лондона. Тут уже Оливия не сдержалась и забрала несколько своих туфель, платьев и шкатулку с драгоценностями.       - Что ж, думаю нам пора. Сегодня был действительно трудный день.