Неудачи капитана Блада

Ибервиль вновь замолчал на какое-то время, Блад слушал его напряженно, понимая, что у капитана и его помощника достаточно причин, чтобы посчитаться с этой женщиной, Питер все же не мог с этим просто так смириться. Но и выхода пока не видел, понимая, что в нем говорит лишь благородство… - Я не сразу и узнал ее в той каюте, - продолжил наконец Кристиан. – Увидел женщину, склонившуюся над телом… А, я забыл упомянуть: перед тем, как я ее нашел, в нас стреляли, Этьен выстрелил в ответ. И уже потом мы обнаружили ее – на коленях возле мужчины, рядом дымящийся пистолет… - Он стрелял в вас? - Ты догадлив, капитан, - усмехнулся Ибервиль, услышав подозрительность в голосе Блада. – Мы после заметили, что у этого человека дырка в спине, а не в груди. Так что Мари и тут решила свои проблемы. - Ты уверен? - Абсолютно. Как в том, что это была она. Это лишь поначалу я увидел в ней убитую горем женщину… Но когда она подняла голову! Я никогда не забуду ни этих глаз, ни этих черных локонов! Она ничуть не изменилась, все так же хороша, надменна и холодна даже в горе… Впрочем, о чем я! Она не знала горя! - Она вас узнала, конечно же? - Представь себе, не сразу! Конечно, мы же были лишь ступенькой на ее пути к вершине! Стоит ли помнить всех, кто упал к твоим ногам? - Она выдавала себя за испанку? - Конечно. И даже готовила целое выступление! У нее в руках был кинжал, когда мы вступили в каюту, она выхватила его и начала было пламенную речь о том, сколь презирает она пиратов и готова скорее умереть… Ибервиль огляделся, но ни вина, ни рома больше не появилось, Блад давно уже велел ничего не приносить, прямо заявив, что и с него, и с Криса уже довольно на сегодня, пусть рассказывает так. - Ты бы видел ее лицо, когда она все же поняла, кто перед ней! – Ибервиль зло оскалился. – Кажется, только в этот момент она и испугалась. До того она была уверена, что ее спектакль разжалобит даже пиратов! Но увидев саблю Этьена и меня… Наверное, я сильно побелел и являл собой ангела мести! - Не увлекайся! – нахмурился Блад. – Лучше скажи мне, что вы с ней сделали? Она здесь, на борту? - Потье было бросился к ней… она в ответ ударила его кинжалом. Я думаю, она целилась в сердце, но ударила лишь по плечу – он удачно успел подставить руку. Кстати, ты бы тоже посмотрел, а? - Ты не ответил, Крис! Что с женщиной? – капитан уже начал подозревать недоброе, но не знал, что на это сказать. Отчитывать Ибервиля – ведь он нарушил договор? Но Блад понимал, что у того более чем веские основания, чтобы поквитаться… - Не знаю, что с ней, - неожиданно заявил тот. – И… больше даже знать не хочу! Надеюсь, на пути в Испанию ее заберет морской дьявол. - Ты… отпустил ее?! – капитан, который все это время, слушая рассказ Криса, думал о том, как будет убеждать того отпустить женщину живой, теперь не знал, что и думать и что на это говорить. - Ну… поначалу я думал свернуть ей шею. Но отвлекся на плечо Этьена. Тот, правда, тоже хотел ее лично утопить… - И она выбежала из каюты? - Верно, капитан! И воспользовалась тем, что ей только и оставалось: разыграла новый спектакль уже на палубе. - И команда оценила ее актерский талант? - Команда удивилась, ты же понимаешь… они прекрасно знают наш договор и четко его соблюдают. - И хорошо знают тебя, что ты не пойдешь на подобное, так? – прищурился Блад, умышленно упирая на то, что Ибервилю это не свойственно. – А потому ты успел прийти в чувство? - Да нет, - усмехнулся тот. – В тот момент я… еще больше ее возненавидел. Настолько, что… не знаю, как это сказать… я ее презирал, мне противно было даже пачкать руки об нее, она была мне отвратительна. - А! – Блад облегченно вздохнул, картина все же прояснялась. – И ты велел ей убираться прочь? - Я сказал испанцам, чтобы забрали эту падаль, которая сама пыталась расплатиться со мной своим телом. Капитан тихо рассмеялся – слабая, но все же месть. - Рад, что ты принял это решение. Значит, все прочее время вы просто перегружали добычу? - Прости, я был так зол, что желал отправить испанцев как можно скорее, даже забыл о том, что корабль может понадобиться тебе. - К счастью, нет, остались два судна – достаточно, чтобы прочим командам добраться до материка или Испании. - Удачно… А что с двумя другими? - Затонули, но груз мы успели снять. Однако, я наконец узнаю прежнего Кристиана! Нетрезвого, но с хваткой мыслью! Ибервиль горько рассмеялся. - Завтра я буду собой, капитан, - бросил он, откидываясь на койке. – А сейчас позволишь мне остаться одному? - Да уж на совет не потащу, - усмехнулся тот. – Выздоравливай от этих… своих дурных мыслей! *** Потье ожидал его на квартердеке, Блад понимал, что тот не просто так меряет пространство вокруг себя шагами. - Не хочешь мне показать свое плечо? – капитан не спешил переходить к делу, тем более, что вроде бы тут и обсуждать было нечего. - Да с ним все в порядке, - отмахнулся Этьен. – Слегка задело, не глубоко. Ибервиль тебе все рассказал? - В подробностях, - подтвердил Блад. – Но у тебя тоже ведь есть, что сказать? Хочешь погнаться за ней? - Хотел, - признал тот. - И надеялся заручиться моей поддержкой? - Дай мне корабль, капитан! Любое из уцелевших испанских суден! И позволь мне обратиться к команде, я возьму тех, кто согласится пойти со мной! Позволь мне совершить то, что… - Что будет потом вечно на твоей совести? Нет, Потье. Ибервиль все решил, пусть так и будет. - Но эта змея… - Разрушила твою жизнь. Но Крису от нее досталось гораздо больше, не так ли? – напомнил Блад. - Конечно, но… - Нет, Этьен! И больше мы не возвращаемся к этому разговору! Иные действия я буду рассматривать как нарушение договора! И капитан резко развернулся на каблуках и направился к трапу – он и так тут задержался, следовало еще разобраться с испанцами. Вот только все время, пока шлюпка летела к «Арабелле», Блад думал о том, что и Ибервиль, и Потье в своем желании отомстить более правы, чем в своем следовании договору с ним. Питер Блад редко поддавался этому чувству, тем более полагал немыслимым вести войну с женщиной. И все же кое-что в рассказе Ибервиля задело капитана. Выходило, что привычка видеть в женщине слабое невинное существо сыграло с Крисом злую шутку, он лишился всего, а она, пользуясь своим обликом, получила все. А что он сам? Ведь уже не раз случалось, что Блад, полагаясь на слабость и беспомощность женщины, оказывался в ловушке или, во всяком случае, напрасно рисковал своей головой. Все это сейчас порядком выводило капитана из себя, с каждой минутой ему все больше казалось, что просто отпустить подобное чудовище – слишком неверное решение! Нельзя оставлять безнаказанным… А что он может сделать? Когда-то Левассер похитил бедняжку Мадлен д’Ожерон, пользуясь ее чувством к себе. И только вмешательство Блада спасло ее. А после господин д’Ожерон, пользуясь благородством капитана, отправил свою вторую дочь, Люсьен, во Францию с ее новым женихом. Рассерженный Блад тогда позволил себе лишь единственную месть – пригрозить губернатору погнаться за судном и похитить Люсьен для своего штурмана. Сейчас на него нахлынуло похожее чувство. Вот только и тогда, как и сейчас, он понимал, что не пойдет на такое. Что изменится от того, что он догонит то судно? Перехватить его, во многом пострадавшего от абордажа, нетрудно. Но после что он велит? Выбросить эту нахалку за борт? Повесить ее? Отдать ее матросам? Блад с досадой поморщился. Он не отдал подобного приказа даже в отношении Бишопа! Он не мог сотворить такое даже и с адмиралом, наверное, а уж тот бы не остановился ни перед чем, схватив его… Кого он обманывает? Он никогда не сможет отдать подобный приказ в отношении женщины. Даже такой женщины… Борт «Арабеллы» уже навис над ними, сверху сбросили трап. Пора было поговорить с испанцами и отправлять их ко всем чертям. *** Сеньор Суэрте уже который раз вытирал платком пот со лба, но это не придавало ему сил и смелости. После захвата кораблей дон Педро Сангре ни разу не обратился к ним, если не считать коротко отданного приказа помощнику принять сдачу судна. А после пираты были заняты своим главным занятием – грабежом. Правда, попутно они также перевели команды двух тонущих кораблей на два оставшихся, однако более они, конечно же, уделяли внимание перевозке всего более-менее ценного в свои трюмы. Надо сказать, что сеньор Суэрте не очень понимал, почему корсары возятся с этим, ведь если с тонущих кораблей имело смысл забирать груз, то целый можно было просто взять с собой, отправив туда призовую команду. Единственное объяснение – пираты не хотели рисковать и возиться с еще двумя судами – вселяло подобие надежды в испанцев: о благородстве дона Педро ходили легенды, можно было надеяться, что хотя бы один из кораблей им отдадут назад. Вообще сеньору Суэрте была предоставлена относительная свобода, прочих людей заперли в трюмах, в то время как недавний владелец каравана мог свободно разгуливать по палубе, правда, лишенный оружия. Несколько раз испанец думал о том, что его национальная гордость требует от него все же покончить с собой. Например, бросившись на пиратов и вынудив его заколоть. Или прыгнуть в волны… Но от этих мыслей сеньор Суэрте лишь еще сильнее потел, еще чаще вытирал лоб и волосы под париком, однако ничего не делал, сидел на связке канатов в стороне от бегающих корсаров и тяжело вздыхал под палящим солнцем. Дон Педро лишь однажды продемонстрировал свое странное представление о гостеприимстве, пригласив испанца отобедать с ним. Однако сеньор Суэрте лишь выдавил из себя гордый отказ, а после долгое время корил себя, что отказался, ему невыносимо хотелось пить, да и выяснить свою судьбу не мешало. Но напрашиваться теперь на новое приглашение было невозможно для его чести. Ближе к вечеру груз был весь перенесен, а к флагманскому кораблю устремились шлюпки – вероятно, с другими капитанами. Что ж, видимо, пришло время решить их участь… Но это собрание, если оно имело собой такую цель, прервало появление еще одного корабля. Сеньор Суэрте вновь вытер пот со лба, глядя на то, как новая шлюпка уносит дона Педро к этому судну. Если человек и может устать в ожидании своего приговора, то именно это и произошло с сеньором Суэрте. Отчего-то именно сейчас, с каждой минутой ожидания, он все больше убеждался в том, что все разговоры о благородстве дона Педро Сангре – лишь миф! Глупые истории, которые придумают англичане и французы, чтобы оправдать свои набеги! Именно они сочиняют, что их корсар ведет себя честнее грандов Испании! Каждый миг ожидания заставлял недавнего владельца каравана придумывать все новые смерти для себя. То ему казалось, что пираты его вздернут на рее. То он думал, что это слишком просто, а эти дьяволы любят поиздеваться, поэтому наверняка заставят его плавать… Протянут под килем? Или их выбросят в море, оставив тут то ли как еду для акул, то ли просто медленно умирать, лишаясь всех сил, борясь с волнами. Происхождение обязывало, поэтому смерти в голове становились все более изощренными, сеньору Суэрте казалось, что еретики не упустят случая посмеяться над Святой Инквизицией, а может быть, еще… Все эти мысли настолько измотали его, что, когда сумерки сгустились и резко превратились в ночь, сеньор уже не думал ни о чем. Продолжал сидеть, где сидел, устало уронив голову на руки. Сейчас он даже был бы рад услышать любой приговор и пусть бы его поскорее привели в исполнение! - Эй, сеньор! Спите вы, что ли? – на плохом испанском окликнули его, потрясли за плечо, приводя в себя. Суэрте вздрогнул и измученно глянул на пирата, что так негалантно обращался с ним – а что любезничать с почти мертвецом? - Капитан велел вас к нему доставить, - пояснил головорез. – Или вы опять упретесь и никуда не пойдете? - Пойду, - буркнул тот, поднимаясь. От долгого сидения болело все тело, ноги затекли. Но сеньор Суэрте, тихо постанывая, направился к шлюпке даже с радостью – наконец в самое ближайшее время все решится! Вот только… он даже не помолился за свою душу! *** Дон Педро Сангре был в плохом настроении – это испанец понял с порога. Что ж, это лишь подтверждает его мысли, что сейчас все и закончится. Интересно, а жив ли святой отец, что увязался с ними в путешествие? Тогда можно будет просить проклятого еретика… нет, лучше о нем сейчас даже думать как о просто победителе, в этом случае с ним будет проще договориться хотя бы о том, чтобы позволил исповедаться. - А, наконец-то, сеньор! – приветствовал его дон Педро. – Надеюсь, вы составите нам компанию хотя бы за ужином? Сеньор Суэрте сглотнул. Есть за одним столом с пиратами? Однако есть очень хотелось, он с самого утра ничего во рту не держал, даже не пил… Так что, пожалуй, эту трапезу можно отнести к последней трапезе приговоренного. Он сел за стол, лишь после этого припомнив, что ему следовало бы поблагодарить за приглашение хотя бы на словах. - Для чего вы меня позвали? – вместо этого глухо спросил он. И ухватился за бокал, в который слуга только что налил пунш. - Сказать, что в самое ближайшее время мои матросы оставят ваши суда, а значит, вы сможете продолжить ваш путь, - отозвался дон Педро. Сеньор Суэрте жадно припал к бокалу, залпом выпил его, заглушая жажду и пытаясь унять бешено скачущие мысли. Его не казнят? Никого из них не собираются топить, вешать или издеваться? - Как неразумно было на вашем месте отказываться от обеда, - насмешливо бросил дон Педро. - Д-да… наверное… - пробормотал сеньор Суэрте, признательно кивая слуге, который вновь наполнил его бокал. - Так много времени на жаре и совсем без питья, - покачал головой корсар. – Завтра у вас будет болеть голова и даже может быть жар. Знаете, я бы дал вам рекомендацию вернуться на материк. - Вы… мы… обсудим это… с моими людьми… если вы не возражаете, сеньор, - ошарашенно пробормотал тот. - Нет, разумеется, нет, решайте этот вопрос сами, - усмехнулся дон Педро. – Я ни в коем случае не намерен определять ваш дальнейший маршрут. - Б-благодарю… сеньор… - А вы не очень приятный собеседник, - все с той же усмешкой продолжал пират. – Как же такой молчаливый человек смог возглавить торговый караван? - Я… купил… патент… - принялся оправдываться сеньор Суэрте. А затем встряхнулся: - Нет, вы ошибаетесь! Обычно я более разговорчив… - А, понимаю! Вас не устраивает компания! - О, не подумайте ничего плохого! – пришлось вновь отирать лоб и голову платком. – Я лишь… несколько растерян… - Что ж, сеньор, если наше общество не доставляет вам удовольствия, а голод вас не мучает, я не буду вас задерживать, можете отправляться к себе, я думаю, ваших людей уже выпустили из трюмов. - Э… да… я… весьма признателен… Сеньор Суэрте вновь допил бокал и поднялся. Прохладный пунш наконец придал ему сил и он вдруг спросил: - Скажите, дон Педро, как вышло, что вы решились напасть на огромный караван? Ведь это не одинокий торговец! - Вы удивляете меня, сеньор! У меня под командованием пять кораблей, превосходящих вас по мощности. - Да, но… вам пришлось разделиться… и вы могли даже просто упустить нас… если бы нам чуть больше повезло. Почему-то на этот раз дон Педро замолчал. О чем-то долго думал, хмурился, а затем, тоже залпом осушив свой бокал, вдруг произнес: - Что ж, сеньор, готов поделиться с вами одним секретом. Я знал, как будет двигаться ваш караван и как лучше его подстеречь! Сеньор Суэрте опешил, вновь потянулся за своим платком, но на этот раз принялся мять его в руках, даже не замечая, что офицеры Блада, до сих пор молчаливые, смотрят на своего капитана не менее изумленно. - Как вы могли знать?! – выдохнул наконец испанец. - Один из ваших… пассажиров, - признался пират. – По происхождению она… вернее, он выдает себя за испанца, но на самом деле из французов. Потому он оказал нам весьма важную услугу. - Ах вот как! – глаза сеньора Суэрте зло блеснули. - Не верите? Не буду вас разубеждать, но скажу, что один из людей на вашем корабле был убит пулей в спину, хотя мой человек стоял к нему лицом. Забавный случай, вы не находите, сеньор? Испанец лишь коротко кивнул в ответ. Значит, пассажирка… Ее будет ожидать очень теплый прием при встрече! - Вы вроде бы торопились, сеньор? – продолжал дон Педро. – Или вы думаете, что я выдам вам что-то еще? - Нет, нет, конечно! Сеньор Суэрте даже галантно поклонился на прощение. Но ушел, уже измышляя месть потяжелее. *** Блад измученно откинулся на спинку стула. - Питер! - осторожно окликнул его Дайк. - А что это за пассажир...ка, которая нам все это сообщила? И зачем ты сказал про нее этому испанцу? Ты... понимаешь... что ее ждет? Капитан тяжело вздохнул: - В том-то и дело, Ник, что знаю. Офицеры напряженно переглянулись. До сих пор они полагали, что новости о караване у них от Хагторпа, а как лучше подойти к нему - просто спонтанное решение Блада. А теперь какая-то пассажирка, выдающая себя за испанку. И Питер умышленно отдает женщину на растерзание этим фанатикам?! Это было мало на него похоже! Капитан же чувствовал некоторое удовлетворение. И одновременно недовольство собой, словно он и вправду лично швырнул добычу хищникам. Решение подкинуть эту ложь сеньору пришло ему внезапно. Видимо, уж слишком его мучила мысль о том, как бы ей отомстить, а тут такой случай! И теперь он сам не знал, насколько верно это его решение. Она заслужила это... но кто он, чтобы ее судить? Блад вновь устало вздохнул и встряхнулся: нет сомнений, что эта Мари, носящая уже какую-то испанскую фамилию, пользуется почетом и уважением. И Суэрте, как бы он ни желал отомстить, не решится с ней ничего сотворить до Испании. А там... там он или передаст ее властям, где выяснят все ее имена и заинтересуются ее частым вдовством. Или, не веря в правосудие своей страны, Суэрте сделает все, чтобы разорить ее. Он и вправду везунчик в денежных делах, так что, хочется верить, и тут преуспеет, забрав состояние этой авантюристки себе. Как ни крути, она или получит по заслугам от испанского суда, или лишится своих владений стараниями Суэрте. И то, и другое вполне подходящее отмщение, а он, Блад, лишь подтолкнул ее к неизбежному. - Лучше вернемся к грузу, - заговорил капитан спокойно. - Предлагаю часть продать по пути, что плохо хранится. А уж остальное д'Ожерон сможет выкупить по наиболее выгодной цене и отправить в Старый свет. Офицеры его поддержали. *** Утром Ибервиль, подтянутый и элегантный, явился на "Арабеллу" для подробного отчета о грузе испанца и для получения дальнейших указаний. Перебросившись парой шуток с другими капитанами и офицерами, он четко доложил Бладу обо всем, что произошло накануне и о примерном весе и объеме взятого груза, а также иных ценностей, найденных у торговца. - Неудачный был поход, верно? - криво усмехнулся ему капитан. - В другой раз постараемся исправить. - Да, неудачный, - на мгновение Ибервиль помрачнел, однако еще до того, как кто-то это заметил, Кристиан был уже вновь спокоен. - А я еще и пошел против своих же правил… Но я утешаюсь тем, что для кого-то он будет еще более неудачным, - продолжал Питер. - Полагаю, возвращение в Испанию может оказаться очень большой ошибкой для француженки. - Что ты хочешь этим сказать? - прищурился Ибервиль, на миг замер, не дыша, боясь спугнуть... - Ничего, кроме того, что уже сказал, - Блад поднялся из-за стола. - Госпожа Фортуна вообще дама очень привередливая, угодить ей сложно. Но мне кажется, что она в дружбе с Провидением и, чтобы сделать ему любезность, готова поступиться своими любимчиками. Ибервиль потряс головой, пытаясь уложить в нее все то, что услышал. Очень хотелось думать, что Блад хотел сказать... но одновременно было и страшно так думать. - Что ж, в таком случае, - медленно произнес Кристиан, - я абсолютно верно поступил, доверившись Провидению. - И я так полагаю, - серьезно кивнул капитан. - А теперь возвращайся к себе, пора брать курс на Тортугу.