Неудачи капитана Блада

Сколь разительным было преображение этого человека, едва он сошел на берег! Будто вовсе кто-то другой вел беседы с капитаном на «Арабелле»! С него разом слетела вся доброжелательность и некоторая растерянность, та уверенность в себе и манера держаться свысока заняли будто бы всю его личность. Разумеется, его положение обязывало от него вести себя так, чтобы все с первого взгляда видели, с кем имеют дело. Живя по Франции, находясь при дворе, Вандом, несомненно, великолепно умел держаться выше всех. Придворная иерархия последних лет строилась не столько на древности рождения, сколько на умении высокомерно говорить с теми, кто ниже тебя, и любезничать с теми, кто выше. Кто-то выбивался наверх за свои заслуги, кто-то благодаря состоянию, так что старинное ветвистое древо рода играло все меньшую роль. Тем более это было актуально для того, кто происходил из побочной линии, кто в любой момент мог услышать, что он – внук бастарда! И поначалу казалось, что дело лишь в этом. Все же герцогу следовало немедленно показать губернатору, кто отдает распоряжения. Тем более пиратскому губернатору, как часто называли господина д’Ожерона. В нем всегда видели необыкновенно жесткого человека, часто не догадываясь, что он больше предпочитает действовать хитростью, а не силой и давлением, которыми и сами корсары могли похвастать. Однако даже самое любезное приветствие месье д’Ожерона, его низкий поклон и искреннее беспокойство о госте не убедили последнего в том, что общение с этим человеком надо изменить. - Подобный гость… и в нашей глуши! – разливался соловьем губернатор. – Это большая честь! - Да, добраться сюда было непросто, - цедил герцог сквозь плотно сжатые губы. – Ужасные условия на этих кораблях! Если бы я знал, как все обернется, то вряд ли вовсе куда-то отправился бы. - Однако же все ваши злоключения позади! – продолжал увещевать д’Ожерон. – Я уверяю вас, ваше высочество, вы можете всецело располагать мною… - Не собираетесь же вы заменить мне личного слугу! – фыркал в ответ Вандом. – Я потерял даже его! Блад, который сопровождал герцога и представил его губернатору, посчитал, что его присутствие тут, пожалуй, лишнее, возможно, именно из-за него Вандом продолжает вести себя подобным надменным образом. Это казалось странным, однако же капитан уже привык к тому, что его недавний гость вообще странный человек. Потому сложно угадать, какими соображениями он руководствуется. Так что, сославшись на множество дел и необходимость проверить свою эскадру, Блад откланялся. Нельзя сказать, что дела и вправду требовали столь срочного его присутствия. Однако же в губернаторском дворце ему тоже нечего было делать сейчас. А вот с капитанами эскадры и вправду было бы не лишним поговорить. Блад очень рассчитывал, что их последнее плавание было более удачным, чем добыча «Арабеллы». Похвастать высоким знакомством тоже было нельзя, поскольку пока было непонятно, может ли это знакомство привести хоть к чему-то хорошему. Лишь собственные надежды… Правда, капитан все равно думал о том, что стоит этим вечером за бутылкой канарского обсудить с Хагторпом и Питтом, как они смотрят на возможное изменение своей судьбы. Они ведь более других понимали его, столько лет лишенные родины. Есть еще Ибервиль. И недавно узнав часть его биографии, Блад не исключал, что тот тоже не против поменять образ жизни. Но пока капитан не хотел никого ничем обнадеживать. Лишь поговорить со старыми друзьями о том, как они смотрят на возможность послужить под иным флагом, а после, как знать… Блад встряхнулся, заставляя себя выбросить из головы все, что касалось фантазий о будущем. Не стоит увлекаться и обманывать самого себя. Сейчас же надо заняться текущими делами. Хорошо бы, чтобы добыча других кораблей могла порадовать и экипаж «Арабеллы», можно будет сейчас заняться дележкой. А заодно обсудить новости, возможно, есть какие-то слухи о событиях на островах. Возможно, и о французском герцоге… - Питер! – приветствовал его Хагторп. – Что за глупости тут болтают? Говорят, ты на этот раз не с успехом? - Да уж, Фортуна была не очень благосклонна, - радостно улыбнулся Блад старому другу. – Добыча есть, но крайне мала. А что у вас? Есть чем похвастаться? Или хотя бы поделиться новостями. - О, ну на этот раз мы не с пустыми руками! И капитан успокоенно вздохнул. Что ж, планы на сегодняшний день и вечер начинают становиться отчетливыми. Покуда его ожидает просто дележка, но это всегда приятно радовало команду. А за цифрами и подсчетами всегда время проходит незаметно и некогда будет думать о том, что может никогда и не сбыться. *** - Понимаю, насколько утомила вас дорога, - месье д’Ожерон вновь осторожно подвинул поближе к гостю графин с пуншем, к которому пока высокий посланник не притронулся. – А ведь еще и потеря ваших сопровождающих… - Да, я порядком устал. Герцог вдруг поморщился и бросил: - Как я лично увидел, эти воды буквально кишат пиратами! - Да, испанцы ведут себя совершенно по-пиратски, - поддержал его губернатор, уверенный, что Вандом говорит именно о них. - И не только испанцы… Д’Ожерон с досады аж крякнул. Вот опять на его голову посыльный короля, жаждущий искоренить пиратство в этих водах! И ведь этому-то не на что жаловаться! Более того, именно он должен быть признателен пиратам! Так бы ведь и находился в испанском плену, а после платил бы за себя позорный выкуп, если бы не Блад! - Однако же, ваше высочество, - попытался прояснить ситуацию губернатор, - вы ведь понимаете, что присутствие корсаров тут лишь необходимость… - Понимаю. Этот спокойный ответ и вовсе огорошил д’Ожерона. Только что Вандом намекал на пиратские действия в этих водах, притом не только испанцев, но и… Или имелся в виду… он сам?! - Вы, должно быть, желаете отдохнуть с дороги, - подавляя раздражение, заговорил губернатор. – А я и вправду позабыл все манеры в этой глуши! Уж простите меня, ваше высочество, нам не доводилось принимать столь важного гостя! Тортуга совсем не богатая колония… - Полагаю, что это как раз не так, - скривился Вандом. - О, ну что вы! – д’Ожерон спрятал смущение за низким поклоном. – Доходы корсаров не так велики, как могут казаться. А мы не вправе брать с них более полагающегося… Смею сказать, что мы и так повысили сборы… - Насколько мне известно, в этом отношении к вам претензий ни у кого при дворе нет, - бросил герцог. Вытерев пот со лба, губернатор тихо выдохнул. Нет, видно, речь все же не о нем, не о его манерах и не о его растратах. Последние слова гостя и вовсе прозвучали почти миролюбиво. Нет, не в нем, д’Ожероне, дело. Но тогда… остается вновь лишь разговор о пиратах. - Простите меня, ваше высочество, - губернатор решил говорить прямо, - однако же я, должно быть, совершенно вас не понимаю. - Не понимаете? Вандом удивленно взглянул на собеседника. - Или вы не хотите понимать, месье? Ну вот, мысленно вздохнул д’Ожерон, сейчас вновь заговорят о его выгоде, о том, что он закрывает глаза на все эти пиратские рейды. - Ваше высочество, - решил губернатор сразу опередить эту беседу, - я осмелюсь вновь сказать, что корсары необходимы Франции тут, поскольку нет у нас своего флота тут, мы не в силах защитить свои собственные колонии. - Да, я слышал об этом, - сжал губы Вандом. - И это правда! – напирал д’Ожерон. – Ваше высочество, если мы выставим вон корсаров, они найдут себе иное убежище. - Иное? - Островов тут предостаточно. Полагаю, вам известно, что ранее они стояли в иных городах. - Пока этот им не приглянулся? - Пока не оценили удобство здешней гавани, - не поддался губернатор на очередную насмешку-намек о том, что Франция сама соблазнила пиратов сотрудничать с ними более выгодными условиями. - Все это я тоже слышал, - отмахнулся вдруг Вандом. - Но… тогда… вы должны понимать… - Да что вы заладили? – сердито бросил герцог. – Я прекрасно понимаю, что без корсаров нам тут не удержаться. Д’Ожерон окончательно растерялся и просто ждал каких-то пояснений от своего собеседника. - Не думаете же вы, что я хочу, чтобы вы разогнали всех пиратов?! – продолжал Вандом. – Я не настолько глуп, чтобы не понимать, что это они управляют островом, а вы лишь смогли договориться с ними. Губернатор проглотил эту обиду, гораздо более занятый попыткой угадать, что же все-таки нужно высокому гостю от него. - Вряд ли моему кузену понравится, если ему сообщить, что фактически тут всем заправляют корсары, - усмехнулся герцог. – Но не беспокойтесь. Я даже готов оценить ту ловкость, с которой вы, месье д’Ожерон, умудрились убедить всех этих головорезов в том, что им выгодно соблюдать французские законы. Тот лишь счел нужным поклониться. Комплимент был весьма сомнителен, скорее походил на насмешку. Но губернатор уже почти привык к тому, что к нему относятся с пренебрежением, упрекая в том, что он якшается с пиратами. Вандом пока молчал, наконец налил себе пунш и потягивал его, медленно смакуя. Возможно, он так успокаивался. И, может быть, теперь уже сможет говорить более по существу, а не бросая эти странные фразы, из которых д’Ожерон никак не мог составить нужную картину. Этикет не позволял губернатору самому продолжать разговор, да он и не торопился, пока мысленно продолжая гадать, чего же от него ожидают во Франции и какие распоряжения привез сюда этот человек. В зависимости от этого следовало бы строить свою защиту. Но пока д’Ожерон никак не мог понять, что не нравится гостю. - Буду откровенен с вами, - продолжил после долгой паузы Вандом. – В Европе со дня на день начнется война между нами и испанцами. - Да, конечно… - Вот только его величество не до конца уверен в нашей готовности к этой войне, - прервал его герцог. - Если вы желаете увериться в том, что корсары поддержат, - вновь начал было д’Ожерон, кланяясь. – То я могу поговорить, разузнать, кто из них готов выступить. Или, возможно, кого-то посоветовать… - Вы вновь притворяетесь, месье! - Притворяюсь? - растерялся губернатор. - Нам надо не торопить эту войну! – с досадой бросил Вандом. Д’Ожерон лишь продолжал изумленно молчать, понимая, кажется, еще меньше, чем вначале разговора. - А вы казались мне умным человеком! – надменно заметил герцог. – Или вы действительно притворяетесь, что не понимаете, о чем я говорю? Вы, человек, живущий тут, знающий все изнутри. - И что же мне должно быть известно, ваше высочество? – эти слова прозвучали бы даже с вызовом, если бы не низкий поклон, которым они сопровождались. - То, что известно даже в Старом свете! Вандом буквально стукнул по столу бокалом. - Причина наших разногласий здесь – капитан Блад. - Но… Начал д’Ожерон и буквально задохнулся от нехватки слов. - Откажите Бладу в покровительстве! – с упором произнес Вандом. – Пусть он ютится на каком угодно острове. Пусть даже селится у англичан или голландцев. Но не прикрывается французским знаменем. Губернатор молчал. Этот человек, которого спасли из испанского плена, сейчас всерьез требовал сделать своего спасителя отщепенцем. Что можно ему сказать? Говорить о благодарности? Придворному и принцу крови?! Да это безумие, он лишен этого чувства! Если уж собственный опыт не заставил его испытать хотя бы каплю признательности за спасение, то увещевать его словами будет попросту бесполезно. Если испанский плен ничему не научил… *** Добыча флотилии и вправду была очень неплохой, это приободрило Блада, заставив думать, что его нынешняя неудача в деньгах будет компенсирована другими, а вот новое знакомство все же весьма ценно. - Ты что-то задумчив, капитан, - вновь окликнул его Хагторп. – Неужели это из-за одного неудачного рейда? Питер помолчал, не зная, делиться ли своими мыслями со старым другом. Только что он убеждал себя, что не следует торопиться. - Тебе ли не знать, что в нашем деле день на день не похож, - продолжал Натаниэль. – Команда не в обиде! Или ты опасаешься, что удача покинула тебя? Но это же смешно, Питер! Я слышал, испанец сдался вовсе без боя… - И про пассажира тебе тоже доложили? – прервал его Блад. - Слышал, - признал Хагторп. – Но так и не понял, что это был за фрукт. Только то, что особа важная. - Весьма важная, - кивнул капитан. - Хм… неужели очередной посыльный короля Людовика и его министра? – Натаниэлю тоже припомнилась прошлая история. - Своего рода. Только этот не собирается искоренять пиратство. То ли собственный опыт помог, то ли просто разумнее, но он понимает, насколько здесь необходимы корсары. Так что он здесь с иной миссией. - И тебя беспокоит эта миссия? - Можно и так сказать, - усмехнулся Блад. – Видишь ли… кажется, этот человек намерен навербовать французам людей. - Здесь и так хватает их каперов. - Этого достаточно, чтобы отстаивать колонии, - тихо произнес капитан. – Но маловато… чтобы вести войну. - Ах вот оно что! Теперь задумался Хагторп. Судя по всему, все мысли своего капитана он разгадал, потому что больше вопросов не задавал. А молчал долго… - Он сделал тебе определенное предложение? – наконец спросил Натаниэль. – Или это лишь твои догадки. - Он дал понять мне о намерениях Франции. И только. - Тогда давай будем считать, что ничего этого не было, - тряхнул головой Хагторп. – К чему все эти надежды? Вспомни, как мы когда-то планировали отправиться в Кюрасао… а оказались тут. - Ты прав… У госпожи Удачи свои планы… Блад отвернулся. Да, вся его жизнь всегда менялась сама. И неважно, чего он сам ожидал. Менялась всегда круто и совершенно неожиданно. Одно лишь намерение помочь раненому превратило его в каторжника, а планы поселиться в голландской колонии пошли прахом, пришлось становиться пиратом. Все в конце концов выходило даже лучше, чем он думал. Ему не на что жаловаться теперь: жизнь, которую он вел сейчас, горячила кровь и заставляла всегда напряженно работать мозг. Что скрывать, он получал от этого своего рода удовольствие! И от схваток на море, и от поединков, и от придумывания ловких и дерзких операций. Вот только порой он все же думал о том, что это было бы куда приятнее осуществлять от имени закона. А может быть… вовсе осесть и вести размеренную тихую жизнь врача. То, что первая попытка ему не удалась, ведь не значит, что он обречен всегда быть лишенным подобной жизни! Впрочем, в последнем случае он уже не мыслил эту жизнь в одиночестве. А составить ему компанию в этом спокойствии было некому: единственная, кого он видел рядом с собой, на подобное никогда бы не согласилась. Бывший каторжник, бывший пират… да что их может вообще связывать? - Ты прав, Нат, - повторил Блад. – Прости, я что-то и вправду замечтался. Подумал о том, что не зря этот француз попался нам. - Кто знает, может и так, - согласился Хагторп. - Может, - кивнул капитан. – Но больше не будем об этом. Пожалуй, прогуляюсь я сегодня с вами до таверны. - А были другие планы? Блад промолчал. Больше за бутылкой вина в тесном кругу обсуждать было нечего. Оно и к лучшему, конечно. - Но прежде расскажи, у вас есть какие-нибудь новости? – перевел разговор он. – В конце концов, «Арабелле» надо взять реванш! Моя команда привыкла быть самой удачливой на Тортуге. Даже среди моей же эскадры. Натаниэль рассмеялся. - Ладно, может, и возьмешь еще реванш. Но у меня для тебя новостей интересных и нет. Ходят слухи о разных мошенниках, но нам ничего не приписывали. Наши старые знакомцы тоже не дают о себе знать: ни Бишоп, ни испанцы. Да и торговцы не торопятся куда-то отправиться. - Подождем. Скоро конец сезона, поторопятся те, кто хочет до штормов уйти отсюда, надо лишь не упустить их. - А вот и посоревнуемся, - не удержался Хагторп. – Кому из нас на этот раз больше повезет! На этот раз в ответ рассмеялся Блад. *** - Но капитан Блад… спас вас… Д’Ожерон произнес эти слова не в укор, они вырвались просто потому, что так и крутились в голове. Блад спас его… Спас ведь! Это произнесено было лишь от изумления. При всем том, что губернатор считал себя человеком гибким и часто пренебрегающим интересами других людей во имя своих собственных, он не представлял себе подобного поведения. - Месье д’Ожерон, но вы же понимаете, что в политике нет места галантности. А уж тем более подобные реверансы неуместны с… корсарами. Да, я готов признать, что этот человек вызывает симпатию… - Он же спас вас, - вновь изумленно пробормотал губернатор. - Господин д’Ожерон! – нахмурился Вандом. – Мы не можем думать об одном человеке, даже приятном вам и мне, когда речь идет об интересах всей нашей страны! Хотя я вовсе не вижу причин, отчего бы так нахваливать этого корсара! - Не видите причин? – все еще недоумевал д’Ожерон. - Не вижу, - резко бросил герцог. – Он ведет себя дерзко, совершенно не имея на то права! - Это необходимость! Как иначе держать в узде такое количество людей?! - Вы уж слишком его защищаете! Слухи верны, вы видите в нем зятя? Вот и стараетесь для него! Д’Ожерон проглотил и эти слова, и презрительный взгляд, ясно говорящий: нашли с кем родниться, а еще ведь дворянского сословия! Но оправдываться сейчас – это лишь подтверждать все подозрения. - Я говорю о Бладе, как о капитане целой эскадры, - спокойно отозвался губернатор. – Он, разумеется, плохой придворный, ваше высочество. - А! Вы осмеливаетесь упрекать меня! – вскричал герцог. – Полагаете, я нуждаюсь в лицемерах, которые будут низко кланяться и лебезить предо мною?! Да здесь я отдаю приказы! И этого с меня довольно! Он помолчал, затем заговорил миролюбиво: - В конце концов, я же не предлагаю вам повесить этого человека! - О, ваше высочество, если бы ваши намерения были таковы, я предложил бы вам лично озвучить этот приказ в городе! – только и смог, что выдавить из себя губернатор, надеясь, что за этим вновь не последует новая вспышка гнева. - Вы что же, боитесь его? - У Блада здесь пять кораблей и тысяча людей, которые подчиняются лишь ему, - встряхнулся д’Ожерон. – Так что… да, я боюсь его, ваше высочество. И прошу вас разделить со мной этот страх. - Вы так говорите, словно у вас тут вовсе нет никого, кроме слуг! – фыркнул Вандом. – Чего вам бояться? - О, те немногие военные, что составляют тут гарнизон форта, - не скрывая иронии заговорил губернатор, - они не в силах противостоять и вдвое меньшей мощи! А ведь к людям Блада могут присоединиться и другие. - Другие?! Но с чего бы? - Береговое братство, ваше высочество. Вандом недоверчиво скривился. - Вы напрасно относитесь к этому так, ваше высочество! Именно на этом братстве здесь держится все! Пираты могут не признавать законы всего мира, но свято чтят свои уставы. И за своих товарищей выступить могут едино. - Но часть из них ведь и так на нашей… службе? - Как бы они не отказались от нее, посчитав, что им не нужен господин, который требует от них нарушения законов братства. Герцог вновь недоверчиво покачал головой. - Пусть даже это так, - все же произнес он, - однако сам Блад показался мне довольно… мирным человеком. Д’Ожерон пожал плечами, но разубеждать не стал. Само по себе применение эпитета «мирный» к корсару, командующему пятью кораблями, казалось ему абсурдным. Но он понимал, что хотел в это слово вложить гость: Блад не станет «просить помощи» у других, скорее попросту уведет свои корабли отсюда. - Поэтому просто пригласите его, - продолжал Вандом. – И скажите, что присутствие его и его флотилии тут создает проблемы для всей Франции. Обстоятельства таковы, что мы не можем себе такое позволить. - Вы полагаете, что он галантно согласится поискать себе необитаемый остров? – грустно усмехнулся губернатор. - Месье, мы бесполезно тратим время! – надменно бросил Вандом. – Неужели вы полагаете, что ваши причитания что-то изменят? Блад – основная причина наших ссор с Испанией все последнее время! Пусть он оставит Тортугу – таков приказ, который я привез вам. И будьте любезны его исполнить! Д’Ожерон лишь измученно вздохнул.