Неудачи капитана Блада

Губернатор мялся и то тянулся к графину с вином, то отдергивал руку, так и не решившись налить вина ни себе, ни гостю. - И что же это за ужасная новость, мой дорогой месье д’Ожерон? – поторопил его Блад. – Могу предположить, что привез ее вам его высочество. Поскольку вряд ли кто-то еще смог бы так вас ошеломить. - Вы правы, - выдохнул тот. И вновь замолчал, не зная, как и сказать. - Ну, не мучайтесь так! – приободрил его капитан. – Неужели вам вновь привезли приказ избавиться от пиратов? Это было бы даже забавно. - Нет… только от одного… - выдавил из себя д’Ожерон. Блад поднял брови. Да, вот такого он никак не ожидал! Значит, так выглядит благодарность особы королевской крови! Капитан усмехнулся, припомнив свои надежды. А попутно вновь припомнил и пресловутого герцога Монмута, тоже заявлявшего о себе, как о незаконнорожденном сыне короля. - Да, пожалуй, это даже смешно, - протянул он. - Смешно? – изумленно пробормотал губернатор, который никак не ожидал ничего хорошего. Что может быть забавного в том, что ему отказывают в покровительстве и базе тут? Или капитан полагает, что с этим вновь легко сможет справиться, договорится с принцем, как было с шевалье? Д’Ожерону было и невдомек, что смешным Блад находил самого себя, что поверил в какую-то нелепицу. И это после того, как сам был свидетелем тому, как легко отказываются сильные мира сего от тех, кто им служил и помогал! А тут… размечтался, словно мальчишка, о счастливой будущей жизни! - Вы, должно быть, не понимаете, мой дорогой друг, - принялся разъяснять губернатор, - но дело не решить просто вашим отъездом на время. Блад слушал его с легкой усмешкой на губах. - Если бы все было так просто! – горячился д’Ожерон. – Но увы… Там, в Старом свете, вбили себе в голову, что именно вы – причина всех раздоров с Испанией тут, в Новом. И полагают, что если вас не будет на Тортуге или в иной французской колонии, то это отсрочит войну. - Любопытная трактовка, - только и бросил капитан. - Я пытался привести доводы… но меня попросту не желают слушать! – почти простонал губернатор. – Я даже пытался… напугать его. - Напугать? – заинтересовался Блад. - Я говорил ему, что на вашей стороне может выступить все… Береговое братство… - д’Ожерон прервал сам себя: - Боже правый, капитан! Но вы ведь не станете призывать их выступить… - Это интересная мысль, - иронично отозвался тот. – Притом не лишенная смысла в этой ситуации. - О! – губернатор в отчаянии заломил руки. - Не беспокойтесь! – немедленно прервал его стенания Блад. – Это и вправду было бы любопытно, однако я не настолько мерзавец, чтобы отплатить вам и вашему семейству столь черной неблагодарностью. Страшно представить, что тут могут устроить корсары всего Братства! Д’Ожерон успокоенно вздохнул. Да, что и говорить, капитан был слишком «мирным», чтобы ради самого себя устроить резню на всем острове. А тем более понимая, что из-за этого неизвестно что сотворят с семьей губернатора. - Вы хотите, чтобы я ушел… - Не я, - осторожно вставил француз. - Да, простите, дорогой месье д’Ожерон. Что ж, пусть так! Надеюсь, мне дадут время на то, чтобы собрать всех своих людей? - Я… я думаю, да… - Ну, передайте вашему высокому гостю, что я просто вынужден некоторое время еще находиться тут. В конце концов, мне надо еще придумать повод, по которому мы все покидаем эту гостеприимную гавань, а тот, кто не желает идти за мной следом, вправе остаться, но уже не как мой человек. - Д-да, конечно, - закивал губернатор, прикидывая, что объяснение и вправду звучит разумно. - Ведь не хочет же его высочество, - иронично продолжал Блад, - чтобы я сообщил своим людям все, как есть. Полагаю, он должен догадываться, что тогда никакой мой приказ их не удержит на месте. - А если… если он скажет… что вы можете просто объявить своим людям… что поссорились со мной? - Разумеется, мой дорогой месье д’Ожерон, я именно это им и скажу, - кивнул капитан. – Но ведь должна же быть причина этой ссоры. Притом такая, в которой не будет виноват никто, потому что если виноватым будете вы, то все обернется опять же мятежом. А делать виноватым себя, уж простите, в угоду месье де Вандому я не собираюсь! - Да, да, простите, дорогой друг! - Мое почтение, господин губернатор! Блад резко поднялся, отвесил шутовской поклон и торопливо вышел прочь, сдерживая ругательства. *** Питер Блад был в ярости. Холодное спокойствие, с которым он выслушал губернатора, далось ему непросто, как непросто ему было ограничиться лишь иронией. Вот, значит, как! Этот мерзавец ни словом не обмолвился о своих истинных целях! Напротив, убедил скорее в обратном! Разумеется, он спасал свою жизнь, предполагая, что сообщи он правду, мог не добраться ни до какого берега! Но какая же неблагодарная тварь! Первым порывом капитана было даже предложить своим людям похитить этого мерзавца. Но это был не выход. Во-первых, потому что это ничего не решит. Если приказ идет из Версаля, а он, несомненно, идет оттуда - не станет Вандом ничего придумывать, ему это попросту незачем - итак, если приказ идет от самого короля, то исчезновение посыльного приведет лишь к тому, что Франция ополчится против всех них. Во-вторых, потому что Блад не представлял, что ему делать с возможным пленником. Переубедить разговором было невозможно, а убивать пленника… Капитан понимал, что именно этого потребуют его люди, но сам пойти на такое не мог. Да и не помогло бы такое убийство, только еще сильнее все усугубило, тогда они точно станут отшельниками. Так что план по похищению не стоило даже и продумывать. Выйдя из губернаторского дворца, Блад ненадолго приостановился. На корабль пока возвращаться было нельзя: в таком состоянии он выложил бы друзьям все так, как есть, прибавив к этому собственные ругательства и проклятия. А итогом тогда точно стал бы мятеж, управлять которым было бы невозможно. Нет, если уж и рассказывать все, то спокойно и уверенно, чтобы его офицеры, а следом и команда, по-прежнему верила в своего капитана. Следовало спокойно все обдумать, а значит, пока прогуляться по городу, бесцельно и ни с кем не общаясь. До сих пор они были против всего мира, вне закона… Но Тортуга была местом, где можно было вспомнить о мирной жизни, можно было отдохнуть. Кто-то находил тут себе дом, заводил семью… Теперь им предстоит стать и вправду отшельниками. Кто пойдет за ним? Неудача с этим испанским судном теперь продолжилась неудачей новой «дружбы». Тот, чья фортуна была у всех пиратов в умах, ей завидовали, в нее безусловно верили… ныне превращался в неудачника-отшельника. Много ли народу отправится за ним, веря в успех? Нет, он не может такое предложить команде. Значит, ему надо придумать, как продемонстрировать Вандому то, что причина разногласий испанцев и французов вовсе не в нем. Вот только как? Испанский военный корабль захватил герцога. И в этом не было ничего, связанного лично с ним, французское судно никак не могло быть кораблем Блада. После Вандома никто не спешил освободить, с ним вели себя по-пиратски, желая получить выкуп – и это в то время, когда военных действий между странами не было! Однако все то, что произошло с герцогом, вовсе не убедило его в том, что дело не в Бладе, и будет он тут, на Тортуге, или нет, не изменит отношения испанцев, они после начнут прикрываться иным именем. Шевалье де Сентонж когда-то поменял свое мнение, воочию увидев угрозу своим собственным интересам. Герцог де Вандом не просто едва не потерял тут свои интересы, но чуть было не лишился жизни! И тем не менее, это не заставило его отступить от намеченной цели… Вандом хочет выслужиться, припомнилось Бладу. Но именно это, выходит, и не заставит его поменять мнение, какие бы доказательства ему ни приводили! Выходит, что единственный способ что-то исправить – это показать герцогу необходимость Блада для его карьеры. Вот только как это сделать, если то, что поначалу казалось капитану намеком именно на предложение службы, теперь обернулось фактически изгнанием? Постепенно ярость из него уходила, деятельность натуры брала свое, Блад больше не собирался предаваться мыслям о том, что его ждет изгнание и отшельничество, он не верил, что удача отвернулась от него. Все мысли теперь сосредоточились вокруг одной: как переубедить Вандома, если прошлый конкретный опыт ничего не дал? Можно было бы уже сейчас отправляться на «Арабеллу», не ломать голову в одиночестве, а обсудить все с друзьями, однако капитан хотел предложить хоть какой-то, хоть самый плохонький план. В итоге Блад, медленно прогуливаясь по городу, добрался до таверны «У французского короля». Хмыкнув про себя, капитан решил, что это тоже неплохая мысль. Конечно, тут подумать толком не дадут, зато он сможет отвлечься от своих размышлений, а после, может, и новая идея появится. Приветливо кивнув служанке и подтвердив, что ему все как обычно, Блад присел за столик в углу, не спеша ни с кем вступить в разговор, но пока и не отгораживаясь ни от кого, просто был не в силах придумать тему для беседы. К нему никто не подсаживался, вероятно, решили, что капитан не ищет ничьей компании, опасались мешать. *** - Обдумываете важный план, месье капитан? – служанка как раз не боялась никого, подплыла к нему с бутылкой, выставляя на стол, а за ней и блюдо с фруктами. – Что-то аж с самим господином губернатором придумали? Неужто он сам решился на что-то, а не только долю свою получать?! - Как ты любопытна, милая! – улыбнулся Блад. - А вы, конечно же, ничего не расскажете, - продолжала та, ничуть не смущаясь тем, что от нее пытаются «отделаться» пустыми фразами и улыбками. – Но я не такая глупая, как обычно думают о трактирных служанках. - Я вовсе не считаю тебя глупой! – немедленно возразил Блад, но больше из галантности, чем в самом деле размышляя над разумом девиц из таверн. - Вот еще! – обиженно угадала она настроение капитана. – Не много ума надо, чтобы догадаться, что Жорж Циркач вам для дела понадобился, иначе бы не повели вы его аж к самому господину д’Ожерону. Блад, который наливал в этот момент в стакан, поторопился поставить бутылку, потому что рука дрогнула. - Жорж Циркач? – переспросил он. Почему-то, еще ни о чем не расспросив служанку, капитан был уверен в том, что услышит, знает, о ком она… - Мадемуазель… - Жанетта, - напомнила она имя. Блад приглашающим жестом указал на стул напротив себя, придвинул наполовину налитый стакан даме. - Так о чем рассказывать? – удивилась Жанетта, но вина отхлебнула. – Видела я его, когда вы на берег сходили. Конечно, уж сколько лет прошло… так и мы не один месяц вместе путешествовали. - Путешествовали? – уточнил капитан. - Я когда-то жила и каталась с бродячими актерами по миру, - пояснила девица. – Тогда совсем молоденькая была, танцевала неплохо, хоть медяки да накидают в шляпу горожане да зеваки деревенские. - И Жорж Циркач с вами ездил? - Примкнул однажды, - кивнула Жанетта. – Не то чтоб долго он с нами был, да и не так мало, с полгода точно. У нас его Циркачом прозвали, потому что ловкий был и чего только не придумывал! - Значит, с выдумкой? - Да, а после уж нас жизнь развела, - Жанетта сама себе налила еще стакан, пользуясь добротой капитана. – Я поверила в то, что тут жизнь веселой будет да удачной, а Циркач еще до того ушел… кажется, в услужение кому-то отправился, всегда ведь у господ важных будешь в тепле да уюте. - Будешь, - задумчиво подтвердил Блад. – А еще там и манеры перенять можно, научиться многому… - Это верно, - покивала служанка, высмаркиваясь в передник. – Вот и сам, видно, высоко поднялся, вон как важно вышагивал! Да все равно тут очутился… Ой, капитан, вам что-то еще принести? Жанетта подхватилась, сообразив, что выпила вино, за которое ей же платили. Ну да вроде бы пиратский адмирал не сердился. - Благодарю, - Блад выложил на стол несколько монет. – Мне уже пора к себе. Спасибо за историю, милая! Только я тебя попрошу пока о Циркаче никому ничего не рассказывать. Ты же понимаешь? - Понимаю, - закивала служанка, широко улыбаясь. Наверное, ей приятно думать, что она тоже теперь будет замешана в какой-то великолепной операции. Уж придумывает себе, пожалуй, как после будет всем рассказывать, что это она помогала самому Бладу! Но капитану все это было безынтересно. Пусть воображает, что пожелает, мало ли таких, кто себя приписывает к его помощникам! Куда интереснее ему было теперь решить, что делать с Циркачом… Просто разоблачить было бы слишком скучно. А еще его занимала мысль о том, что нашел он этого артиста на испанском судне, капитан которого так и юлил, делая вид, что не желает отдавать пленника, набивая ему цену. Вот только пленника ли? *** За недолгую дорогу от таверны до шлюпки намерение обсудить все с офицерами Блад вовсе отринул: нет сомнений, что за такой обман с аферистом пожелают просто поквитаться, не оценив эту игру. Капитан же теперь рассматривал ситуацию, как личную дуэль. Он готов был признать, что противник нанес прекрасный удар! Теперь же, перевязав эту рану, пора было и ему вступать в поединок. Не против этого самого Циркача – нет сомнений, что он всего лишь служит испанцам, - а против того, кто за ним стоял. Маркиз Риконете или дон Мигель? До сих пор Блад полагал, что у них недостаточно фантазии для подобных маневров, они лишь просто гонялись за ним и увеличивали награду за его голову, надеясь, что однажды кто-то окажется настолько удачлив… А вот все же теперь кто-то из них додумался. Или в дело вступил какой-то новый, незнакомый ему игрок? Впрочем, вариантов действий у Блада было далее два. Либо сделать вид, что он послушался, увести корабли. А здесь оставить кого-то из своих, чтобы следил за всеми перемещениями гостя губернатора. «Вандом» вскоре после этого покинет Тортугу, чтобы доложить об исполнении плана и получить свои деньги – вряд ли ему заплатили заранее. Либо не делать ничего. И посмотреть на реакцию мошенника. Он, конечно, будет давить на д’Ожерона, но есть ли у него еще что-то на этот случай? Или он просто решится на новую аферу и отправится лгать уже испанцам? В любом случае, Циркач наверняка торопится, так что даже просто нежелание Блада срочно убраться с острова будет его раздражать. Да, пожалуй, стоит его подразнить… - Питер, да что с тобой? Блад встряхнулся, сообразив, что он уже на судне и Питт раза три повторил какой-то вопрос… - Прости, Джерри, задумался. - Хагторп говорит, ты намереваешься взять у него реванш. - Реванш… Капитан слабо усмехнулся. - Вот что, Джереми, через пару дней мы выходим, готовься. Дайку я распоряжения отдам, чтобы все было к тому моменту готово. - Появилась добыча? – встрепенулся Питт. - Да, можно и так сказать. Надо будет кое-кого подкараулить… Штурман кивнул, ничего не уточняя, привычный доверяться во всем своему старому другу и капитану. Блад же ограничился тем, что и вправду лишь отдал короткие указания помощнику, упомянув, что подробности о добыче будут известны позднее, когда он встретится со своим человеком, подосланным к испанцам. *** На следующий день он нанес визит д’Ожерону, сообщив, что выйдет в море через два дня, раньше никак не получится. - Вы… не будете говорить… с его высочеством? – мялся губернатор. - Полагаете, это что-то изменит? – приподнял брови капитан. – Или просто не хотите сообщать ему не совсем радостную весть сами? - О, дорогой друг! Поверьте, я полностью на вашей стороне! - Тогда просто доверьтесь мне, дорогой друг, - в тон ему отозвался Блад. – Я уверен, что все обернется самым лучшим образом! - Дай-то Бог, капитан! - Вы можете мне довериться! Ах да, не забудьте сказать его высочеству, что со мной осталась лишь треть моих людей, все остальные решили довериться тем капитанам, что ныне ими командуют. - Это ужасно, - прошептал д’Ожерон. - Пустяки, мой дорогой друг, я справлюсь и с этим! С этими словами капитан покинул дворец. Ему нужно было еще переговорить с Волверстоном. *** Юркий шлюп под французским флагом покинул неприступную гавань Тортуги, унося с собой великосветского гостя. И этот гость никак не мог предполагать, что одно из суденышек – небольшой барк – следом вышло не в поисках какой-то добычи, а везя сведения как раз о том, что «их высочество с острова отбыли». Так что псевдогерцог пребывал в полном спокойствии, не испытывая ни капли тревоги почти весь день. Появившийся вдали белый парус его ничуть не беспокоил, так что он даже не придавал значения некоторому беспокойству матросов. Только когда корабль стал полностью различим в подзорную трубу, мошенник ощутил испуг – за ними следовала «Арабелла». И какой-то еще второй корабль, вероятно, тоже принадлежавший Бладу. Хочет поквитаться? Или… Циркач перебирал все свои разговоры и убеждался в том, что не дал никакого повода его заподозрить. Документы тоже были идеальны – их привезли из Старого света, когда-то отняли непосредственно у герцога! Значит, все же поквитаться… Как глупо было надеяться, что Блад так просто оставит все. Ему теперь нечего терять, так почему бы и не избавиться от источника своих бед? Впрочем, есть шанс, что капитан надеется получить лишь знатного заложника, а тогда можно будет хотя бы потянуть время, пока не выпадет случай сбежать – рассчитывать на чье-то заступничество ему не приходится. Этим он и утешал себя, когда шкипер его суденышка сдавался Бладу – разумеется, и не помышляя о бое. - Как неосторожно вы отправились в путь, ваше высочество! – поклонился капитан, приблизившись к лже-Вандому. И то, каким тоном это было произнесено, заставило мгновенно пересмотреть все планы. Блад все знает! Циркач понял это по одной лишь этой фразе, по насмешке, которая звенела в каждом слове. - Уверен, что на моем фрегате вам будет гораздо безопаснее, - продолжил капитан. – Там вас не смогут больше достать испанцы. - Я посчитал для себя неудобным пользоваться вашими услугами, - величественно отозвался Циркач, решив играть свою роль до конца – ведь пока ему ничего прямо не было объявлено. - Ну что вы, ваше высочество! – широко улыбнулся ему Блад. – Я-то думал, что мы даже подружились с вами! А вы так спешно уезжаете, позабыв написать даже несколько строк господину губернатору, сообщив ему о том, что вы передумали. Разве же так поступают с друзьями? - Я не предполагал, дорогой… друг, - ответил ему такой же широкой улыбкой мошенник, - что вы будете столь настойчивы. Но раз так… извольте, я напишу то, что вы попросите. Но погостить у вас… - Все равно придется, - все с тем же любезным видом прервал его капитан. – Видите ли, дорогой… очень дорогой мой друг, я недавно поспорил с одним моим человеком, что мой следующий рейд будет удачнее, чем его предыдущий. Так что теперь я не отступлю, пока не получу от вас интересные мне сведения. - Но, помилуйте, откуда же мне их знать? Циркач встретился взглядом с Бладом и понял, что отпираться бесполезно. Тот и вправду разгадал его полностью. Догадывался или даже уже знал, что его нанял дон Мигель, что преследовал при этом сразу две цели: во-первых, пользуясь суматохой, тихо отправить в Старый свет груз золота, а во-вторых, вынудить Блада стать отшельником – в этом случае схватить его было бы гораздо проще. - А ведь так все красиво получалось! – вздохнул Жорж. - Да, неплохо, - кивнул капитан. – Настолько неплохо, что я даже готов вам выплатить ту сумму, которую вам обещали. Но, разумеется, не раньше, чем мы возьмем свой приз. Итак, «ваше высочество»? Циркач усмехнулся – а почему бы и нет? Не все ли ему равно, кому служить? С деньгами же он и вовсе будет вольной птицей. - Я с удовольствием расскажу вам, дорогой друг, все, что вы пожелаете, - чуть надменно кивнул он. - Я в этом не сомневаюсь, - кивнул Блад. – Потому что я не привык, дорогой друг, терпеть неудачи. Скорее напротив, я привык превращать их в удачи. Так что добро пожаловать вновь на борт «Арабеллы»!