Неудачи капитана Блада

Решение Блад принял быстро: что бы ни случилось с Томом, пока они не в силах ему помочь, его еще нужно отыскать. А вот остановить Джереми или хотя бы помочь в поединке он мог, потому Питер отдал приказ отплывать. Однако, как бы ни спешили гребцы, на берег капитан ступил, когда дуэль уже была назначена. В отличие от прошлого раза Блад ни на кого не обрушивался с упреками – некого винить, кроме себя: когда он назначил совещание, то решил, что присутствие Джерри на нем необязательно, потому что это не будет связано с какими-либо маневрами на море. А ведь знал, что Питт давно лелеет идею все же разобраться с Тондером. Тогда, после первой дуэли, Бладу казалось, что он окончательно остудил штурмана, объяснив, как тому удалось победить. Однако Джереми лишь поначалу поник, позже же начал донимать то Хагторпа, то Ибервиля просьбами о тренировках. Питер не придавал этому значения, скорее даже молча поощрял – подобное умение не будет лишним при их профессии. И лишь один раз обратил внимание, проходя мимо беседующих после тренировки Хагторпа и Питта, услышав слова Джерри: - Вот сейчас бы я показал Тондеру! Так что Блад знал, что штурман желает поквитаться с противником на равных. И это для него, Питера, дуэль завершилась победой на море, а вот Джереми до этой минуты лелеял мечту доказать лично Тондеру, что может справиться с ним. Нельзя было пускать его на берег… Или все не так? Может быть, в чем-то Тондер и прав – нельзя же и вправду постоянно опекать своих офицеров? - Передай остальным, чтобы были готовы вступить в драку, - тихо бросил Блад сопровождавшему его Волверстону. - Думаешь, Джерри может оказаться в опасности? - Не исключаю. Но еще не исключаю, что люди Тондера могут броситься в драку, забыв о том, что их меньше. Ты только посмотри на Вентадура – он готов тоже влезть в поединок в любой момент. - Хорошо, - буркнул Нэд, принимая доводы капитана. По рядам пробежал тихий приказ, а здесь собрались многие из команды Блада и все люди Тондера, кажется, и вправду желая взять реванш за поражение хотя бы вот этой дуэлью, словно бы она могла что-то решить. - А вот и папочка Блад явился! – заметил прибывших Тондер. – Ну что, ты захватил уже подсвечник? - Ты не стоишь того, чтобы пачкать шпагу, - отрезал капитан. - Это я-то не стою?! - А кто потерял недавно корабль? Не от тебя ли ушли почти все твои люди? С тобой остались лишь те отбросы, которые знают, что больше их не возьмут ни на одно судно, ни одному капитану они не нужны. - Не надейся, что ты мой корабль приобрел! - Возможно, для тебя это будет новостью, но твоя посудина сейчас находится именно у меня. - Ты мне ее вернешь! - Я так не думаю! Блад и сам не ожидал, но этот простейший спор становился все более жарким. И Тондер уже не желал поквитаться со старым соперником, ему теперь чудилось, что это отличный способ взять реванш именно с кораблем – если устроить дуэль именно за судно, то при прочих проигрышах он останется хотя бы с таким выигрышем. - Дай мне слово, Блад! – в азарте выкрикнул он. – Ты же всегда держишь слово?! Я вызываю тебя! И победитель забирает себе «Рейн Марго», а команда проигравшего не будет мстить! Сначала капитан хотел ответить, что не намерен давать слово за своих офицеров, но немедленно же сообразил, что это ему на руку: в своей будущей победе он не сомневался, а Джерри уж точно не придется тогда скрещивать шпагу с этим мерзавцем. Все складывалось наилучшим образом. - Ты столь труслив, Тондер? – усмехнулся Блад. – Что ж, считай, я дал тебе свое слово! Давай, к бою! И он, одним движением отбросив в сторону перевязь и кафтан, уже стоял напротив со шпагой наголо. А возбужденные от предчувствия кровавого зрелища пираты вокруг улюлюкали, кто подбадривая Тондера, а кто насмехаясь. Так что спустя какие-то мгновения шпаги скрестились. *** У Сесиль зуб на зуб не попадал, руки дрожали, а ноги буквально подгибались, не позволяя подняться. Им с Томом вновь повезло – волнами их вынесло на берег, достаточно пологий, чтобы не разбиться. В то время как их лодку разбило о соседние камни, а может, молодой женщине это только показалось в слабом свете занимающегося дня. Сесиль было страшно и холодно. Впрочем, она уже была в этом состоянии с того мгновения, как решилась вылезти из окна. Но это было даже и к лучшему, потому что позволяло ей не думать о том ужасном предательстве, которое она совершила. Ведь вопреки тому, что она сказала Томасу, Сесиль не говорила с мужем о побеге. Когда Том предложил способ скрыться, молодой женщине почти немедленно пришло в голову, что бежать им надо вдвоем. Она пыталась гнать эти мысли прочь, как неподобающие добропорядочной христианке и супруге… Но не могла. Потому она ничего не сказала мужу, а Тому солгала. Выходило, что солгала даже несколько раз. Придумала, что муж отказался и добавила, что будет с ним – исключительно, чтобы Том не подумал о ней дурно. Затем солгала, что все же решилась сбежать, хотя Чарльз хочет остаться, вновь ничего не зная о том, чего же именно хотел муж. А что если она тем самым вовсе обрекла мистера Эванса на смерть? Завтра пираты обнаружат побег и их ярость обрушится на Чарльза… Обо всем этом думать не хотелось. С того момента, как она, соорудив подобие веревки, решилась спускаться по ней, Сесиль боролась только с реальными страхами: она едва не утонула, а после мерзла в шлюпке. Ныне, на берегу, пришел новый страх – за Томаса. Его рана и вправду открылась и кровоточила, да и контузия дала вновь о себе знать, молодой человек впал в беспамятство. А у них тут не было ни воды, ни пищи, ни попросту теплой одежды! Как она может его спасать? Что она может сделать?! Страх придавал сил и решительности. Поначалу Сесиль просто взялась рвать свою юбку, из этих полос ткани кое-как соорудила перевязку для Тома – так, по крайней мере, он не потеряет много крови. Дальше было сложнее. Оставлять Хагторпа мерзнуть на берегу было плохой идеей, да и сама Сесиль лишь слегка согрелась, обсохнув. Разводить костер тут тоже было нельзя – их немедленно заметят, пираты тут же пожалуют на огонек. Поэтому пришлось стелить плащ и прикладывать все силы, чтобы перетащить на него Тома. Едва ли не взмокнув повторно – но уже от того, сколько усилий ей пришлось потратить на это действие, - Сесиль все же уложила возлюбленного на плащ и его же собственным ремнем «привязала» к этому лежаку. Что ж, так она сможет его куда-то оттащить в сторону. Поначалу миссис Эванс двинулась просто к камням, о которые разбило шлюпку. Не потому что у нее был какой-то план, но просто эти валуны находились дальше от того берега, где расположились пираты. А еще высокие камни давали надежду на то, что там если и не будет хорошей пещеры, то будет возможность укрыться от ветра. Доволочив плащ с Томом до валунов, Сесиль оставила его и двинулась вдоль камней, отыскивая место поудобнее. Такое обнаружилось еще в двухстах ярдах: небольшое нагромождение из валунов и песка создавало подобие пещеры. Скрыться в таком не получится, но от ветра точно укроет… А если двигаться не вдоль кромки моря, но по берегу в стороне, то, пожалуй, можно не сразу и увидеть тех, кто тут спрятался. Сесиль вернулась за Хагторпом и, запретив себе любые стоны, вновь взялась за концы плаща. Тут совсем рядом, уговаривала она себя. Не очень большое расстояние показалось ей настоящей каторгой, но молодая женщина только грустно усмехнулась про себя: вот и ей удалось узнать, что это такое. Может быть, это ее плата за то, что не решилась когда-то прямо заявить о любви к нему? Может быть, она тогда могла спасти его? А если потеряет сейчас? Гоня эти жуткие мысли и не находя в себя сил даже молиться, Сесиль просто тащила Тома к найденному убежищу. Здесь она вновь не позволила себе отдых, пока не развела небольшой костер – благодарение Богу, что часть обломок от лодки валялись недалеко на берегу, а у Хагторпа было огниво. Мокрое дерево почти не давало тепла, больше дымило, но молодая женщина сейчас просто сидела возле этого костерка, глядя на слабые огоньки пламени. А что делать дальше? Она сейчас немного отдохнет и еще подумает… С этими мыслями Сесиль тихо задремала. А проснулась уже от какого-то шума вдали, не сразу сообразив, что это… звуки боя. Только вот от понимания этого легче не стало, скорее наоборот, захотелось спрятаться глубже. Если бы их убежище это позволяло! *** Сесиль далеко не сразу решилась выглянуть из-под камней, хотя уже давно не было слышно ни пушек, ни иных звуков сражения. Но, будучи достаточно уже умудренной опытом женщиной, понимала, что это может означать более ужасное – пираты могут теперь рыскать по окрестностям и наткнуться на них. И практически немедленно в этом убедилась: где-то выше слышались шаги, пока не понять, насколько близко. Страх вновь придал ей сил: Сесиль принялась немедленно нагребать камни, создавая из них подобие стены, надеясь, что так со стороны будет казаться, что эта гора насыпана самим Господом. Лишь позже ей пришло в голову, что разыскивать может кто-то, кто желает им помочь. Ведь если Тондер сражался с кем-то, то… Более всего напрашивалась мысль, что на помощь Томасу пришел капитан Блад, ведь Хагторп говорил, что его не оставят. Но тогда прятаться было глупо, тем более, что у них по-прежнему не было ни еды, ни воды. Вот только как узнать, кто же именно их ищет? Чтобы отвлечься, Сесиль обратила свое внимание на Тома – молодому человеку было все хуже, у него поднимался жар. Все осложнялось еще и тем, что у нее не было вообще ничего, миссис Эванс боялась даже пойти к морю и намочить кусок ткани, чтобы положить на лоб Хагторпу. И рана может опять начать кровоточить… Сесиль лишь стянула жгутом, но нельзя же всегда держать так! От отчаяния молодая женщина порой принималась тихо молиться, отдавая себя и Тома на волю Господа и прося его, чтобы их отыскали, но непременно люди капитана Блада. А еще лучше какой-нибудь врач… Одежда и плащ высохли, поэтому Сесиль старалась кутать Томаса во все, что только у нее было, но лихорадка не спадала. Никаких шагов вокруг миссис Эванс больше не слышала, но сама себе не верила, она пыталась прислушиваться к тому, что происходит в стороне, но сейчас могла слышать только стук собственного сердца, которое будто отзывалось глухим эхом всюду. От голода начинало колоть в желудке, а от жажды пересыхало во рту, постепенно все мысли Сесиль сводились к тому, что надо как-то отыскать хоть какой-то источник. И почему она ничего не взяла из каюты? У них почти ничего и не было, по правде говоря, но хотя бы пару кусков хлеба она бы могла унести. А воды или вина… надо было придумать, но как-то раздобыть флягу, пусть бы даже с ромом. Сейчас можно было только кусать локти, но сделать она ничего не могла. Уставшая и изнемогшая от переживаний Сесиль даже не в силах была плакать. До темноты она так и просидела, уже ни о чем не думая, ни о чем не молясь. С вечерней прохладой, закрадывающейся и в их убежище тоже, молодая женщина вздрогнула и будто бы очнулась. Если ничего не менять, то Том попросту умрет от лихорадки, а она последует за ним – от голода и жажды. Сесиль кое-как вылезла из собственноручно выстроенного укрытия с твердым намерением отправиться искать воду. И немедленно в ужасе замерла – к берегу причаливала шлюпка. *** Тондер не зря слыл бретером. И каких бы успехов ни добился Джерри в фехтовании, ему пришлось бы непросто с таким противником. Даже Блад, будучи отличным фехтовальщиком, чувствовал, что справиться с Тондером быстро не получится. Так что пришлось подавить в себе ликование от перехватывания у Джереми соперника. Противники скользили по песку, порой проверяя реакцию друг друга, но не спешили переходить в серьезное нападение. Оба понимали, что дуэль может закончиться в пару коротких ударов – точных, метких, однозначных, а потому оба и не спешили напороться на подобный удар. Шпаги мелькали на солнце, пускали зайчиков во все стороны, но их игра была пока вовсе не смертельной. В какой-то миг Тондер открылся – и немедленно же шпага Блада вонзилась ему прямо в сердце. Капитану и вовсе на этот раз оказалось достаточно одного удара – точного и смертоносного. Пираты загудели, кто отчаянно, кто радостно. Некоторые из людей Тондера даже пытались хвататься за оружие, но Вентадур быстро остановил их: он единственный сохранял хладнокровие во время этой схватки. Тондер давно искал смерти в своих бретерских схватках, вот и нарвался. Вентадур же сейчас понимал, что гораздо выгоднее сделать то, что поначалу капитан лишь озвучивал, то есть стрясти побольше выкупа с пленника, на эти деньги купить любое судно и самому уже возглавить команду. - Питер, ты не должен был, - пробубнил Джереми, подходя к Бладу. Но капитан попросту не обратил на это внимание – к подобным упрекам от Питта он уже привык. Вместо этого Блад обернулся к Хагторпу. - Ну что ж, теперь можно заняться твоим братом. - Если та шлюпка разбилась… - мрачно начал было Нат. - То это еще не значит, что разбился Том. Я сделал ошибку, отправив людей просто прочесывать берег. Думаю, что надо просто представить, куда мог направить лодку Томас в тех условиях… - Пусть так, но почему он тогда не дал о себе знать? - Потому что он, видимо, нуждается в помощи, - вздохнул Блад. – Ты не забыл, что он был ранен? Так что я, пожалуй, вернусь на «Арабеллу», а после мы отправимся… полагаю, что вот на тот берег… Насколько я помню, «Рейн Марго» дрейфовала примерно так, что та часть суши была у нее за кормой. Натаниэль потер лоб. Еще совсем недавно он, крайне расстроенный, молча следовал за капитаном, уверенный, что раз Питер не отдал приказ о немедленных новых поисках Тома, то тот погиб. Но сейчас выходило, что брат жив, однако нуждается в помощи. Дьявольщина! А чего они тогда ждут?! - Ну не мог же я пожертвовать отличным штурманом, - вздохнул Блад. *** Сесиль бы побежала, но ноги уже не в силах были быстро передвигаться, поэтому она просто обреченно ждала человека, который выпрыгнул их шлюпки и скорым шагом сейчас направлялся к ней. - Мадам? – поклонился он. – Мне кажется, вы нуждаетесь в помощи. А особенно мой офицер, не так ли? Смысл произнесенного не сразу дошел до нее, а когда она осознала… - Капитан Блад? – одними губами выдохнула миссис Эванс. - Он самый, мадам, - подтвердил тот. – Но, прошу вас, насколько я могу представлять ситуацию, она кажется мне серьезной. - Да… Тому нужен врач… - Значит, я верно сделал, что захватил с собой все необходимое, - спокойно кивнул Блад. – Ведите же, скорее! Удивляться сил тоже не было. Сесиль молила Небеса о том, чтобы их нашел капитан Томаса и его врач, никак не ожидая, что это может быть один человек, но Господь всегда давал щедро. Миссис Эванс только молча указала на убежище, куда спрятала Хагторпа. И Блад немедленно направился туда, а молодая женщина лишь молча осела на землю, наконец позволяя себе быть слабой. - Вот оно что! – донесся до нее чей-то смутно знакомый голос. – Теперь я понимаю, отчего Томас сбежал с миссис Эванс. - Я не хочу возвращаться, Нат, - тихо отозвалась Сесиль. - Куда возвращаться? – не понял старший Хагторп. - К мужу. Но это необходимо, да? Неужели совсем ничего нельзя сделать? Я ведь… понимаешь, я… - Ты любишь Тома, - закончил за нее Натаниэль. Он присел рядом с ней. - Хорошо, что вы сбежали, - вдруг заметил Нат. – Мы не знали, что на судне есть еще пленники, кроме Томаса, поэтому ты могла пострадать. Сесиль молчала, и Хагторп протянул ей флягу, догадываясь о ее измученном состоянии. Молодая женщина прильнула к ней, жадно глотая заветную влагу. Сейчас казалось, что она много дней провела в пустыне… - Том очень плох? - Я не знаю, - наконец ответила она. – У него была контузия и рана… не очень серьезная, мне казалось, что она уже начала затягиваться, но после нашего побега и купания вновь открылась. - Тогда подождем, что скажет Питер. Сесиль кивнула и… легла на землю, устраивая голову на коленях у Ната, как делала когда-то давно-давно, в их саду, где он навещал ее, будучи женихом, но для нее будучи в первую очередь другом. Томаса спасут, думала она. А ей придется вернуться к мистеру Эвансу. Он не очень и плох, хотя и несколько скуп, но… Впрочем, все это неважно, главное, что Тома теперь спасут, он будет жить… жизнью пирата, как и Нат. Если бы можно было что-то исправить, если бы можно было уйти сейчас ото всех. А ведь они с Томом могли бы, если бы не открылась его рана. Она обманула его, надеясь именно на это – что отныне они будут лишь вдвоем. Но все вновь вернулось на круги своя… Натаниэль осторожно тронул ее волосы. А что он к ней чувствует? *** - Я говорил с Питером, он… дал согласие, - с такими словами на пороге появился Натаниэль. Том и Сесиль уставились на него с одинаковым изумлением, не понимая, о чем говорил старший Хагторп и на что получил согласие – ни о чем до сих пор он не предупреждал, а ведь они уже не первый день находились на борту «Элизабет», где молодая женщина преданно ухаживала за Томасом. Той ночью Сесиль попросту уснула и не чувствовала, как Натаниэль перенес ее в шлюпку, не видела, как переносили Тома, которого уже осмотрел Блад и, поменяв повязку, разрешил переправить на борт, чтобы там уже заштопать рану. А после, набравшись сил, миссис Эванс вызвалась ухаживать за молодым человеком, не рискуя при этом спрашивать ничего о своей судьбе и судьбе мужа. - Питер согласился объявить мистеру Эвансу, что Сесиль погибла, - пояснил Нат. – Конечно, когда люди Тондера его отпустят. Вам же он отдаст «Рейн Марго» и два десятка парней, кто хочет оставить пиратство. Возьмешь их под командование, Том, переберешься… ну, после окончания штормов, в любую английскую, а лучше голландскую колонию. Там и обвенчаетесь с Сесиль. - А ты? – прервал эту идиллию Томас. - А я отдам тебе все, что скопил, - продолжил Натаниэль. – Не возражай, вам с Сесиль они будут гораздо нужнее! Возможно, однажды я… устану от всего и приду к вам, а вы примете меня в доме, полном ваших детишек. Сесиль встрепенулась, сама не веря своему счастью. Том хотел возразить, но промолчал, еще слишком ослабленный раной он не хотел тратить силы на то, что ему казалось бессмысленным. Он просто прикрыл глаза, позволяя себе отдых и уверенный, что позже еще обсудит все с Натом и Сесиль, она вернется к мистеру Эвансу, а он останется с братом… *** Время шло, Том поправлялся. Он не знал, что Вентадур давно покинул Тортугу вместе с мистером Эвансом, чтобы получить выкуп, а последний был уже уверен, что супругу никогда не увидит. Навещавший младшего Хагторпа Блад порой сетовал о том, что все события с ним – это сплошная его, капитана, неудача: он не уследил за парнем, не разгадал намерения Тондера, а впоследствии все случалось не столько благодаря ему, сколько вопреки. Даже Джереми не дал показать себя! Разговоры с братом были еще тяжелее: Натаниэль постоянно внушал Тому, как будет здорово, если тот свяжет свою жизнь с Сесиль. И хуже всего было то, что Томасу все тяжелее было этому возражать. Когда она была далеко, младшему Хагторпу казалось, что он почти забыл ее, но сейчас, когда она ни на шаг не отходила от него, все старые чувства возвращались с новой силой. Она ведь решилась оставить мужа ради него! Так что вполне закономерным итогом стало то, что к концу сезона штормов Томас уже взялся за «Рейн Марго»: следил за тем, как корабль приводят в порядок, как готовятся к будущему отплытию. Никто из них не торопил расставание. Но каждый понимал, что оттягивать его тоже совершенно бесполезно. Когда однажды Натаниэль буднично спросил, все ли готово к отплытию, Томас столь же буднично ответил, что может отправиться хоть завтра. - Нат, дай мне слово, - перед отплытием попросил он, - дай слово, что не станешь ждать, когда у нас будет много детей, обещай, что не позже, чем через год ты присоединишься к нашей мирной жизни. Нам достаточно будет времени, чтобы наладить эту жизнь, и мы сможем достойно принять тебя! - Обещаю! – с легким сердцем отозвался Натаниэль. Они распрощались так, словно расставались на несколько дней. И Том, тоже с легким сердцем, взошел на борт «Рейн Марго» со своей будущей женой. *** - А ведь она действительно любит его, - тихо произнес Блад, наблюдая за Натом, который не сводил глаз с удаляющегося судна. - Любит… а почему «действительно»? – уточнил тот. - Знаешь, отчего я на самом деле считаю эту историю своей неудачей? – вместо этого спросил Питер. – Когда-то другую женщину я заставил вернуться к мужу – настоящему чудовищу, если вдуматься. А на этот раз я помог женщине, муж которой достаточно неплохой человек, но… она сбежала от него, солгала ему, лишь бы быть с Томасом. И я, добрый католик, пошел против священных брачных уз. Натаниэль долго молчал. - Значит, она именно солгала мужу? – хрипло спросил он. – Том говорил, что мистер Эванс отказался бежать. - Уверен, что он ничего не знал о планах жены, - покачал головой Блад. - Да… она действительно очень любит Тома, - прошептал Хагторп. - Действительно, - повторил капитан. –Ты все сделал верно, когда уговорил их быть вместе. Пусть это будет тебе утешением. Блад похлопал друга по плечу. И ушел, понимая, что Натаниэлю сейчас стоит побыть одному. Никто не знает, что Хагторп испытывал к своей невесте, и Блад понимал, что ему тоже не следует об этом знать, раз уж Нат никогда об этом не говорил и никогда, даже знаком, не выдал этого.