Сказка о Принце и Самурае

Это был первый день в Сообществе Душ, когда проклятый дождь наконец прекратился, позволяя шинигами свободно вздохнуть, снова перебраться в лёгкую униформу и заняться последствиями длительной непогоды. В шестом отряде, как и в других, было полно дел, требующих непосредственного вмешательства руководства, а потому ни капитан, ни лейтенант так и не смогли улучить времени на отдых. Но если Кучики обладал исключительной выдержкой, отточенной годами тренировок и воспитанием, то Абарай заполнял голову капитана мыслями о своём искреннем желании поесть и поспать, а особенно — ввалиться вечером с товарищами в какой-нибудь бар и пропустить там по кувшинчику саке. Отдать должное Ренджи, ему всё-таки удалось удивить Бьякую неожиданно ответственным отношением к рабочим обязанностям. Вопреки его мнению, у них было гораздо больше общего в образе мыслей и отношении к одним и тем же вещам. Это был смутный вывод первого дня. В течении нескольких последующих, жизнь Кучики разделилась на работу и штудирование древних записей в обширной библиотеке клана, где, как назло, не находилось ни одного упоминания похожих случаев. Кроме того, следовало признать: новоявленная способность показала Бьякуе, что ему есть куда совершенствоваться в плане выдержки — ни о чём не подозревающий Ренджи был как открытая книга, и, что немаловажно, не особенно стеснялся отвешивать ментальные недвусмысленные комментарии в его адрес. Последний фактор выбивал из колеи хлеще пустификации Ичиго на холме Соукиоку и заставил многое переосмыслить. За время вынужденных исследований Бьякуя уяснил для себя несколько фактов. Первый: странная способность к телепатии оставалась целиком односторонней, но постоянно эволюционировала и набирала силу. Если в самом начале чужие мысли всплывали в голове через раз, ловко маскируясь под его собственные, то к настоящему моменту пробелов в этом своеобразном радиоэфире почти не осталось. Второй факт: на большой дистанции это не работало, благодаря чему Бьякуя имел возможность отдохнуть от чужого ментального фона хотя бы в поместье. Впрочем, последняя особенность также развивалась с каждым днём. Третий факт был самым волнующим: его лейтенант имел к капитану особое отношение. Гораздо интереснее, чем чистое уважение, и куда глубже чем простая симпатия. Ренджи почему-то совершенно не волновал налёт из статусов, родовой принадлежности, но почему-то это не вызывало в Бьякуе ни раздражения, ни обиды, ни неприятия. Хотя иногда, конечно, безмерно хотелось съездить по нахальной физиономии и поставить наглеца на место, когда тот позволял себе что-то уж слишком неприемлемое, но любопытство пересиливало. — Капитан, разрешите войти! В дверь постучались и, не дожидаясь ответа, на пороге показался пятый офицер, ловя на себе равнодушный взгляд Бьякуи и мрачный Ренджи. «Глядите, кто пришёл. Как же он меня бесит.» — Что у вас, офицер? «И лыбится вон как мерзко. Опять гадости собрался говорить, сколько раз уже мне попадало из-за него от капитана. Всё не угомонится, карьерист хренов. Знаю я чего ты хочешь — должность лейтенанта и возможность приблизиться к Великому Дому.» Как интересно. Бьякуя едва заметно покосился на Ренджи, испытывая новый прилив любопытства. Тот молчал и хмуро сверлил взглядом визитёра, всем своим видом выражая недоверие и недовольство. Бьякуе уже приходилось прежде ловить подчинённых на мелких нарушениях, благодаря активным мысленным комментариям "суфлёра", но теперь, кажется, будет что-то поинтереснее. Сместить на посту лейтенанта и подобраться к высшей аристократии? Нельзя сказать, что для Кучики это было в новинку. Во многом именно поэтому он предпочитал оставаться максимально жёстким с окружающими, чтобы те даже не допускали подобных мыслей. Неужели ещё один амбициозный глупец, пришедший в шестой отряд из-за положения капитана? — Тайчо, я уже обращался с этой просьбой к уважаемому лейтенанту, но, к сожалению, это не принесло результатов. «Ах ты паскуда! И что же ты на этот раз выдумал? Можешь сколько угодно вешать лапшу на уши капитану, но меня ты уж точно не обманешь, я тебя, скотобаза, давно раскусил. И рожу ведь не набьёшь, сразу побежишь жаловаться, рапорт писать, зная, что капитан ставит порядок превыше всего.» Кучики приподнял бровь и внимательно взглянул на стоящего перед ним шинигами. — Слушаю. — Дело в том, что в день перед вашим отбытием, я подавал прошение о замене тренировочных манекенов. «То есть, ты с такой фигнёй решил ввалиться посреди рабочего дня к капитану, отвлечь его от важной работы, надеясь, что он уцепится за мой косяк и не заметит твоих? Ты его недооцениваешь.» — И? Бьякуя решил принять эту игру, пока что не особенно впечатлившись общей ситуацией. — Замена так и не была произведена. Я должен доложить, что тренировки отряда сбились с графика, так как от лейтенанта Абарая не поступало никаких распоряжений перед вашим отбытием, и… Офицер продолжал уверенно говорить, умело затрагивая проблемы, появившиеся якобы по вине ответственного за это Ренджи, пока тот явственно закипал, готовясь отстаивать свою честь. Впрочем, Бьякуя обладал некоторым преимуществом перед обоими. «Чего?! Да я тебе лично полчаса втолковывал эти грёбанные распоряжения, предварительно выдав разрешение на выдачу нового оборудования! Мне что, свидетелей с собой брать в следующий раз?! Рикичи мне говорил, что в отряде была вечеринка, пока нас не было, вот кто её устроил! Решил заручиться поддержкой ребят, а теперь свалить на меня вину перед капитаном! Чёрт, он наверняка ему поверит, мне просто нечем доказать обратное. Ну и пусть, я из кожи вон вылезу, но не позволю этой мрази подобраться к нему, особенно после того, что я слышал». Бьякуя замер, пытаясь совладать с собой. Почему именно в такие моменты происходят подобные вещи?! Он непроизвольно прикрыл глаза, пряча за подрагивающими ресницами целый новый мир, открывшийся ему так ярко и неожиданно, в долю секунды заполняя голову чужими воспоминаниями и образами. Ренджи смеялся. Окружающая реальность была ограничена деревянными столами и стульями, за которыми болтали и веселились шинигами, раскрасневшимся лицом Шухея, размахивающего пустым кувшинчиком из-под саке, и такими же подвыпившими лицами остальных. Окончание рабочего дня перед выходным было особенным праздником для не знавших покоя проводников душ, а потому обширный, задымленный зал был забит разномастными компаниями в шикахушо. — Ребят, я отлить, не теряйте. — Смотри не промажь, Абарай! — Ха! Даже не надейся, в отличие от тебя, я умею обращаться со своим членом! Компания снова грянула лошадиным хохотом, пока Абарай, слегка пошатываясь, поднялся на ноги и двинулся куда-то вглубь помещения, неожиданно ловко лавируя между чужими телами и столиками, и периодически уворачиваясь от пролетающих пиал. — Эта обезьяна мне не помеха. Ренджи, быть может, проигнорировал бы эту фразу, но сказана она была слишком знакомым голосом и он оглянулся по сторонам, тут же примечая в стороне столик и… Пятого офицера в компании нескольких незнакомых людей. Те, казалось, совсем не замечали происходящего вокруг, и, судя по количеству пустых кувшинчиков на столе, становилось понятно почему. Абарай заинтересованно хмыкнул и, ненадолго позабыв о цели своего «путешествия», попытался подобраться поближе. Подслушивать, конечно, нехорошо, но ещё хуже будет упустить крысу в отряде. — Тише ты, ещё услышит кто, — шикнул один из товарищей. — Не беспокойся, здесь слишком шумно. — Насколько я знаю, лейтенант шестого отряда слишком сильный противник, чтобы его можно было так просто подвинуть. — Ничего, я знаю, что делать. Наш капитан повёрнут на соблюдении закона и порядка. Будет очень неловко, если его собственный лейтенант будет их нарушать. — Ты не боишься, что это вскроется? Зачем тебе этот Кучики? С ним и рядом-то находиться страшно. — Кому-то другому — может быть, но для меня приближение к такому высокопоставленному лицу сыграет очень важную роль. Ты же знаешь, человек всегда ищет себе тёпленькое место. — Ха! Был бы он девушкой, можно было бы пробраться в постель и дело с концом. Самый верный способ получить обеспеченную жизнь и почёт. А так, я не знаю на что ты надеешься. Ну подвинешь лейтенанта, займёшь его должность, и дальше что? Всю жизнь сидеть на одном и том же месте? — Кто сказал, будто мне помешает то, что он мужчина? Все любят хороший секс, я лишь хочу получить от этого свою выгоду. — Ты с ума сошёл! Этот Бьякуя не похож на человека, которого так просто соблазнить! По-моему, он интересуется только работой, правилами и своим непомерным тщеславием. — Это значит только то, что к нему нужно подыскать подход. Уж это я умею, достаточно только оказаться поближе и он мой. К тому же, если абстрагироваться от ужасного характера, он дьявольски красив, спать с ним будет даже приятно. Я нахожу это идеальным способом устроиться в жизни. Ренджи скрипнул зубами, изо всех сил борясь с желанием убить ублюдка прямо здесь и сейчас. Останавливали только остатки разумного, твердящего, что убить не получится, а вот помочь этому гаду добиться своего — вполне. Услышанного ему хватило, чтобы приложить все усилия и не допустить мерзкого типа к капитану ближе, чем он есть сейчас. — Вот как, — уронил Бьякуя, открывая глаза и сверля холодным взглядом подчинённого, который заметно стушевался, не понимая, в чём же прокололся. Ренджи непроизвольно вжал голову в плечи, безошибочно слыша за этим тоном ярость, от которой, казалось, воздух вокруг загустел. «Неужели его это так разозлило?» — Капитан, позвольте мне сказать! — Ренджи вскочил со своего места, готовый рьяно доказывать свою правоту, но Кучики одним взмахом руки заставил его закрыть рот и сесть на место. — Помолчите, лейтенант Абарай. Во-первых, не стоит отвлекать меня такими пустяковыми проблемами, возникшими из-за вашей собственной некомпетентности, пятый офицер. «Что-о-о?!» Бьякуя готов был запустить в Ренджи чем потяжелее, лишь бы тот хоть на секунду умолк, запоздало понимая, что тот не проронил ни слова за всё это время, не считая несдержанного возгласа. — Во-вторых, не стоит пытаться подставить товарищей по отряду. Я лично слышал, как лейтенант Абарай по моему приказу выдал вам соответствующие распоряжения. В-третьих, не стоит лгать, это может негативно сказаться на вашей характеристике при переходе в другой отряд. Надеюсь, приказ о переводе вы не потеряете, как разрешение на выдачу оборудования. «Я не понял. Он только что меня… защитил?! Такое вообще возможно? Драные меносы, к такому жизнь меня не готовила. Когда только успел услышать? Я готов поклясться, что рядом никого не было». Офицер же настолько опешил, что даже не сразу сообразил, что сейчас произошло. «Мне было бы его даже жалко, если бы я не знал о его истинных взглядах на службу в нашем отряде. Как хорошо, что не придётся его убивать. Я бы не позволил ему даже мысленно коснуться Бьякуи. Никому не позволю». Офицер выдавил из себя сдавленное извинение и ретировался, Кучики же поднялся с места и подошёл к окну, пытаясь упорядочить ментальный сумбур. К фамильярности в мыслях Ренджи он привык быстро, осознав, что тот движим лишь желанием быть духовно ближе. А вот к подобному отношению к своей персоне он привыкать не собирался. — Лейтенант Абарай, — тихо произнёс он, даже не поворачиваясь. — Да, тайчо? — тот, напротив, едва мог спокойно усидеть от плохо прикрытого торжества. — Подготовьте приказ о переводе пятого офицера в двенадцатый отряд. Там всегда требуются новые подчинённые. — Не слишком ли жестоко для такой провинности, капитан Кучики? — вкрадчиво поинтересовался тот, внутренне разрываясь от простого человеческого сочувствия и одновременно мрачной жажды мести. — Мне повторить? Выполняйте немедленно, — отрезал тот, снова возвращаясь за стол. — После, отправляйтесь в бараки и займитесь исправлением возникших проблем. Впредь будьте осмотрительнее в выборе исполнителей приказов. — Вас понял. Кабинет погрузился в свинцовую тишину, пока они оба шуршали бумагами, и только когда Абарай стоял на пороге, Бьякуя тихо его окликнул: — Ренджи. Позволь задать тебе вопрос. Тот вопросительно вскинул брови и обернулся: — Конечно, тайчо. — Ты знал о том, что тебя подсиживают? — Да, тайчо. — Почему же ты ничего мне не сообщил? «Потому что у меня язык не повернулся бы сказать тебе то, что на самом деле было в голове у этого подонка». — Потому что у меня не было прямых доказательств. Я не хотел беспокоить вас подобными пустяками, надеясь разобраться самостоятельно с возникшей проблемой. Такие люди всегда где-то просчитываются, так или иначе показывая своё истинное лицо. — Ясно. Можешь идти. Оставшись в кабинете один, Бьякуя неожиданно лукаво улыбнулся, глядя на закрывшуюся за Абараем дверь. — Никому не позволишь, значит?

***

Бьякуя изо всех сил старался не позволить глазам закрыться. Мимолётный взгляд на часы — скоро рассвет, а ему так и не удалось ни уснуть, ни раскопать хоть что-то полезное. Благо, завтра будет та самая редчайшая возможность отдохнуть от работы в отряде, хотя Кучики предпочёл бы её разборкам с внутренними делами клана. Большая часть библиотеки уже была изучена вдоль и поперёк, но нигде и единым словом не было упомянуто то явление, которое мешало Бьякуе спокойно жить вот уже чёрт знает сколько времени. Да что там, даже та смутно вспомнившаяся легенда из детства, которую рассказывали отец и дедушка, будто и не существовала вовсе. — Дедушка. Бьякую осенило догадкой совершенно внезапно, но так ярко, что он едва не сорвался прямо сейчас. Многие были уверены, будто Гинрея Кучики не осталось в живых, остальные попросту не задумывались куда же исчез двадцать седьмой глава клана. Старик ушёл на покой ровно после того, как передал свои посты и звания внуку, больше нигде не появившись, но Бьякуя периодически навещал дорогого сердцу родственника в дальнем поместье, где тот обосновался уже несколько десятков лет назад. Что ж, завтра самое время, чтобы нанести ему очередной визит. Слышать мысли собственного лейтенанта – то, о чем мечтал бы каждый капитан — всё более становилось для Бьякуи проблемой. К настоящему моменту, больше не оставалось сомнений — Ренджи давно и крепко влюблён в него. Как мартовский кот. И с каждым днём его влюблённость становится только ярче. Едва ли сам Бьякуя испытывал неприятие этому факту, но позволить себе ответить взаимностью не мог. Вовсе не потому, что её не было, а потому что понимал отсутствие у себя даже призрачного шанса на личную жизнь. Для таких, как Бьякуя – не принадлежащих себе – подобный шанс выпадает всего раз в жизни, и он его уже использовал. Клан ему не позволит. Он давно смирился с фактом, что его жизнь целиком посвящена выполнению целой вереницы долгов перед обществом и Домом Кучики, тщательно зарыл в себе даже надежду на возможность иметь пару и любить в том самом бесконечно воспетом поэтами смысле. Именно поэтому его нынешнее положение становилось всё более критичным и опасным – нежданная телепатия служила бешеным катализатором тому, чего касаться было категорически нельзя. Не Ренджи – Кучики Бьякуя был влюблён. Как чёртов мартовский кот.