AURORA: в поисках ФРБ

      Остановка на этот раз случилась ночью. Хонджуну пришлось задержаться немного дольше обычного и уйти спать только к шести утра, зато всех членов команды к рассвету ждал приятный сюрприз. Просыпаться от того, что вокруг тихо, Сан уже привык, но уж точно в новинку было начинать утро с лица Сонхва, важно прошедшего в комнату.       Оба жильца комнаты устало потирали глаза, совершенно не понимая, почему этот человек не только прошел внутрь, но и распахнул окно. То было почти всегда затянуто на тревожный случай, а сейчас оттуда били яркие лучи солнца, заставляя и без того недовольные лица хмуриться еще сильней.       — Подъем. Завтрак ждет, — говорит старший и теперь открывает еще и люк окна, впуская в комнату так редко тут бывающий свежий воздух. А после выходит, оставляя жильцов в недоумении.       Юнхо смотрит на Сана. Сан смотрит на Юнхо. Птица, присевшая на открытое окно, глядит на двух непроснувшихся дурачков, не понимающих причину открывать окно. Юнхо поднимается первым, выглядывает в открывшийся люк и, о чудо, повернув голову, встречается с такой же головой Минги, только вместо заспанных глаз тот улыбается.       — Доброе утро! — бодро говорит тот.       — Что за утреннее нашествие?       — А, Сонхва сказал, что мы остаемся на этом месте на пару дней. Он проветривает второй этаж! — кричит Минги и оборачивается вперед.       Юнхо следует его примеру и теперь видит, что они уже не в пустыне, а, наконец, среди зеленых полей. И не как в прошлый раз, это не мелкий оазис среди пустыни, это действительно живая земля, здесь даже воздух не такой сухой: свежий и легкий.       — Сан! — радостно говорит Юнхо, вернувшись полностью в комнату. Обладатель данного имени к этому моменту уже забрался под одеяло с головой и пытался досмотреть сладкий сон. — Вставай, мы добрались до зелени. Так здорово!       — Что? — осознание доходило до центра головного мозга минут десять, зато после он радостно вскочил и тут же подлетел к окну, повторяя все за Юнхо и убеждаясь в реальности: они и правда практически в Райском саду. — Как круто! Как думаешь, надолго?       — Да, Минги сказал на несколько дней. Вот только что-то предчувствие…       Юнхо погладил свое тревожное сердечко и не прогадал, вскоре в комнату снова зашел Сонхва, осматривая все вокруг.       — Юнхо, иди завтракать. Вы с Хонджуном поедете в лес, — а после перевел взгляд на Сана. — Ты и Уен сегодня в моем распоряжении, так что будете делать уборку.       — Чтоооо? — изнывающе верещит Сан и падает вновь на кровать. В его памяти все еще свежи воспоминания о деспотичном отношении этого человека к уборке. Это будет не Райское место, а настоящий обманный маневр природы и реальности.       — Почему я не могу пойти с Хонджуном в лес? — страдает парень.       — Мы пойдем на охоту, — поясняет Юнхо. — Я и Хонджун самые меткие, поэтому нам проще всего.       — На охоту? То есть кроме стирки вы еще и на охоту ходите?       — Естественно. А откуда, ты думал, мы берем мясо? Можно, конечно, на фермы заезжать и покупать, но они всегда просят слишком большую цену. Мы не часто можем позволять себе это… опять же, — Юнхо во время разговор начал одеваться, уже явно не только готовясь к завтраку. Судя по его одежде, он готовился именно выдвигаться на свое задание. — Опять же потому, что Хонджун запрещает нам нечестным способом зарабатывать. Короче, из-за его слишком праведных мыслей в голове мы вечно голодаем.       — Но так долго не протянуть.       Сан последовал примеру соседа и тоже присел на постель, одеваясь. Только более легко и свободно, ему нужна удобная одежда для каторги на сегодня.       — Верно, но мы движемся в ФРБ. Как только сможем найти его — разбогатеем и заживем в свое удовольствие. Хонджун говорит, что умеет читать карты, поэтому знает, где это находится. Главное добраться.       — ФРБ? — удивленно переспрашивает Сан.       — Именно. Честно говоря, не знаю, как это выглядит и что это, но Хонджун говорит, что там много денег. Он умудрился где-то выкрасть старинную карту и некоторые сведения, передающиеся в поколениях. Поэтому мы едем туда…       — Карту… А это не может быть причиной, почему за ним следят?       — Охотники? Возможно, но по правде, в таком случае, зачем он им сам, ведь можно убить и обыскать, забрать только карту. Я не знаю, никогда ее не видел, — размеренно сообщает тот и после выходит в общую комнату, только бросив, чтобы Сан не тормозил, а то ему же и придется терпеть сутки злого Сонхва.       По итогу, как бы Сан не старался, на улицу он спустился самым последним, не считая Есана. От того что последние несколько дней они останавливались исключительно на несколько часов ночью, то яркого солнца толком никто давно и не видел, некоторые из ребят вытащили свои завтраки прямо на лужайку и расположились на ней. Сан обратил внимание, что еще и большинство с едой во рту уже приступали к своим обязанностям, пока он демонстративно потягивался и улыбался яркому дню.       Счастье длилось недолго, ведь вскоре за спиной раздался строгий голос старшего, в попечительстве которого до вечера будет Чхве. Что ж, нужно бы идти.       — Сейчас, — отзывается в ответ и чуть тише под нос добавляет. — Словно снова с мамкой спорю.       А сам уже хочет обернуться, как видит Юнхо, а возле него и Хонджуна. Невозможно сдержать улыбку, видя разницу их роста, контраст их одежды и стиля. Такой спокойный в тонах и поведении Юнхо с таким эгоцентричным внешне и невысоким Хонджуном были весьма забавным дуэтом. Несмотря на хорошую погоду и теплый ветер, Сан обратил внимание, что капитан все еще в шубе, хотя и внизу уже более удобная одежда. Это все больше походило на странный кинк, нежели на моду или что-то такое.       — Он словно девчонка, которая понтуется деньгами. Если их столько, почему бы не отправиться на север и просто не продать половину? Ходить в них в такую погоду — настоящая бесполезная трата их реальных целей, понты, — ворчит на капитана, а за спиной снова слышится:       — Чхве Сан, сейчас же!       — Ну точно мамка моя…       И дальше целый день хлопот.       Сан действительно ощущает, словно снова попал в родительский дом. Он уж и не помнит: ему было лет семнадцать, когда оттуда пришлось уйти в полном одиночестве. Когда за плечами уже некому было его там ждать, и он осознал, что волей судьбы оказался один в этом мире. Сан всегда считал, что его лишили детства, порой этим оправдывал свое поведение, характер, манеру жить. Он этим мог оправдать даже слова, с завистью брошенные в чью-то сторону, или попытку забрать понравившуюся вещь силой.       Потому бегать под гнетом Сонхва было даже весело. Тем более, как он понял уже позже, ему уготована была не самая хлопотная часть всей общей работы. Юнхо и Хонджун забрали пару мотоциклов и уехали в чащу леса, прихватив еще и несколько винтовок. На деле, если о способностях Юнхо он наслышан, да и в курсе, что в случае нападения на Аврору именно он занимает место стрелка на самом верху, то вот о том, что Хонджун еще и прекрасно стреляет, узнал только сегодня. По правде, те таланты, которые он находил и открывал в капитане ежедневно, все больше и больше поражали его, а потому хотелось скорее найти его слабость и игриво дернуть за нее, как маленький котенок коготками цепляет шаловливый бумажный бантик.       Чонхо же в это время вышел на улицу и, пока была возможность, активно занялся, видимио, доработкой гусениц Авроры, потому что сейчас стоял перед этим танком и просто вырезал куски из общей конструкции, вскрывая и подтаскивая туда заготовленные ранее лопасти (лопастями их называем по версии Сана). И, судя по всему, с назначением деталей Сан сильно ошибся, хотя все еще надеялся, что с помощью них Чонхо заставит конструкцию летать.       Минги в это время отошел вместе с пленником подальше от Авроры для общей безопасности, потому что он решил, что уже разгадал секрет первой части механизма и если снять без последствий целиком еще не сможет, то хотя бы освободит пленнику руку, и будет возможность ее обработать. По правде, в последние сутки состояние кожи вокруг мест, куда вшит металл, было очень плачевным: от покраснения и вечного попадания грязи начался гной, и теперь бедолага еще и страдал от жутких болей в руке, поэтому срочное извлечение его из общей конструкции становилось жизненно необходимым вдвойне.       А Усанам просто нужно было убираться. Будучи уже почти знатоками с дипломом по уборке методом Пак Сонхва, они справлялись намного быстрее. Как минимум понимали — халтурить бесполезно. Это приведет только к повторной процедуре, а потому сразу брались за дело с полным осознанием результата. Так что двигалось все быстро, хотя к вечеру стало очевидно, что работы тут найдется на каждый последующий день пребывания.       Уже ближе к вечеру прозвучал спасительный сигнал:       — На сегодня все.       Сан и Уен с благодарностью завалились на пол прямо там, где стояли, потому что ни на что другого сил уже не хватало.       — Это ужас, — проныл Уен и слегка приподнялся. — Я уже не хочу никакой остановки. В пути было так легко и свободно.       — Ничего не говори. Сонхва просто озверел!       — Я все еще здесь…       Так как все трое на данный момент находились в ангаре, то не удивительно, что затеянный разговор дошел и до Сонхав, на что Сан быстро нашел весьма задорное обоснование:       — Вот видишь, хен, мы считаем, что неправильно осуждать тебя за спиной и решили сказать в твоем присутствии, — и хотя это была полнейшая импровизация, о чем, судя по взгляду, Сонхва догадывался, ругать их все же не стали.       С улицы послышался рев моторов и потому уставшие тут же подскочили. Нет, это был не страх. Чистой воды любопытство, потому что обозначало, наконец, возвращение уехавших охотиться. Где те пропадали почти до заката — непонятно, и это очень хотелось выяснить.       Внутри себя в порыве такого детского любопытства Сан отыскал неимоверное количество энергии, от чего с присущим ему задором выскочил на улицу. Там и вправду подъехали ребята, только не спешили закатывать транспорт в ангар. У обоих к заднему сидению и багажнику были прикреплены штыри, а сверху них — туши кабанов. Их было три, за собой они оставляли тончайший шлейф из крови, но все равно было как-то радостно и гордо смотреть на это.       Сан мог пока наблюдать только издалека, почему-то ему сейчас было интересно, чем история с тушами закончится сегодня. Но удерживаться долго в стороне, будучи просто наблюдающим, у него получалось с трудом. Хотя и отчетливо было видно, что пренебрегать и принижать чужой дневной труд никто не собирался, ребята пытались полностью справиться сами, но, когда при снятии кабана край шубы зацепился за штырь, намереваясь порвать все к чертям, Сан подлетел и тут же исправил ситуацию.       — О, привет, — спокойно произнес Хонджун. Снимать вторую тушку уже потянулся сам Сан, потому что прицепы-штыри удобно опускались и позволяли это делать без особых на то усилий.       — О, Сан! — позади послышался и голос Юнхо.       — Как вы сходили? Вижу, удачно! — бодро заявляет тот, словно не он только что изображал мученика на полу ангара и проклинал методы Сонхва по сотворению идеальной чистоты.       — Да, хорошо, — задорно ответил Юнхо и пнул тушку по ребрам, — Так что на ближайшие пару недель мясом мы запаслись. Ах, черт, сегодня кабаны такие здоровые. Я думал, мотик перевернется вместе с нами, пока доедем!       — Юнхо, перегони их в ангар и приведи в порядок.       Последнее имелось в виду то, что они были слегка забрызганы кровью, и если это оставить в таком состоянии, то гневу Сонхва можно будет только завидовать. С его головы непременно может начать вытекать лава ненависти и дымиться ушная раковина. Поэтому Юнхо спешит.       — А ты идешь? — Сан вот никуда идти не собирается и просто опускается на корточки возле капитана, с любопытством наблюдая за его действиями. Первое из которых уже было самым удивительным за все последнее время, ведь тот снял свою шубу, любезно накинув ее на Сана, раз уж тот не ушел. Без нее Хонджун выглядел еще более маленьким и хрупким. Но тут же рушит это беглое представление, когда из багажника еще не отогнанного мотоцикла достает мачете и очень уверенно втыкает его, пробивая грудную клетку мертвого кабана. Сан, увидевший такое впервые, дергается от испуга и легких брызг, тут же разлетевшихся в разные стороны.       — Ты и такое можешь? — интересуется Чхве и просовывает руки в рукава шубы. Она была все еще теплой, а так же явно пропиталась чужим ароматом. Забавно, но Хонджунова одежда слегка пахла машинным маслом, а еще чем-то сладким. Невольно с улыбкой на лице Сан вспомнил, как в первый день чужая рука накрывала его одеялом, и точно такой же аромат ощутил он возле своего лица. Он и так давно уже знал, что в тот день это был Хонджун, но, вспоминая снова, начинает улыбаться, засматриваясь на то, как парень разделывает тушу.       — Конечно могу, — подтверждает Хонджун. — Периодически приходится приспосабливаться и учиться разным вещам. Странно, что тебя это удивляет. Ты, вроде, тоже давно живешь на улице.       — Хм, но мы в основном воровали уже готовые продукты. Поэтому готовить не умеем.       — Паразиты, живущие за чужой счет, — с улыбкой говорит тот, а Сану становится стыдно. — Хорошо, что ты принял решение отказаться от этого.       — Я принял?       — Конечно, в тот момент, когда решил остаться с нами, ты отказался от прежних убеждений.       — А что, если нет? Что, если я сворую?       — Значит, наши пути там и разойдутся.       — Не слишком ли ты праведный для пирата?       Хонджун резко изменился в лице, и острое мачете впилось в еще не тронутую ранее плоть, с хрустом пробивая хрящи. Его глаза обернулись к Сану.       — Я не пират. Я знаю, что ребята часто нас к ним приравнивают, но мы не будем жить за чужой счет. И то, что делает порой Минги, я не принимаю, он знает. Поэтому делает без моего ведома.       — И почему же он все еще на борту?       — Потому что он отличный механик. Глупо из-за таких разногласий раскидываться им.       — Но меня ты готов выгнать.       — Ты на корабле бесполезен.       За словами Хонджун в карман действительно не лезет, бросает и режет так же остро, как отделяет кожу от мяса кабана. Аж в дрожь бросает, словно острие просачивается в собственное тело.       — Ну, я…       — Я лишь обозначил по факту. Но сейчас вы помогаете Сонхва. В одиночку он убирал Аврору несколько дней, а с вами справляется быстрее. Я рад, что теперь ему легче.       — Вы с Сонхва давно знакомы, — тянет Сан.       — Ага, — кивает Джун и протягивает кожу Сану в руки. — Подержи-ка тут, — и продолжает отделять ее, а дал лишь для того, чтобы было удобней натянуть.       — Как вы познакомились?       — Были обстоятельства.       — Какие?       — Которые остались в прошлом. Держи крепче, Сан!       — И все же, что за обстоятельства? Ты думаешь, я так легко скачусь с темы лишь потому, что ты в руки мне это дал? Сомневаюсь. Я хочу знать.       Хонджун тяжело вздыхает и поворачивает к парню голову:       — А мне надо тебе рассказывать?       — Да, — уверенно кивает парень.       Джун морщит нос, выказывая этим отношение к такому варианту, а после вновь обращается к туше.       — Когда вы привыкните к уборке — это будет вашей обязанностью. Сонхва будет только готовить нам, — резкая смена темы получается непринужденной, но одновременно явным показателем того, что тема закрыта раз и навсегда. Грустно, но делать нечего. Сан только все еще пытается помочь придержать, когда может это сделать, а еще следит за чистотой шубы, потому что измазать в крови столь ценную вещь не хочется.       — Ладно. А ты хорошо стреляешь? Мне сказали, что ты и Юнхо в этом лучшие из нас?       — Юнхо более меткий, нежели я, — поясняет тот. — Но вроде у меня тоже проблем с этим нет.       — Научишь?       — Ты и стрелять не умеешь?       — Не доводилось. Пару раз хватался за оружие, но всегда не мог даже нажать на курок, нервы сдавали. Но думаю, было бы полезным потренироваться. Мало ли… на нас снова нападут.       — Как же, если нападут, ты всегда можешь пытаться мешать мне, — он с улыбкой припоминает, как тот вихлял под гусеницами Авроры в столь неподходящий момент. Сан с этого тоже улыбается.       — У меня все было под контролем! — и бьет себя в грудь, чтобы сомнений в его словах ни у кого не оставалось. Только вот Джун почему-то смеяться с этого начинает. — Ну ты чего?       — Такой ребенок еще.       — Я младше тебя всего на два года, какой я ребенок?! — возмущается тот. Он уже в курсе, что Хонджун на год младше Сонхва, и на два старше Усанов.       — Люди взрослеют не от чисел, а от ситуаций.       — А ты, значит, уже взрослый?       — Достаточно, — кивает тот и тут же ударяет по очищенной туше. — Лучше зови Чонхо, пусть несет его в морозильную камеру. Я займусь другими ребятами, — конечно же, подошел к другому кабану. — Шубу далеко не уноси, положи у входа.       Чхве не хотелось уходить, хотелось продолжать этот диалог до бесконечности, он явно тут был единственным расположенным к такому. Хонджуну важнее было заняться делами. Даже тут демонстрируя себя с более взрослой позиции. Поэтому в душе Чхве зарождалась некая обида, потому что сам за ребенка себя не считал, и не нравилось, что Джун таковым называет.       — Я сам смогу отнести, — заявляет Сан. — Но ты же научишь меня стрелять позже?       — Да, хорошо.       Сан отходит пару шагов, снимает шубу, осторожно укладывая ее на высоком камне, а потом уже идет к туше, голыми руками хватая за конечности и поднимая. Такой кабан весил килограмм восемьдесят, не меньше. Сан даже не ожидал, что эти животные настолько тяжелые, а потому очень скоро нести на вытянутых руках не получалось. Одежда, естественно, теперь вся испачкана, но он все равно упрямо несет все один и по пути отказывается от помощи, только иногда посматривает назад: видит ли Хонджун, что Сан не ребенок, что он сильный и взрослый? Но тот только увлеченно разделывает следующую тушу.       Когда с кабанами было покончено и Сан отнес последнюю тушу, уже стемнело, а солнце на небе подменила полная луна. Сан подошел к водоему неподалеку. Это была небольшая излучина какой-то реки, пролегающей через здешние леса. Неподалеку был брошен толстый шланг, который явно напитывал сейчас Аврору новыми запасами воды. А он присел рядом, по другую сторону течения, и принялся отмываться. Очень скоро возле него показались ноги, и, судя по тому, как щекотливо его головы коснулись длинные ворсинки меха, это был Хонджун.       Сан все же обернулся, приподнял голову.       Хонджун на него смотрел с легкой полуулыбкой, но так как уже на все опустилась ночь, то было видно очень слабо, едва освещено бликами луны на воде.       — Что-то не так? — из-за продолжительной паузы Сан ощутил неловкость и быстро вскочил на ноги, смотря на капитана.       — Там приготовили еду, пошли, — кивает он и оборачивается. Сан заглядывает через его плечо и видит разведенный костер, жареное мясо и понимает, что так увлекся кабанами и Хонджуном, что не заметил, когда началась суета с готовкой, пропустив почти все.       — Хорошо, я почти закончил.       Уже и почуяв аромат мяса, Сан тут же упал снова на колени и стал активней вымывать свою футболку от крови, в попытке хоть немного спасти новую вещичку. Но та не поддавалась, а скорее намокала с невероятной скоростью. Он даже не заметил, как вся одежда полностью промокла, и, когда он поднялся, тут же прилипла к его груди. Хонджун, правда, к этому моменту уже ушел.       Однако возле костра капитана тоже не было, поэтому, располагаясь на одном из импровизированных табуретов, сооруженных из какого-то хлама с Авроры, он оказался только среди еще пяти человек.       — Что с Есаном? — почему теперь он решил вспомнить о бедном пленнике?       — Хонджун пошел к нему, — коротко бросает Уен и ловко перемещается с насиженного место на свободное возле друга, — Ты попробуй. Свежее мясо. Сонхва так здорово его жарит! — тянет он уже кусок парню и пихает пальцами почти сразу в рот.       — О, мы сегодня вставили аж три шипа, — гордо заявил Чонхо. — Еще немного и горные или снежные местности сможем проходить намного быстрей.       — Так вот чем вы занимались весь день! — бодро заявляет Юнхо и тут же хватает шампуру, протягиваемую Сонхва. — Здорово, уже хочу посмотреть на это в действии!       — Нет, нам сначала надо доделать. А то шипы-то только на одной стороне и на одной гусенице, — смеясь, говорит Минги. — Представляете, как нас закрутит, если справа таки уцепимся, а в остальном пойдем обычным ходом.       — Не хуже циркуля получится.       Веселая болтовня продолжалась, да и закручивалась вокруг любых тем. Все смеялись, улыбались и весело кушали свежее мясо. Сан впервые ощущал такую домашнюю атмосферу и осознал, что эти люди уже являются ему не менее важными, чем Уен. Потому что они тоже часть его жизни теперь, очень важная ее часть. Он смотрел на то, как Юнхо и Минги начинают задорно распевать какие-то песни, причем не существующие, а просто о том, что слышат. В основном формируя забавные истории. Чонхо при этом как-то подхватывает их и очень мощно так вытягивает ноты, а потом вновь упивается вкусным мясом. Даже Сонхва дает себе вольность смеяться, улыбаться и шутить. Шутить, Карл, этот человек, оказывается, умеет хотя бы пытаться это делать!       Сан тоже не может сдерживать смех, вскакивает, пытается вытанцовывать что-то!       А потом кто-то еще в шутку роняет:       — Кстати, видел, что ты сегодня один кабанов таскал! Респект, ты такой сильный! — и бьет его по плечам. — Не ожидал.       — Что? Меня не позвали? — Чонхо тут же вскакивает, выдергивая кусок мяса изо рта и тут же подлетая к Сану, закидывая на него руки. — Сегодня же устраиваем чемпионат по армреслингу!       — Что? Нет! Ты же опять выиграешь.       — У меня же есть кандидат! — хлопает Сана по плечам.       — Ага, но не факт, что он сможет даже Хонджуна осилить.       — Хонджуна? — лицо Сана из извергающего смех резко становится более серьезным. — Он тоже сильный?       — А ты думал, кто кабанов на мотоциклы закидывал? — тут же встревает Юнхо. — Нет, я, конечно, ему помогал, но он так-то и один справился бы. Он у нас второй по силе, вечно проигрывает только Чонхо!       — Да ладно!? — врывается Уен. — Это Хонджун-то? Мы об одном говорим Хонджуне?       — Верно, я тоже что-то не понимаю! — смеется Сан, — Быть не может, он же такой мелкий.       — Кто мелкий? — раздается голос позади спины, и не сложно догадаться, что это был Хонджун.       Сан даже обернуться боялся, потому что не то чтобы он до сих пор этого человека как-то боялся, но ситуация вышла максимально казусной. В особенности, когда вместо ругани на его плечи опустили кожанку, прикрывая оголенные руки и все еще влажную футболку.       — Садись.        Сан на автомате опустился снова на свое место, только позже поняв, что этот суровый тон был не к нему, потому что возле него опустился никто иной как Есан. Да и замолчали все не потому, что испугались реакции Хонджуна, а потому что их пленник внезапно оказался вовлеченным в центр всеобщего веселья. Хонджун присел по другую сторону от Есана и с невозмутимым лицом взял мясо, протягивая тому, а потом беря готовый кусок и для себя.       — Хонджун, может, объяснишься? — первым заговорил Сонхва.       — В конечном итоге Есану нужно есть. Да и к тому же ему тоже не сладко. Он не пытается сбежать, да и некуда. Если даже сбежит — ничего не потеряем, кроме нескольких кристаллов. Стоит ли беспокоиться?       — А если обворует нас?       — Боюсь, что он бегает медленней мотоциклов, так что подстрелить не составит проблем.       — Угонит мотоцикл?       — Слушай, — Хонджун резко оторвался от еды и посмотрел на Сонхва, сидящего по другую сторону. — Успокойся, ничего он не сделает. В конечном итоге он тоже человек, а не кролик, которого мы разделать взяли. Даже к собакам относятся лучше на кораблях, так чем он хуже?       И его тон был таким строгим, пронзительным, а взгляд полон решительности. Сан мог только сбоку наблюдать за тем, как выглядел его профиль в этот момент: Хонджун не хмурился и полностью был спокоен, уверенный не только в своих словах, но и в своем положении. Хотя в глазах людей вокруг читалась неуверенность, но, когда Хонджун ручался за свои слова, все стали более оживлёнными, и постепенно разговоры вернулись в свое русло. Он имел невероятную харизму и ауру, вокруг него люди доверяли ему беспрекословно. Доверяли лишь потому, что это он. И это заставляло восхищаться.       — Кстати, мы тут решили турнир провести, и раз у нас столько прибавления в команде, — опомнился Чонхо. — Предлагаю Есану тоже поучаствовать.       — Что за турнир? — Есан подал слабый голос, пытаясь влиться в коллектив. Он по характеру, как все уже уловили в начале, достаточно активный человек, а еще не из стеснительных. Но, видимо, из-за последних дней, проведенных в ужасных условиях, слегка поддался подавленности. Сейчас даже мешки под глазами появились, и щеки немного опали. Не удивительно, что Хонджун устал смотреть на его мучения и просто привел ко всем.       — Армреслинг.       — Пх, не думаю, что я пройду дальше первого этапа.       — Эй, отказывать нельзя. Все, кто едят мясо, участвуют!       — Айщ, что ты раньше не сказал?! — вскрикнул Минги в шутку, почти отшвыривая еду. — Я бы не брался за это.        — Ах ты, не хочешь, значит?       — Да чего мне не хотеть? Я занимался и в этот раз сделаю тебя.       Сан тоже не может на месте усидеть, подлетает к ребятам и прямо с мясом в зубах уже меряется своими объемами рук. Минут через пять все вокруг снова заливается смехом и весельем, шутками, песнями и танцами.       Когда с едой было покончено, то ребята все же воплотили желание младшего и даже оборудовали на природе небольшой столик, который предназначался для армреслинга. Нарисовали турнирную доску, вписали имена, и первые раунды с задором пролетели за считанные минуты. Есан действительно вылетел крайне быстро, хотя и неудивительно, ведь бедолаге сразу попался Чонхо. В отличие от других проигравших у него нашлось оправдание: он в последнее время был не в самых комфортных условиях. Все, конечно, кивнули ему в знак понимания, но за серьезную причину не приняли: наверняка и в другой раз он бы тоже проиграл Чонхо — никто не сомневался. Вот уже во второй раунд прошло только четверо, и теперь с Чонхо сражался Минги.       Наблюдать за этим было веселей, потому что, будучи лишь помощником, Чонхо часто не мог отыгрываться на Минги, тот был намного опытней во всем, что касалось техники и, хотя признавать не хотелось, был более сообразительным. Поэтому он с задором удерживал его руку на все попытки нагнуть ее и выиграть, даже специально при этом начал песни распевать, демонстрируя, насколько не напрягается. Смеялись все. Даже Минги хоть и злился на такое поведение, злился, что нагнуть его не может, но все равно едва сдерживал смех и даже ничуть не расстроился, когда костяшки его пальцев опустились в проигрышном жесте.       Теперь друг напротив друга сидели Сан и Хонджун. Они выиграли своих предыдущих соперников, и если в прошлый раз Чхве был уверен в своих силах, то теперь уверенность пошатнулась. Не потому что он считал себя слабей, а потому что Хонджун смотрел с решительностью, а Сан, скорее, с щенячьим восторгом, боялся сделать ему сейчас больно даже морально, если вдруг выиграет. А уж когда их руки взялись друг за друга… Сан на секунду забыл, что от него сейчас все так напористо ждут. Болельщики уже разделились, потому что в этом раунде предугадать победителя было очень сложно.       Хонджун смотрел прямо в глаза, только иногда отворачиваясь к ребятам и со смехом прося перестать их так активно скандировать имя того, за кого болеют. А вот Сан только на одного человека смотрел, и отвести взгляд не получалось. Смотрел, как тот улыбался, только теперь замечая, как каждый раз оголялся весь верхний ряд его зубов. Он давно отметил то, как привлекательны эти губы, но, наконец, понял их особенность: Хонджун практически всегда держал их приоткрытыми, и у него, словно у кролика, выглядывали передние зубы. А еще у того была рассечена бровь, и если раньше это казалось потому, что он выдерживал какой-то стиль, теперь было видно, что это удачно расположенный шрам из-за какой-то травмы, почему волосы в этом крестообразном рисунке просто не растут. Сан заметил, что у того очень острый нос и под стать аккуратные крылья. И то, что волосы у него отрасли и теперь в корнях не синие, а черные, да и длиннее, челка уже почти касалась бровей.       — Смотрите, кажется, Сан уже испугался! — засмеялся кто-то со стороны, видимо, заметив, как тот обомлел.       — Да перестаньте, — смеялся Хонджун. — Сан, ты готов?       — … — но от него и слова нет в ответ, потому что глаза только мечутся по чужому лицу и не могут найти что-то, из-за чего хотелось бы от него отвернуться. Оно такое красивое, и даже легкая щетина не портила его, а украшала.       — Сан? — настойчиво снова прозвучал голос Хонджуна.       — … — на этот раз Сан, услышав свое имя голосом Джуна, как-то очень глупо заулыбался и снова бы выпал из реальности, если бы его старинный друг вовремя не подоспел и не отвесил подзатыльник, выдергивая из странной прострации. — А! Да! Готов! — и теперь тот выдвинул грудь вперед и гордо вздернул свою голову, меняясь за считанные секунды. — Я еще в этом деле никогда не проигрывал.       — И какой раз ты это делаешь? — хохочет кто-то со стороны.       — Вот, второй. Прошлый раз был с Юнхо пять минут назад.       И смеется вместе со всеми.       Но все же начинать приходится, и теперь уже нет места какому-то слепому обожанию, потому что он хочет выиграть. Он просто не может позволить себе оказаться слабее Хонджуна. Это чувство гордости говорит в нем, потому что он иначе совсем будет ему бесполезным. Хонджун хорош во всем, с чем сталкивался, а Сану теперь непременно хочется быть еще немного лучше его. Не чтобы гордится этим или хвастаться, а чтобы помогать. Чтобы брать часть работы с плеч этого капитана, чтобы тот не называл его бесполезным, чтобы нуждался в нем. Чтобы хоть иногда Хонджун нуждался в ком-то кроме Сонхва!       Эти мысли придали ему новых сил, и в какой-то момент он вложил всю свою энергию и таки уложил руку Хонджуна. Тут же улыбка и счастье, гордость за себя.       А потом еще и прозвучало теплое:       — Вау, ты молодец! — похвала от Хонджуна и его глаза сияют еще ярче.       — Непременно сейчас и Чонхо сделаю! — вскакивает на ноги Сан и ударяет себя в грудь. — Потому что я самый недосягаемый! Самый крутой! Верно?       — Верно, — спокойно отвечает Хонджун и видит, как с новым восторгом загораются глаза его соперника.       Вот только Чонхо оказывается сильней.       Выиграет он с легкостью.       Поэтому после подавленный Сан сидит перед догорающим огнем в полном одиночестве и просто тычет палкой в угли. Вскоре рядом с ним опускается еще один человек. Оборачиваться, чтобы понять, кто это, не нужно — они слишком много лет провели вдвоем, так что определяют друг друга даже по повадкам.       — И чего ты теперь унылый такой? — спрашивает Уен как можно бодрее.       — Я не унылый… — тихо бубнит Сан себе под нос.       — Да ладно, ты же второй по силе у нас теперь. Разве не круто? Обошел Хонджуна…       — Я очень рад.       — Ну я же вижу, задели твою гордость, потому что ты оказался чуть слабее Чонхо? Все, остынь, не парься, — не выдерживая унылого состояния товарища, парень наваливается на него, обнимает рукой за шею, второй треплет волосы и вообще целует в щеку, чтобы тот скорее ожил и хотя бы начал предпринимать попытки оттолкнуть парня от себя.       — Отвянь, Уен! Я в норме! — уже посмеиваясь, заявляет Сан и таки защищает хотя бы свою щеку от поцелуев. Тот, правда, отодвигаться не собирается, все так же обнимает и кладет голову на чужое плечо.       — Тогда чего тут сидишь один?       — Думаю о том, что Хонджун невероятно классный.       — Что? — резко Уен приподнимает взгляд на Сана, а потом снова возвращает его к огню. — Ты признаешь кого-то кроме нас классным?       — Он классный капитан, согласись. Он умеет водить Аврору. Он такой ответственный и внимательный. А еще когда говорит, всегда так осмысленно и спокойно. С ним интересно говорить, и уверен, у него куча интересных историй, которыми он почему-то не делится.       — Пф, он же столько путешествует, неудивительно.       — Ты знаешь, Юнхо сказал, что если он самый меткий, то второй из них — Хонджун. А до этого он был еще и вторым по силе. Пускай он и не во всем превосходит всех, но он же может все… разве не круто? Не считаешь?       — И что теперь?       — Последнее время я постоянно за ним наблюдаю.       — М? — Уен чуть приподнялся, теперь опустив подбородок на чужое плечо и смотря вблизи на чужой профиль, следя за сменой эмоций на лице друга.       — Он действительно очень интересный человек. Мне нравится находиться возле него. Думаю, вернуться в тот день на Аврору было лучшим моим решением за последний десяток лет. Считай, полжизни не принимал такого важного решения…       — И часто ты за ним наблюдаешь?       — М, мне так интересно, чем ему шубы нравятся? У них с Сонхва вообще вкусы странные.       — Точно, — посмеивается Уен.       — А еще Хонджун умеет разделывать животных. Круто, впервые видел такое. О, мы еще говорили с ним о кражах. Он сказал, что если мы украдем что-то, то он прогонит нас с Авроры. Хонджун слишком правильный для этого мира, — улыбается Сан все сильней. — Он очень хороший.       — Ух, Сан, что я вижу?! — резко приходит осознание к Уену, и тот отстраняется.       — И что же ты видишь?       — Разве ты не понял еще этого?       — Что? — распахивает Сан глаза шире и смотрит на Уена.       — То самое. Ты не понял, кто он для тебя? Я вот сразу понял, как только ты стал все это говорить.       — Нет. Кто же?       — Кумир!       — Кумир?       — Точно, он твой кумир! — гордый своим заключением вещает Уен. — Смотри, ты постоянно таскаешься вокруг него, — загибает он первый палец. — Восторгаешься его навыками, хочешь быть похожим на него и даже лучше. Он твой кумир. Я уверен. Я в психологии вообще профессионал! — заявляет тот с полной уверенностью.       А вот Сан озадачен.       — Кумир… —пробует это слово на вкус и оборачивается к огню, снова представляет Хонджуна и расплывается в теплой улыбке. — Точно, он мой кумир.