Сказки Крисби

Дейзи на носочках прокралась к двери кухни, приложила к ней ухо и застыла. До неё доносился лай, стук входной двери, голоса, мужские и женский, но смысла слов она уловить не могла. Наконец, услышав чьи-то приближающиеся шаги, она в испуге отскочила за секунду до того, как дверь распахнулась. На пороге стояла Марта. — Хозяин разрешил тебе остаться, но он хочет знать, кто ты такая. Пока я подготовлю твою комнату, тебе велено подняться к нему. — Да, конечно, — Дейзи и сама сгорала любопытством и охотно позволила Марте провести её вверх по лестнице в комнату хозяина поместья, которому она до сих пор не была представлена. — Мистер Фостер, ваша гостья, — Марта легонько подтолкнула её в спину и скрылась в коридоре. В высоком кожаном кресле у камина сидел молодой человек и набивал трубку табаком. В его компаньоне, который возился с дровами, разжигая камин, Дейзи узнала того странного мороженщика, встреча с которым заставила её сбиться с правильного пути. Мистер Фостер, как его представила Марта, отложил трубку на газетный столик, как только заметил Дейзи в дверях, встал со своего массивного кресла и подойдя к ней протянул руку: — Вы можете звать меня Питером. — Очень приятно, мистер Фостер, — Дейзи протянула в ответ свою руку, которой он едва коснулся губами и тотчас же небрежно выпустил. На вид Питеру Фостеру можно было дать около тридцати. Тёмные волосы до плеч, едва перехваченные шнурком, косая чёлка, спадавшая на глаза, зелёные глаза, которые должны были бы вмещать в себя всю теплоту листьев и трав, но от его взгляда по телу Дейзи пробежали мурашки, как будто бы она почувствовала на себе толику презрения или насмешки, или ей это только показалось? В следующий момент холодность его приёма резко сменилась прямолинейностью, сбившей Дейзи с толку — мистер Фостер обхватил её руку выше локтя, словно проверяя свою догадку: — Кажется, ваше платье промокло, вам нужно немедленно просушить его. Если вы достались мне на эту ночь, то не в моих интересах, чтобы вы подхватили простуду, — и не давая ей опомниться ни минуты, провёл к своему креслу и усадил в него. — Мадхуп, довольно, дальше я справлюсь сам, можешь идти отдыхать, — последние слова были обращены к старику у камина, который кряхтя поднялся с места, сняв цилиндр, поклонился Дейзи и исчез за дверью. — Не кажется ли вам, что Мадхуп — забавный старик? Он скрашивает моё одиночество чудесными солнечными рассказами в пасмурный день. — Не могла бы похвастаться тем же. Я имела счастье познакомиться с мистером… как вы его назвали… Мадхупом сегодня днём, но всё случилось в точности наоборот, тёплый солнечный день обернулся ненастьем. В глазах Питера промелькнули лукавые искорки: — О, это его любимые проделки. И всё-таки советовал бы вам с ним подружиться, Дейзи, — Питер присел к огню, поправляя кочергой поленья. Когда уж было затухавший огонь вспыхнул с новой силой, Питер потянулся за трубкой и переместился на овечью шкуру прямо у ног Дейзи, нимало не стесняясь неудобства своего положения. Создавшееся положение тем не менее нервировало Дейзи. — Вы — смелая девушка, если решились искать приюта в моём доме. Но сейчас вы чувствуете неловкость оттого, что вам приходится смотреть на меня свысока, как будто бы это вы облечены властью и владеете ситуацией, хотя все нити в моих руках. — Мистер Фостер, — Дейзи не понимала, к чему он ведёт разговор, но очевидное прочтение её чувств пугало, — Я очень благодарна вам за вашу доброту. Он затянулся и выпустил колечко дыма, и комната наполнилась запахом скошенных трав. — В вас есть что-то особенное, Дейзи, какая-то увеличенная порция наивности и открытости. — Отчего ваши слова звучат так, будто вы хотите обвинить меня в том, что я слишком глупа? — Да, пожалуй. Но в данном случае ваша наивность — это то, что мне подходит. Говорить о собственной глупости и слышать со стороны подтверждение ей не казалось одним и тем же. Дейзи захотелось прикусить губу от досады за то, как легко она угодила в словесную ловушку. — В чём вы находите удовольствие для себя? — продолжал он. — Что вы имеете в виду? — Любые вещи. Что делает вас счастливой, захватывает дух, учащает пульс? Дейзи готова была поклясться, что сейчас её пульс стучал безумной дробью. — Много всего. Я люблю петь. И слушать пение, особенно воскресное церковное. Вы такое имеете в виду? — Да, продолжайте, я слушаю вас. — Гулять в одиночестве, особенно на рассвете, когда ещё так тихо-тихо, а солнечные лучи только вскользь касаются земли, подсвечивают тонкие паутинки, — Дейзи чуть прикрыла глаза, предавшись воспоминаниям, — В такие минуты очень приятно снять ботинки и бродить босиком по влажной от росы траве или лежать и рассматривать, как плывут облака, представляя себе огромные флотилии с разноцветными парусами. Иногда они заплывают в мои сны. — Вы рассказываете их кому-нибудь? Его голос разбудил её: — Нет. Мне некому их рассказывать. Моя мать очень практичная женщина и не любит пустых разговоров, а других близких у меня нет. — Братьев, которые могли бы вас защитить… — Защитить от чего? — Дейзи вдруг стало очень неуютно. — Не обращайте внимания, я думаю о своём. Вы говорили о снах. — Не знаю, отчего я с вами так откровенна. — О, это очень просто. У вас нет друзей, Дейзи, я ведь угадал, так? — Да, угадали, — она посмурнела, — Но как вам это удалось? — Вы очень замкнуты внутри себя, люди не любят тех, кто хранит своё вино, закупоренное пробкой. — Но о вас тоже говорят в городе, что вы чураетесь людей. Вас никогда не видели на городских праздниках и ярмарках, которые организует мэрия, вы живёте на отшибе, у вас не бывает гостей… — У меня есть для того свои причины. Я в отличие от вас не очень люблю людей и не стремлюсь к их обществу. В воздухе повисла тяжёлая пауза, прерванная стуком в дверь. — Войдите, Марта, — в голосе Питера звучала досада. — Комната мисс Дейзи готова, — доложила Марта.