Сказки Крисби

Работы в госпитале было немного, и Николь спросила у доктора Рассела разрешения уйти пораньше. Ночь, ради которой она решилась на поездку в Крисби, приближалась, и стоило семь раз перепроверить, располагает ли она правильными выкладками. Пусть ей и отмерян достаточный срок для любых причуд, маленькая ошибка может стоить нескольких лет новых расчётов. По дороге от гостиницы до госпитателя Николь давно уже заприметила небольшой книжный магазин, но зная о своей особенности терять ход времени, зависая между рядами книжных полок, не хотела заглядывать в него на бегу. Сегодня же, чувствуя себя совершенно свободной на ближайшие часы, она толкнула тяжёлую дубовую дверь, через мгновение оказавшись в волшебной стране. - Не хотите ли черничного пирога? – с порога встретила её хозяйка, показавшаяся созданием скорее воздушным, чем земным. Её тонкая кожа будто бы просвечивалась, серые глаза смотрели не на Николь, а куда-то за её спиной, так что невольно Николь пришлось обернуться, чтобы удостовериться в том, что вопрос предназначался именно ей. Но бледность кожи сполна компенсировалась яркостью завитушек рыжих волос и нелепостью платья, словно бы скроенного из нескольких материй разных цветов. Ничего подобного видеть Николь раньше не доводилось, а уж она-то считала себя человеком, разбирающемся в моде и обладающим изысканным вкусом. - Очень мило с вашей стороны, - улыбнулась она, - но я не голодна, - последнее было, конечно, неправдой, но ничто не должно было сбить её настрой. - Ах, простите, это было глупо, конечно, мы сможем выпить с вами чаю попозже, не стоит вмешиваться в ход свидания с Шекспиром или Марло. - Я здесь не ради Шекспира. Мне бы хотелось посмотреть книги по астрономии, - Николь не понравилась проскользнувшая резкость в собственном голосе. Хозяйка удивлённо приподняла бровь, но со словами «следуйте за мной» проводила Николь к дальним стеллажам, заполненым книгами по математике, английской грамматике, физике, ботанике, и, наконец, астрономии. Наконец-то Николь почувствовала себя в своей стихии. Странная хозяйка магазина тем временем вернулась в своё уютное тёмно-бордовое бархатное кресло у входа и продолжила чтение, видимо прерванное визитом Николь. Что-то неуловимое в облике хозяйки притягивало взгляд, и Николь не могла удержаться от того, чтобы не подглядывать за ней поверх книги, пока чтение полностью не захватило её, увлекая в свои миры: «Летния ночи торжественныя и величественныя! Сколько сладостных часов доставляете вы созерцательным душам. Солнечный свет, дневной шум, беспрерывная работа природы, борьба за существование, господство материи, честолюбие низменное или возвышенное всего человечества, повелевают, волнуют, наполняют мир от восхода до захода солнца. Существование человека, захваченное и унесенное водоворотом жизни не принадлежит больше ему самому. Наоборот, ночью земная природа засыпает и уступает место владычеству и величию неба. Душа может обрести самое себя, забыть о теле, распуститься как цветок в безмолвном воздухе, одиноко мечтать, созерцать, изучать, познавать, чувствовать, жить духовной жизнью. И наслаждаться великолепием мимолетного предчувствия правды.» Из оцепенения её вывел стук в стекло. Стайка воробьёв приземлилась на мостовой, и один самый смелый и нахальный подлетал к окну, требуя внимания. Того, что она искала, Николь не нашла в этой лавке, никаких новых сведений, которые помогли бы в её расчётах, но философия астрономических исследований так увлекла её, что отложив две книги: «Миры действительные и воображаемые» и «Рассказы о бесконечном» она поспешила вернуться в тот действительный мир, который был ей хорошо известен. - Пожалуй, я возьму вот эти книги, и... кажется, вы говорили про черничный пирог? - Похоже я всё делаю невпопад. Валери, - хозяйка протянула Николь руку, которую та с радостью пожала. - Николь. Я недавно в вашем городе. - Знаю. Вы прилетели на воздушном шаре. - Вот как? - Крисби – маленький городок. У нас не так много развлечений, так что людям интересно узнать, кто вы такая, - с этими словами Валери поднималась по деревянной лестнице на второй этаж, - подождите меня, сейчас я принесу чай, - и скрылась за дверью. Временное одиночество позволило Николь без стеснения рассмотреть пространство магазина, который был не похож ни на один из тех, что она видела прежде. В том, как книги были рассортированы, казалось не существовало никакой системы и никакого порядка. Часть стояли вызывающе правильно на полках, светясь своими корешками. Другие же были сложены стопками, так что человеку постороннему пришлось бы нелегко отыскать нужную. В простенках между книжными стеллажами в рамках - засушенные цветы и травы: бальзамин, валериана, мышиный горошек, зверобой, ковыль, маргаритки... - Ну вот, - Валери вернулась с подносом с двумя чашками дымящегося чая и тарелкой с куском пирога. Она опустила поднос на газетный столик, жестом приглашая Николь устроиться в кресле. - И что же обо мне толкуют в городе? - Толкуют, что вы, вероятно, богатая чудачка. Но всех удивляет, что вас привлекло в наших краях. Мы ведь самые обыкновенные. Николь должна была признаться себе в том, что внимание ей льстило. Впрочем, на что иное можно рассчитывать, если ты питаешь страсть к эффектным появлениям. - А что думаете вы? Вопреки её ожиданиям, в ответ она услышала нечто совершенно противоположное комплиментам: - Не знаю, чем это можно объяснить, но вы меня пугаете. Мурашки пробежали по коже Николь, и она отставила в сторону тарелку, отвернувшись в окно, будто какая-то картинка увлекла её настолько, что нить разговора потерялась. Так, не поворачиваясь к своей собеседнице, она глухо проговорила: - Чем же? - Не сердитесь, правда, у меня нет никаких причин вас бояться. Мы ведь совершенно незнакомы, и это даже невежливо... - Не беспокойтесь, я не обижусь, вы вправе проявить невежливость по отношению ко мне, если... – Николь не нашлась, как договорить, и это её беспокоило. И весь этот разговор начинал её раздражать. Она разрывалась между тем, чтобы узнать то, что сейчас проявлялось лишь как какое-то неясное предчувствие, и страхом узнать то, чего ей знать, или вернее в чём признаваться самой себе, не хотелось. Она так привыкла всегда иметь твёрдую почву под ногами, а сейчас чувствовала, что её шатает. И попыталась ухватиться за хвост кометы, чтобы вытянуть себя и вернуть разговору беспечность: - Крисби – необыкновенное место, самое подходящее для наблюдений. По некоторым расчётам есть основания предполагать, что седьмого июля к Земле приблизится комета, которую можно будет заметить и невооружённым взглядом. Но в телескоп надёжнее, конечно. Она провисит около недели, - её голос снова звучал чётко и ровно, как стук невидимых молоточков, отбивающих ритм. - Комета, - заворожённо повторила Валери, - Я думала, такое бывает только в сказках. - Хотите, я проведу вас в свою сказку? – голос Николь потеплел. - Это было бы чудесно, но почему вы делаете мне такое щедрое предложение? - Мне кажется, вы видите то, чего не видят другие, - вздохнула Николь, - А если мы усилим ваше зрение с помощью линз, кто знает, что вы сможете разглядеть? Глупо было бы не использовать такой талант, - когда ей удалось направить разговор в деловое русло, её настроение улучшилось. Но произошло что-то странное. Николь могла поклясться себе в том, что заставила Валери стушеваться, и причина была не только в лести. Тут что-то ещё. Желание совместить эти кусочки мозаики зажгло её изнутри. - Я... не уверена, дайте мне время поразмышлять. Вот и та уязвимость, которую она нащупала. Минуту назад эта девушка грезила о небесных телах, но что-то оттолкнуло её. Впрочем, возможно разгадка лежала на поверхности. - Вы не вольны в своих действиях? - Что вы имеете в виду? - Например, мужа, - улыбнулась Николь. Валери отразила её улыбку: - Роджера? Что вы, он замечательный добрый человек и совершенно не будет против любых моих увлечений. Николь проследила за её взглядом и увидела пожелтевшую фотографию в рамке на стене. Мужчине на фотографии было лет около тридцати-сорока, трудно сказать точнее, потому что полноватые люди иногда выглядят старше своих лет, а мужчина был именно таков, полноватый, невысокого роста, напряжённо серьёзный, хотя бросалась в глаза напускная природа этой серьёзности. - Это ваш муж? - Да, это мой Роджер, - столько любви и тепла было в этих простых словах. - Валери, давайте поступим так, я оставлю вам свой адрес, и если никакие обстоятельства не смогут вам помешать, буду рада видеть вас у себя вечером седьмого июля. Валери кивнула.