Парадокс перемен

Все было правильно неправильным. События, ощущения, люди, чувства. В один момент Паша шел рядом с Костенко, осматривался, то и дело поправляя сумку на плече. Спокойно разговаривал и даже пытался то шутить, то язвить. Секунду спустя парень вздрагивал и смотрел на мужчину с таким страхом в глазах, будто готов был рвануть куда-нибудь подальше от опасности, что притаилась в уголках его сознания. И Сергей не мог его винить, ведь у самого где-то внутри была буря, которая не хотела стихать. Они рванули из бункера меньше часа назад, ведомые смутным ощущением незавершенности. Тем самым чувством, что и с подвигло их сюда приехать. Как и сказал в свое время Никита, и даже не один раз: Все как-то складывается, ведь нужные люди всегда оказываются в нужное время в нужном месте. Так и они, позволяют ногам вести их в нужное место, чтобы оказаться там в нужное время. И даже то, что им обоим от волнения «сорвали» телефоны своими звонками друзья или подчиненные, не мешало им двигаться и игнорировать звонки. Да и что они скажут? Что у них предчувствие? Что они помнят то, что никогда не случиться? Что им просто позарез нужно оказаться в здании заброшенного бассейна без объяснения причин? По сути, чтобы они не попытались сказать, они не смогли бы дать внятного объяснения тому, что они делают. Ведь они и сами не до конца понимают. - Это как идти туда, не знаю куда, чтобы понять, зачем тебе это нужно, когда окажешься на месте. – Тихо пробубнил Паша себе по нос, стоя на знакомом трамплине и смотря вниз на пустой разломанный бассейн. - Прямо с языка сорвал. – Довольно хмыкнул Костенко, посматривая на время и что-то прикидывая в уме. – Если я правильно помню шаг в перемещении, остался ровно час до взрыва АЭС. Плюс-минус минут двадцать. Зачем нам сейчас туда соваться? - Спасти тебя, Сереж. Ну или снова тебе помочь. – Мужчина удивленно вскинул бровь, явно не до конца понимая, что имел ввиду парень. – Ты по дороге сказал, что в ночь на 26 был в патруле, кого-то искал. Помнишь, что было потом? И что вообще происходило? Генерал-майор с должным пониманием нахмурился и попытался вспомнить, что же тогда происходило. Через пять минут он с трудом признал, что совсем не помнит, что же было с ним после полуночи 26 апреля 1986 года от слова совсем. Нет, он помнил, что происходило в прошлый раз. Но они это изменили, а значит этого события не было. Не было их появления в квартире, не было поисков половиной отдела сбежавших малолеток. Сплошная пустота. Лишь стойкое ощущение, что ему нужно было кого-то найти. - Вот же блядство. – Начал мужчина и от души выматерился, на что получил довольный и согласный во всем хмык. – И через сколько будет следующий коридор? В смысле, когда сработает прибор? Он ведь должен же попасть к Гордеичу или нет? Паша на это лишь пожал плечами и достал прибор, вытянув его над небольшой пропастью под ним и включив, как и когда-то в первый раз. Пара минут тишины, за которые почти растаяла надежда и почти рухнули предположения, как прибор ожил и затрещал. Рефлексы сработали моментально, будто тела и так знали, что делать. Последнее, что они услышали перед перемещением, это звук подъезжающей к зданию машины. И не было даже времени задуматься о том, кто это был…

***

Все произошло быстро, словно на автомате и вот уже прибор покоится на дне бассейна. Сумка с документами, сменной одеждой и деньгами меткой рукой военного кинута подальше от воды, а сами горе путешественники, цепляясь друг за друга, выбирались из воды. В помещении темень, тишина, уже нет уборщицы, которую Костенко спровадил бы высушить им одежду. Красота, что сказать. - Хорошо, что хоть о сменной одежде подумали. Мокрую одежду можно будет оставить здесь. – Костенко прочистил ухо от попавшей туда воды и кивнул парню в сторону раздевалок. – Все равно ее выкинет вместе с нами. - Ага, жалко только телефоны в воде поплавали вместе с нами. – Вершинин подхватил сумку и, чавкая ботинками, поплелся за мужчиной. Повязка на голове намокла и неприятно липла к голове, не говоря уже о ране. А вода, все еще стекающая с бинтов, попадала в глаза и это бесило до одури. – Когда вернемся, будет не позвонить. - Разберемся с этим, когда вернемся. Сейчас давай переоденемся, и я сменю тебе повязку. Тут где-то была аптечка. Сейчас сорок минут по полуночи, у нас не так много времени. - Твоя правда, не хочется оказаться на улице во время взрыва. Не смотря на силу Зоны внутри меня, полностью от такого количества радиации она не защитит. А нам еще жить, да жить. – Сергей на это лишь тихо рассмеялся, с добродушием посмотрев на стягивающего с себя мокрую футболку парня. Все, приплыли. От ненависти к Паше не осталось и следа, зато по неизвестной причине у мужчины так и норовит взбунтоваться либидо даже от такой не замысловатой картины. – Сереж, не зависай, время тикает. На все они потратили пятнадцать минут и у них осталось меньше получаса. Да, встряли они, но тут и повезло снова услышать звук подъезжающей машины. Судьба ли злодейка, или же случай, но решив проверить, кого же принесло в такое время в такое место, Сергей с Пашей с удивлением узнали машину. Как и человека, что из нее вышел с рыжей растрепанной шевелюрой. Потерянный, потрепанный, он словно потерял что-то важное и потратил все свои силы на то, чтобы это найти. И этого словно оказалось мало. У Вершинина в этот момент кольнуло сердце, и он тихонько постучал по окну, рядом с которым стоял. Он не надеялся, что молодой мужчина услышит, но господи, у него рядом стояла его более взрослая версия. Не сойти бы с ума с двумя Костенко рядом. - Эй, ну слава богу, нашлись! – Капитан КГБ быстрым шагом подошел к окну и нахмурился, все еще не до конца понимая, зачем вообще искал этих двоих. Ведь все уже решено, так какого черта эти двое еще не уехали в Москву с остальными? – Окно открыть сможете? Ключа нет, а дверь пока ломать не стоит. - Сейчас попробуем. – Паша попытался забраться на подоконник. Генерал не остался в стороне и подсадил парня, памятуя о его ранах. – Спасибо. Пара минут возни, несколько матерных слов, которые мужчины постарались проигнорировать в данной ситуации и защелки на окнах поддались дрожащим юношеским рукам. Парень облегченно вздохнул и открыл сначала одну часть окна, а потом вторую, что была на против. От ударившего в лицо прохладного ветра ноги у Вершинина даже немного подкосились от неожиданности, и он чуть не свалился, если бы не старший мужчина. - Осторожнее! – Генерал помог спутнику удержаться на ногах и протянул ему сумку. – Держи и вылезай первым. Я следом, у нас не так немного времени осталось. - Вы о чем сейчас? – Молодой Костенко помог парню спуститься и перевел настороженный взгляд на мужчину. – Вы куда-то спешите? - У нас поезд утром, пришлось задержаться в городе из-за моей неуклюжести. – Паша скривил губы и указал на перевязанную голову. – А здесь оказались заперты случайно, я даже говорить об этом не хочу. Нам бы поспать перед отъездом, но я не знаю, где здесь гостиница. А у вас все хорошо? Надеюсь, мы не доставили еще больше неприятностей. - Успокойтесь, во всем разобрались и ваш арест действительно оказался случайностью. Перед отъездом, если будет свободное время, зайди и оплати штраф, и вопрос исчерпан. Договорились? – Молодой Костенко протянул руку Паше для рукопожатия и хмуро кивнул подошедшему мужчине. Парень с легкой улыбкой кивнул и ответил на рукопожатие. Все это казалось до одури странным, зябким, хрупким и каким-то неправильным. Не было нужных мыслей, а те, что были, уходили куда-то не в то русло. Они как-то молча доехали до гостиницы, словно понимая друг друга без слов. Как будто когда-то они им действительно были нужны. – Подумалось с удивлением Паше. До взрыва на Чернобыле оставалось чуть больше 15 минут. И им всем, желательно, оказаться в этот момент в здании и при закрытых окнах. - Нахер гостиницу! – Как-то глухо выплюнул молодой мужчина и, так и не заглушив мотор машины, снова сорвался в дорогу. – Ты был прав сегодня в одном, парень. Дурное предчувствие заразно. И мне будет спокойнее, если до отъезда вы побудете у меня. Под небольшим присмотром. Не возражаете? - Если только у тебя холодильник не пустой. – Пожал плечами Паша и с улыбкой чеширского кота глянул на генерала. Тот лишь чуть более хмуро начал смотреть в окно. – А то у этого засранца, похоже, это цель жизни. Иметь дома почти пустой холодильник. Вершинин не мог не съязвить, потому что хватит уже, ну! Могли же просто взять всей толпой и свалить уже домой. Так не же, нужно еще больше толкать его в пучину собственных чувств. Он врал сам себе, у него было время все обдумать и разложить по полочкам. Как и у Сергея. И его молодая версия не могла не заметить, кого ему так напоминает полковник Игнатьев. Они не могли не заметить, как начало искрить между ними от недосказанности и сдерживаемых чувств. Они столько времени и вселенных были врагами, гнались, в попытке догнать что-то ускользающее, и не могли представить, что вот так просто можно взять и… влюбиться. Именно поэтому, оказавшись в коридоре знакомой квартиры, Паша только и смог, что прижать молодого Сергея спиной к стене и на голых инстинктах осторожно поцеловать. И в этот момент их словно током прошибло и выгнуло. Парень ожидал почти всего – от удара кулаком в челюсть, причем от обоих Костенко, вот только ничего из этого не случилось. Лишь легкий, почти невесомый поцелуй в ответ и нарастающий гул, что доносился с улицы. Все трое, как по команде, вздрогнули и быстрым шагом направились в ближайшую комнату, к окну. - Сколько времени? – Осипшим голосом спросил Паша, смотря в окно. Он только сейчас заметил, что окна в гостиной выходят прямо на АЭС. - Час ночи, двадцать три минуты и тридцать секунд. А в чем дело? – Капитан старался выглядеть невозмутимо, да и не до того было, чтобы обсуждать произошедшее. Его ночные гости выглядели как-то слишком печально и напряженно. - У тебя никогда не бывало такого, что дурное предчувствие раздирает изнутри, но при этом ты ничего не сможешь сделать или изменить в какой-либо ситуации? – Тихо спросил парень, неотрывно глядя в окно и даже не замечая того, что начал плакать. Капитан кивнул, ведь он сегодня весь день ходил, как на иголках. А ближе к вечеру вообще начал маяться и не мог никак переключиться и отделаться от странного и очень плохого ощущения, все валилось из рук. Повисло тягучее молчание, часы на полке отсчитывали время и в какой-то момент усиливающийся гул стих. Казалось, что вместе с гулом пропали все звуки и в этот момент молодой Сергей понял, чего они ждали. Вообще, Паша с трудом мог представить, что сможет когда-нибудь быть одним из тех людей, которые будут наблюдать взрыв на АЭС. И, судя по лицам мужчин, для них это событие тоже было чем-то из рядя вон. Только вот молодому капитану еще предстояло узнать, что же на самом деле произошло на 4 блоке. И рассказать нельзя напрямую. Парень не представлял, как быть и что делать, пока не почувствовал, как с его щек стирают черные дорожки от слез такие уже знакомые руки. - Мне пора уходить. – Генерал с легкой горечью посмотрел на Вершинина. Ему не хотелось снова оставлять парня одного разгребать завалы проблем, но так было нужно. Зона и так позволила слишком долго находиться рядом одному и тому же человеку из разных отрезков времени. Не хватало еще и эту проблему водружать на его плечи. Парень лишь заторможено кивнул, показывая, что все понимает. – Буду ждать на выезде из города, только сильно не задерживайся. Мужчина только и успел, что переодеться в свои вещи и выбрать место, как его с громким чудным хлопком выкинуло. Паша то привык конечно, но все равно видеть это со стороны было ново. Как и побледневшему капитану КГБ, который не знал, как вообще на это реагировать. - Пойдем на кухню, перекусим и поговорим. – Хриплым и затравленным голосом обратился парень к Костенко стараясь лишний раз на него не смотреть. Губы и щеки все еще горели, храня на себе фантомные ощущения от чужих прикосновений. – Я попробую ответить на твои вопросы. – Он на секунду задумался и тихо добавил. – На какие смогу. Разговаривать в принципе, не сильно хотелось. Как и смотреть на пылающую АЭС. Хотелось просто закрыть глаза и открыть где-нибудь в следующем тысячелетии, где не будет всей этой усталости, которая уже выворачивала на изнанку. Весь раж и все силы, что двигали Пашей до этого момента слово разом из него высосали, но делать было нечего. Нельзя было оставлять Сергея в таком состоянии, нельзя было самому оставаться в таком состоянии. Увиденное и произошедшее могло свести его с ума, а нерадивому путешественнику во времени этого было не нужно. Так что да, он хотя бы попробовал. И, похоже, у него получалось. Так, по крайней мере ему казалось. - Ладно, я понял. – Устало прикрыл глаза Костенко и сбавляя напор. Паша даже не понял, когда начал говорить. Просто придя на кухню Паша дорвался до холодильника и начал что-то готовить. Сергей решил не оставаться в стороне, ведь его квартира, и как-то легко подстроился под немного неуклюжие чужие действия. Они проговорили почти час, и чем больше, тем спокойнее становилось. Даже сейчас казалось, словно они знакомы целую вечность. Парень явно хотел помочь – это тоже чувствовалось, но по разговору мужчине стало ясно, что у Паши связанны руки, иначе тот бы уже вывалил на рыжую голову все как есть. После увиденного капитан бы ему поверил. – Последний вопрос, он меня весь день мучает. Точнее уже месяц, но задумался я об этом только вчера. – На мужчину уставилась удивленная пара глаз. – До вчерашнего дня мы с тобой точно нигде не встречались? У бочки с квасом я не обратил на это должное внимание, но уж в кабинете даже одежда твоя показалась до боли знакомой. - Вчера столкнулись впервые, так сказать. – Не задумываясь ответил Паша, допивая уже остывший чай. – Тебя я бы запомнил, это уж точно. И думаю, мне нужно извиниться. За поцелуй. Не бери в голову. - Не нужно, я бы повторил. – Сорвалось с языка мужчины быстрее, чем он вообще смог об этом задуматься. Повисло неловкое молчание. Молодой человек покраснел чуть ли не до кончиков волос, а Сергей впервые за долгое время не знал, куда себя деть. Ведь ему действительно понравилось. Он знал, что ему нравятся не только женщины, ведь и на мужчин тоже заглядывался с 16 лет. И принимал эту часть себя, но советское воспитание и моральные устои заставляли его гасить в себе все это. А тут с месяц назад начались эти сны, и теперь мужчина был точно уверен, что снился ему молодой человек, что сидел рядом и так отчаянно боролся со смущением. Еще одна капля в чашу мистических историй его жизни. И, похоже, разобраться он с этим сможет еще не скоро. И надо ли, если стоит только руку протянуть. - Так повтори. – Тихо на грани слышимости, словно черта, которую и хочется и боязно переходить. Костенко даже поперхнулся от неожиданности и испугался, что послышалось. Но, стоило увидеть решимость в чужих глазах, как стало плевать на все. На предрассудки, на угрызения совести, которые могут последовать, на весь мир вокруг. Он читал о таком лишь в книгах и никогда не мог понять, что же здесь такого. Теперь понял, и бог ли, черт ли ему свидетель, он не хочет жалеть о том, что не спустит сейчас все на тормозах. Как от простого поцелуя они перешли к тому, что оставляли друг друга без одежды где-то в гостиной, не скажет ни один из них. Происходящее казалось настолько нереальным, что они едва ли могли хоть на короткое время оторваться друг от друга. Чего греха таить, Сергей боялся, что Паша исчезнет так же резко и неожиданно, как и его будущая версия, и он останется один. Совершенно один с этой какофонией чувств, и он не знал, сколько пройдет времени, прежде чем он снова сможет прижимать этого возбужденного охламона к себе. Хочется больше, намного больше, прижаться ближе, кожа к коже. Проверить, так ли все реально, и не сходит ли он окончательно с ума, увидев горящую атомную станцию. О работе и проблемах не хотелось думать в принципе. - Господи! – Мужчина на секунду остановился, нависая над распластанном на диване парнем и рассматривая на левом боку огромный синяк почти во все ребра. – Откуда… Как ты… - Не думай сейчас об этом пожалуйста. Уже все хорошо. – Паша запустил руку в чужие волосы и аккуратно притянул мужчину к себе. – Я не хочу, чтобы это стало причиной остановки. Просто безумно хочу тебя… Заниматься сексом, когда вокруг твориться черт знает что, когда в голове настоящий калаврат и меньше чем через 4 часа Пашу выкинет обратно в его время, казалось странным. Он даже грешным делом подумал, что это проделки Зоны, которая решила в кои-то веки попробовать себя в роли купидона и свести их с Костенко вместе. Чтобы наконец перестали бегать друг от друга или пытаться убить. Но даже эта мысль не задержалась в светлой голове надолго, потому что было так хорошо, как никогда не было. Сдерживать себя становилось в принципе невозможно, и кто бы знал, что Сергей Костенко в принципе не старается сдерживаться в постели. Но это еще не значит, что он терял способность быть нежным, чувственным и заботливым зверем. Мужчина два с лишни часа не выпускал молодого человека из своих объятий, а тот словно тянулся еще ближе, что распаляло еще больше. - Пашка, ты как? – Последний оргазм прошиб током так сильно, что даже немного оглушило и испугало. Сергей провел рукой по чужой щеке и прижался к чужому лбу своим. Дыхание было не выровнять, но это для мужчины не было сейчас проблемой в принципе. - Все… - Паша гулко глотнул, пытаясь хоть как-то смочить слюной пересохшее горло и с блаженством прижался к прижавшемуся к нему мужчине. Ему было так хорошо, что он не хотел уходить. – Все хорошо. Мне бы попить, время. Ты же найдешь меня? - Куда я от тебя, идиота, теперь денусь. – Тихо проворчал мужчина, вставая с дивана и помогая встать парню. Их жизни тяжелые, но они стоят того, если в конечном итоге они смогут вот так просто жить рядом. И стоят того, чтобы сейчас нехотя отпустить друг друга. – А ты не вздумай меня отпускать, договорились? Потому что тебя я уже не отпущу. - Тогда возьми это. – Паша ничего лучше не придумал, чтобы отдать Сергею свои часы. Отец сделал их на заказ и подарил ему, когда парню исполнилось 16 лет. Такие даже в его время стоили целое состояние, но Вершинин даже не представлял, сколько они стоят сейчас, во времена СССР. – Бери и не кривься, мне они велики, а тебе в самый раз. Мы не сошли с ума. С тяжелым вздохом мужчина взял часы и надел на левую руку. Действительно, сидят на руке, как влитые, словно для него сделаны. С тяжелым взглядом он кивнул парню и отвел в душ. Отпускать от себя не хотелось, но и удержать рядом сейчас было невозможно. В этот момент Костенко дал себе слово, что разберется во всей этой истории. Чтобы Паша больше не тащил на себе такой груз, чтобы он сам был собой. И чтобы он наконец смог позволить себе жизнь, а не выживание.