***
Рейстлин задумчиво отпустил занавесь и та попыталась скрыть от глаз тяжело груженую повозку и взмыленных мулов, что едва ее дотащили. На повозке было навалено с горкой — мантию можно было сшить теперь хоть бирюзовую с малиновой бахромой, хотя конечно, преобладал в содержимом повозки всё-таки черный цвет. Гилтиас нахально сиял. План с «фуй, что за дрянь ты купил, на поцелуй не тянет!» откровенно провалился — дракон, похоже, не долго думая, просто скупил пару лавок подчистую. — Придется целовать, да? — вздохнул пленник. Не то чтобы не хотелось, но такого коварства от своего наивного «хозяина» он не ждал. — Может, и не только, — с деланым сочувствием уточнил Гил. — Я тебе там ещё книг привез новых... — А не только — это к Даламару. Гил побледнел. — В смысле? — В смысле, он отработает. Профессионально моет полы и посуду, чудесно стирает, умело полоскает мозги... — Цветом не вышел, — осклабился дракон. — Так это поправимо, — ухмыльнулся маг. Эльф нервно задергался, но, к счастью, Рейстлин имел в виду повязку дракону на глаза, а не полоскание Даламара в золоте... или что там еще могло быть? Стоп! До Даламара дошло... — Ну нет, шалафи! Ваш дракон, вы его и... любите!***
— Это не я его, это он — мой! — не сдержал возмущения Гилтиас. Да за кого они оба его принимают?! — То есть, ты не заинтересован? — кротко осведомился главгад. Дракон прикусил язык. — Ладно. Я — твой. Жду в спальне? — Ага... — Рейстлин подошёл поближе, ласково провел пальцами по груди, и шепнул многообещающе: — Я тебя так вылюблю... У дракона сбилось дыхание. — Как-нибудь потом. Я пока, видишь ли, занят. Ты, главное, жди. — Это чем ты занят?! — возмущённо возопил Гилтиас. Ну сволочь же! — Как чем, ты мне книги привез, говоришь... Эльф хихикнул. — Веселишься, ученик? Правильно. К пошиву мантии надо приступать в хорошем настроении.***
— Шалафи, это будет забавно, — мурлыкнул Даламар, мечтательно щурясь. Кисточка в его руках порхала невесомо и точно, Рейстлин старался не щуриться, позволяя подводить себе веки золотом — другого оттенка, нежели цвет его кожи, тонкая блестящая полоса. Несколько точечных искр-капелей на густые ресницы, маг вздыхает, но терпит — это в любом случае не конец. Точно также терпит сложную прическу, украшенную множеством золотистых колечек, в белизне волос — контраст, экзотика. Даламар сдуру предлагает еще и серьги, и ежится — брр! Как дракон от такого взгляда не плавится? (Эльф не знает, что Гилтиас — плавится, просто по-другому). — А это из того купленного отреза... Не знаю, зачем он брал вот эту черную тюль, но я тут намудрил, если задрапировать... Будет занятно! И поясок, поясок... Шалафи, честное слово, если бы я был владельцем гарема, я бы... Молчу! Не дурак, все понял, все осознал!***
...Даламар долго недоумевал: на кой черт его учителю нужен афродизиак? Несмотря на то, что к учителю он питал хоть и нежные и почти восхищенные чувства... Можно сказал, обожествлял... Рискнуть и совратить? Эльф хотел жить и по-возможности счастливо. Пять дырочек в груди у него уже было, а Шалафи всегда мог нащупать новые... Но если их «хозяин» был настолько храбр, то кто он такой, шоб мешать ему самоубиваться? Подслушивая под дверью, Даламар проникался все большим уважением к Дракону. Хозяин был настолько суров, что не побоялся даже Маджере!... Очень бурно не боялся, хуже того — услышав что-то, подозрительно похожее на «пожалуйста» от шалафи, эльф обмер и поспешил убраться подальше.