Песня крови

      Утро понедельника — то ещё испытание. Ну да, у меня оно начинается в три часа пополудни, а уж весь этот дурдом — обычное состояние любого органа правопорядка, сверхъестественного и не очень, — давно стал нормой.       В отличие от мучительно горячих снов, донимающих меня вторую неделю кряду. Снов о Киро. Снов, где я его обнимаю, целую, зову по имени. Не по тому, под которым его знают в Алькасаре, — по абсолютно, мать его так, волшебному, произносить которое приятно и тоже волшебно. Потому как в каждом звуке весь он.       Красивый, невозможный, ласковый, беззаветно отдающий себя и просящий больше. Больше поцелуев, глубоких и немного кровавых, ведь мы оба — самые настоящие хищники с острыми зубами. Больше прикосновений. Сегодня он буквально требовал, чтобы я укусил его, попробовал его крови по-настоящему; чтобы показал, как это бывает у вампиров и что это для нас значит.       Маред Морт. Самый красивый и добрый человек из всех, кого я знаю. И чьей крови действительно хочу. Она зовёт меня, поёт мне...       Песня крови. Как и всякий вампир, я прекрасно понимаю, что это значит. Что значат эти сны, которые не сны вовсе, и даже не видения будущего. Они настоящие, и всё в них по-настоящему. Или почти по-настоящему, но разницы уже никакой. Мы связаны, это точно.       Он дал мне своё истинное имя, что для любого сидхе — невиданная щедрость, откровение, разрешение. А я… ну, я просто вампир. Однолюб до мозга костей. Мы свободны в выборе партнеров, но если уж кого-то выбираем, то это навсегда. Исключения редки и только подтверждают правило.       — Мериг Маред Морт, — произнёс я вслух и почти наяву увидел Киро, сидящего в своей пижонской тачке. Кажется, он ездил на вызов — блядские сидхе снова похитили ребенка.       Привычное дело для Алькасара, но сегодня это почему-то разозлило ещё больше обычного. Мне нужен Киро, я хочу его увидеть. Спросить, как там Рэн, как продвигаются дела с оформлением документов. Узнать, понял ли он, что наши с ним сны — а я уверен, Киро видит то же самое, что и я, — вполне себе реальны, и что с этим стоит что-то сделать…       Хотя вряд ли он поймёт. Не так сразу. Это вампиры знают о ментальной магии всё, ведь она — часть нашей сути. Я где-то читал, что это тоже проклятие сидхе, которое только для несведущих выглядит как величайший подарок. Тот ещё подарочек, особенно у телепатов — не так много радости в том, чтобы читать чужие мысли. В моём даре приятного тоже мало, несмотря на некоторые… плюсы.       Ладно, пусть сны-не-сны о Киро не прибавляют душевного спокойствия, но всё же они весьма приятное явление в моей жизни. А вот о звонке дражайшего дядюшки Мариуса того же сказать не могу. Семейку свою я не выношу на дух, вполне заслуженно, и прекрасно обойдусь без их присутствия в моей жизни. Вампирам несвойственно отказываться от своей семьи, от гнезда. Но уж больно много крови мне попортили эти сволочи, подвизающиеся моими дядюшками, тётушками, кузенами и прочей якобы чистокровной роднёй.       Помнится, я бывал и выродком, и пятном на чести семьи, единственное достоинство которого — то, что родился от вампира. А с тех пор как пошёл в охотники, стал предателем рода и сущим позором, коему не должно быть дозволено именоваться Асторном.       Да как будто я собирался! Понятия не имею, что находят люди в этих многокилометровых родословных. Асторн, Вернер или какой-нибудь Смит — какая, к Тьме, разница, если для того, чтобы добиться хоть чего-то, нужно работать? Много и усердно, иначе так и останешься всего лишь чуваком с громкой фамилией. Вот как дядя Мариус. К слову, ни разу не чистокровный, родившийся у какой-то шлюхи в Красном квартале, но усыновлённый и обращённый по всем правилам самим Грегором Асторном в незапамятные времена. Зато пафоса столько, что сам дедуля может смело икать от зависти.       Как там было? «Семья считает твоё возвращение в крепость неуместным, но, возможно, необходимым, учитывая обстоятельства. Я-то, разумеется, так не считаю, но нахожу целесообразным решение лорда Асторна позволить тебе и твоему отцу посещать нашу крепость…»       Я вот тоже склонен к пространным речам; дурная наследственность, чтоб её. Но от нотаций Мариуса меня изрядно перекосило. Даже захотелось впрямь наведаться в крепость и лично высказать семейке, на каком хую я вертел их высочайшее дозволение.       Дверь открылась внезапно, без всякого стука — столь же привычное явление, как и рабочая суета понедельника.       — Прошу прощения, — в кабинет вошёл Алек, непривычно взъерошенный и сердитый. Поздравляю, маршал Сазерленд, сегодня мы с вами оба не в духе. Впрочем, он мигом изменился в лице, заметив мое недовольство. — Что-то случилось, сэр?       — Заебали с утра, — поделился я, даже не пытаясь держать лицо. Алек удивленно моргнул, но тему развивать не стал, хотя уверен, наверняка поделится со всем участком новостью, что их начальник умеет ругаться. Умею, ещё как. — Не спрашивай. Что с Хейлами? Это они загрызли того адвоката?        — Они, — кивнул Алек, усаживаясь напротив. — На трупе нашего собачьего корма нашли следы слюны сразу нескольких прелестных псин. Арестовали, кого смогли. Все в один голос твердят, что мудак заслужил.       — И чем же адвокат помешал волчьей стае?       — Выпустил на свободу ублюдка, что изнасиловал чью-то человеческую подружку, — поделился Алек. — У следствия не хватило доказательств. Догадайся, кто вёл дело.       А утречко и впрямь дерьмовое. Мало мне проблем с сидхе, теперь придется разнимать оборотней с полицией. Ясно ведь как день, что если упомянутого ублюдка не сожрали еще до несчастного адвоката, то обязательно сожрут теперь. После чего придут за скотиной Барром и его помощничками — кровная месть, она такая. И не важно, скольких мы пересажаем, а сколько отправится на удобрения после точного выстрела серебром в башку.       — Вот что, — я задумчиво постучал пальцами по столу. — Этих гордых мстителей пока оставим за решеткой. Если можешь, сговорись с окружным прокурором, пусть затянет дело. Какие у Данбара отношения с сородичами?       — Вроде бы нормальные. Некоторым не слишком нравится его работа, но сам понимаешь, против серебряных пуль не шибко повыделываешься.       — Хорошо. Возьми Чарли и смотайтесь по местным кланам. Пусть уймут свою меховую родню; мне тут межрасовые войны не нужны.       Алек деловито кивнул, но потом вдруг ухмыльнулся.       — А что, теперь так можно? Помнится, ты был не в восторге от неуставных способов решения проблем.       — Не в восторге я, когда дело касается парня, малость поехавшего по вине прошлого главного ликвидатора. И по вине его коллег, — мстительно напомнил я к неудовольствию Алека. — Я всё ещё на стороне закона и законности. Но иногда приходится пускать в ход другие методы, чтобы обойтись впоследствии меньшей кровью. Надеюсь, разница понятна?       — Кристально, — отозвался Алек с напускной обидой. — Так бы сразу и сказал, что любишь Киро больше, чем меня! Не то чтобы кто-то ещё не в курсе.       Я на это выразительно дёрнул бровью — мол, это, по-твоему, был верх остроумия, барсик?       — Ты так уверен в этом, Сазерленд? — поддел его. — Я люблю кошек. И видят боги, от тебя гораздо меньше проблем.       — Да. Но и пользы тоже, — заметил Алек уже вполне серьёзно. — Знаешь, клан оборотней устроен чуток сложнее, чем вампирское гнездо. Альфа — защита, бета — помощь, омега — опора. Без альф клан уязвим, но без омег клана не будет. Всё просто развалится к Хаосу! Для нас Киро — омега, и мы все его защищаем… но лишь настолько, насколько позволяет он сам.       — И этого было недостаточно, — ответил я чуть более резко, чем стоило бы. — Я знаю, что вы о нём заботитесь, Алек. Но забота — это отнюдь не потакание любой его придури. Киро нужны рамки. Иначе он выйдет из-под контроля, и защита будет нужна нам всем. И от Киро, и от Инквизиции, которой мы все ради него будем дружно врать. Пока сможем.       — Теперь ты говоришь как настоящий альфа, — хмыкнул он. — Просто не дави на него уж очень сильно. Киро этой херни от своего Виктора достаточно натерпелся.       Виктор. Я уже слышал это имечко от Киро, отнюдь не в приятном контексте — и отложил расспросы только потому, что был занят Рэном.       Что ж, сейчас не занят.       — Что ещё за Виктор?       Алек скривился так, словно перед ним выставили полный таз апельсиновых корочек.       — Знаешь Джерома Крэйна? Хотя о чём я, его все знают… В общем, Виктор — его сын. Юрист, конечно, отменный, но та ещё папина радость и вообще редкий мудозвон. Я бы к нему на километр не подошёл, но увы, наш Киро-чин падок на суровых мужиков при костюмчике. Да, это толстый намёк. Нет, сильно не обольщайся, я ещё не решил, хочу ли быть шафером на вашей свадьбе.       — Слишком много на себя берете, маршал Сазерленд, — отчеканил я строго. Без толку, конечно: коты — несносные засранцы, все до одного, и дрессировке не поддаются. — Работа сама себя не сделает. Давай уже перейдём к той части, где ты включаешь злого старшего брата и обещаешь пересчитать мне клыки.       — Не вижу смысла озвучивать очевидное, сэ-эр, — пропел Алек, неспешно шагая к выходу. Ну только что не потянулся всеми лапками, гнусь пушистая. — Просто помни — что бы вы с Киро ни делали на рабочем месте, я всё учую! Вот этим самым носом!       — Ты закончил, барсик?       — Да, папочка! Теперь пойду обрадую малыша Чарли дополнительной домашкой…       — О, наконец-то.       Алек вышел, а я склонился над пиликнувшей персоналкой, открыл загоревшееся зелёным дело — обновились файлы по утреннему похищению ребенка. Киро успел вернуться? И даже, решив меня послушаться, сделал всё по правилам? Признаться, я удивился. Нет, он уже пытался, радуя меня безумными историями в отчётах, но то были дела, не связанные с похищениями.       Не без труда задавив в себе порыв немедленно вызвать Киро — всё же Алек прав, не стоит так активно проявлять интерес к одному из своих подчинённых, — я принялся просматривать файлы.       Не тут-то было. Упомянутый подчиненный заявился ко мне без всякого стука, взволнованный и нервно покусывающий губы (чтоб её, эту его дурацкую привычку!).       — В чём дело, маршал Хаттари?       — Ты звал меня, — заявил он чуть негодующе. — Когда я говорил, что услышу, то именно это и имел в виду.       Спасибо, хоть дверь прикрыл. Не то чтобы это сильно помогает делу, когда секретарь сидит едва ли не у порожка, а штат состоит сплошь из нечисти с суперслухом.       А эту вот нечисть уже и по имени не назови. И впрямь ведь услышал!       — Так я больше не «сэр»? — не удержался я от небольшой шпильки.       — После всего, что между нами было? Не-а, ни фига.       Мне вручили ещё горячий стаканчик с кофе, и сдаётся мне, на сей раз это не только знак внимания, но и эдакая взятка.       Интуиция не подвела.       — Ты свободен сегодня ночью?       — Если вы собирались позвать меня на свидание, маршал Хаттари, стоило бы выбрать место, где нас не подслушают все кому не лень.       Киро на это улыбнулся, но как-то совсем жалко.       — А смысл? Эти придурки всё равно уже ставки делают — кто, кого и сколько раз, — проворчал он и выложил передо мной какую-то бумажонку. — Люк, мне вроде как нужна… компания. Бывал в этом месте?       Бумажка оказалась довольно безвкусным флаером — тёмно-красным, с ажурной чёрной росписью, складывающейся в неожиданно знакомые буквы.       — Был один раз, — подтвердил я и тут же с подозрением сощурился. — Киро, зачем тебе понадобилось идти в «Мэлоун»?       — Там есть чувак, через которого можно выйти на похитителя детей. Я, собственно, и вышел, но, хм… — Киро чуть смутился, нервно взлохматил себе волосы; в вороте тонкого свитера уже вовсю пунцовели знакомые цветочки. — Ладно, я тупо не хочу идти туда один. Прошлого раза хватило по самое не балуйся!       — Прошлого раза? — переспросил я.       — Ну да, когда икебану нашли… Не знаю, я вроде сильно магией не фонил, а они всё равно вешались! И этот стрёмный красный перец за шею лапал прямо на людях. Ну на фиг, я ж его пристрелю, если снова полезет!       — Позвольте уточнить, маршал Хаттари, — после неприлично долгой паузы протянул я. Очевидно, подходящим тоном — Киро передёрнуло, он даже садиться передумал. — Вы, будучи тёмным созданием, к которым питают… слабость все вампиры без исключения, пошли в вампирский клуб? Ночью? В полном одиночестве? Без поддержки и даже без соответствующего предупреждения?       А еще в тех самых пижонских шмотках, которые сделали из раздолбая Киро ту ещё модель с обложки. С открытой шеей, да. Которую мог трогать кто угодно.       Сказать, что я рассердился, было бы преуменьшением века. О нет — я в ярости, какой прежде никогда в жизни не чувствовал. Неправильной, совершенно несвойственной мне. Вампиры, конечно, эмоциональные твари, как и все тёмные, но я искренне считал, что в моём случае это осталось далеко в прошлом.       — Вообще-то я предупредил Алека!       — Ты должен был предупредить меня, Киро! — рявкнул я, однако тут же умолк и постарался взять себя в руки. Повышать голос на подчинённых — всё равно что расписаться в своей никчёмности… Хотя к чему это лицемерие? Моя злость безнадёжно далека от каких-либо деловых чувств. — Ты должен был сразу прийти с этим ко мне.       — Тогда я не был готов идти к тебе с чем бы то ни было. Но теперь-то я здесь, верно?       — Ну что ж, спасибо и на этом, — протянул я, злясь теперь уже на себя — за этот желчный тон, за кучу лишних эмоций, обычно мне несвойственных. — Значит, «Мэлоун»? Не планировал снова кормиться в забегаловке этого ряженого клоуна, но раз уж ты приглашаешь…       — Не на ужин приглашаю, — оборвал Киро с непривычной резкостью. — Жрать ты при мне никого не будешь, я свечку держать не нанимался. Если голоден — можешь укусить меня, я не против.       — Ты сам-то понимаешь, что именно предложил? — поинтересовался как мог беспечно, хотя внутри мигом что-то всколыхнулось.       Волнение, ожидание, предвкушение. А ещё — капля злости за то, что посмел так беспечно предлагать себя. Пусть даже и в гастрономическом смысле. Потому как отказываться мне совсем не хочется, и нет, абсолютно не важно, что это плохая идея. Клыкам-то всё равно: они вмиг заострились, я буквально услышал, как бьётся жилка на шее Киро, как зовет меня — снова! — его кровь.       Только чудом мне удалось сохранить человеческое лицо, в последний момент вспомнить, кто я и где нахожусь. И о том, что вообще-то не планирую путать работу и личную жизнь, даже если мы с Киро возьмёмся на пару усыновлять всех детишек Железного Чертога.       — Я понимаю, что на первый раз предпочёл бы тебя, а никак не того разукрашенного придурка, — Киро пожал плечами, склонил голову набок и ухмыльнулся с откровенной подначкой. — Так у нас есть сделка, Люциан?       — Про визит в «Мэлоун» — да. Один ты туда не пойдешь, — заверил я. — Про предложение отужинать тобой — нет, Киро. По крайней мере, без острой на то необходимости.       — Я не предлагаю дважды, — Киро дёрнул плечом, сложил руки на груди. — Ладно, не хочешь — ходи голодный. Тогда буду ждать тебя у Мэлоуна часов в одиннадцать…       — Вернее, я заеду за тобой в одиннадцать, — поправил тоном, не допускающим никаких возражений. — Когда я говорил, что один ты туда больше не пойдёшь, то имел в виду именно это. Ты меня услышал?       — Да, сэр! Позаботьтесь обо мне, сэнсэй!       — Сразу бы так.       Киро выразительно закатил глаза и, козырнув мне напоследок, направился к выходу.       Я же ещё с полминуты смотрел на закрывшуюся дверь и никак не мог отделаться от ощущения, что невольно его обидел. Чем? Хороший вопрос. И ответ я непременно выясню…       Чуть позже. Работа, будь она неладна, всё ещё не делает сама себя.              ***              Разумеется, Киро уже ждал меня, когда я подъехал к его дому. Хотя язык не поворачивался называть бывший склад чьим-то жилищем. В наше время это давно перестало быть чем-то особенным: многие промышленные помещения давно переоборудовали в дома, торговые центры, выставки и прочую модную чушь. Не то чтобы я против. Однако вампир-консерватор во мне настаивает, что людям, даже если они немного сидхе, положено жить в уютных домиках, обустроенных квартирах, непременно иметь кота и приличный продуктовый магазин под боком. А в моём случае ещё и донорский пункт, где можно обзавестись свежей кровью по сходной цене.       — И вот после этого ты спрашиваешь, почему к тебе клеились все вампиры в «Мэлоуне»? — поинтересовался я, едва Киро уселся на пассажирское сиденье.       Красивый, непозволительно просто. И вырядившийся так, будто мы впрямь собрались на свидание. Ну да, ничего особенного — серые брюки, пиджак, рубашка голубая, отчего глаза кажутся ещё ярче. Однако по сравнению с теми футболками, толстовками и кожанками, в которых он щеголяет в рабочее время, просто небо и земля. Нет, во всём этом подростковом шмотье он тоже хорош, но…       Но ты, Люк, слишком много думаешь о том, как выглядит твой маршал. Завязывай.       — И вот после этого ты думаешь, будто я не приму это за ревность? — вернул шпильку Киро.       — Принимай, — невозмутимо отозвался я. — Потому что это она и есть, Маред Морт. Кстати, как это переводится? Насколько я знаю, в Сиде все имена имеют смысл.       — Опять за своё, а? — Киро негодующе помотал головой. — Вот что ты привязался к этому забору из букв?       Я покачал головой и улыбнулся, втайне наслаждаясь его возмущением — беззлобным и даже с изрядной долей веселья. Киро эта игра тоже нравится, даже если он пока не очень разобрался в правилах. Фейри вообще на редкость азартные существа.       — Прими уже как факт, что мне просто нравится твоё имя. Так что оно значит?       Киро усмехнулся, явно довольный, что знает нечто, мне неизвестное.       — Сидднах похож на вэйдинь: из трёх вроде бы не связанных между собой слов получается цельное выражение. «Мериг» значит «зима», так нарекают ублюдков Зимнего Двора… «маред» — это «слёзы», а «морт» — «море». А вместе выходит «чёрная жемчужина», — он поморщился. — Звучит как псевдоним элитной проститутки, я знаю!       — Мне нравится, — повторил я. — Тебе очень идёт.       — Вот и нет.       — Не ребячься. Кстати, а что значит имя Рэна? Это будет… Мериг Риан Гри, правильно?       — Да. Я сам его назвал, — произнёс Киро не без гордости. — «Риан» значит «дождь», а «гри» — цветок. Дождевая лилия, знаешь, такой белый цветочек с яркой жёлто-зелёной серединкой…       — Зефирантес, так его на юге зовут, — блеснул я кое-какими познаниями о ядовитых растениях, столь любимых сидхе. — И «рэн» на вэйдинь тоже означает «лилия», верно?       — О, Тьма, чувак, всё-то ты знаешь! — шутливо упрекнули меня.       — Сидднах не знаю. Между прочим, всегда мечтал его выучить, но увы, нигде не сыскал пособия для начинающих.       — Сидхе не нужны пособия, — пожал плечами Киро. — Первородная магия у нас в крови. Генетическая память, если по-умному. Я никогда не учил язык дивного народа, ты никогда не учился очаровывать людей. По мне, так вампирские штучки гораздо круче!       — Зависит от точки зрения, — поморщился я. — И разве ты сам не околдовал целую толпу в тот день, когда мы впервые встретились?       — Скрипка — мой проводник, без неё я почти ничего не могу. Ну, или просто не умею.       — Тогда давай ты научишь меня, а я тебя, — предложил, усмехнувшись. — У нас есть сделка, Маред Морт?       — Я подумаю.       От дома Киро до «Мэлоуна» мы доехали за полчаса, пересекая широкополосные шоссе, узкие улочки и бывшие когда-то пешеходными мосты, коих в этом городе в достатке. Виной тому — устья сразу двух рек, Эмрод и Гартианы, слившихся в причудливую сеть, от которых Алькасар напоминает скорее архипелаг из множества мелких островов, чем часть континента. Здесь красиво, особенно ночью. Если днём город состоит сплошь из оттенков серого, то ночью преображается, расцвеченный множеством фонарей и неона в вывесках многочисленных баров. Из большинства тянет виски, пивом и жареным мясом, из некоторых — запрещёнными травками. А из мест вроде «Мэлоуна» — человеческой кровью.       — Кажется, твоим сородичам не сообщили, что сегодня понедельник, — пробурчал Киро себе под нос, окинув страдальческим взглядом почти полностью забитую парковку. — Слушай, а не странно заявляться в кабак со своим бухлом? Нам всё же следовало прийти порознь. Давай я зайду первый, а ты минут через пять…       — Нет, — немногословно отрезал я, с трудом подавив желание прижать Киро к себе поближе. Чтобы не смылся из-под носа на радость всем алькасарским кровопийцам.       Слава Тьме, не пришлось — сознательность и осторожность в Киро всё же не сдохли. Однако нос он наморщил и фыркнул недовольно, куда без этого.       «Мэлоун» — тёмный, пафосно-мрачный, в дурацкой расцветке — не понравился мне ещё в прошлый раз. Слишком многолюдно, душно, не к месту вычурно. Будто очутился в джентльменском клубе эдак позапрошлого века, когда дамы носили кринолины, а мужчина без кружевного воротничка не решался дойти даже в коровье стойло. Правда, если я правильно помню историю, в джентльменских клубах тех лет стены не красили в черно-красный. И уж точно не вешали на них дурацкие декорации в виде цепей, плетей и прочей атрибутики из фильмов для взрослых.       — Туда, — я позвал Киро к самому дальнему столику. Не самое лучшее решение как для тех, кто пришёл выведывать информацию. Зато внимания меньше. Хотя бы немного.       Впрочем, это смахивает скорее на самовнушение: без внимания мы точно не остались. Киро — потому что он Киро и вообще редкий деликатес. Ну а я… Трудно быть незаметным, когда в тебе под два метра роста, а на лице разве что маркером не написано «Асторн». Зуб даю, родня моя о существовании «Мэлоуна» знать не знает, так что я здесь тоже вроде деликатеса. Или редкой зверушки.       — А теперь рассказывай, кого мы ждём и что пытаемся узнать, — склонившись к Киро, поинтересовался я, едва мы уселись на обитый грубым велюром диванчик, а официантка любезно принесла нам по бокалу вина.       — Этот тип зовёт себя Дарой и явно прётся от всего красного, — Киро огляделся по сторонам, брезгливо наморщил нос. — Неудивительно, что ему здесь нравится… но тебя-то сюда как занесло? О, Тьма, я как в садо-мазо-порнуху телепортировался! Накажите меня, сэр!       — Непременно, маршал Хаттари, — отозвался я чопорно, стараясь не слишком задумываться о способах… наказания. — Не поверишь, меня сюда занесло случайно. И было бы странно, если бы Даре здесь не нравилось.       — В смысле?       — Твоего красного перца зовут Макдара Мэлоун, и он здесь не то владелец, не то управляющий. Точно не помню.       Киро изумлённо приоткрыл рот, но тут же осёкся и кивнул сам себе, будто его на полуслове нагнала запоздалая мыслишка.       — Ладно, это кое-что объясняет.       — Ну, местную безвкусицу точно, — отозвался я, пока не пытаясь уточнить, что имеет в виду Киро.       Он согласно кивнул в ответ, потянулся к бокалу. Я последовал его примеру — как ни крути, вампиры знают толк во всём, что полагается тащить в рот. Будь то вино или кровь. Впрочем, последнее мне не особо интересно. По крайней мере, в отношении той крови, что могут предложить здесь — я жестом отправил восвояси охочую до вампирьих клыков девицу; на парня же, чей возраст мне показался весьма сомнительным, и вовсе оскалился.       — Ты пользуешься популярностью, — сварливо пробормотал Киро, которому внимание к моей персоне явно не понравилось.       Можно подумать, мне нравится, что на моего маршала смотрят как на еду! Когда успел устроить руку на плече Киро, притиснул ближе к себе, я и сам не понял. Сжал пальцы сильнее, почувствовал лёгкую ответную дрожь. Приятную, не боязливую. Будто он ждал этого прикосновения, хотел его.       Как и я сам.       — Поаккуратнее, сэр, — выдохнул он. И вдруг едва заметно кивнул вбок. — На нас смотрят.       Ну разумеется, на нас смотрят. Тот самый безвкусно-красноволосый клоун, явно пытающийся изобразить существо более древнее, чем есть на самом деле. Куда там — Даре Мэлоуну едва ли минула сотня лет, а может, и того меньше. И уж ему Киро Хаттари точно не по зубам.       — О, я надеюсь на это, — напоследок нарочито заметно скользнув пальцами по искусанной (да когда он уже прекратит!) нижней губе Киро, я подозвал официантку. — Будьте любезны, сообщите вашему хозяину, что я его жду.       — Как вас представить? — деловито поинтересовалась она, глянув на Киро и невольно обнажив клыки.       — Никак. Если он не знает, кто его зовёт, то он мне и не нужен. Просто передайте, что его ждут.       Дара явился быстро. Возник из воздуха во всём своём чёрно-красном великолепии, оскалился будто бы приветственно, вот только сразу ясно — меня он видеть вовсе не рад. И спешил тоже не ко мне. Лицо держал, разумеется, все вампиры это умеют, и чуть ли не в приветственных поклонах рассыпался. На деле же наверняка мечтая хотя бы о крошечном серебряном ножике.       — Ваше высо-очество, — пропел он, косо глянув на мою руку, так и лежащую поверх плеча Киро, — рад, что вы передумали! Помнится, вы грозились больше не посещать наше чудесное заведение.       — Сядьте, мистер Мэлоун, — приказал я. Пока без магии, но этого хватило — он согнал с лица приторную ухмылочку, подвинул к себе стул от соседнего столика. — У моего… партнёра есть к вам несколько вопросов. Искренне советую на них ответить.       Даре не понравилось. Ни мой тон, ни мой так называемый совет — но пуще всего не понравилось то, что я посмел подрезать его добычу. Да что там, его это ужасно бесит.       — Мор, — протянул он, точно пробуя имя на вкус. — Как мило, что ты здесь! Я думал о тебе, знаешь ли… У нас с тобой осталось незавершённое дело.       — О чём ты, приятель? — Киро наклонил голову, точно раздумывая, а затем расплылся в клыкастой ухмылке. — Ах, это дело! Ну, ты мне тогда ничего не сказал, так что…       — Тир-на-Ног, порт Атесмэртес, трактир «Зимний Путь», комната четырнадцать; третий, пятый, седьмой день недели, — поведал Дара почти скучающе, однако его глаза торжествующе вспыхнули в полумраке. Сам он подался вперёд, скользнул загребущей лапой по руке Киро; накрыл пальцами то место, где особенно чётко выделялись голубоватые линии вен. — Я выполнил свою часть сделки, Мор. Теперь твой черёд. Не желаешь… уединиться?       — Н-не очень, — пробормотал Киро, отдёрнув руку, и покосился на меня чуть беспомощно. — Мы не соображаем на троих, правда же?       — Исключено, — заверил я, чувствуя, как рвётся наружу тьма.       Я многое могу приказать. Влюбиться в себя, прыгнуть с крыши, сжечь это премилое заведеньице вместе с его обитателями. Могу и хочу. Глядя на то, как голодно и жадно пялится на Киро этот Дара, глядя на руку моего маршала, которой только что касались чужие пальцы… Я просто не мог не перекинуться. Обнажил клыки, едва-едва оскалился, но Дара тут же спал с лица.       — Ты будешь отвечать на все вопросы, которые задаст мой сидхе. До одного. И будешь обращаться к нему не иначе как «маршал».       — Да, мастер, — процедил Дара, пришибленный моей магией. Во взгляде его легко прочитать бешенство пополам с ужасом — наверняка этот любитель бордельных интерьеров и чужих маршалов даже не предполагал, что жалкий смесок вроде меня может быть куда сильнее среднего вампира.       В разы сильнее. Пусть на вампира воздействовать сложнее, чем на человека, и кто-то вроде Сандро Тамрита мне вовсе не по зубам… Увы, наш бедолага с лордом Тамритом и рядом не стоял. Разве только в своих влажных мечтах.       Киро, всё это время глазевший на меня с почти неприличным восхищением, чуть нервно кашлянул и вытащил из внутреннего кармана пиджака несколько сложенных распечаток. Как оказалось, это были копии фотоснимков.       — Ну, дружок, припоминаешь кого-нибудь?       — Припоминаю, — послушно выдал Дара. И тут же мерзко ухмыльнулся. — Ах, маршал, в жизни бы не подумал, что такая лапочка может тусоваться с копами. Чем этот полукровка тебя завлёк, неужто клыками? У тебя просто нормального укуса не было!..       — Можно я ему врежу? — подчёркнуто нежным тоном осведомился Киро, покосившись на меня. — Ну пожалуйста! Один разок!       — Нет, — отмёл я донельзя привлекательное предложение. И снова обратился к красноволосому придурку: — Ты не соврёшь мне или ему, не увильнёшь от ответа, не смолчишь, нарушишь любое слово, что дал прежде. Это мой приказ, Макдара Мэлоун. Ты меня понял?       — Да, мастер, — повторил тот — на сей раз уже без всяких лишних эмоций. Только где-то на дне безжизненных глаз притаились гнев, обречённость и страх.       Ещё бы — на сей раз силы я вбухал столько, что и на дюжину людишек хватило бы. Поэтому пусть радуется, что вообще до сих пор жив.       Умение Киро задавать правильные вопросы достойно восхищения. А вот от самой сути вопросов стало противно и жутко. Как оказалось, на фото были изображены родители пропавших детей… и в каждом случае кто-то из них оказывался замешан в пропаже ребёнка. Некий сидхе, именующий себя Иорэтом, не просто похитил детей — он их купил. За драгоценности, за волшебные снадобья, за пачку купюр, даже за наркоту… Цены разные, но суть одна.       Я на этой клятой работе много чего навидался, но признаюсь честно — сам бы не додумался вот так сходу, как Киро. Просто не осмелился бы подумать о таком варианте, не имея на руках хоть каких-то доказательств. Ну да, каждый вампир в душе немного оголтелая мамаша. Независимо от пола, возраста и социального статуса.       Не каждый, как оказалось. Бывают исключения.       Что самое паршивое, Мэлоуну даже уголовное дело не пришьёшь: он всего-то сводил людей с этим… Иорэтом. А предприимчивый ушастый ублюдок не говорил ему о своих планах напрямую — просто спрашивал, кто из незадачливых посетителей нуждается в деньгах, наркотиках, волшебных микстурках и далее по списку. Ну а Дара выяснял, благо его способности к телепатии чуть выше среднего. Равно как и у большинства его сотрудников. Законно ли это? А вот и… да. На территории специализированного заведения для вампиров допустимо любое воздействие, не несущее вреда жизни и здоровью посетителей. Так что Инквизиции тоже придраться особо не к чему.       Нет, управу я на всю эту клыкастую шоблу непременно найду. И скорее рано, чем поздно. Но прямо сейчас мало что могу.       Больше всего на свете мне хотелось покрепче схватить Киро и увести его отсюда. Потому что я, при всём умении держать себя в руках, едва не прибил эту пунцовую сволочь на месте. Прямо здесь, на глазах его выкормышей, на пару с хозяином обстряпывающих мерзкие делишки. Что чувствует сейчас Киро, я и представлять не собираюсь — и так вижу по лихорадочному блеску глаз, по нервно сжатым кулакам.       — Успокойся, — велел я. Без всякой магии, но он всё равно впечатлился. По крайней мере, руки разжал и бросил на меня быстрый взгляд, переставая сверлить глазами Дару.       — А ты, — обратился я уже к вампиру, — понимаешь, что он хочет тебя убить? Как и я?       — Я ничего не сделал, — возразил тот дерзко, но тут же снова опустил голову.       — Ты практически торговал детьми. В моём городе. Помогал сидхе терроризировать Запад. Прямо или косвенно — не важно. По законам нашего вида, за преступление против детей полагается смерть. Всему твоему гнезду. Ты понимаешь это, Макдара Мэлроун?       Он молчал, лишь скрип зубов говорил о том, что он прекрасно меня слышит. И понимает тоже.       — Не в твоей власти выносить мне и моему гнезду смертный приговор. Ты всего лишь королевский ублюдок!       — Не в моей, — согласно кивнул я. — Но ты правильно заметил: я королевский ублюдок. И кем бы я ни был для своей семьи, урождённого внука лорд Грегор послушает куда охотнее, чем крашеного клоуна.       — Чего ты хочешь?       Я подождал, пока Киро спрячет свои бумаги. Поднялся, под бегающим взглядом Дары медленно надел пальто. Выпрямился, упёрся кулаком в спинку его стула. Хотел просто вмазать как следует, почти представил то, как окрашивается кровью мерзкая рожа, как он падает вместе со стулом… Стерпел. Вместо этого пустил в голос магию, всю, что осталась, и проговорил громко, чтобы слышали все вампиры в этой дыре:       — Делишки с похитителями младенцев закончены, Мэлоун. С этого момента и навсегда. Для тебя и всех твоих родичей. Ты услышал меня, Дара? Вздумаешь ослушаться, начнешь искать лазейку — я потребую ритуала Очищения для твоего гнезда. Ты понял? — Дара кивнул. — Хорошо. Мы уходим.       Киро ответил коротким кивком и, напоследок зыркнув на Дару с чётким обещанием сожрать печень, вместе со мной направился прочь отсюда.       Однако едва мы вышли к парковке, он придержал меня за плечо и обеспокоенно заглянул в глаза.       — Люк, твою ж… многоуважаемую мать, ты сколько вообще вбухал в этого урода? Краше в гроб кладут!       — Ему хватит, — отозвался я коротко. Закурил, протянул пачку Киро. Нашарил в кармане пальто ключи — хотелось сесть, поесть и упасть… да хоть в гроб. Лишь бы потемнее, потише и поуютнее. — Поведёшь?       — Как будто я пустил бы тебя такого красивого за руль! — Киро негодующе фыркнул, отобрал у меня ключи и, затянувшись сигаретой, прибавил чуть сердито: — Люк, тебе нужна кровь. Я же сказал, что не против, так в чём проблема?       — Ни в чём, — покачал я головой. — Не здесь.       Киро в замешательстве нахмурился, точно ожидал какого-то другого ответа, но затем просто кивнул и снова затянулся. Наверняка задумался о пропавших по милости Мэлоуна детях. И мне бы успокоить своего маршала, отвлечь как-то, подбодрить… Но прямо сейчас я правда не в состоянии помочь. Ни ему, ни себе.       Сколько человеком ни притворяйся, а жажда всякий раз напоминает, кто ты есть. Вампиры любят в своём высокомерии забывать, кто они на самом деле — паразиты, дохнущие без свежей крови. Потому-то пылкие речи дражайших дядюшек — да, те самые, о величии детей ночи и усекновении проклятых людишек — вызывают у меня лишь смех пополам со стыдом.       — Ладно, едем ко мне, — постановил Киро спустя какое-то время, усмехнувшись. — Что там говорят в таких случаях? Заварю с тобой чай? Покажу свою коллекцию кактусов?       — Мне уже страшно.       — Не ври, тебе интересно!       Спорить не буду — интересно. Только вот прямо сейчас мысли не о кактусах. Совсем не о них.       Киро ехал быстро. Пожалуй, даже слишком быстро, точно я тут впрямь собрался помирать, чинно складывая руки на груди. Не собрался, разумеется, просто очень хочу есть.       Впиться в нежную кожу, глотнуть свежей крови — густой, ароматной, пахнущей солью и железом. А кроме того — магией, столь же тёмной, как моя собственная. Нет, даже темнее моей, потому как сидхе, даже полукровка, куда могущественнее, чем любой вампир.       — Симпатично, — заключил я, когда мы наконец поднялись в его лофт. — Или нет. Прости, Киро, я сейчас не самый большой эксперт по дизайну.       — А в остальное время — эксперт? — хмыкнул он, вдруг оказавшись так близко, что на миг я забыл как дышать.       От волнения, вожделения, жажды. От всего этого сразу. От его непозволительной близости и тепла тела.       — Правда хочешь стать моим ужином? — спросил я, невольно делая шаг навстречу ему. И ещё. И ещё… Остановился лишь тогда, когда понял — больше идти некуда, потому как Киро уже прижимается спиной к одной из балок, служащей опорой для второго уровня.       — Хочу! — тут же заявил Киро. И, словно устыдившись такой поспешной реакции, робко уточнил: — Если это ты, то я не против.       — Хороший ответ.       Его кожа на вкус солёная. Как у всех, но всё же другая. И мне нравится даже просто касаться её языком и губами в странном подобии поцелуя. Я бы хотел целовать его по-настоящему, оставлять следы на нежной коже, но сейчас моя натура сильнее меня. Всё, что я могу, — поддаться жажде, позволить клыкам вонзиться в шею Киро, ощутить, как его кровь стекает в мой рот.       Она у него тоже другая. Привычно отдающая солью, железом и сладостью. Но другая. Не еда, что-то большее. Киро весь что-то большее для меня: не коллега, не подчинённый, не симпатичный парень, от чьей улыбки замирает сердце, и чьи причуды заставляют беспокоиться за него, как никогда и ни о ком…       — Люк, — позвал он сдавленным шёпотом.       И снова позвал. И ещё раз. Провёл ладонью по волосам, стиснул пальцы на загривке — не пытаясь отстранить, скорее силясь притянуть ближе. Хотя куда ещё ближе-то? Вот он весь, совсем рядом; заполошно дышит мне в самое ухо, вжимается всем телом, гибким и разгорячённым, чуть дрожащим, натянутым точно скрипичная струна. Наверняка кусает губы, силясь сдержать очередной стон. И от одной лишь мысли, что это я довёл его до такого состояния, толком и не коснувшись, мне хочется… хочется…       Хочется. Со страшной силой. Не укусить, не поиметь даже — сожрать с костями, чтобы больше никому не достался.       — Люк, — снова позвал Киро, и я отстранился. Совсем немного, с неохотой. Капли крови, алеющие на светлой коже, всё ещё манят меня, зовут, приглашают взять ещё.       — Всё, хватит, — заявил не то ему, не то самому себе.       Не хватит, совсем не хватит, и речь вовсе не о крови. Но во мне достаточно силы воли и рассудительности, чтобы остановиться. Потому что кому точно хватит, так это Киро, напрочь опьяненному вампирским дурманом. Тёплому, невыносимо ласковому и даже немного прилипчивому.       — От… рыв башки, — кое-как выговорил он, расплывшись в улыбочке. По-прежнему очаровательной, но абсолютно нетрезвой. — С-сделай так ещё раз.       — Киро, нет.       — Пожа-алуйста!       — Хм… нет?       — Ты отстой, — уведомили меня печально. — И у тебя лицо в крови.       Он вдруг подался вперёд и медленно слизнул кровавую дорожку у меня с подбородка. Отстранился было, сверкнул почерневшими глазами, с нажимом провёл языком по моим губам…       А я прямо наяву услышал, как трещит по швам моя хвалёная выдержка.       Я его не поцеловал. Вовсе нет. Скорее, набросился, неистово кусая мягкие губы и слизывая с них капельки выступившей крови. Расстегнул рубашку, выдрав пару пуговиц на вороте; погладил твёрдый мускулистый живот с тонкой полоской волос, теряющейся за поясом брюк…       И отстранился, пока не стало совсем поздно. Вот только несчастный вид Киро был для меня как удар под дых.       — Киро, — начал как мог строго, — мы не будем делать ничего такого, о чём наутро непременно пожалеем.       — Мы будем, Люк, — мягко возразил Киро, кончиками пальцев скользнув по моей груди и ниже. И когда только рубашку расстегнуть успел? Ловкач хренов. — Мы сделаем… всё что захочешь. Я не пожалею, никогда, я ведь с самого первого дня от те…       Тут уже я, особо не мудрствуя, зажал ему рот ладонью. Не потому, что не хочу услышать окончание фразы. Хочу, ещё как! Но не сейчас, не в такой ситуации. Не когда он всё равно что пьян в хламину и с трудом понимает, что несёт.       — Я много чего с тобой сделаю, Маред Морт, — заверил, пристально глядя ему в глаза, и только после этого убрал руку. — Но ты будешь в здравом уме и трезвой памяти — и запомнишь каждую секунду.       Киро недовольно выдохнул, однако аргументом проникся.       — У нас есть сделка?       — У нас есть сделка, — эхом откликнулся я. И снова склонился к нему, не в силах просто стоять и смотреть на искусанные мной же губы.       Ну ладно. Сойдёт за рукопожатие.