Со скоростью света

      Город Катаяши был большим и многолюдным, но при этом совершенно неживым, это Шиори ощутила сразу же, как только они прошли за ворота. Несмотря на то, что кругом сновал народ, занимающийся своими делами, работающий, гуляющий, играющий, все равно чувствовался животный, терпкий страх, забивающийся в легкие и дурманящий мозг. Если Шиори это чувствовала почти физически, она не могла представить, каково сейчас было Танджиро, морщащемуся отчаянно и почти болезненно; имея даже примерное представление о том, насколько чуткий у него был нюх, Канэцугу искренне соболезновала Камадо. Она даже помочь ему не могла в такой ситуации — несмотря на то, что она могла бы предложить ему какие-то травы или пряности из своего подсумка, чтобы заглушить эту вонь, сейчас это не имело никакого смысла, поскольку такая «помощь» могла только навредить, излишне напрягая и без того страдающий нюх товарища.       — Я в порядке, — бледно улыбнулся Танджиро в ответ на обеспокоенный взгляд Шиори; конечно, оба они знали, что это неправда — Танджиро врал, а Шиори закономерно ему не верила, — однако сейчас было отнюдь не до разборок из разряда «кто тут кого обманывает». Атмосфера в городе стояла действительно отвратительная; немилосердно давящая на разум, она лишала воли и превращала людей в бездушных, безвольных марионеток, неспособных противостоять силе, воздействующей на них.       — Демоническое искусство крови? — пробормотала Канэцугу, глядя на то, как торговка за прилавком, мимо которого они проходили, даже взгляда поднять не смогла, не говоря уже о том, чтобы зазвать потенциальных покупателей. — Люди напуганы до смерти, но я не могу понять, дело ли это рук демона или просто психология, которая убивает их изнутри.       — Что ты имеешь в виду под психологией? — несколько напряженно поинтересовался Танджиро, механически положив руку на рукоять катаны. Шиори досадливо цокнула языком и аккуратно схватила его за запястье, останавливая своего спутника. Ее глаза смотрели внимательно и серьезно; Камадо не понимал, почему она так спокойна, почему не чувствует всего этого, почему не…       — Вдохни и выдохни, — мягко сказала она, но в голосе ее послышалась сталь. Танджиро моргнул, нахмурился, только открыл было рот, чтобы возразить, но Шиори успела первой, тут же добавив: — Используй Дыхание, Танджиро-кун. Давай, ну же.       В этот раз Камадо послушался; он закрыл глаза, приоткрыл рот, долго и вдумчиво втягивая воздух, а после, задержав дыхание на некоторое время, выдохнул сквозь сцепленные зубы, чувствуя, как по венам и мышцам проходится живительная сила, прочищающая мозги и прогоняющая ненужные мысли.       Танджиро встряхнулся, недоуменно заморгал и тут же виновато уставился на Шиори.       — Забудь, — отмахнулась она и, отпустив его запястье, первая двинулась с места. — С кем не бывает.       — Я и подумать не мог, что Дыхание можно использовать подобным образом, — покачал головой Камадо, устремляясь следом за Канэцугу.       — Неужели ты ни разу не обращал внимания на такой эффект? — удивилась Шиори.       — Признаться честно, во время боя я не обращаю на это внимания, — смущенно произнес Танджиро, почесав затылок и потупившись. — Обычно я так сосредотачиваюсь на конечной цели, что упускаю из виду все побочные влияния и явления.       — Зря, — цокнула языком Шиори. — Иногда такие мелочи могут спасти тебе жизнь. Не стоит просто так игнорировать их.       — Я понимаю, — неловко улыбнулся Танджиро и повел плечом. — Правда, я не уверен, что сумею замечать незаметные детали так легко и просто.       — Разумеется, — согласилась с ним Шиори; ее взгляд рассеянно скользил по крышам и окнам, однако Танджиро знал, что ей ничего не стоит вынуть катану из ножен и встать в боевую стойку. Они немного помолчали, а после она добавила с некоторой долей неуверенности: — Если ты хочешь, я могла бы показать тебе пару упражнений на внимательность. Хотя мне кажется немного странным, что твой воспитатель не проводил с тобой подобных тренировок.       — У нас было много других упражнений, — вступился за Урокодаки-сенсея Танджиро, и Шиори тут же помотала головой, мол, я ничего не имею против. — Мне повезло оказаться под руководством мечника, тоже имеющего такой же чуткий нюх, как и у меня. Он многому меня научил, поэтому, с его слов, для меня стиль Дыхания Воды был слегка видоизменен в связи с повышенной чувствительностью носа.       — Я не спорю, — ответила Шиори и пожала плечами. — Твоему учителю, разумеется, виднее. Возможно, ты пока этого не замечаешь, но твой нюх компенсирует все остальные недостатки в силу своей исключительности, такое тоже имеет место быть. Мой… — Шиори замялась, чуть поджала губы, а после все же продолжила: — Наставник считал, что истребитель должен быть развит всесторонне. У него не было экстраординарных способностей вроде очень чуткого слуха или нюха, не было интуиции или уникального зрения, но он был сильнейшим человеком из всех, кого я когда-либо видела.       — Тебе нравилось у него учиться? — осторожно поинтересовался Танджиро и сразу же понял, что чертовски сильно промазал с вопросом: взгляд Шиори покрылся толстой коркой льда, темнея сразу на несколько тонов, а лицо превратилось в бесстрастную маску. С таким выражением Канэцугу отбривала все несправедливо брошенные в нее обвинения — надевала личину, созданную специально для того, чтобы ей не могли причинить никакой боли, и уходила глубоко-глубоко в себя, оставляя на поверхности бесчувственную и безразличную свою часть.       — Начнем поиски отсюда, — равнодушно сказала Шиори, проигнорировав вопрос Танджиро. Он даже не обиделся, пусть внутри и колотилось что-то болезненное и горькое в ответ на такое поведение подруги — по крайней мере, Танджиро надеялся, что уже имел право называть ее подобным образом. — Сейчас мы находимся в самом центре города. К сожалению, нам не было дано никаких подсказок по поводу месторасположения убийств и прочего, так что придется действовать по старинке — разбираться самим.       К концу речи Шиори, осознавшая, что Танджиро не собирается давить на нее, посветлела лицом и даже слегка улыбнулась уголками губ. За месяц, в течение которого Шиори притиралась к ее навязанным товарищам, она успела попривыкнуть к тому, что Танджиро являлся наименее настойчивым из них и обладал наибольшей тактичностью — даже если ему было крайне интересно узнать о чем-то из ее уст, он предпочитал выждать тот момент, когда Шиори сама захочет ему рассказать об этом. И это реально работало — Канэцугу делилась с ним какими-то своими соображениями чаще, чем со всеми остальными, потому что мягкий и покладистый Танджиро импонировал ей куда больше, чем капризный Зеницу и напористый Иноске.       За всю свою жизнь Шиори приходилось встречать не так много людей, которые взаправду считались с ее мнением и не хотели загрести ее руками весь жар, поэтому к неподдельной искренности Камадо, Хашибиры и Агацумы Шиори предстояло привыкать долго и мучительно. Однако она прекрасно осознавала, что уже смирилась с назойливым присутствием отъявленных экстравертов в своей жизни — больше ей ничего не оставалось.       — Ты что-нибудь чувствуешь? — поинтересовалась Шиори и внимательно посмотрела на Танджиро. — Мне безумно жаль твой нюх, но он, возможно, сейчас сможет нам неплохо подсобить, — добавила она, а после поморщилась. — К несчастью, голос в моей голове не дает никаких дельных советов, поэтому вся надежда только на тебя… и на наши поисковые навыки.       — И правда, — кивнул Танджиро и, прикрыв глаза, задышал по-другому, стараясь отсеять ненужные запахи и найти один-единственный, который был им нужен. Камадо уже знал, как пахнут демоны, а потому имел какое-никакое представление о том, что именно ему предстоит найти; он перебирал лезущие в нос ароматы тщательно и въедливо в попытке вычислить тот, который бьет по нюху сильнее всего — омерзительный, пахнущий тухлой кровью и гнилым мясом. И ему повезло. — Он здесь, — булькнул Танджиро, зажимая рот рукой и пытаясь подавить возникшую тошноту. Демоны не пахли — они воняли, и это амбре сложно было выносить даже человеку, не обладавшему сверхчувствительным нюхом.       — На, жуй, — Шиори выудила из своих бесконечных подсумков два крупных листа и сунула их Танджиро под нос; тот, растерявшись, отнял ладонь ото рта и схватил протянутую траву губами, а после недоуменно уставился на Канэцугу. — Жуй, — настойчиво повторила она, и Камадо послушно заработал челюстями, но почти сразу скривился.       — Невкусно, — пожаловался Танджиро, и Шиори хмыкнула.       — Конечно невкусно, чайные листья никогда не были деликатесом в таком виде, — произнесла она и огляделась по сторонам, а после снова посмотрела на Танджиро и вскинула брови. — Ну, прошло?       — Прошло, — с удивлением ответил Танджиро, в очередной раз поразившийся способностям Шиори в области травоведения. — Теперь что, глотать?       — Нет, можешь выплюнуть, — отмахнулась Канэцугу. — Хотя как хочешь, я не настаиваю. Чайные листья еще никому не повредили.       — Я так и подумал, — пробормотал Танджиро, но травянистую горькую кашицу все же проглотил — не плевать же на дорогу! — Так. Демон действительно здесь, я чую его, запах очень свежий, однако здесь слишком много резких отвлекающих ароматов, поэтому вычислить его так сходу я не смогу. Как минимум нужна отправная точка — место, где его запах можно будет ощутить наиболее четко, — а потом можно будет начать вести преследование.       — Я предлагаю разделиться, — задумчиво произнесла Шиори и постучала пальцем по щеке. — Ты можешь начать искать отправную точку, а я попробую вычислить закономерность, с которой демон выбирает своих жертв. Судя по аппетиту этого чудовища, он определенно жрет не все подряд, а имеет какие-то свои вкусовые предпочтения. Интуиция… — Шиори поморщилась и потерла висок, а после недовольно произнесла: — Считает, что в моих словах есть доля истины. Я попробую докопаться до нее.       — Хорошо, — согласился Камадо. — Сколько тебе потребуется времени?       — Пока не могу сказать точно, — качнула головой Шиори. — Мы можем встретиться здесь через два часа и рассказать о результатах, а после решим, что делать дальше, — предложила Канэцугу, и Танджиро кивнул. — О, держи. Тебе пригодится, — девушка выудила из подсумка несколько уже знакомых ему листов и протянула их, Танджиро принял этот подарок с благодарностью — напарница была права, и такое средство от тошноты наверняка пришлось бы в недалеком будущем как нельзя кстати.       — Большое тебе спасибо, Шиори-чан! — искренне поблагодарил ее Танджиро, и Канэцугу улыбнулась светло и немного рассеянно, мол, не стоит внимания, а после отступила на шаг и помахала ему рукой, намекая на первоначальную цель задания.       — Увидимся, Танджиро-кун, — мягко сказала Шиори.       — До встречи, Шиори-чан, удачи тебе, — произнес Камадо, улыбаясь, втянул носом невкусный воздух и пошел туда, куда его вел личный помощник в виде чувствительного нюха.       Шиори вздохнула, провожая напарника взглядом, а после развернулась и широким шагом направилась в противоположную сторону. У нее начинала болеть голова — интуиция звенела мерно и мерзко, не переставая, чем безумно раздражала и напрягала одновременно. Пожалуй, в таком случае Шиори могла понять жителей города — запуганных людей, не способных даже головы поднять, — но ее проблема заключалась в другом, и избавиться от нее было сложнее, чем казалось.       «Да заткнись ты уже», — вымотанно подумала Канэцугу, обращаясь непосредственно к шестому чувству, нудящему у нее в висках о чем-то своем. Интуиция, услышав зов хозяйки, необычайно радостно встрепенулась и живо нарисовала одну за другой картины, где Шиори пронзал шип, где ей отрывало голову, где ей пробивали грудную клетку, где… «Очень мило, спасибо», — кисло подумала Шиори после устроенного для нее развлечения. Голос в голове обиделся и умолк, но ненадолго — через некоторое время он снова начал звонить во все колокола и верещать на все лады. Шиори прокляла весь свой род до седьмого колена — интуиция прямым текстом говорила ей о том, что быть ей в скором будущем убитой, однако, имея представление о работе своего «незаменимого помощника», она не могла знать наверняка, грозит ли ей опасность сейчас, будет ли грозить в будущем или вообще это намек на то, что смерть ее будет неестественной.       Тем не менее, жирный намек Шиори приняла к сведению и теперь действовала еще более осторожно, чем собиралась до этого.       Воздух был душным и вязким, как кисель, таким, что дышать было практически невозможно. Шиори морщилась, ощущая, как тяжелеет голова, и понимала, что ей становится дурно. Дыхание помогало прочистить мозги постольку-поскольку, и совет, еще недавно данный ею Танджиро, на ней не работал; несмотря на то, что она втерла в виски смесь эфирных масел мяты и лаванды, обычно спасающую от головной боли, от истошных воплей незатыкающейся интуиции было дурно.       Людям было страшно — только слепой не заметил бы. Они испуганно жались друг к другу, старались слиться с местностью и сделать это так, чтобы их никто и никогда больше не нашел. Их можно было понять — несмотря на угрозу, нависшую над ними, большинству из них идти было некуда, потому что все, что они нажили, было в несчастном Катаяши, покрытым вуалью беды. Люди считали, что лучше быть убитыми, чем покинуть свой родной дом; возможно, это было нормальным явлением, Шиори не знала — для нее не существовало места, которое она могла бы назвать домом, а посему и равнозначность человеческой жизни и человеческого жилища для нее была непонятна и даже несколько дика.       Своими силами Шиори удалось вычислить, кого съели первого — не повезло Акио Санаде, торговцу рыбой двадцати трех лет от роду; его жена лезла на стены от горя и не единожды пыталась наложить на себя руки. Затем была Мана Такаяши, сорок семь лет, домохозяйка, вышедшая за продуктами; ее младшая сестра была молчаливой и бледной, в ее глазах застыло горе. После — Ако Тацумия, пятнадцать лет, младшая помощница в лавочке сладостей; отец девочки смотрел сурово, кричал, а после выгнал Шиори взашей. Были Амая Якумо, восемьдесят один год, безработная, Тадаши Куроми, тридцать шесть лет, пьяница, Яги Уруяма, сорок три года, владелец чайной.       В голове путались имена, даты, профессии, родственники, место жительства; не выдержав издевательств над своим мозгом, Шиори упала прямо рядом с домом последнего пропавшего без вести и с силой стукнулась затылком об деревянную стену. Она не видела связи между всеми убитыми, кажется, демон действительно случайно выбирал жертву и довольствовался этим, то есть у него не было особенных вкусовых предпочтений, что значительно осложняло его поиски.       — Вам плохо? — немного нервно спросил чей-то встревоженный мужской голос, и Шиори, не открывая глаз, помотала головой и мягко ответила, с силой потирая виски:       — Со мной все хорошо, благодарю вас за беспокойство.       — Времена нынче нехорошие, не засиживались бы вы здесь, — снова произнес мужчина, и Шиори пространно кивнула, даже не думая протестовать против такого заявления, на деле же переваривая свои собственные догадки и слушая доброжелателя вполуха. — Все эти исчезновения людей… Ох, не к добру это, ох, не к добру! Хотя знаете, — раздалось шуршание одежды, и мужчина, кажется, присел на корточки, чтобы сообщить Шиори что-то важное на таком доверительном расстоянии, а после шепотом заговорил: — Признаться честно, я рад, что Уруяма-сан из чайной пропал. Он как-то поколотил меня, когда я подошел слишком близко к какой-то уродливой вазе, и пинками выгнал меня, добропорядочного гражданина!       Шиори согласно угукнула, с силой жмурясь, словно это могло помочь ей снять напряжение, терзавшее ее. Мужчина тем временем продолжил:       — Мне вообще его не жаль. Человеком он был плохим, и взгляд у него был суровый и страшный. Недаром наши его проклятым называли — глаза у него были совсем не человеческие. Он как посмотрит — сразу все свои прегрешения вспомнишь, как будто препарируют тебя на живую. И этот цвет…       Что-то цепляло сознание, царапало самую кромку, и чем дальше нашедший возможность излить свою душу человек говорил, тем быстрее прояснялся разум. Интуиция внезапно замолкла, и в голове воцарилась блаженная тишина — непривычная, неуютная, непонятная. Шиори резко вскинула голову и посмотрела на сидящего перед ней на корточках мужчину. Он внезапно отшатнулся от нее, неловко падая на задницу, и взглянул на нее дикими, ошалевшими глазами.       — Т-ты… — дрожащим голосом выдал мужчина и отполз на несколько метров назад, не переставая пялиться с ужасом. — Т-ты… т-такая же! Эт-ти г-глаз-за! П-прокл-лятая!       Шиори замерла, внимательно разглядывая взрослого человека, спешащего оказаться как можно дальше от нее, а после улыбнулась светло и искренне, поднимаясь на ноги. Теперь было понятно, что имела в виду интуиция и куда она вела свою хозяйку — на руках у Шиори имелась ключевая подсказка, которую еще только предстояло проверить.       — Безмерно вам признательна за помощь, — произнесла Шиори, склонилась перед мужчиной в благодарном поклоне и, не обращая больше на него внимания, в два скачка оказалась около двери дома, из которого вышла несколько минут назад.       Теперь она знала, от чего ей следует отталкиваться.