***
«Жить будет… Но вы сами понимаете, что с сотрясением не шутят и могут быть какие угодно последствия. Ждите. Пока пациентка будет в реанимации любые посещения запрещены», — крутились слова доктора в голове у Винокурова, пока он, усевшись на скамейку возле больничного корпуса, пытался закурить. Пальцы не слушались и он убеждал себя, что это от холода, не от страха, лишившего способности адекватно думать и действовать. Для Маши он был готов сделать что угодно, но оказалось, что не способен просто проводить до дома и проследить за безопасностью любимой женщины — был занят. Думать о том, что было бы если с Машей случилось непоправимое, он физически не мог — сразу же перехватывало дыхание и все внутри холодело, вместо этого стал вспоминать события последних двух-трех недель. Когда вся эта история только начиналась. Они все и правда не могли подумать, чем закончится рядовое, но не менее ужасное, дело об очередном маньяке. Кое-как справившись с сигаретой, Винокуров поднял воротник у куртки и уставился на больничные окна. В некоторых горел свет и он задумался, в каких помещениях в такое позднее время не спали. Решив, что это ординаторские или операционные, поднялся со скамейки, чтобы выкинуть окурок в ближайшую урну. И тут же зазвонил телефон. Надеясь, что это не очередное происшествие, глянул на экран и удивившись короткому «Буевич», ответил на звонок. — Да, Петь. Что еще случилось? — Ты где? Не разбудил? — Если бы. У больницы стою, к Маше пока не пускают… — Подъезжай в прокуратуру, обсудим все… Филонов утром совещание собирает. Машина сейчас придет, Виктор Иваныч договорился. — Ага. Курочкина тоже поднимать? — Да нет, сам подъедь, обсудим, да по домам, пару часов поспать… Федю подключим утром, с Кораблевым, — Петя невпопад вздохнул. — Давай, мы тебя ждем. Всплеск адреналина во время поисков сменился полной апатией и придавливающей к земле усталости, очень хотелось спать, отключиться от реальности хотя бы ненадолго. Но чувство вины и желание разобраться, что же все-таки случилось между Машей и потерпевшей, не дали малодушно махнуть рукой. Не в этот раз. «А может и к лучшему, что есть работа… Отвлекусь от дурацких мыслей, а утром можно будет в больницу позвонить, узнать», — Винокуров снова полез за сигаретой, прекрасно понимая, что машину стоит ждать в лучшем случае через полчаса. Но он не успел докурить и до половины, когда на территорию больницы въехал родной РУВДшный УАЗик.***
— У меня всего две версии случившегося, — откашлявшись, начал Буевич. — Первая — наш маньяк это какое-то третье лицо и его первая жертва — Бислис, она просто слетела с катушек, когда напала на Машу. Бислис такая же жертва, только оставшаяся в живых. Ее почему-то маньяк не тронул. И вторая — что маньяк именно Бислис. — Петь, она же женщина все-таки. Это ж с какой силой надо душить? Мы выяснили, что ранее обе жертвы и Бислис не были знакомы. Для такой ненависти нужны мотивы. — Вот, по вскрытию… При осмотре были выявлены… Нарушение целостности подъязычной кости, разрыв связок, травматизация хрящей гортани… А что, думаешь, не могла она? В состоянии аффекта, допустим. Кинулась и задушила? Прокурор, задумчиво крутивший очки, посмотрел на коллег. — Петр Анисич, не стоит забывать, что Бислис — дама спортивная, крепкая, физически развитая. Тем более, как показали последние события, с психикой там явно не в порядке. В состоянии аффекта она могла убить кого угодно. — Да, она вполне могла придушить обеих потерпевших… Но тогда зачем ей Маша? Мы отрабатывали Бислис как потерпевшую по всем правилам, не халтурили, — Винокуров мрачно усмехнулся. — Личного мотива там нет. Они даже по работе не пересекались, хотя все три женщины работали в культуре. — Погодите… — Буевич стал что-то быстро искать в папке с материалами. Нашел нужные протоколы и замолчал, пытаясь найти нужные строки. — Я конечно не знаю… Но как вариант… Зная логику маньяков, точнее то, что у них называется логикой… Вот смотрите, вторая потерпевшая — Смелкова. Тело найдено на пустыре, ее задушили, руки связали ее же платком, лицо было закрыто какой-то картонкой. Аналогичная ситуация с третьей потерпевшей — Канцевой. Так же задушена, руки завязаны платком, лицо закрыто пакетом. — Ты намекаешь, что и в случае с Машей — руки завязаны платком? Способ одинаковый? — Ну да, только Марию Сергевну не душили, а так… Очень похоже. — А не рано мы примеряем на Бислис роль маньячки? Она могла связать Машу, чтобы та не сопротивлялась. У Смелковой и Канцевой руки были связаны, если я не ошибаюсь, уже после смерти. Тут логика иная… Осталось понять в чем она заключается. — Бислис могла думать, что убила Машу — удар-то сильный был… Связала и умудрилась надежно спрятать тело. Кто бы в том овраге искал? — Винокурова передернуло, но он быстро взял себя в руки. — Давайте подумаем в другом направлении. С Бислис более-менее понятно, надо будет еще раз осмотреть ее квартиру, опросить близких, соседей и так далее… А если маньяк — третье лицо? И Бислис его действительно спугнула, когда он за ней ходил? — Если это третье лицо, о котором мы совсем ничего не знаем, то, Виктор Иваныч, скоро будет еще одна жертва. Думаю, на двух с половиной эпизодах он не остановится, — Петр горестно вздохнул. В этом деле он совершенно не понимал ни логики, ни мотивов, а разобраться было нужно и в ближайшее время. — Обрадовал. Без Маши распутать дело будет непросто, у нее чутье на этих маньяков. — У Маши сейчас другие задачи — выздоравливать, а мы разберемся как-нибудь сами. Кстати, Петр Анисич, еще одну версию нельзя сбрасывать со счетов. — Какую? — Маше кто-то мстит и нападение было заказным. Все-таки надо бы отработать Машино окружение. — Кто-то мог знать, что мы ищем маньяка, что первая жертва — дама, мягко сказать, со странностями, и, талантливо ее обработав, сделал «заказ»? Виктор Иваныч, это не слишком сложно? У нас, если хотят убрать прокуроров или следователей, делают наверняка. Скорее уж киллера был наняли с профессиональной винтовкой или взрывчатку подложили. — Или за небольшую сумму дали задание наркоману. «Встретить» после работы женщину, устранить любым способом, но так, чтобы никто ничего не видел. — Наркоман, мне кажется, где убьет там и оставит. У них же мозги не работают совсем, хоть под кайфом, хоть нет. Они способны на более простые вещи, без сложной логической цепочки. А тут на Машу напали, засунули в пакет, перевезли на машине… Честно — я сомневаюсь, что это был заказ. Но версию отработаем, да, Петр Анисич? — Ага. Кстати, кто-нибудь Луганскому сказал? Вдруг он в курсе? Это может вообще по его линии… Как с Колобановым, например, — Буевич с опаской глянул на Винокурова, но тот никак не отреагировал на упоминание Машиного бывшего супруга. — Черт. Точно… Я ему позвоню, — Владимир потянулся за телефоном, но вовремя остановился. — Час ночи… Может все-таки утром? Все равно допросить не получится. — У нас ЧП, тут не до церемоний, — разрешил Ковин и, тяжело поднявшись из-за рабочего стола, отошел к окну. По коротким репликам стало понятно, что Луганский ничего не знал про нападение на Машу и изъявил желание приехать в прокуратуру прямо сейчас. — Через полчаса приедет.***
Утром, сидя в кабинете Филонова, Владимир честно пытался не засыпать, но голова, после бессонной и нервной ночи, была тяжелой, а речь Николая Петровича — слишком нудной. Он всегда изъяснялся слишком витиевато, то ли пытаясь скрыть неумение излагать свои мысли грамотно и четко, то ли считая, что ему не по должности выражаться более простым языком. Разъехались после мини-совещания в прокуратуре около трех часов ночи, Луганский проявил широту натуры и развез их троих по домам. К благодарности Луганскому примешивалось странное раздражение, Винокуров не мог понять, что его бесит в данной ситуации и решил не копаться в себе. Подвез человек — и спасибо ему за это большое. И без этого было о чем подумать. — Необходимо провести обыск в квартире погибшей гражданки Бислис, допросить ее родственников и соседей, а так же крайне важно обозначить еще один момент, — Николай Петрович выдержал театральную паузу. — Результаты должны быть у меня на столе до обеда. Как хотите успевайте, но все экспертизы и опросы должны лежать у меня. К тому же нельзя исключать того, что наша коллега Швецова совершила противоправное действие намеренно. В связи с этим я уже отдал распоряжение, к палате, в которой находится Швецова, уже выставлена охрана. С персоналом больницы проведена беседа. — Николай Петрович, а вы сразу еще и постановление об аресте вынесите, чего мелочиться. — Винокуров! Ты договоришься у меня! — Уволите? — Развели мне тут детский сад… Подозрений со Швецовой никто не снимал, — наставительно заявил Николай Петрович. — И вообще, по хорошему, ее бы допросить. Но врачи пока конкретики никакой не дают, когда она очнется — непонятно. Вместо дальнейшей полемики Винокуров молча выбрался из-за стола и вышел из кабинета, не забыв посильнее хлопнуть дверью. Он с трудом сдержался от желания набить Филонову морду, но счел за лучшее просто выйти и промолчать. — Винокуров, тебе нервы лечить надо! — крикнул вдогонку Филонов. — Не, ну вы видели? Ходит тут, понимаешь ли, дверьми казенными хлопает. — Николай Петрович, а на каких основаниях вы обвиняете Марию Сергеевну в убийстве? В ее действиях даже превышение самообороны не прослеживается, — Ковину, равно как и всем присутствующим, версия «Швецова-убийца» еще со вчерашнего вечера казалась в крайней степени абсурдной. Он не мог допустить, чтобы на его сотрудницу вешали ярлык убийцы, никаких объективных поводов для этого не было. — Она является пострадавшей стороной и, исходя из имеющихся у нас данных, мы можем предполагать, что маньяком является все-таки гражданка Бислис. Разумеется, информацию будем проверять, но основная версия именно эта. — На каких основаниях, Виктор Иваныч? — В случае с убитыми Смелковой и Канцевой, в случае с нападением на Марию Сергеевну, жертвам завязывались руки их же платками. И во всех трех случаях узлы идентичны. Информация от экспертов поступила в устной форме, заключение будет позже. Так же Канцева и Смелкова были задушены, следы от пальцев на шее убитых и следы на шее Марии Сергеевны похожи. Аргументов в ответ на это у Филонова не нашлось. И он тут же переключился с неприятных моментов, «включая» строгого начальника. — Результаты экспертиз нужны срочно, так и передайте Щеглову. Надеюсь, он услышит и примет меры, чтобы его сотрудники выполнили свою работу качественно и быстро. Дело-то резонансное, господа хорошие. Так. Виктор Иваныч, вы с Иван Иванычем и Буевичем активизируйтесь по делу Швецовой. Анатолий Нодарович, надеюсь на вашу помощь и содействие. Но с Винокуровым я лично проведу беседу о недопустимости такого поведения, никакой субординации! Названные ранее обменялись понимающими взглядами друг с другом, а Петр, что-то записывающий в пухлый растрепанный блокнот, проворчал себе под нос, что с поведением проблемы как раз у самого Филонова. Однако тот эту реплику не услышал, увлеченный раздачей поручений. Дверь в кабинет так же резко распахнулась и в проеме появился озадаченный Винокуров. — Быстро ты вернулся… — начал было Николай Петрович с ехидной усмешкой. Владимир проигнорировал хамский выпад, ему было просто не до зонального прокурора. — У нас в районе новый труп. Только что нашли какие-то подростки, дом заброшенный, расселенный… Тело нашли в парадной под лестницей, то ли задушена, то ли голова пробита. Руки связаны, лицо закрыто куском картона.