И однажды... все изменилось...

«Боже мой, что я делаю?!» — панически думала Эмма, сидя на заднем сидении машины и пытаясь разглядеть, куда они едут. Судя по тому, как дома по мере их приближения к цели становились все больше и богаче, они направлялись в довольно престижный район городка. В общем-то, она и не удивлена: ее неожиданный благодетель явно был человек обеспеченный. Когда мистер Голд неожиданно предложил работу, она впала в ступор, слабо веря, что ей столько раз за вечер может повезти. Сначала ее подобрали промокшую на обочине, потом подвезли, еще и накормили, а теперь вот это. В любое другое время Эмма, наверно, не согласилась бы, но сейчас она была в отчаянии. Ведь ребенок вот-вот родится, а у нее теперь даже машины — и той нет. «Кстати, о жуке, интересно, слишком ли нагло будет с моей стороны попросить аванс, чтобы его отогнать в сервис и починить?» — нервно думала она. Тут машина затормозила. — Мы на месте, — сказал мистер Голд, заглушив мотор, и вышел из машины, открыв зонт. Эмма схватила свою сумку и вышла следом, шмыгнув под его достаточно широкий зонт, чтобы опять не промокнуть. Даже сквозь ливень она смогла разглядеть, что дом, в который они приехали, был довольно большой и… розовый?! Что она, сама того не замечая, брякнула вслух. — Он не розовый, а цвета лосось, — раздраженно сказал мистер Голд, который сам втайне поразился, о чем только думала его проклятая личность, выкрашивая дом в подобный цвет. «Не иначе, как работа Реджины, с нее станется. Даже в такой мелочи она вполне могла подгадить. Стоит только вспомнить, как она обкорнала гриву бедной Белоснежке! Мстительная женщина!» — Ой, извините, — смутилась Эмма, покрепче прижав к себе сумку. «Ну какой же она по сути еще ребенок…» Голд вздохнул и сказал: — Идемте, мисс Свон, а то опять промокнете. А какой мне от вас прок, если вы будете болеть?.. Молча они пошли в сторону крыльца. Поднявшись по лестнице, Голд закрыл зонт и открыл перед Эммой витражные двери, пропуская ее вперед. — Добро пожаловать, мисс Свон. — Спасибо, — робко поблагодарила его Эмма, не очень-то привыкшая к тому, что перед ней открывают двери. «Да, он — джентельмен… Первый раз такого встречаю…» Обычно все мужчины или парни в ее окружении были хулиганами и грубиянами, или того хуже. «Этот день становится все страннее и страннее…» Войдя в холл, Эмма огляделась вокруг. У нее внезапно возникло чувство, что она попала либо в музей, либо в магазин антиквариата. Настолько вокруг было все дорого и старинно выглядящее. Ей было даже неловко чего-либо касаться: вдруг разобьет или уронит. Сразу справа от двери была лестница, ведущая наверх, на перилах которой стояла искусная лампа, наверняка с историей. Слева была арка, ведущая, как она поняла, в гостиную, где стояла мебель, подходящая скорее дворцу, вся такая изящная и царственная, как и хрустальная люстра, висящая по центру. А еще здесь было много шкафов, как со стеклянными дверцами, где стояли разные статуэтки и прочие безделушки, так и просто резных гардеробов с подобными же тумбочками. Возле стен стояли деревянные рамы ручной работы. Находясь в такой обстановке, она ощутила себя какой-то чумазой нищенкой. «Кажется, я теперь понимаю, как себя чувствовала Золушка, придя на бал во дворец… — подумала Эмма и встряхнула головой. — Что за чушь в голову лезет? Наверное, от недосыпа. Иначе я бы вряд ли стала сравнивать себя со сказочными персонажами…» — Налюбовались, дорогуша? — выдернул ее из мыслей голос мистера Голда, который все это время молча стоял рядом и с едва заметной улыбкой смотрел, как она с открытым ртом оглядывалась вокруг. — А? Да, — смущенно закрыла рот Эмма и заправила за ухо выпавшую прядь. «Черт! Я, наверно, в жизни столько не краснела, сколько за последние пару часов…» Эмма, если честно, давно уже думала, что лишилась такого чувства, как смущение и стыд. Жизнь в приюте, да и на улице быстро избавляет от таких чувств, с которыми в большом мире никому не нужные сироты долго бы не протянули. — Думаю, сегодня мы отложим экскурсию по дому и сразу отправимся спать, если вы не против. Я уже порядком устал, да и вы, я уверен, тоже. Утром мы обсудим условия вашего здесь пребывания и правила, которым вам нужно будет следовать, — сказал мистер Голд, после чего пошел в сторону лестницы и жестом попросил следовать за ним. — Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Эмма торопливо вытерла ноги о дорожку у входной двери, боясь разнести по дому уличную грязь, и пошла следом за ним. Как только они достигли верха лестницы, мистер Голд указал тростью налево. — Вот эта дверь — моя спальня, если вам что-нибудь понадобится, — сказал он, а потом подошел к двери, что была справа, чуть дальше по коридору, и, открыв ее, включил свет.— А вот здесь вы будете спать. — Это… я здесь… Я буду здесь спать? — недоверчиво спросила она, удивленно оглядываясь по сторонам. — Неужели вы ожидали, что я поселю вас в чулане? — спросил мистер Голд, подняв бровь. — Н-нет, просто, просто я не ожидала чего-то подобного, — полностью зайдя в помещение, сказала Эмма, в благоговейном страхе осматривая элегантную и красивую комнату, в которой ей предстояло жить. В центре комнаты с высоким потолком висела хрустальная люстра, отбрасывая тени и призматические лучи на стены. У стены, сразу напротив двери, стояла широкая резная дубовая кровать с балдахином, на которой лежало фиолетовое покрывало с золотым узором, а по обе стороны стояли тумбочки. Эта кровать просто умоляла, чтобы в нее запрыгнули и крепко уснули. Справа были двустворчатые стеклянные двери, которые вели на небольшой балкончик, выходящий на задний двор. А слева стоял комод на ножках, над которым висело зеркало в тяжелой раме. Недалеко от комода была дверь, которая, судя по всему, вела в ванную. В углу стояло довольно уютно выглядящее кресло. — Нравится? — спросил рядом с ней мистер Голд, про которого она, к своему стыду, снова забыла. — Очень, — с широкой улыбкой ответила Эмма. — Чудесно. Полотенца и туалетные принадлежности находятся в ванной, в шкафчике около раковины. Если вдруг вам понадобятся дополнительные одеяла, то они в кладовой в конце коридора, на этом пока все, мисс Свон, — сказал мистер Голд. — А теперь советую вам подготовиться ко сну. Завтра нас ждет тяжелый день. Спокойной ночи. И, откланявшись, ушел в сторону своей спальни, довольный тем, что его юная спасительница, по крайней мере, сейчас никуда не убежит. Тем временем Эмма, приняв самый восхитительный, а главное — горячий душ, переоделась в одежду, которая более или менее налезала на нее и подходила для сна. Когда она откинула покрывало и забралась в постель, она испустила вздох чистого удовольствия и блаженства, чувствуя, как расслабляется ее теперь почти все время болящая спина, как из-за того, что она спала, скрючившись на заднем сидении жука, так и из-за ребенка, который становился все больше. Это был самый удобный матрас, на котором она когда-либо лежала! Шелк зашуршал под ней, когда она свернулась калачиком под одеялом. Тут против воли у нее по щекам потекли слезы, когда она поняла, что какой-то незнакомец за несколько часов знакомства сделал для нее и ребенка, которого она носила, больше, чем кто-либо за всю ее жизнь! У нее ведь прежде никогда не было своей комнаты, везло, если попадался более или менее удобный матрас. А тут целая комната, да еще какая — достойная принцессы! Так, плача, она незаметно погрузилась в сон.