***
Через час Грэм и уже порядком утомленная Эмма оказались у закусочной. Услышав срочность в голосе девушке, или что-то такое было в ее глазах, но шериф тут же согласился ей помочь. Уже в машине Эмма рассказала ему, почему она ищет Эшли, естественно упустив сказочную составляющую, и причастность к этому Голда, сказав, что Эшли украла у адвоката договор касающиеся ребенка, но имени юриста Эмма якобы не знает. Грэм если и понял, про кого она говорит, ничего не сказал. Сначала они посетили прачечную, где на них благополучно наорала миссис Бойд, с трудом, но они смогли все же вычленить из ора, что Эшли, цитата: Девчонка неблагодарная, мало того, что вчера сбежала прямо в середине рабочего дня, а сегодня вообще не явилась, так еще и деньги украла, кровно нажитые, и дома эта шалава не ночевала, и так далее в подобном духе. Потом, они посетили дом Шона, бывшего парня Эшли и отца ее ребенка, но там их встретил отец молодого человека, который в вежливой форме, Грэм все же коп, выпроводил их, сказав, что эту девицу он не видел уже несколько месяцев, и слава богу. Когда, они уже уходили, им попался на пути сам Шон, который, как раз подъехал к дому. — Шериф? — нахмурившись спросил парень, поднимаясь на крыльцо. — Что вы здесь делаете? Шон был довольно высоким, голубоглазым, и светло-русым молодым человеком, с довольно славной внешностью. «Ну, прям принц…» — иронично подумала Эмма сложив руки под грудью. — Только белого коня не хватает… — тут она заметила машину, белую, на которой он приехал, и про себя добавила: - А, нет, конь есть, только железный…» — Мы ищем мисс Бойд, — сразу перешел к делу Грэм. — Вы давно ее видели? Парень нахмурился, и с легким беспокойством спросил: — Эшли? А что с ней? Тут Эмма не выдержала, и с сарказмом сказала: — Да нет, ничего. Просто ее обрюхатили и выбросили, и теперь она влипла в неприятности. Шон виновато отвел взгляд. — Вам ли говорить, юная леди? — раздался за спиной голос отца Шона, который вышел услышав, как они заговорили с его сыном. Эмма обернулась. Мужчина бросил выразительный взгляд на ее живот, и презрительно вскинул бровь. — А не пошли бы… — с возрастающей злостью прошипела Эмма, что в последние месяца особенно резко реагировала на любые замечания или оскорбления брошенные в сторону ее будущего сына, и сделала шаг отчаянно желая врезать в эту наглую морду. Грэм поняв, мотивы своей спутницы, перехватил ее прежде, чем она сделает то, из-за чего ему пришлось бы ее арестовать, и тихо сказал: — Эмма, он этого не стоит. Она фыркнула, и резко развернувшись пошла к машине, по пути слегка толкнув плечом понурого Шона. Через пару минут, в машину сел Грэм, и выразительно глянул на нее. Эмма увидев его взгляд, рявкнула: — Что? — Я конечно все понимаю, но ты же знаешь, что если бы ты его ударила, мне бы пришлось тебя арестовать? — сказал он, заводя мотор, после чего вновь посмотрел на нее подняв бровь. Эмма только закатила глаза, и меняя тему, спросила: — Ну, куда дальше? — Кажется, я знаю, кто еще нам может помочь. И вот так они и оказались около закусочной. — Почему мы здесь? — идя следом за шерифом спросила Эмма, поднимаясь по крыльцу. — Чтобы найти того, кто знает в этом городе все, — загадочно сказал Грэм, и открыл перед ней дверь. Эмма остановилась, и вопросительно подняла брови. — Мы идем к Руби. Она — местная сплетница, и к тому же одна из немногочисленных подруг мисс Бойд, насколько я знаю, — пояснил он, и махнул головой в сторону все еще открытой двери. — А здесь она официанткой работает. Эта закусочная принадлежит ее бабушке. Эмма наконец вошла, и дразняще спросила: — Значит название «У бабушки» подразумевает вполне себе реальную бабушку? Грэм усмехнулся зайдя следом за ней, и наклонившись к ее уху преувеличенно испуганным голосом прошептал: — Эта бабушка не простая, уж поверь, — и шутливо распахнув пошире глаза, едва слышно добавил: — Страшная женщина. Эмма против воли засмеялась. Найдя Руби, ту самую официантку, которая обслуживала их с мистером Голдом, в первую ночь пребывания Эммы в этом городе, они узнали, что Эшли одолжив у нее машину, поехала в Бостон. Сердце Эммы оборвалось. Она просто чувствовала, что эта поездка, для той, ничем хорошим не кончится, и оказалась права. Едва они вышли из закусочной, как диспетчер доложил Грэму, что недалеко от границы случилась авария, участницей, которой была, как раз их беглянка. К счастью, девушка не пострадала, но у нее отошли воды. Переглянувшись, Эмма и Грэм не сговариваясь сели в машину, и поехали в больницу Сторибрука.***
Эмма сидела на неудобном пластиковом стуле в приемном покое с опущенной головой, и взволнованно дергая ногой, ждала новостей. Грэм, куда-то ушел, чтобы все разузнать, и оставил ее здесь, она — все же гражданское лицо. — Мисс Свон? Что вы здесь делаете? — вдруг сказал неподалеку от нее знакомый голос. Ее нога замерла, и она медленно стала поднимать голову, скользя взглядом по блестящим дорогим туфлям, что появились в поле ее зрения, вверх по черным брюкам, которые, с ворчанием, подумала Эмма про себя, она лично гладила, трости, пиджаку в тон, по галстуку с темно бордовым рисунком, черной шелковой рубашке, той самой, которую, она как последняя маньячка нюхала вчера утром стоя посреди прачечной, и наконец ее глаза встретились с парой темно-карих глаз напротив. Блин! — Мисс Свон? — вновь спросил мистер Голд, стоящий перед ней. Вот уж, кого он не ожидал здесь увидеть, так это ее. На миг, он испугался, что с ней, что-то случилось, но девушка не выглядела, как та, кому нужна была помощь, скорее так будто она кого-то… ждала. Как он и думал, уже к рассвету, Румпельштильцхен успел себя раз сто проклясть за то, что он вообще додумался притронуться к алкоголю. Будучи Темным, подобные напитки слабо на него действовали, но став опять человеком, да еще и не с привыкшим к спиртному организмом, его вчера порядком развезло и ослабило язык. — «Но, обнимать эту юную особу тебе понравилось, признай…» — ехидно сказал внутренний голос. Румпельштильцхен даже не спорил. Но это не значит, что он был этому рад. Его черное и уже порядком изодранное сердце просто не выдержит еще одной агонии, которая непременно его настигнет, стоит только немного ослабить свой самоконтроль. А не поздновато? После вчерашнего-то? Он надеялся, что нет. — Вы пришли за ребенком Эшли? — прищурившись сказала Эмма, не став ходить вокруг, да около. Голд был удивлен. Очень. У этой девчонки потрясающий талант выводить меня из равновесия, и безмерно меня поражать… — А вы-то, юная леди, откуда знаете мисс Бойд? — спросил он. Эмма фыркнула, и встала скрестив руки на груди. — Да, какая разница, — проворчала она. Честно говоря, сегодня столько всего произошло, что у нее просто не было сил на увертки и споры. — Верно, — протянул мистер Голд, положив обе руки на трость. — Но вы его не получите, — вздернув подбородок ответила Эмма. Мистер Голд поднял бровь. — Мисс Бойд заключила со мной сделку, и… — Но договора теперь у вас нет, — перебила его Эмма. — Я не только антиквар, мисс Свон, — с усмешкой сказал Голд, против воли любуясь решительным блеском, что сейчас сверкал в ее зеленых глазах. — Но еще и адвокат. Так неужели, вы думаете, что я не сделал копию? Эмма тяжко вздохнула, и опустила плечи. — Оставьте его ей, разве не ясно, что она передумала, а решение свое изначально приняла под давлением? — Мисс Свон, я никогда, слышите, никогда, не расторгаю свои сделки, — сделав к ней шаг навстречу, несколько зловеще сказал он. Вот только дрожь, что пробежала по спине Эммы была отнюдь не от страха. Черт, Эмма! Вы тут серьезные вещи обсуждаете! Не время возбуждаться, даже если его голос вправду, несмотря на тон, звучит весьма сексуально… — Ну так сделайте одно исключение, — хрипло сказала Эмма, невольно сделав шаг ему навстречу, и облизнула резко пересохшие губы. Каково же было её удивление, когда она заметила, как его и без того темные глаза, потемнели еще больше, и на миг опустились на губы. Да, неужели… неужели он тоже хочет меня… поцеловать?.. Стоп! Тоже?! Румпельштильцхен наклонился к её лицу, мысленно вопя, что он совершает ошибку, и выдохнул буквально в паре сантиметре от губ: — Нет. Эмма, внезапно разозлившись на него, да и на себя тоже, не сильно толкнула его в грудь, и сердито сказала: — Ну ты и мудак. Голд даже не дернулся. Только насмешливо поднял бровь, и схватив её за запястье, прорычал в ответ: — Оу, дорогуша, не испытывай меня. Я отнюдь не хороший человек. Я и за меньшее мог… наказать. Эти рычащие нотки в его голосе и акцент… вновь они вместо того, чтобы напугать, лишь зажгли невыносимо горячий жар внизу ее живота. Да, что он со мной творит?! Тут в её голове пронеслась сумасшедшая идея. Она была не уверена, что это могло сработать, ведь он, если верить сказке, как и все должен был быть проклят и лишен памяти, но что-то ей подсказывало, что Голд особый случай… Все же попробовать стоило. — Значит не расторгаете сделки… — тихо сказала она, и прищурив глаза твердо добавила: — Тогда оставьте Эшли ребенка, в счет той просьбы, что вы обещали выполнить, если… — Если ты, милая, угадаешь мое имя, — закончил с усмешкой он. — А ты… этого пока не сделала… — А если все же угадаю, вы оставите ей ребенка? — с нажимом спросила Эмма, против воли вдыхая аромат его одеколона, понимая, что у неё есть лишь одна попытка помочь Эшли, и если она окажется не права в своих догадках, все может пойти прахом, но если она все же права… То её мир все равно будет разрушен, ведь в таком случае окажется, что все эти сказки и её теории насчет них — реальны. Голд, чувствуя азарт, решил согласиться на условия дерзкой девчонки, зная, что она ни за что не угадает его истинное имя. — Договорились, дорогуша, только не плачь, если окажешься неправа, — с широкой улыбкой сказал он. — Кстати, у тебя на это всего три попытки. Мисс Бойд вот-вот родит, а я человек занятой, мне некогда ждать три дня. — Мне хватит и одной, — храбро сказала Эмма, и сделав глубокий вздох, резко обхватила явно не ожидавшего такого мужчину за затылок, встала на цыпочки, и прошептала ему на ухо: — Ты — Румпельштильцхен. Едва последний слог его настоящего имени слетел с ее языка, он почувствовал, будто мир вокруг него замер. Сердце его бешено заколотилось в груди, во рту пересохло, а мысли превратились в дикий улей. Как?!.. Это невозможно! Она не может знать…! Эмма тем временем медленно отпустила его затылок и с нарастающим ужасом взглянула на его лицо. Его обычно немного смуглая кожа была бела, как полотно, а глаза… Боже, его глаза были широко распахнуты, и настолько черны, что Эмма с трудом могла сказать, где кончается зрачок, и начинается радужка, несмотря на то, что стояла всего в паре сантиметров от его лица… Господи… это правда… это все правда… — Угадала, — с трудом выдавил он, каким-то чужим и хриплым голосом. — Господи… Так это все правда… — выдохнула Эмма, озвучивая вслух мысли, которые подобно застрявшей на одном месте пластинке крутились у нее в голове. Она была напугана, да, что там Эмму просто трясло от ужаса. Одно дело думать об этом, а другое получить тому реально подтверждение от другого человека, чей разум, как она выяснила за это время, был остр, как бритва, и который не стал бы шутить о подобном. Она почувствовала, как земля под ее ногами стала кружиться все быстрее и быстрее, а зрение стремительно стало заволакивать тьмой, и перед тем, как окончательно потерять сознание, она истерично подумала: Я и впрямь дочь Белоснежки и Прекрасного принца…