И однажды... все изменилось...

После того, как он показал Эмме детскую, девушка немного успокоилась, перестав помимо заключения матери и разрушения проклятия, еще и думать о том, что с ней будет и где она с сыном после рождения будут жить. На следующее утро, он уже привычно проснулся рядом со сладко сопящей блондинкой, и решив её не будить, потихоньку собрался и, оставив Эмме записку, отправился в участок, чтобы предложить мисс Бланшар свои услуги в качестве адвоката. Он ведь прекрасно понимал, что здесь не Заколдованный лес, и Реджине придется потрудится, чтобы исправить всё то, что она натворила, а пока он поможет бедной учительнице хотя бы тем, что она будет знать, что её есть кому защищать в суде, которого скорее всего не будет, но Мэри Маргарет об этом знать не обязательно. Та естественно согласилась, но уже через пару дней умудрилась совершить несусветную глупость. Она сбежала. Прямо за ночь до суда, воспользовавшись одной из отмычек мадам мэр, которая ей её и подкинула, судя по всему, слишком буквально восприняв его слова. «Надо было все-таки свернуть ей шею», — подумал он, прикрыв глаза, и чувствуя, как его виски сдавливает от нарастающей боли. Он приехал в участок ближе к вечеру, чтобы забрать Эмму, которая как раз навещала свою проклятую родительницу, но здесь не было никого кроме него, взъерошенного Охотника, и открытой настежь камеры… Ну и что вы натворили, безбашенные девчонки?.. Что мать, что дочь… — Какого черта ты вообще ушел отсюда, идиот? — рявкнул Голд, смотря на шерифа, который в таком же недоумении, как и он, оглядывал участок. Тот нахмурился. — Я лишь ненадолго отлучился за заказом в закусочную, — тут же возмутился шериф, а потом с тяжким вздохом, закончил: — Я же не знал, что они сбегут. О чем только Эмма с Мэри Маргарет думали… Он покачал головой и пошел в кабинет за фонарем, твердо решив найти неразумных девушек. — …И как вообще они это сделали? Ключи-то у меня, — продолжал возмущаться шериф, расхаживая по своему кабинету и беря то, что ему может пригодиться в поисках. Голд закатил глаза, выходя из камеры, которую как раз осматривал, и иронично сказал: — А-то ты не знаешь, у кого еще есть ключи ото всех дверей, — и подняв руку показал вычурный ключ, который нашел под матрасом. Грэм посмотрел на него и замер, а потом утомленно посмотрел в потолок, и простонал: — Реджина… Ну что ей все неймется… — Пока жива Белоснежка и все её потомки, Её Величеству не будет покоя, — почти философски сказал Голд. — Кстати, ты же понимаешь, что если она не вернется до рассвета… — То Белоснежку, а точнее пока Мэри Маргарет непременно посадят, — закончил Грэм и, проверив фонарь, добавил: — Вот именно поэтому я и иду их искать. После чего вышел из офиса и направился к служебной машине, оставив позади взволнованного ростовщика. «Господи, Эмма, ну что тебе все на месте не сидится…» — устало подумал Румпельштильцхен, и похромал к своей машине, зная, что покоя ему не будет, пока эта взбалмошная девица не окажется в его объятиях. Но уже на парковке, открывая дверцу машину, он краем глаза заметил на асфальте блеск какого-то небольшого предмета. Медленно подойдя ближе, Голд наклонился и подобрал лежавшие на земле… карманные часы. Прищурившись и встав, он повнимательнее пригляделся к своей находке. Собственный опыт и знания антиквара, которым он был почти два десятилетия, помогли ему быстро оценить часы. Они были довольно дорогими и старинными, но в то же время у него было странное ощущение, что он уже где-то их видел. Открыв крышку, он сначала посмотрел на слегка поцарапанное стекло, накрывающие циферблат, и потом на оборот крышки, где был вставлен довольно потрепанный рисунок девочки. Голд нахмурился. Он пытался изо всех сил вспомнить, почему ему знакомы эти часы, как внезапно у него пронеслось мимолетное воспоминание о том, как один из его знакомых прыгунов сквозь миры постоянно смотрел на подобные, при этом не переставая ворчать, что он опаздывает. Шляпник!.. Этот проныра, с которым он не раз работал, и который незадолго до того, как пало проклятие на Заколдованный лес, остепенился и обзавелся как раз дочуркой. Вот только Голд слышал, что Реджина его обманом заманила в Страну Чудес, где он и застрял, но судя по этим часам, он все же здесь. Но где? За эти годы, что они все провели здесь, Румпельштильцхен не разу его не видел. И сейчас вдруг объявился? Да еще и около участка, где… Тут он прикрыл глаза и с какой-то странной уверенностью в верности своей догадке понял, что Эмма не сама отсюда ушла. «Эта девица точно станет причиной моей смерти…» — обреченно подумал Голд, страстно желая, чтобы он ошибался, но что-то ему подсказывало, что это не так. — «Ну вот и где мне её искать на этот раз?»

***

Реджину разбудил громкий стук в дверь. В этот вечер она легла спать в довольно приподнятом настроении. Несмотря на то, что о ней думал бывший учитель, она все же смогла найти способ обхитрить его и обойти приказ. «В конце концов, он хотел, чтобы Белоснежка была свободна, и не уточнял, в каком именно статусе…» — злорадно подумала Реджина, перед тем, как провалиться в сон, но её сладкую дрему, в которой она танцевала на могиле Белоснежки, прервал этот чертов стук. С неохотой она встала и пошла вниз, чтобы узнать кто этот наглец, посмевший прервать её сновидения. Завязывая на ходу халат, она, будучи уже недалеко от двери, раздраженно крикнула: — Да иду я! И резко дернув ручку распахнула дверь, но, увидев своего посетителя, все слова, как и пару дней назад, так и застряли у нее на языке. «Румпельштильцхен… Черт!» — сердито и в то же время обреченно подумала она, предчувствуя, что её очередной, казалось бы, гениальный план летит к чертям. Прежде чем он успел что-либо сказать, Реджина в тщетной надежде попыталась закрыть дверь, но он быстро поставил трость в щель между косяком и дверью, не давая ей исполнить свою задумку. — Ах, нет, дорогуша, — ехидно сказал Голд, и без труда открыл дверь, оттолкнув Реджину в холл. — Тебе нужно кое-что мне объяснить. — Я так не думаю, — гордо вскинув голову, ответила она, и сложила руки на груди. — И вообще, вы вторглись в мой дом, и я могу вызывать полицию. — Да, что вы? И что будет? — с ухмылкой спросил Голд, войдя в дом и захлопнув за собой дверь. — Благодаря вашей паранойе, в этом городе есть лишь один-единственный шериф, который, как я не мог не заметить, в последнее время вас не очень-то жалует. Так что я очень сомневаюсь, что он сюда приедет. Реджина поджала губы, недовольная тем, что бес и это уже успел заметить. — Но мы отклоняемся от темы, — продолжил Голд, сложив руки на рукояти трости, и встав напротив мадам мэр. — Мэри Маргарет. — А что с ней? — раздраженно спросила Реджина, прикинувшись невеждой. Её всегда бесило, что Румпельштильцхен всегда умудрялся узнавать все с феноменальной скоростью и сейчас не было исключением. — Не придуривайтесь, — закатив глаза, сказал он. — Вы прекрасно знаете, о чем я, и я надеюсь, что вы поняли ошибочность своих действий, и исправите свой беспорядок, «пожалуйста», но мне сейчас нужно от вас кое-что другое. Реджина только подняла бровь. — Шляпник, — твердо сказал Голд. — Где Шляпник? — Я-то откуда знаю? — дернув плечом, сказала она, не понимая, зачем Темному понадобился этот безумец. Мужчина стиснул зубы. — Мне сейчас не до ваших игр, Ваша Светлость, поэтому ответьте на вопрос, — сказал он, и добавил: — «Пожалуйста». Реджина вздохнула, но, как и всегда не смогла противится этому слову, и сквозь зубы сказала: — Он заперт в доме на холме. Голд вопросительно поднял бровь, и спросил: — Заперт? Женщина лишь прищурилась и вздёрнула нос, явно не торопясь отвечать без «волшебного» пинка. Он только покачал головой при виде этого ребячества и, развернувшись, пошел в сторону двери. Все, что ему было нужно, он в принципе и так узнал, а теперь самым главным было найти Эмму.

***

Слабость. Это все, что могла почувствовать Эмма, едва придя в себя. Казалось, все её тело налилось словно свинцом, и даже мысли текли словно густой мед. С трудом все же открыв глаза, первым делом она увидела какой-то незнакомый потолок, который уж точно не принадлежал полицейскому участку. Где я? И как я здесь оказалась? Сделав усилие, Эмма попыталась вспомнить, что произошло. Она была в участке, навещала Мэри Маргарет, пока они разговаривали, Грэм ненадолго отлучился, чтобы принести им перекусить… Потом она сама вроде отошла в уборную, а когда вернулась… «А камера была пуста!» — внезапно вспомнила Эмма, и резко села, отчего её голова закружилась, зато воспоминания полностью вернулись. Теперь она вспомнила, как перепугалась, когда поняла, что мать пропала, и переборов панику, выбежала из участка в слабой надежде, найти Мэри Маргарет, но… На парковке кто-то подкрался к ней со спины, и приложил платок с какой-то вонючей дрянью к её рту, после чего она отключилась. Ну, по крайней мере, в это раз я вырубилась без вспомогательного удара по моей несчастной голове… Переборов тошноту и головокружение, Эмма наконец огляделась. Она лежала, а точнее уже сидела на темно-фиолетовом диване в какой-то тускло освещенной гостиной. Медленно встав, она стала оглядываться в поисках чего-нибудь тяжелого или острого, чтобы было чем защищаться, если что, при этом то и дело прислушиваясь и поглядывая в сторону дверного проема, который вел в темный коридор. Так ничего и не найдя, Эмма подошла к окну, около которого заметила телескоп. С любопытством посмотрев в трубу, она как на ладони увидела… полицейский участок? «Так вот, как мой «очередной» похититель меня нашел… — подумала Эмма и застыла. — А что если Мэри Маргарет тоже похитили?..» Чем больше она об этом думала, тем меньше ей все это нравилось. Рефлекторно Эмма обняла руками живот, после чего решительно вздохнула и, стараясь не шуметь, пошла в сторону прохода, ведущего в покрытый мраком коридор. В первой паре комнат, в которые она осторожно заглянула, оказалось пусто, но около третьей комнаты, куда ведущая дверь была слегка приоткрыта, Эмма испуганно замерла и затаила дыхание. Там, в свете настольной лампы стоял мужчина лет тридцати, и точил большие портняжные ножницы. Он стоял вполоборота, из-за чего ей трудно подробнее разглядеть его лицо, но если честно ей и не хотелось. Тихо сглотнув, и не отрывая взгляда от угрожающе выглядящих ножниц, Эмма отошла от двери. Отойдя на пару шагов прочь, она с опаской нырнула в следующую комнату, и с облегчением обнаружила там пусть и связанную, но живую Мэри Маргарет, чьи глаза при виде неё широко распахнулись. — Тш-ш-ш! — зашипела девушка, когда учительница начала дергаться и что-то мычать. Эмма быстро подошла к Мэри Маргарет и попробовала её развязать, но веревки довольно туго были затянуты. Мэри Маргарет вновь начала что-то нечленораздельно мычать, и блондинка выдернула у неё кляп изо рта. — Ты что здесь делаешь? — довольно возмущенно, к величайшему удивлению девушки, спросила Мэри Маргарет. — Э-э-э… Спасаю тебя? — подняв бровь, ответила Эмма и вновь принялась дергать веревки. — Ты должна немедленно бежать отсюда, пока этот человек не вернулся, — тревожась за девушку резко сказала Мэри Маргарет, уже сто раз пожалев, что вообще воспользовалась тем ключом, который нашла в своей камере. «Говорят же, что бесплатный сыр только в мышеловке бывает… А я повелась, как последняя дура! И теперь Эмма из-за этого может пострадать», — в приступе самобичевания несчастно думала Мэри Маргарет. — Я без тебя не уйду, — тем временем упрямо сказала Эмма, наконец сумев отвязать одну из рук учительницы, и с прищуром посмотрев на ту, сердито добавила: — И вообще, о чем ты думала, сбегая из участка? Мэри Маргарет только стыдливо потупилась и отвела взгляд. Но вдруг заметила за спиной девушки силуэт того самого мужчины, который поймал её, и закричала: — Эмма, сзади! Блондинка резко развернулась, и тут же уперлась взглядом в дуло пистолета, который направлял на неё незнакомец. — Не трогайте её! — в ужасе взмолилась Мэри Маргарет, которая внезапно почувствовала такой прилив отчаяния и страха за девушку, остро ощущая, что, если с Эммой, что-то случится, она в жизни себе не простит. — Пожалуйста!.. — Я не буду этого делать, если она… — кивнув в сторону Эммы, сказал он, и закончил: — …пойдет со мной. Эмма прищурилась. — То есть, если я пойду с тобой, Мэри Маргарет ты не тронешь? — Нет, — ответил мужчина, и махнул пистолетом в сторону коридора. — Пошли. Эмма оглянулась на Мэри Маргарет, которая со страхом смотрела на неё, и пошла следом за мужчиной, боясь, что если она помедлит, он причинит вред учительнице. — Эмма! Не ходи… — прошептала побелевшими губами Мэри Маргарет. — У меня нет выбора, — в ответ прошептала Эмма, уже стоя в проходе двери, и в последний раз окинув взглядом мать, вышла в коридор.