Натуралы — это не мое

Терпение никогда не было сильным качеством Киришимы. Вот и сейчас, успешно сдав сессию, он не стал ждать, пока Бакуго вернется домой, чтобы похвастаться, а рванул к нему на работу. И ведь похвастаться было чем — месяц интенсивной учебы по выходным превратил его из двоечника в хорошиста. «Я сдал! Сдал!!!» — торжествовал про себя Киришима, быстро шагая вперед и предвкушая как охуеет Бакуго, когда увидит его оценки. Уже с самого утра он отбивался от коротких, но назойливых смс лучшего друга относительно результатов, обещая, что все расскажет при встрече. Бакуго не любил, когда не получал желаемого сразу, потому перепробовал все: и мат, и обзывательства, и угрозы, даже пару раз похвалил, но и это не заставило Киришиму сдать позиции — ему нужно было видеть лицо Бакуго, когда он объявит результаты, — от этого зависело какое желание ему выбрать. Он составил целый список, но затем сократил его до трёх желаний — все никак не мог определиться что лучше: месяц готовки Бакуго, много разных мероприятий вместе или… переезд к лучшему другу обратно? Последнее, конечно, нравилось ему больше всего, но это, наверняка, останется на уровне мечты — вряд ли Бакуго согласится — это сейчас ему не до парней, а в будущем тот, наверняка захочет наверстать упущенное… Поэтому нечего раскатывать губу: или готовка, или мероприятия. «Как жаль, что нельзя выбрать сразу несколько желаний…» Телефон заставил Киришиму вздрогнуть — звонил Каминари. Сосед тоже полдня доставал его смсками, на которые получал крайне расплывчатые ответы. Вот, похоже, не выдержал и решил выяснить лично. — Прив! Ну, чего молчишь-то? Уже выбираешь куда мы идём есть?! — вкрадчиво начал он. — Лично я иду есть к Бакуго, потому, что сдал! А вот ты — завариваешь дома рамен! — гордо выпалил Киришима в трубку и улыбнулся на разочарованный ответный вздох. — Обломился, да? — Обломился на еду — это да, но я рад, что ты сдал! — Каминари был искренен. — Твоему Бакуго, действительно, удалось совершить чудо — из придурка сделал нормального студента! — Ну да, ты прав, — согласился Киришима, немного краснея. — Короче, спасибо за поздравления, бро, и извини, что обломил с едой. Давай я тебе принесу немного темпуры Бакуго, как возмещение морального ущерба? — Да вот, принеси! — Каминари воодушевился. — А то ты так слюнями исходишь… Надо же попробовать хоть раз божественную стряпню самого великого и прекрасного Бакуго! — Не стебись, а то обижусь и будешь жрать рамен, — фыркнул Киришима, уже подходя к магазину антиквариата. — Так все, мне пора! Покеда! — Ладно, до вечера! — Неа, до завтра, сегодня мы бухаем с Бакуго, — погордился Киришима. — Воу, воу, воу! — противно захихикал Каминари, а потом откашлялся и продолжил нормальным голосом. — Ладно, все, до завтра! Киришима уже собрался нажать отбой, как Каминари снова мерзко захихикал: — Веди там себя прилично, слышишь?! — и трубку бросил. — Мудак, — покраснел Киришима и толкнул входную дверь. Когда Киришима внезапно зашёл в магазин, Бакуго читал, положив книгу на прилавок. Поднял глаза, когда прозвенел колокольчик на двери, отложил книгу в сторону, откинулся на стуле и скрестил руки на груди, сверля его взглядом. — Ну? — нахмурился он и дёрнул головой, дескать, говори уже. «Раз этот придурок примчался ко мне на работу, значит дело плохо — сейчас заревет и потребует помощи с пересдачей. Это же Киришима, ничего удивительного…»  — Слил, да? Когда повторные экзамены? — сердито спросил Бакуго. Киришима подскочил к прилавку, шмякнул зачетку и гордо посмотрел на своего лучшего друга. — Сдал! — и заулыбался во все тридцать два. В глазах Бакуго на короткий миг мелькнуло недоверие, потом одобрение и радость, но он тут же прищурился и вкрадчиво поинтересовался: — Молодец. Ну и что я должен сделать? — Я ещё не решил, — хитро улыбнулся Киришима. — Для начала предлагаю отпраздновать — угощаю. — Так много вариантов, что ли? — усмехнулся Бакуго, изучая список оценок. — А неплохо для дебила. Даже ни единого «удовлетворительно»?! — Ага, ты же мне помогал! И да, так много вещей хочу сделать вместе с тобой, что даже не знаю, что выбрать, — радостно выдал Киришима, блестя глазами, и Бакуго от подобного энтузиазма даже немного прифигел. — И что это за вещи? — Пока секрет! — пафосно заявил тот и начал удивленно вертеть головой во все стороны. — Ого, сколько тут всего интересного! А тебе ещё долго работать? Можно посмотреть? — Долго, ещё полчаса. Посмотри, только руками своими кривыми ничего не трогай! — шикнул Бакуго на Киришиму и тот, радостно кивнув, побежал исследовать, как он это обозвал, «вычурные напольные часы». Бакуго, вместо того, чтобы спокойно читать дальше, решил «сделать обход» и подошёл к часам, вокруг которых восхищённо вился Киришима. С какого-то перепугу начал отвечать на дебильные вопросы где эти часы изготовлены, а сколько им лет, зачем-то пошел за ним дальше и «обход» превратился чуть ли не в экскурсию. — Бакуго, ты так много интересного знаешь! Офигеть! — чуть ли не в ладоши хлопал его единственный слушатель. Когда они подошли к очередным часам, Бакуго опешил: рабочий день уже десять минут как закончился, а он тут все распинается. Скомандовав радостному Киришиме «собирать манатки», сам пошел закрывать кассу, поражаясь своей сегодняшней разговорчивости. По дороге домой его с чего-то снова понесло — наверное все эти блестящие от восторга глаза виноваты — и Бакуго, все больше хуея сам с себя, по просьбе этого дебила, который, как оказалось, нихера не знал об раритете, начал рассказывать как раньше изготавливали мебель, обрабатывали дерево и металл, о направлениях и стилях прошлого. «Странно, что Киришима вообще попросил о таком рассказать — вроде же раньше не интересовался стариной…» — недоумевал Бакуго, продолжая отвечать и рассказывать. А в супермаркете его, вообще непонятным образом, развели на мини лекцию о приправах и специях: какие и сколько добавлять, в какие блюда, в начале готовки или ближе к концу? Особенно Киришиму интересовало, как получается необычный сладковатый привкус у кляра для темпуры. Бакуго только хмыкнул и показал на коричневый сахар — секретный ингредиент, и этот придурок сразу же сделал умоляющие глаза, схватил за руки и признался, что пообещал своему соседу принести попробовать его темпуры. Хочет наконец-то доказать, что Бакуго готовит лучше всех! Может ли он немного для Каминари приготовить? И как на такой искренний комплимент и восхищённые глазища не повестись? И Бакуго повелся — сделает он для Каминари темпуры, пусть обзавидуется, что гей готовит лучше их девок! Потом зачем-то согласился на предложенные Киришимой алкогольные коктейли вместо привычного пива. Ну надо отметить, конечно, к тому же тот угощает. А потом вовсе решил сегодня плыть по течению и не ебать себе мозг — пусть идёт, как идёт. Хотелось наконец-то расслабиться и ни о чем не думать — эти четыре недели его капитально так вымотали: экзамены, необъяснимые реакции на своего друга — натурала, странные мысли и ощущения, еще парочка ебнутых одноразовых мальчиков попалась… Накопившееся напряжение давило почти физически — все непередаваемо достало. Единственным, кто его почему-то не достал, был Киришима — тот хоть и создавал вокруг себя достаточно хаоса, но приятно удивлял и по-своему радовал — на выходных не только учился, но и старательно помогал готовить и убирать. Разбавлял тишину своими глупыми вопросами и восторженными поросячьими визгами. Крутился рядом, старался во всем быть полезным, ластился к нему и пытался всячески создать комфорт и уютную атмосферу. А в рабочие дни Бакуго плохело. Вот прям пиздец как. Квартира казалась пустой и безжизненной: никто не шебуршал на кухне, усердно не сопел, не скрипел пол рядом. Любимая тишина внезапно начала действовать на нервы, приходилось даже включать музыку, чтобы прогнать гнетущее ощущение одиночества. Бакуго как-то перестал себя понимать в последнее время. Все чаще ловил себя на мысли, что ему до странного хочется тех самых банальных вещей, которые так долго считал полной фигнёй: чтобы его встречали и провожали, ждали дома, и слушали, обнимали и просто были рядом. Неужели одиночество, которое он считал свободой, тому виной? Странно это все… Никогда же подобного не хотелось раньше… Крыша от перенапряга едет? — Бакуго, мы вроде все взяли или ещё чего-то надо купить? — вопрос Киришимы и местоимение «мы», резануло по ушам и Бакуго тряхнул головой, возвращаясь в реальность. — Что, блять? — Ну просто спрашиваю все ли взяли… — немного обеспокоенно ответил Киришима, разглядывая его. — Все окей? — Да заебался я с этой учебой, — устало выдохнул Бакуго. — О да… Я думал кукухой съеду под конец. Зато теперь можно выдохнуть и получать удовольствие, ведь мы красавчики! — начал его успокаивать Киришима. — Красавчик из нас только один — я, — тут же отбрехнулся Бакуго, шагая к кассе. — Да, самый красивый красавчик из нас — ты, — поддакнул семенящий следом Киришима и заулыбался на ответный сердитый взгляд. — Ну правда же, Бакуго. Ты охренительно красивый! — Ты меня клеишь, что ли? — по привычке, вкрадчивым тоном выдал Бакуго, забыв, что он не на свидании с одноразовым мальчиком и тут некого разводить на секс. Глаза Киришимы от его вопроса мгновенно полезли на лоб. — Ты что! Я тебе правду говорю! — на полном серьёзе заверил его этот придурок, выкладывая покупки на ленту у кассы. — Чего сразу «клеишь»? — Мда, — только и смог выдавить из себя Бакуго, после своего странного вопроса. — Короче, забей, тупая шутка получилась. Устал я, знаешь… Киришима, беспокоясь, что сказал что-то не то, поспешно закивал. Бакуго вообще ошарашил его своим поведением в магазине: ходил там неприкаянный, потерянным взглядом смотрел на полки и думал о чем-то, явно неприятном, хмурил брови и кусал губы. Такой Бакуго — сам на себя непохожий: тихий и мрачный — откровенно пугал. Поэтому на обратном пути до квартиры, Киришима без умолку трещал: рассказывал тупые приколы со сходок скейтбордистов, казусы на лекциях и во время встреч друзей. Бакуго понемногу вроде начал отходить: снова язвил в ответ, усмехался и называл всех придурками и дебилами. Киришима согласно кивал головой, потом сдувал чертову челку, лезущую в глаза, морщил нос и улыбался, когда Бакуго беззлобно обзывал его лохматым чудовищем. Готовка, красиво нарезанные им овощи и парочка алкогольных коктейлей еще больше подняли настроение лучшему другу, и Бакуго даже согласился принять помощь с приготовлением темпуры: сам обмакивал овощи и мясо в кляр и опускал их во фритюрницу, а Киришима зорко следил за шкварчащими в масле кусочками, ловко вылавливал готовые небольшой шумовкой и складывал их на тарелку с салфетками. — А классно вот так вместе готовить, — заулыбался Киришима, сдувая непослушную челку и офигел, когда Бакуго, протянул руку и заправил ему волосы за ухо. — Спасибо… — Не «спасибо», а заколоть надо было! Найду хоть одну твою волосину в еде — пиздец тебе, Дерьмоволосый! — Ага, ага, ты тоже самый лучший, я в курсе, — захихикал Киришима, легонько пиная Бакуго по ноге. — Ах ты, пиздюк! — шикнул на него Бакуго и тоже легонько пнул его в ответ. И так, шутливо пинаясь, шикая и подкалывая друг друга, они закончили готовить, и Киришима вызвался все отнести в комнату, пока Бакуго разбирается с фритюрницей и остальным. В комнате он ловко сдвинул пушистый ковер поближе к кровати, поставил на него низенький столик и красиво расставил еду с выпивкой. И, пока Бакуго не видел и не мог обругать, украдкой цапнул кусок мяса с тарелки и, мыча от удовольствия, зажевал. Не удержавшись, цапнул еще один, а потом опомнившись, — надо же закончить с уборкой, понесся на кухню помогать дальше. Когда они привели кухню в порядок, сложили порцию темпуры Каминари в контейнер и присели за столик в комнате, Бакуго немного удивлённо осмотрел два ряда алкогольных коктейлей и уставился на Киришиму: — Когда ты успел столько накидать в корзину? — Пока ты думал о вечном, я подумал о насущном, — захихикал тот, уже собираясь рукой вытереть губы, как Бакуго отпихнул его руку и проехался салфеткой ему по лицу, бурча, что хоть элементарные манеры должны же быть за столом. — Короче, я решил, что нам надо нажраться и выкинуть все из головы. Вот! Бакуго подумал немного, наблюдая как Киришима вытирает пальцы и губы салфеткой, а потом тянется за непочатой бутылкой, и про себя согласился — сегодня ему реально стоит нажраться — пусть это ебучее напряжение отпустит. Он выслушал тост Киришимы про сданную сессию, опрокинул в себя половину бутылки, зажевал морковкой в кляре и откинулся на спинку кровати — хорошо пошло! Они успели уговорить еще по бутылке каждый, когда Бакуго понял, что ему уже просто отлично: тело расслабилось, тяжелые мысли из головы выветрились, даже Киришиму придурком не тянуло называть. — Слушай, а у тебя много друзей? — вдруг поинтересовался он у захмелевшего друга. — Много, но настоящих только двое, — кивнул Киришима. — Каминари — это близкий друг, а самый близкий — ты, Бакуго. А у тебя? — И у меня много знакомых, но близких друга два: ты и Шинсо. — Фига себе! Какой-то Шинсо почти так же хорош как я?! Познакомишь? — возмутился Киришима и ловко поднырнул под майку Бакуго, чмокнул пресс и прижался к нему щекой. — Ну, как так-то, кубики? Кто вами восхищается больше меня? — Вот же дебил… — хихикнул Бакуго, напрягая и расслабляя пресс. — Шинсо — гей. Он близкий, потому, что я могу с ним поговорить о том, о чем с тобой не могу. — Как это не можешь? Ты охуел, Бакуго? — Киришима легонько прикусил кожу живота под майкой и Бакуго аж вздрогнул от мгновенно разбежавшихся по телу мурашек. — Даже если я не гей, я все выслушаю и постараюсь помочь! — Эй, не кипишуй, Шинсо — нормальный парень, — вступился Бакуго за своего друга. — Думаю вас правда надо познакомить — он, как я, любит подъебывать, но более спокойный. — Тогда и тебе надо познакомиться с Каминари, — Киришима вылез из-под майки и протянул руку за бутылкой. Отхлебнул большой глоток, вытер губы рукавом, подмигнул Бакуго и сунул ему бутылку. — Нормальный пацан такой. Жизнерадостный, улыбчивый — позитивное солнышко. Короче, он классный! — Я думал, что только я такой единственный классный, а оказывается нет? — Бакуго обиженно надул губы, чувствуя себя странно задетым. — Ты не классный, ты — офигенный! — жарко прошептал ему в ухо пьяный Киришима и куснул его за мочку. — Даже не думай, что есть кто-то офигеннее тебя… Бакуго застыл и от слов и от поведения Киришимы — тело среагировало быстрее его самого: он глухо простонал и понял, что у него снова встал на этого придурка. — Киришима, завязывай кусать меня за ухо и нашептывать, я же не железный… — прошипел Бакуго в красные волосы, осторожно отодвигая его от себя. Киришима выглядел изрядно поднабравшимся. — Закончится выдержка и вот тогда я за себя не отвечаю, ну вот вообще. Ты этого хочешь? — А что, если да? — Киришима придвинулся обратно, снова жарко шепча ему в ухо, а потом вообще чмокнул в шею. — Что, если я скажу, что таково мое желание? — В смысле? — в конец охуел Бакуго от такого заявления, как и от поцелуев в шею. — Ты сейчас это серьезно?! Киришима не стал отвечать, а просто немного отодвинулся и посмотрел вниз. Бакуго тоже глянул туда, куда смотрел этот придурок и у него отвисла челюсть: у обоих стояло по полной программе. — Ну ты чего? Это просто недотрах, как ты сам говорил, — попытался он вразумить Киришиму, который видимо уже совсем перебрал и за свои действия не отвечал. — Просто крепкий алкоголь, непроизвольно… — И что? — пьяно ухмыльнулся тот. — Я хочу, чтобы ты переспал со мной — вот то желание, которое ты должен выполнить! Этот придурок сейчас явно не шутил… Пока Бакуго пытался справиться с глубоким шоком от озвученного решения, Киришима обнял его за шею и осторожно чмокнул в губы. Глаза Бакуго вообще полезли на лоб — этот придурок ещё и инициативу решил проявить?! Киришима понял, что Бакуго почему-то не сопротивляется и чмокнул того ещё раз. А потом, осмелев, лизнул сомкнутые губы и легонько куснул за нижнюю. Бакуго зашипел и непроизвольно приоткрыл рот, чем сразу воспользовался Киришима: поцеловал лучшего друга уже взасос, стараясь не думать, что потеря анальной девственности — это скорее всего больно. А уже через секунду оказался распластанным на спине и прижатым идеальным телом Бакуго к ковру — похоже крышу у того всё-таки сорвало. Киришима только улыбнулся, стараясь ни о чем кроме Бакуго не думать, и обнял ногами шикарный торс, чувствуя, как его целуют в шею. «Правильное желание я все-таки загадал…»