Натуралы — это не мое

Спустя неделю после попойки Бакуго и Киришимы Лав-отель «Sweet sunset»

Аоя поправил бейджик со своим именем и уставился в окно: на улице становилось темнее и на полу начало появляться все больше разноцветных отблесков от яркой неоновой вывески конкурентов напротив. Он глянул на часы — семь вечера — скоро начнется наплыв посетителей. Надо срочно купить себе кофе, дальше возможности отбежать к автомату не будет до позднего вечера, ну, а потом уже будет посвободнее, и он сможет на несколько часов выдохнуть. За полгода работы Аоя уже привык, что с пятницы по понедельник самая пахота. Однако жаловаться было особо не на что: клиенты и чаевые оставляли, и вели себя достаточно прилично. У отеля были даже постоянные посетители, которых он знал в лицо, но никогда не показывал, что они здесь не впервые: зачем компрометировать людей и лишать отель дохода? К слову о постоянных посетителях — ему даже нравился один — приходил достаточно часто и всегда в компании нового смазливого мальчика. Мальчики за все время ни разу не повторялись. Аоя уже на третий раз понял, что объект его симпатии предпочитает разовые встречи постоянным отношениям и расстроился: он бы хотел себе такого же потрясающего парня, но вряд ли у них что-то получится — Аоя был настроен на серьезные отношения. Этот постоянный посетитель обычно приходил в пятницу или субботу. А сегодня — суббота и велика вероятность, что блондин с шикарным телом придет снова. Аоя скрестил пальцы на удачу, ведь тот не появлялся уже несколько недель, и он уже переживать начал — не случилось ли чего с этим хмурым красавчиком Бакуго? Да, блондина звали Кацуки Бакуго. Это имя накрепко отпечаталось в памяти Аои еще с самой первой их встречи, когда он поднял глаза от идентификационной карты и встретился с цепким взглядом красных глаз постояльца. Этот Кацуки умел смотреть так, что колени начинали дрожать и подгибались, а в штанах мгновенно становилось тесно. А потом все падало камнем, когда к Кацуки подскакивал очередной смазливый мальчик, намного красивее Аои, и повисал у него на руке, капризно дуя губки и вопрошая долго ли ещё оформляться? У Аои в эти моменты тряслись конечности от одного присутствия Кацуки Бакуго. Он непрофессионально путался в графах, а Кацуки наблюдал за ним и хищно улыбался. Аоя тряхнул головой, напоминая самому себе, что вроде как кофе хотел, а не вспоминать того, с кем ему отношения никогда не светят, схватил кошелек и припустил к автомату. Он успел вернуться за стойку со стаканчиком ровно в тот момент, когда открылась входная дверь и в отель зашли две парочки: парни — блондин, а второй с красными волосами собранными в хвост, и две девушки — брюнетка и блондинка. «Ого! Каминари Денки незнакомого дружка притащил предаться разврату?», — хмыкнул про себя Аоя, вслух желая им хорошего вечера и провожая постояльцев взглядом. Снова негромко звякнул колокольчик на двери, и Аоя примерз к полу, позабыв обо всем на свете: к нему уверенной походкой шел не кто иной, как Кацуки Бакуго. Во рту мгновенно стало сухо, а сердце забухало от радости — так давно не виделись! Он впился взглядом в лицо пришедшего и заметил, что тот изменился за время, пока они не пересекались: сейчас от Кацуки Бакуго веяло каким-то непривычным внутренним напряжением. Аоя вежливо пожелал хорошего вечера, аккуратно списал данные с идентификационной карты и протянул ключ, пожелав хорошего вечера. Сегодня Кацуки был один, без сопровождающего и Аоя удивленно поинтересовался: — Вы один? — Чуть позже прибежит симпатичный красноволосый мальчик, — хищно ухмыльнулся Бакуго. — Не могли бы Вы ему сказать, что я жду его в номере? — Конечно, — кивнул Аоя, чувствуя как у него краснеют уши от этой ухмылки. — Хорошего вечера! «Красноволосый? Привычки поменялись? До этого были только блондины...» — про себя удивился Аоя, продолжая рассматривать Кацуки Бакуго. — И Вам, — коротко бросил Бакуго, и, резко повернувшись на пятках, пошагал к лестнице. Только Аоя пришел в себя после внезапного появления Кацуки, как колокольчик снова прозвенел, и в двери буквально впорхнул прекрасный «фей», другого слова у него просто не нашлось, чтобы описать гостя. Длинные красные волосы до плеч, ярко-зеленые глаза с длиннющими ресницами, хрупкое телосложение, которое подчеркивала приталенная рубашка, обтягивающие стройные ножки брюки и аккуратные ботиночки, громко цокающие по каменному полу. Невообразимо красивое создание открыло рот и почти женским голосом поинтересовалось в каком номере остановился блондин с красными глазами. «Так Кацуки даже имени своего настоящего им не говорит?» — поразился про себя Аоя, назвал номер комнаты и вежливо пожелал приятного вечера.  — Спасибо! Вечер и правда обещает быть невообразимо приятным! Я бы сказал — феноменальным! — подмигнул ему красноволосый «фей» и резво поцокал своими ботиночками к лестнице. Примерно на час Аоя погрузился в калейдоскоп карточек, имен и выданных ключей: посетители все шли и шли, будто сегодня последний день перед всемирным апокалипсисом и всем срочно приспичило заняться сексом именно в этом отеле. Он даже свой кофе не успел допить: так много желающих в один момент понабежало. А когда он, наконец-то, разобрался с бумагами и ответил на звонок постояльца, то понял, что его напиток совершенно остыл и теперь придется пить противный холодный кофе — ну вот такие издержки его должности. Тут до него донесся возмущенный цокот каблучков по ступенькам и достаточно громкий возмущенный женский шепот, что «ее еще так в жизни не унижали!». Аоя замер со стаканчиком в руке и прислушался: к стуку каблучков присоединился топот ещё одних ног и настойчивые мужские просьбы остановиться. Похоже за дамой бежал незадачливый поклонник, который допустил какую-то серьезную ошибку. В небольшое фойе вылетела блондинка в криво застегнутой блузке и с растрепанными волосами. Она возмущенно бурчала себе под нос и недовольно кривила губы. Из-за поворота показался тот самый парень — друг Каминари Денки, тоже весь растрепанный, шаркающий в наспех одетых, незашнурованных кедах за убегающей от него дамой. «Как бы не потерял свои конверсы, пока бежит», — невольно подумал Аоя. — Подожди, пожалуйста, я все объясню! — взмолился парень, и все же не уследил за правым кедом: тот слетел с ноги. Он повернулся, чтобы подхватить потерянную обувь, а девушка, воспользовавшись его заминкой, выскочила на улицу, грохнув дверью. Аоя замер и, стараясь не отсвечивать, сделал вид, что разбирается с какими-то бумагами за стойкой. Правила заведения настоятельно не рекомендовали сотрудникам смущать клиентов и вообще лезть не в свое дело. Но он, конечно, подслушивал и исподтишка поглядывал на постояльца, застывшего с красным конверсом в руке и смотрящего в закрывшуюся входную дверь. Парень очнулся, чертыхнулся и присел на корточки, чтобы, наконец, нормально обуться. Аоя тихонечко шебуршал бумагами и искренне сочувствовал неудачливому парню — чертовски неприятная ситуация. Внезапно послушался цокот еще одних каблучков и брови Аои удивленно поползли вверх: в фойе показался тот самый «прекрасный фей», искаженное лицо которого теперь было таким же красным, как и его шевелюра. Парнишка раздраженно мчался вперед, шипя сквозь зубы «урод», «ебанутый ублюдок», «конченный мудак» и набирая в телефоне сообщение. Закономерно врезался в сидящего на корточках брошенного парня и сразу же матом высказал, что он по этому поводу думает. Аоя сморщился, уже предполагая намечающиеся разборки между двумя красноволосыми, как у «фея» зазвонил телефон, он рявкнул в трубку, что зря послушал своего друга: надо было к тому бодибилдеру идти, а не к этому ебнутому блондину, хоть и тело у него шикарное, на прощанье обозвал сидящего мудаком, пнул его и резво выскочил за дверь, оставив после себя шлейф сладкого парфюма. Красноволосый запоздало матернулся вслед «фею», потер ушибленное бедро и разогнулся. Подрыгал ногами и повернулся к Аое, который сразу же натянул на лицо вежливую улыбку и вопросительно на него посмотрел. — Спасибо за номер, — поблагодарил парень и положил ключ. — Спасибо, что выбрали наш отель, — поклонился Аоя и учтиво улыбнулся, проглатывая дежурную фразу «приходите еще». Когда закрылась входная дверь, он выдохнул и отхлебнул кофе: даже он чувствовал себя неуютно после увиденного, а тому парню как? Во рту появился противный привкус, и Аоя решил не допивать эту гадость, а лучше сделать себе горячий шоколад. Выбежав из-за стойки, он рванул к автомату и тут снова звякнул дверной колокольчик: вернулась та самая блондинка, которая не так давно растрепанная и разъяренная выскочила на улицу. — Ну, ты сможешь меня забрать, правда? — с надеждой в голосе поинтересовалась она у мобильника в руке. Выслушала ответ невидимого собеседника и радостно улыбнулась. — Да в коридоре отеля тебя пока подожду, не парься! Ладно, через пять минут, договорились! Аоя взял свой горячий шоколад и осторожно двинулся назад к своему рабочему месту, краем глаза замечая, что по лестнице снова кто-то спускается. Он еще быстрее задвигал ногами, залетел за стойку и быстро отставил напиток в сторону: распивать шоколад в рабочее время так же не рекомендовалось. А девушка все болтала по телефону, теперь, судя по всему, с другой подругой — и интонации, и высота голоса были совершенно другими, — громко жалуясь на испорченный вечер: перспективный парень ее неприятно удивил. Аоя даже замер, ожидая услышать подробности, но тут перед его глазами возник хмурый Кацуки Бакуго с ключом в руках и тоже невольно скосил глаза на возмущающуюся и размахивающую руками девушку. — Прикинь, я думала — нормальный парень, ну тот самый, помнишь, я тебе фотку показывала: с красными волосами, милый такой, да зубы у него еще как у акулы, ага, ага. Так вот, прикинь, оказался каким-то извращенцем! Все было хорошо, я даже смирилась, что в процессе надо обязательно мять мой живот, наверняка, синяки завтра будут, но не суть… Короче, в самый интересный момент, он меня внезапно Бакугой какой-то назвал! Это вообще как? Нормально, по-твоему? — говорящая по телефону распалялась все больше. Выслушав ответ подруги, девушка покивала и продолжила: — Вот и я говорю, что мразь! Что это за Бакуга — бывшая, что ли? Да, скорее всего… Его друг говорил, что парня надо отвлечь от какой-то личной драмы, — она снова согласно закивала, поддакивая подруге. — Ну не вопрос, отвлечь, но вот на такое я вообще не подписывалась! Шел бы этот Каминари Денки нахуй вместе со своим шизанутым дружком! Снаружи послышался звук подъехавшей машины и девушка выскочила за дверь. Аоя перевел взгляд на Бакуго. Судя по реакции — тот застыл, глупо таращась на то место, где только что стояла девушка, — это явно не было простым совпадением, и так хотелось поинтересоваться, но правила заведения предписывали не задавать лишних вопросов. — Сдаете ключ? — поинтересовался Аоя, замечая приближающуюся еще одну парочку. — Да, спасибо, — глухо ответил ему Кацуки Бакуго, даже не посмотрев на него, кинул ключ на стойку и, не попрощавшись, вышел. Выйдя из отеля Бакуго остановился и перевел дух, все еще не веря, что его бросил в номере одноразовый мальчик, обломав со вторым заходом. «Ну подумаешь, придурком обозвал — сразу надо было беситься и сваливать?» — его аж колотило от такой наглости: он привык уходить первым, когда получал свое. «А та девка… какого сейчас было? Этот придурок, что, реально в меня влюбился?» — он ошарашенно прокручивал одну и ту же мысль в голове, быстро вышагивая домой. «А что в этом такого? Киришима всегда тобой восхищался, комплименты говорил, смотрел на тебя как на кумира — все логично, — парировал сразу появившийся внутренний голос. — Просто ты привык видеть и слышать только то, что сам хочешь. А на прочее — похуй». «А ну, блядь, повтори, сученыш! — мысленно зашипел Бакуго на своего моралиста. — Давно тебе не прилетало?» «Пхах, а что ты мне сделаешь, если я — это ты? Ага, иди и себе по морде дай, если поможет!» «Не буду тебя слушать!» — фыркнул Бакуго, со всей злости пнул стоящую урну и пошагал дальше. «Не получится, дружочек, не получится… Сейчас тебе нужна моя помощь — ты уже заврался себе по самое «не хочу» и без меня вряд ли из этого состояния выберешься, ведь правду от других просто не воспринимаешь в принципе», — насмешливо парировал внутренний голос и Бакуго внезапно понял, что так и есть: он запутался в собственных оправданиях и объяснениях. Предстоящий диалог с безжалостным моралистом, которого он постоянно в себе давил, чтобы не мешал жить так, как хочется, был сродни маленькому самоубийству — голос совести камня на камне не оставит от его заботливо созданных удобных выкладок и конструкций, через которые он взирал на мир. «Давай, решайся! Ты хочешь быть прав или счастлив?» — вкрадчиво поинтересовался голос. «Я хочу успокоиться и понять, блядь! — психанул Бакуго, залетел в какую-то подворотню и со всей силы шарахнул в стену кулаком, аж взыв от боли. — Аааа, бляяяя… Как же я заебался со всей этой херней! Что со мной происходит, твою мать?!» «Можешь беситься и ломать собственные кости, а можешь послушать меня, — в голосе не было больше ехидства, — я тебе по полочкам могу разложить то, от чего ты так усиленно отмахиваешься, но будет куда больнее, чем с рукой». Бакуго посмотрел на свои кровоточащие костяшки, ясно видные в свете фонаря, и понял, что ему пора уносить ноги: сейчас кто-то из добросовестных граждан вызовет полицию и его привлекут за вандализм. А из-за чего? Из-за диалога с самим собой?! Выдохнув сквозь сжатые зубы, он выскочил на улицу и потребовал обещанного расклада, клятвенно заверив, что никого по дороге не убьет и стены бить больше не будет. Внутренний голос даже не съязвил, только похвалил за желание сотрудничать и принялся четко и аргументированно объяснять как на самом деле обстоят дела. Получалось, что Бакуго просто скучал по Киришиме, которого уже неделю не видел, поэтому и согласился на свидание с тем красноволосым мальчиком. Именно поэтому у него встал «не на его обычный типаж»: он перепутал сегодняшнего парня с Киришимой и полез целоваться, забылся и начал обзываться и подкалывать, как всегда делал с этим придурком, а незнакомый парень, который Киришимой абсолютно не был, не стерпел такого отношения, взбесился и бросил его одного в номере, обозвав «ебанутым ублюдком». Когда Бакуго зашел домой, он почти успокоился и получил ответ от самого себя — почему он вел себя настолько странно целую неделю, а особенно сегодня — он скучал по этому придурку, а сам себе не признавался! На вопрос влюблен ли в него Киришима, внутренний голос предположил, что быть может Киришима тоже по нему скучает, потому и ляпнул его имя. «Надо поговорить с Шинсо — я и мой внутренний голос — это одно, а взгляд со стороны — совсем другое!» — решил Бакуго, доставая телефон. — Привет! Занят? — после флегматичного «алло» поинтересовался Бакуго. — Не особо, в приставку залипаю, — отчитался Шинсо, помолчал, а потом обеспокоенно спросил. — Ты в порядке? — Неа, совсем, блядь, не в порядке, — честно признался Бакуго. — Хочешь, могу приехать по головке погладить и спать уложить. Вместе с собой, правда, — шутканул Шинсо, понимая что Бакуго просто так не позвонит, а с ночевкой у него оставался только Киришима, поэтому уж лучше исподволь выяснить состояние друга: нужно мчаться сегодня, или тот выживет до завтра. — Если ты готов мчаться прямо сейчас ради риса с овощами, моих соплей и одинокого сна на отдельном футоне, но около моей кровати, то я только «за», — усмехнулся Бакуго, оценив дипломатичность подхода Шинсо. — Боже, целый футон на меня одного, рядом с твоей кроватью, божественный рис с овощами и литр соплей самого Бакуго… Я не могу от такого отказаться! — хихикнул Шинсо. — Жди меня! Я прям пулей! Бросаю нахер все и мчусь! — Придурок, блядь, — невольно фыркнул Бакуго у которого прямо от сердца отлегло, что он сегодня будет не один в пустой квартире загоняться из-за произошедшего. — Ещё и пиво есть. — Ну это вообще железобетонный повод даже на такси домчать! — драматично воскликнул Шинсо и потом добавил нормальным голосом. — Я скоро буду, не твори херни и просто дождись меня, ок? — Угу, — кивнул Бакуго, положил трубку и пошел искать аптечку: сначала надо разобраться с ушибленной рукой, а когда прикатит Шинсо, еще и с собственной шибанутой башкой.