Натуралы — это не мое

Каминари со своей девушкой вышли из лав-отеля и улыбнулись друг другу. — Звезда моя, тебя проводить до дому или на такси поедешь? — поинтересовался он в маленькое женское ушко. — На такси, не волнуйся, — улыбнулась она, обнимая его за шею. — Как думаешь, у них там все получилось? — Ну, надо проверить: если он ничего не написал, то все пучком, — Каминари чмокнул ее в висок и потянулся за мобильником. Два сообщения от Киришимы. Его девушка тоже начала рыться в сумочке в поисках смартфона. Каминари ткнул в значок сообщения и чуть грязно не выматерился: Киришима мало того, что назвал свою новую девушку Бакуго, так еще и нормально не успел перед той извиниться. Подруга его девушки умудрилась от него сбежать, а теперь Киришима дома заливает пивом свой провал. Рядом послышался шумный вздох: его девушка прочитала сообщения подружки и удивленно уставилась на него. — Денки, а Бакуга — это бывшая Эйджиро, правильно? Каминари вздрогнул от вопроса и уже было хотел сказать, что нет — это имя его лучшего друга гея, но вовремя прикусил язык: нечего тут секреты Киришимы выдавать — не дай бог растреплют, а ему потом как в глаза другу смотреть? — Угу, а что? Что там не так с этой Бакугой? — Ты знаешь, похоже, что Эйджиро все еще ее сильно любит, раз мою подругу во время самого интересного назвал ее именем. Сам же понимаешь, в такие моменты все мы шепчем имена тех, кого любим, — она прижалась к нему и обняла за шею. — Как, например, я — твое.  — А я — твое, — поддакнул Каминари, оглядываясь на звук подъезжающей машины. — Такси. — Ну, милый, я пошла? — Погоди секундочку, — Каминари удержал ее за локоток. — Можешь поговорить со своей подругой, чтобы она сохранила в тайне произошедшее сегодня? Киришима ведь честно пытается забыть свою несчастную любовь — некрасиво получится, если о его таком промахе узнают все, кому не лень… Поговоришь, звезда моя? — Конечно, милый, — она чмокнула его в губы. — Не волнуйся, это сейчас подружка злая, потом отойдет, поймет и нормально воспримет ситуацию. Все, до созвона! — До созвона! Удачной поездки! — Каминари послал ей воздушный поцелуй и махал на прощание, пока такси не скрылось из виду, а потом вздохнул и набрал номер Киришимы. — Каминари! — обрадовался явно захмелевший друг и всхлипнул. — Я облажался по полной программе!  — Так, не реви, я прямо сейчас иду домой и ты мне все расскажешь! — шикнул раздосадованный Каминари в трубку, а Киришима на том конце печально вздохнул. — А можешь еще купить пива, а то нам на двоих не хватит… ик… — Ладно, куплю нам пива и рамена, я омлеты готовить не умею, а ты пьяный, — усмехнулся Каминари, выслушал слова благодарности и положил трубку. Сунул телефон в карман и поежился: в одной рубашке вечером все же было прохладно. «Спрашивается, какого хрена я с собой кофту не взял? Джентльмен хренов… А если бы она не поехала бы домой на такси? — упрекнул сам себя Каминари и постарался отогнать от себя эту мысль. Хорошо, что девушка у него такая сообразительная: тактично решила проблему, даже не заставив его чувствовать себя неловко. — Просто прелесть…» Он мечтательно улыбнулся, вспоминая их жаркий секс, а потом нахмурился — для двух других сегодняшний вечер выдался хуже некуда — подруга его девушки теперь злая, как черт, а Киришима расстроенный и пьяный. «Хотел как лучше, а получилось как всегда, извини, Киришима…» — разочарованно вздохнул Каминари, шагая быстрее к магазину: в рубашке как-то становилось зябко. Он шел, погруженный в размышления о своем несчастном друге, которому так не везло в любви, и даже не сразу среагировал, когда его окрикнули со спины. Каминари удивлённо повернулся и заулыбался: его знакомая однокурсница и девушка, которая встречалась с Киришимой, но рассталась с ним примерно через неделю. — Добрый вечер, дамы! — пафосно поздоровался он, ещё и ручки хихикающих девушек расцеловал. — Денки, ну ты даёшь! — заулыбалась однокурсница. — Мне ещё никто руки не целовал… — Как так? — картинно удивился Каминари. — Фу на этих невоспитанных парней! Куда направляетесь? — По домам, — подала голос бывшая Киришимы. — В клубе было чертовски скучно. — Да, такое бывает даже в субботу, — согласно закивал Каминари. — Пригласят какого-нибудь странного диджея, который не пойми какую музыку ставит, вот тогда вообще кошмар — ни потанцевать, ни расслабиться… — Да, вот сегодня как раз такой случай! — закивала однокурсница. — А сам куда? — Я домой через магазин — у нас с Киришимой сегодня вечер пива и рамена. — Прикольно! Пацанские посиделки! — Ну, Эйджиро нашел себе девушку? — внезапно бестактно и язвительно поинтересовалась бывшая Киришимы, влезая в их разговор. — Он пока не искал, — уже во второй раз за вечер, не моргнул глазом, соврал Каминари. — Два месяца учился. Мы с ним поспорили: если он не сдаст сессию, накормит меня до отвала. — И чего ты назаказал? — захихикали обе девушки, даже не сомневаясь, что Киришима завалил сессию. — Не поверите… Ничего! Он сдал на «хорошо» и «отлично»! — развел руками Каминари и печально вздохнул. — Знал, поганец, кого в помощники взять … — И кто это так помог Киришиме? У него же хвостов было до фига! — вытаращилась на Каминари однокурсница. — Кацуки Бакуго, — усмехнулся Каминари. — Гонял его там и в хвост, и в гриву, потому Киришима и сдал. — Боже… Опять этот Бакуго, как же меня он достал! — скривила губы бывшая Киришимы, а Каминари удивлённо на нее уставился. — Разве вы вообще знакомы?! — Ты знаешь, я столько про него слышала от Эйджиро, пока мы встречались, что казалось я не только знаю Бакуго — он будто его ненаглядная бывшая, которую он никак не может забыть, — желчно усмехнулась девушка и передразнила Киришиму: — А Бакуго вкуснее готовит… А Бакуго лучше учится… Как же меня достали эти постоянные комментарии как какой-то чертов Бакуго чуть ли не во всем лучше меня! — Так вы поэтому расстались? — вкрадчиво поинтересовался Каминари у мгновенно разозлившейся девушки. — Конечно! Я его послала, хотя он классный… Но сил моих больше не было про Бакуго слушать! — она внезапно сморщилась, словно собралась плакать. — Разве я хуже? Красивая, веселая, хозяйственная… — Ну, ну, даже не вздумай плакать из-за того, кто не смог тебя оценить по достоинству! — шикнул на нее Каминари и машинально обнял, поглаживая по спине. — Все с тобой хорошо! Просто не срослось… Найдешь своего принца и будет он тебя и на руках носить, и цветы дарить! — Денки, а не хочешь быть моим принцем? — в глазах девушки было столько надежды. Каминари ласково погладил её по голове и признался, что уже влюблен в свою девушку, так что придется ей самой искать принца. Неловкая пауза немного затянулась и однокурсница предложила выпить вместе кофе, раз уж пересеклись, но Каминари вежливо отказался: именно сегодня не может, его уже ждут, а вот на следующей неделе — с превеликим удовольствием! Попрощавшись с девушками, он рванул в магазин — Киришима поди уже заждался, но его ожидание того стоило — теперь Каминари знал, почему друга бросила одна из бывших и, похоже, остальные тоже: попробуй превзойти такого, как Бакуго. «Это сколько же Киришима сохнет по Бакуго, сам того не осознавая?» — невольно задумался Каминари, заходя в магазин. Получалось, что около года, если не больше. Каминари внезапно стало даже как-то неловко, что столько наговорил своему другу неделю назад, обидел его, а ведь Киришима так долго и искренне восхищался Бакуго, что, бедняга, сам даже еще не понял, как восхищение переросло… в любовь? «Может сказать ему, чтобы не мучался? Пусть сходит к Бакуго и признается наконец? — прикидывал Каминари по дороге домой. — Однако, если Бакуго не чувствует того же самого, то сердце Киришимы будет разбито… Нет, так нельзя… Должен быть другой способ!» Чертовски хотелось помочь другу, но как это грамотно сделать? Как узнать, что чувствует сам Бакуго? Кому-то же должен Бакуго плакаться на плече? Каминари хлопнул себя по лбу, обзывая дебилом и вытащил телефон: у Бакуго же есть друг, который вместе с ним учится, значит, можно через старосту узнать номер! Да и Киришима их хотел познакомить… Ну вот они и познакомятся — только самостоятельно и без посредников. Быстро найдя в контактах имя старосты, он написал и попросил помощи в поиске друга Бакуго, дескать, книгу одолжил, хотел бы вернуть, а номер телефона попросить забыл. Пообещал сводить в кафе и отправил сообщение. Староста у него общительная, да и ей он нравится, так что скоро у него будет заветный набор циферок. Радостно улыбнувшись и похвалив себя за сообразительность, он выдохнул и открыл дверь: пора утешать своего несчастного друга. В квартире было тихо и он уже было решил, что Киришима таки нажрался и вырубился, но тут услышал всхлип из комнаты соседа и печально вздохнул: смотреть на убивающегося Киришиму, который, в принципе, был не виноват в том, что испытывает такие чувства, было тяжело. Каминари закрыл дверь, разулся и направился прямо в комнату друга. Открыв дверь и увидев плачущего в подушку соседа, Каминари захотелось набить Бакуго морду — вот же урод! Но он взял себя в руки, тихонько присел на кровать и погладил убивающегося друга по голове. — Не реви! Новую найдешь! — решил он подбодрить Киришиму. Киришима поднял на него заплаканные глаза и удивлённо посмотрел. — Ещё скажи «придурок». — Придурок! — резко выплюнул Каминари и нахмурился. — Похож? — Похож, — несмело улыбнулся Киришима, — а ещё надо крепко обнять, и я должен размазывать свои сопли по твоей рубашке. Каминари придвинулся ближе, наклонился и обнял друга, чувствуя как на плече рубашка становится влажной. — Не переживай, моя девушка с ней поговорит, — он погладил напряжённую спину Киришимы. — Кстати, Бакуга теперь твоя официальная бывшая! — Бакуга? — ошарашенно переспросил Киришима. — Ну да, Бакуга, — хмыкнул Каминари. — Шерше ля фам*. Никому в голову не пришло, что это фамилия парня. — Бакуга, — захихикал Киришима, снова утыкаясь носом в рубашку на плече Каминари. — Как думаешь, почему так получилось? — Да все просто, бро, ты по нему скучаешь. — Ты это серьезно?! — Ну да, абсолютно. Вполне нормальное явление скучать по тому, кто тебе близок, — Каминари легонько подергал красный хвост. — Я тоже по тебе скучал, когда ты у Бакуго по выходным тусовался. Дома тихо, никто не шебуршится, музыку не слушает… Знаешь как пусто и одиноко, когда один? — Знаю, — хмыкнул Киришима. — Я думал, что я один такой, а ты, оказывается, тоже… Спасибо, что скучал по мне! — Придурок! Я же человек — тоже привязываюсь, переживаю и беспокоюсь о тех, кто мне близок и дорог, ты вообще чего?! — Каминари посильнее дернул красный хвост и Киришима захихикал. — Думаю, что Бакуго по тебе тоже скучает, просто гордый и виду не подает. Вы ведь общаетесь? — Переписываемся, угу. Рассказываю ему приколы с работы. — А не хочешь с ним завтра встретиться, ммм? Майка-то давно постирана и даже поглажена. Киришима замер после слов Каминари и признался, что ему неловко и страшно. Теперь же надо постоянно думать как и что говорить, держать себя в руках, чтобы, не дай бог, это не было расценено как провокация. Каминари внимательно слушал и про себя поражался — неужели Киришима сам себя не слышит — все же признаки влюбленности на лицо: страх сделать больно, желание быть рядом, забота о комфорте дорогого человека. — Эй, а ты когда-нибудь влюблялся? Ну так, чтобы сильно? — он все же решил прояснить вопрос. — Наверное, нет, — тихо признался Киришима. — Мне очень нравились все мои девушки, понимаешь? Но они как будто меня не видели настоящего — я все время должен был быть каким-то: решительным, целеустремлённым там, короче — кремень! А я ведь не всегда такой — иногда мне надо пореветь, а как я перед ними пореву, если я типа кремень?! — Да уж… — Каминари почесал затылок и продолжил, — пореветь-то можно, а потом ты тряпка, баба и она вообще от тебя такого не ожидала… — О! Так ты тоже с таким сталкивался? — Давно правда, но было, — пробурчал Каминари. — Теперь я просто забиваю и не плачу больше. — А я плачу при Бакуго. С ним я могу быть каким угодно, он все равно меня обнимет и придурком назовет, — усмехнулся Киришима. — С ним тепло и хорошо. А вот как сейчас будет даже не знаю… — Да нормально все будет, расслабься! — Каминари похлопал Киришиму по плечу. — Так, давай, пиши ему сообщение и узнавай свободен ли он завтра. Киришима уставился на друга, который решительно совал ему в руки телефон и надул губы. Видеть Бакуго ну очень хотелось, но не хотелось все испортить… Каминари, красавчик, поддерживает его так сильно, нельзя его расстраивать — наверное, придется попробовать все-таки. Он дунул на челку и принялся набирать Бакуго сообщение: «Йоу, Бакуго! У меня, наконец-то, завтра выходной! Готов примчать к тебе с майкой и пивом! Ты как? Свободен завтра?» Выбрал самые яркие смайлики и отправил, растерянно глядя на Каминари и про себя надеясь, что Бакуго занят завтра и снова расписание не совпадет. Однако ответ пришел почти мгновенно. — Ну, что пишет? — поинтересовался Каминари, глядя на смущенно улыбающегося Киришиму. — Что так долго, придурок? Я уже забыл, как моя любимая майка выглядит! — зачитал тот вслух и хихикнул. — Точно скучал, прав ты был. — О! Еще одно? — удивленно заморгал Каминари, снова слыша звук пришедшего сообщения. — Ну, так он свободен завтра, или как? — Свободен, — заулыбался Киришима и порывисто обнял Каминари. — Спасибо! Я бы не решился, если бы не ты! — Эх, ты! Тебе же не пятнадцать и ты не пугливая школьница! Ты же мужик, Киришима, мужик! — Да! Я мужик! — Киришима решительно сжал пальцы в кулак и нахмурил брови. — Пойду и отдам майку! И буду красавчиком! — Вот, вот, — одобрительно закивал Каминари, мягко отодвигая его от себя и заглядывая в глаза. — А теперь, раз ты такой красавчик и обычный сценарий выполнен, погнали заваривать рамен! Есть охота, что пипец… — Да! Рамен! — Киришима подскочил с кровати, будто не ревел на ней полчаса назад: глаза блестят, лёгкий румянец на щеках играет и широкая улыбка на пол-лица. — И пиво! — Да, да, пиво и рамен — это веские причины радоваться жизни! — хихикнул Каминари и первым пошел на кухню. Когда он включил свет, то офигел — кухня была вылизана до блеска. Он резко повернулся к Киришиме, который чуть не впилился в него, и удивлённо поинтересовался: — Это вообще как? — Что ты имеешь в виду? — переспросил Киришима, вытаскивая рамен из пакета и сразу же ставя чайник. — Поставишь пиво в холодильник? — Поставлю, — машинально согласился Каминари, открывая дверцу холодильника и офигевая ещё больше от идеального порядка внутри — прям произведение искусства. — Я о том, что везде охуенно чисто! Даже в холодильнике! Ты заболел? — А, это, — отмахнулся Киришима, не понимая, что в этом такого сверхъестественного. — По привычке начал убираться, как и Бакуго, — он тоже в выходные обычно уборку делал, пока я к сессии готовился, а я ему помогал. — То есть у него дома такой же порядок? — Каминари все никак не мог переварить, что парень может быть настолько чистоплотным. — Угу. Может даже идеальнее — это же Бакуго! — заулыбался Киришима, а Каминари забурчал, что все равно продолжит жить у себя в комнате в бардаке: должно же быть в их доме равновесие!