Натуралы — это не мое

Киришима проводил офигевшим взглядом шарахнувшего за собой дверью душа Бакуго и открыл чат с Каминари. Сначала извинился, что не предупредил про громкую связь, потом за Бакуго и его наезд: тот реально был ошарашен таким поворотом, и за себя, что заставил своего друга переживать. Каминари его успокоил, что все понимает и не обиделся на наезд Бакуго: все, на самом деле, произошло внезапно, но в том-то и была задумка — создать подобие экстремальной ситуации. Тоже со своей стороны извинился: они с Шинсо придумали этот план, чтобы подтолкнуть их друг к другу — реально хотят им помочь открыться друг другу, потому Киришима должен постараться! «Он влюблен в тебя, бро, по самое не балуйся, — всё-таки сдал Бакуго Каминари в следующем сообщении чата, — просто должен наконец-то это озвучить, понимаешь? И ты должен ему признаться в ответ. Мы устали смотреть как вы мучаетесь и друг друга мучаете. Признайтесь уже, поцелуйтесь и живите счастливо!» Киришима радостно улыбнулся: всё-таки влюблен в него Бакуго, а остальное теперь мелочи… Поблагодарил друга и попросил успокоить Шинсо: он со своей стороны сделает все, чтобы объяснить Бакуго, что они хотели как лучше, пусть и так топорно, и помирить их. Каминари написал, что Шинсо берет на себя и, с нетерпением, ждёт счастливого финала для них обоих. Киришима сунул телефон в карман и решительно встал: до возвращения Бакуго из душа, он должен привести комнату в божеский вид! Быстро сбегал на кухню за ведром и начал собирать мусор с ковра. Нашел в коробке из-под игры пустые бутылки саке и понял, почему нормально не мог с утра вспомнить окончание вечера: их с Бакуго тупо споили… Усмехнувшись, кинул пустые бутылки в ведро и начал подбирать разбросанные упаковки. Сложил игру, отнес ведро и грязную тарелку на кухню, раздвинул шторы и распахнул окно — пусть проветрится. Вытащил пылесос и принялся вдумчиво избавлять ковер от крошек чипсов, тихонечко подпевая себе под нос строчки из песни, что он счастлив. Закончив с пылесосом, привел постель в порядок, закрыл окно и побежал готовить завтрак: Бакуго наверняка голодный, а так поест и может быстрее успокоится. В холодильнике нашлись яйца и он решил порадовать своего будущего парня, да, теперь уже Бакуго от этого статуса не отвертится, омлетом собственного приготовления и салатом из оставшихся огурцов и авокадо. Бакуго понадобилось сорок минут, чтобы успокоиться, принять душ, сунуть грязные вещи в стиральную машину, выдохнуть и выйти в комнату. Он закрыл за собой дверь душа и застыл: комната была убрана, постель застелена, Киришима даже проветрить умудрился. Он почувствовал запах омлета, готовящегося на кухне и сглотнул слюну — ещё и завтрак готовит… «Золото, а не парень, — сразу же усмехнулся его внутренний голос. — Даже готовить научился, не то, что твои бывшие!» Бакуго даже огрызаться не стал, что тут скажешь... Киришима, действительно, многому научился за последнее время: убираться, готовить, учиться. Знал его привычки и заскоки... Стопудово не обиделся на его побег в душ, предоставил время подумать, а сам постарался сгладить все острые углы, как он это умел. Противный ком мгновенно возник в горле и глаза предательски защипало. Бакуго поморгал, ущипнул сам себя — реветь он сейчас точно не будет, — зашипел от боли и открыл шкаф: надо одеться — не в полотенце же ему в любви признаваться?! Вытащил свои любимые штаны и майку и отложил в сторону — это Киришиме, раз тот застрял тут надолго — тоже надо будет его отправить в душ. Быстро одевшись и закинув по дороге полотенце в корзину для грязного белья, Бакуго направился на кухню, глотая слюну: пахло просто обалденно. Киришима стоял к нему спиной и заправлял салат из авокадо и огурцов. Бакуго в очередной раз офигел: уже во второй раз Киришима умудрился приготовить то, что ему нравится, даже не спрашивая у него самого. Он подкрался к Киришиме со спины и обнял за талию, заглядывая из-за плеча и наблюдая, как тот аккуратно перемешивает салат. — Извини, что так отшвырнул тебя. Накрыло, — смущённо буркнул Бакуго и затих. — Ну ты чего? — улыбнулся ему Киришима, поворачивая голову и легонько бодая его головой. — Я же понимаю. Хотя не против, чтобы Шинсо вытворил такое снова… — Что, блять? — мгновенно напрягся Бакуго. — Не, не, не… — сморщился Киришима. — Я просто про то, что ты меня впервые вот так вот обнял сам. Это, оказывается, чертовски приятно, я про это. — Ааа, — Бакуго расслабился, потерся носом о шею Киришимы и полез доставать тарелки и помогать накрывать на стол. — Хмм, а у тебя неплохо получилось, — одобрительно цокнул он языком, когда они съели омлет и салат. — Давай, шуруй в душ, одежду свою пихай стираться, я тебе там на кровати сменную оставил, а я пока посуду помою и приберусь здесь. — Угу, — радостно заулыбался Киришима, вскочил со стула и уже было собрался побежать в душ, но остановился, резко подскочил к Бакуго, быстро наклонился, чмокнул того в щеку и, довольно хихикая, унесся из кухни. Охуевший Бакуго минуту таращился ему вслед, а потом осторожно потрогал щеку и ухмыльнулся. — Ну что за придурок, твою мать! Он вымыл посуду, вытер стол и решил, что сегодня он нихуя особо больше делать не хочет — будет лежать с Киришимой в обнимку и кино смотреть. «А признаться? — ехидно напомнил ему внутренний голос. — Думаешь обнял, похвалил и это все? А как же сказать, что втрескался в него по самое не хочу, хочешь заниматься с ним сексом не один раз?» «Потом, когда будет подходящий момент», — отмахнулся Бакуго от своего доставучего моралиста. «Бакуго, ты мудак! Потом нельзя! Надо сразу! Твое ебучее «потом» и «не сейчас» стоило тебе зеркала, монитора и кучи вещей, которые ты разбил! А в каком состоянии ты был? Ты совсем дебил, что ли? Поговорить сейчас самое важное, сериалы и обнимашки могут подождать!» — внутренний голос продолжал его пилить и Бакуго снова начал заводиться. Рванул дверцу холодильника и похвалил свою запасливость: у него самого ещё стояла упаковка пива и шесть бутылок алкогольных коктейлей с прошлого раза, когда Шинсо завалился к нему в гости с мороженым. Так и не выпили тогда — сидели, смотрели про красавицу и чудовище и ели мороженое. И ведь помогло. Бакуго открыл морозилку и довольно улыбнулся: мороженого тоже осталось ещё достаточно много, так что он устроит Киришиме его любимое времяпровождение — мелодрамы и сладкое. Ну, чтоб наверняка простил его мудака и согласился помочь вырулить к хэппи энду их непростые отношения. — О! У тебя есть мороженое! — радостно воскликнул рядом, неожиданно нарисовавшийся, Киришима. — Угу, подсел на него в последнее время, — проворчал Бакуго и закрыл дверцу морозилки перед самым носом Киришимы. — Нам надо поговорить. Вот прямо сейчас. Иначе я буду тянуть и нас отсюда не выпустят. — Хорошо, — Киришима перестал улыбаться, опасливо на него глянул и неуклюже плюхнулся на стул. — А пива нет? Я понимаю, что день и все такое… Но мне очень не по себе от предстоящего разговора, если уж честно. Бакуго молча вытащил им по бутылке алкогольного коктейля и сел напротив Киришимы, кусая губы. Сделал большой глоток из бутылки, нахмурился и выдал: — Ты мне нравишься. Сильно. Это ебаный пиздец… — Бакуго сжал зубы глядя на этого придурка, который так и застыл с открытым ртом и поднесенной к нему бутылкой. — Ты мне снишься и я не могу больше трахаться со смазливыми мальчиками на один раз… У меня, блять, тупо на них не встаёт!!! Киришима отставил бутылку на стол, выдохнул, зажмурился и выпалил: — У меня, блять, тоже на девок не встаёт! Зато встаёт на воспоминания о тебе и запах твоего кондиционера для белья!!! — он открыл глаза, сделал пару глотков из бутылки и шарахнул ею об стол. — Когда я понял, что совсем повернулся на тебе, мне стали сниться сны о наших несбыточных идеальных отношениях! Я понимал, что у меня не в порядке с головой и это клиника, но лучше так, чем вообще никак… Киришима шмыгнул носом и посмотрел на него взглядом побитой собаки. — Ты мне не нравишься, Бакуго. Я люблю тебя. Уже давно, просто не осознавал этого, — Киришима всё-таки не сдержался и всхлипнул. Тихо и горько. Бакуго завис, ошарашенно смотря на Киришиму — он его давно любит? А потом вздрогнул и словно очнулся: какого хрена он тут сидит и таращится, когда этот придурок сидит и собирается реветь? Он вскочил со стула, опустился рядом с Киришимой на корточки и виновато заглянул в красные глаза, из которых по щекам скатились две слезинки. — Значит все хорошо? Ты любишь меня, я, похоже, тоже скоро тебя полюблю… — он застыл, стараясь улыбаться, хотя самого немного потрясывало от этого откровенного разговора. — Чего ты ревешь, блять? — От радости, придурок! — улыбнулся ему сквозь слезы Киришима и отвесил шуточный подзатыльник. — Это… Кхм… — Бакуго немного покраснел, глядя на Киришиму. — Слушай, из меня очень хреновый романтик и парень не очень, ну ты, по ходу в курсе… И характер у меня ебанутый и слова правильные в такие моменты я говорить не умею, правда. Киришима хмыкнул и погладил его по волосам, вновь обозвав придурком. Бакуго криво улыбнулся, но решил уже все сказать, раз уж начал. — Со мной сложно, Киришима, мы с тобой разные, но ведь так долго дружим, угу? Может что-то и получится из нас в конце-то концов? — А как же заявочки, что «натуралы — это не твое» и «я не твой типаж» и «с друзьями ты не спишь?» Бакуго нахмурился, пожевал нижнюю губу и серьезным тоном ответил: — Натуралы — это, действительно, не мое. Я не буду бегать за парнями, которые волочатся за юбками, — он нервно облизнул пересохшие губы и продолжил: — Оказывается могу влюбиться не в свой типаж и с друзьями я не сплю, можешь спросить у Шинсо. — Нихера ты мне на вопрос не ответил, — усмехнулся Киришима, отпивая из бутылки. — Я отвечаю, — заворчал Бакуго, стараясь правильно подобрать слова, чтобы ничего не испортить. — Ты мне больше, чем друг, ты скорее бисексуал, чем натурал, как ты уже сам понял, и ты не мой типаж, но мне это, оказывается, чертовски подходит — со своим типажом я могу только трахаться без обязательств. — А со мной ты хочешь трахаться с обязательствами? — Киришима выжидающе смотрел на него. — Бакуго, ты должен наконец сказать, кто я для тебя… — Я хочу, чтобы ты переехал ко мне обратно, — выдавил из себя Бакуго. — Да, я хочу заниматься с тобой сексом, но ещё больше я хочу тех тупых банальных вещей, про которые ты мне говорил: чтобы меня встречали с работы, мы ужинали вместе, спали вместе, просыпались с утра в обнимку, завтракали, целовали друг друга на прощанье и, с нетерпением, ждали вечера, когда мы снова можем увидеть друг друга и обнять. — Охуеть… — еле слышно выдохнул Киришима и вскочил со стула. Рванул Бакуго вверх, ставя на ноги и кидаясь ему на шею. — Твою мать, ты это сказал, Бакуго! Я так счастлив, что даже не знаю, что мне ответить! — Может быть, просто скажи «да», придурок?! — пробурчал Бакуго, глупо улыбаясь и обнимая Киришиму в ответ. — Скажи, что ты переедешь или я тебя задушу! — Ахахаха… — заливисто засмеялся Киришима, обнимая его крепче. — Мне ещё не угрожали расправой во время признания, ты в своем репертуаре! Бакуго рыкнул и оторвал от себя Киришиму, хмуря брови и выжидательно смотря. — Конечно же я согласен, — улыбнулся тот, прикасаясь пальцем к его переносице. — Перестань хмуриться, как я могу тебе отказать? — Так-то лучше, — расслабился Бакуго и уставился на губы Киришимы, которые были слишком близко. — Уже можно целоваться или ещё надо что-то сказать? — Так мы типа встречаемся? Ты мой парень? — хитро улыбнулся Киришима, облизывая губы и наблюдая, как Бакуго неотрывно следит за движением его языка. — Мы будем жить вместе, а не просто встречаться, усёк?! — Скажи мне, что я твой парень, — Киришима прижался к Бакуго ближе, продолжая облизываться словно он кот. — Ты — мой парень, — прорычал Бакуго и впился своими губами в губы Киришимы. И наконец-то все встало на свои места: те самые губы, те охренительно ласковые поцелуи, которые снились Бакуго по ночам, красные растрепанные волосы, постоянно лезущие в глаза и рот, мешая целоваться, совсем не хрупкое женоподобное тело, как он привык, наоборот — сильные руки легко повернули Бакуго и толкнули в спину по направлению к комнате. — Пошли-пошли, лежа намного удобнее, — жарко шептал ему Киришима в ухо, пока они не рухнули почти одновременно на кровать и снова не потянулись друг к другу. С Киришимой все было по-другому: он смотрел на Бакуго блестящими от восторга глазами и целовал его как какую-то ебаную девственницу. Бакуго казалось, что ему снова шестнадцать и это его первый раз. Киришима умудрялся не только его целовать, но и гладить ласково везде, куда мог дотянуться, и это было просто охуенно: крышу рвало реально жестко и он еле сдерживался, чтобы не сорваться, как это делал со своими отельными мальчиками — ставил раком и трахал, пока те просто не падали от изнеможения. — Бакуго? — окликнул его Киришима, когда он невольно напрягся. — Ты чего? — Крышу рвет, а я не хочу, — глухо пробурчал Бакуго, присасываясь к шее Киришимы и ставя на ней смачный засос. — Но… — Давай я потом объясню, хорошо? — выдохнул Бакуго, опрокидывая Киришиму на спину и перенимая инициативу. Это была какая-то ебаная киришимовская магия, которая неумолимо воздействовала на Бакуго и отключала ему мозги — другого объяснения у него просто не было. Когда с тобой обращаются как с самой хрупкой вещью на Земле, в ответ не хочется заламывать и трахать, хочется бережно обнимать, ласково гладить и осторожно прикасаться губами к коже, как будто чужое тело может рассыпаться на миллион кусочков. Привычная животная похоть неожиданно пропала и на смену ей пришла какая-то щемящая нежность, которая захлестнула Бакуго с головой. Он поймал себя на мысли, что прелюдия перед сексом может быть тоже охуенной, если она с человеком, который тебе на самом деле нравится. Его просто распирало от тихих стонов Киришимы, который гладил его в ответ и прогибался навстречу, когда Бакуго осторожно целовал чужие ключицы, облизывал розовые соски и возвращался к припухшим от поцелуев губам. — Бакуго… — Киришима закусил губу и посмотрел на него умоляющим взглядом. — Не могу больше… Бакуго тоже больше не мог. Рванул свои и чужие штаны и ухмыльнулся рассматривая их стоящие колом члены. — Вместе или по очереди? — облизнулся он, глядя на Киришиму блестящими от возбуждения глазами. — Конечно вместе! — возмутился тот и схватился за руку Бакуго, который помог ему сесть. — А то я так и не научусь дрочить своему парню правильно! — И слава богу, что ты ничего не умеешь. Так даже интереснее, — успокоил его Бакуго, чуть сильнее сжимая руку Киришимы на собственном члене и ласкового поглаживая его. — Поцелуй меня лучше. Киришима притянул его к себе одной рукой и жадно поцеловал, другой рукой уже увереннее надрачивая ему и приноравливаясь к его темпу. Бакуго непроизвольно закрыл глаза, продолжая целовать в ответ и все быстрее двигая рукой. Перед глазами плавали какие-то цветные круги, Киришима стонал ему в рот, а он стонал в ответ — все перемешалось в один ослепительный калейдоскоп, в котором Бакуго совершенно потерялся. А потом стало ярко-ярко и он, будто со стороны, услышал свой удовлетворенный рык и протяжный довольный стон Киришимы. — Блять, мой парень дрочит как Бог, — довольно выдохнул Киришима, утыкаясь мокрым лбом в его лоб. — Я, наверное, умру от удовольствия во время секса… — Придется умереть много раз тогда, — усмехнулся Бакуго, смотря ему в глаза, которые были близко-близко. — Не страшно? — Ну ты ведь со мной? Значит все хорошо — будем умирать вместе… — довольно улыбнулся Киришима и нахмурился. — Похоже опять переодеваться придется… и в душ… — Да и похуй, нашел о чем переживать! — отмахнулся Бакуго и плюхнулся спиной на кровать, утаскивая Киришиму за собой. — Побалдеем пять минут и пойдем в душ. — Вдвоем, что ли? — удивленно посмотрел на него Киришима. — Да, пойдем в душ вдвоем. Будем экономить воду, — шепнул Бакуго ему в ухо и чуть прикусил мочку. — Ты же такое вроде никогда не любил, это же типа гетеросексуалы всякую хуйню напридумывали… — хихикнул Киришима. — Я помню как ты материл общее принятие ванны вместе, душ вдвоем и всю эту, как ты брезгливо называл, «ваниль», которую в фильмах показывают. Тебе такое было не интересно, как и отношения… — Блять, Киришима! — рыкнул на него Бакуго, оскаливая зубы. — Я тебя сейчас укушу! Если я сказал, что пойдем принимать душ вдвоем, значит, мне стало это интересно! — Ладно, я просто отметил, не кипятись, — миролюбиво улыбнулся Киришима, чмокая складку между нахмуренных бровей Бакуго. — Ты меня извини, я не обвиняю, просто пытаюсь осознать, наверное, что все настолько поменялось, понимаешь? Ты сам на себя обычного не похож. Просто непривычно, прости. — Да, что, блять, прости-то? — возмутился Бакуго, больше даже на самого себя. — Все ты правильно спрашиваешь, просто я не умею отвечать. Я вообще не понимаю, что за хуйня со мной происходит в последнее время, а когда это еще надо как-то описать словами, то вообще пиздец. — Да у меня тоже самое, не переживай, — хмыкнул Киришима, чмокая его в нос. — Ты просто умнее из нас двоих, поэтому я думал, что ты разобрался и мне объяснишь, почему в башке каша и я веду себя вообще нетипично, но у тебя, похоже, такая же хрень. — Абсолютно, — улыбнулся Бакуго, переставая хмуриться. — Поэтому я понемногу забиваю на сравнении как было и как есть сейчас, — бесполезняк. Тот Бакуго никого не любил, никому не доверял и никого к себе не подпускал. — А этот решил рискнуть, да? — Вынужденно, — усмехнулся Бакуго. — Благодаря нашим с тобой друзьям, которые, как мне кажется, уже давным-давно сговорились и тупо подталкивали нас друг к другу, ведь со стороны виднее. — Все еще хочешь им дать пиздюлей, да? — осторожно поинтересовался Киришима, помня свое обещание Каминари, что помирит Бакуго и Шинсо. — Если будешь послушным мальчиком и переедешь, то они даже по шапке не получат, — пообещал Бакуго. — Если ты будешь хорошим мальчиком и извинишься перед ними, ведь они хотели как лучше, то я перееду, — на полном серьезе заявил Киришима, ожидая что Бакуго взорвется. — Ладно, извинюсь и буду хорошим мальчиком, уговорил, — улыбнулся Бакуго и чмокнул его в губы. — Но тогда ты идешь со мной в душ и переезжаешь прямо завтра! — Но завтра у Каминари смена, как-то неудобно… Может давай в понедельник после работы? Как раз будет еще две пары свободных рук, а Каминари машину сорганизует — у него куча знакомых… — Ладно, тогда не скажем им, что мы помирились, до завтра — пусть помучаются! — хищно улыбнулся Бакуго, наваливаясь на Киришиму сверху и игриво кусая его за губу. — А давай еще раз, все равно нам потом в душ идти? Киришима только хихикнул, целуя Бакуго в ответ — сопротивляться, когда твой парень так решительно настроен, по ходу абсолютно бесполезно, да и не хочется, если уж на то пошло…