На ступнях и копытах

      — Зацепила?       — Нет.       — Долго ты. Солнце скоро сядет.       — Попробуй сама!       — Я не умею. И сил у меня не хватит.       — Тогда не возникай! И вообще, вдруг там и нет никакого дурацкого трупа. Напридумывали мы с тобой черте что.       Виви чувствовала себя неудачливым рыбаком, который в двадцать пятый раз закидывал сети в неспокойное синее море. Кроме морской капусты, в них ничего путного не попадалось. Девушка замёрзла, устала, у неё начинало хлюпать в носу. Вдобавок ко всему от неё откровенно воняло. Меньше всего на свете Виви сейчас хотелось заниматься вылавливанием трупа из навозной жижи. Но подруга со взглядом совести эпохи стояла у неё над душой. Аспирантка подозревала, что внезапно выросшее чувство гражданского долга и даже кровожадное любопытство играли в сложившейся ситуации второстепенную роль. Скорее всего, Имир ненавязчиво мстила ей за утреннюю ошибку с последующей вынужденной пробежкой. Несмотря на апатичный с виду характер за пять лет совместной учебы Виви доподлинно убедилась в наличии злобных чертей в обманчиво тихом омуте Имир. Черти у той, несомненно, были. И, как и хозяйка, они страшно не любили, когда их будили.       — О, разумеется, нет никакого трупа. У нас всего лишь разыгралось воображение. Массово так. А глаз он сам сюда забежал и решил поплавать. Отдельно от тела, — охотно подхватила девушка. — Вспомни, когда ты торчала в луже, то говорила, будто упираешься ногами в «склизкую, неровную хрень». Довольно поверхностное, но подходящее описание разложившегося тела.       — Утешила. О, кажется, я зацепила!       — Тяни.       Тянем, потянем и… Ничего не вытянули.       — Застряла, собака! — корпела Виви.       — Сомневаюсь, что там собака, — помогая налечь на багор, пыхтела в ответ Имир.       — Плевать кто там! Если оно сейчас не вылезет, то пусть продолжает покоиться в этой луже де…опа! — Внезапный хруст и багор взмыл высоко в небо, накрыв ветеринаров пахучей волной. Имир опрокинуло. Виви удалось устоять на ногах, не выпустив багор. — Да чтоб тебе икалось, только отмылась! Имир, это всё твоя затея и ты… Ох ты ж!       Имир откинула с лица отяжелевшие от воды дреды, и небрежно вытерла изгвазданные очки рукавом. Смотря на мир сквозь грязные разводы, она смогла оценить масштаб трагедии, чьими невольными актёрами они стали.       — У меня две новости: хорошая и плохая, — преувеличенно бодро заговорила Виви, — хорошая — это не труп скотины, а значит не наша юрисдикция. Плохая — мы теперь официально по уши в…       — Попрошу не обобщать, — прервала её подруга, — я в яму с этим самым не ныряла.       — Я, к твоему сведению, всего по шею!       — С чем и поздравляю. Это человек?       — Не, судя по размеру и форме торчащего позвоночника — это кентавр. Вернее, его часть. Кажись, мы слишком сильно тянули, и она оторвалась, м-да. Но лошадиную тушу нам с тобой достать точно не по силам! Блин, смотри, как багор застрял между рёбер! И как его теперь вытащить?       — Без понятия, — стараясь особо не присматриваться и не принюхиваться, отозвалась Имир. — Оставь. Иначе он рискует развалиться на части. Клади покойного на землю, накроем его брезентом. И нужно гнать за шерифом.       Покинуть проклятый свиноводческий комплекс в скором времени девушкам оказалось не судьба. Когда Виви попробовала завести машину, та откликнулась малоутешительными звуками. Постучав ногтем по датчику топлива, чья стрелка в конвульсии дёрнулась возле значения «хрен вы куда без топлива уедете», аспирантка немного расстроилась, но не испугалась. В ожидании таких случаев она всегда возила с собой канистру с бензином. Крышку бензобака удалось открутить с пятого раза - ту словно припаяли - да и то после того, как Имир предложила подсобить многофункциональной в её руках лопатой.       — Ты езжай за шерифом. Объяснишь ему, что, где и как. Если твоё присутствие не понадобится, отправляйся домой отмываться и греться. Думаю, с тобой такой ароматной они вряд ли захотят долго общаться.       — Погоди, а ты что? Ты разве не со мной поедешь?       — Нет. Кто-то должен остаться и присмотреть за телом до приезда шерифа. Потом попрошу отвезти меня домой.       — С ума сошла?! — Виви едва не выронила канистру из рук. — Решила на ночь глядя тут одна остаться?! Нет, увольте! Ты поедешь вместе со мной! Никуда трупак не денется. Не убежит уж точно! Ноги у него остались в луже, а далеко не уползет.       — Зато к нему много кто прибежать может.       — То есть?       — Овца, ущелье, хищники. Сама рассказывала. Здесь та же ситуация. Подтянутся дикие звери на запах падали и растащат по кусочкам. И на чём потом расследование основывать, когда от тела будут ножки да рожки?       — Всё равно идея мне не нравится, — не унималась девушка, — бросать тебя одну.       — Я не одна.       — Извини, вместе с трупом! Ещё лучше!       — Ты ничего не чувствуешь? — старательно принюхиваясь, Имир сменила тему разговора.       — Чувствую, что мне перестает нравиться наша командировка, — проворчала Виви. — Или ты про запах? Бензином пахнет. И хочу заметить — это лучший запах за сегодняшний день!       — Спорить не буду, но не слишком ли сильно им пахнет… Виви, кончай лить! — словно ужаленная подпрыгнув на месте, закричала аспирантка. Подруга испуганно отскочила от машины.       — Что случилось?!       — Знаешь, теперь можешь за меня не бояться, — медленно проговорила паразитолог, смотря куда-то под ноги, — кажется, ты останешься ночевать вместе со мной.       К сапогам девушек тонкими ручейками вытекало из-под машины топливо. Приехали.       — Бензобак пробит, — сообщила Виви, выползая из-под грузовика.       — Неужели? — скептически фыркнула Имир, подсвечивая ей фонарем. — Это я могла тебе сказать и, не лазя туда. Заделать можно?       — Откуда мне знать! Я тебе ветеринарно-санитарный врач, а не механик! — вскипела подруга. — Одно сказать могу точно, никуда мы теперь отсюда не уедем! Телефона в этих развалинах нет, до города идти далеко, а ночью к тому же опасно. И неизвестно, куда. Я в темноте вообще не ориентируюсь. Дома нашей потери схватятся, но они без понятия, где нас искать. Что нам делать я не представляю!       — Костёр нужно сделать. Иначе замёрзнем. Вернее, замёрзнем больше, чем успели. И непрошенных зверей он отгонит. Тело надо перенести поближе к машине в зону видимости. Продержимся до утра, а там я или ты пойдём до ближайшего ранчо. Днём и на самой дороге есть шанс кого-нибудь повстречать.       — Мне бы твоё спокойствие. Ты что, опять каких-то успокоительных таблеток втихаря нажралась? — с подозрением смотря на возмутительно флегматичную мину Имир, поинтересовалась аспирантка.       — Да нет. Я сегодня без колёс. Просто устала. На психовать тоже силы нужны, — мирно ответила та и пошла, собирать ветки.       Виви тяжело вздохнула, засучила рукава и отправилась за невезучим трупом. Девушке было глубоко наплевать, растащат его койоты или нет. Но меньше всего Виви хотелось, чтобы кто-нибудь спёр её багор.       Пламя трещало. Жгучие искорки огненных звёзд поднимались высоко над головами, уходя к своим небесным собратьям. Кристальная тишина висела в холодном воздухе, нарушаемая лишь редким криком ночной птицы, завыванием голодного хищника, да стуком зубов замерзших ветеринаров.       Поразительно, насколько способен окоченеть среднестатистический человек, когда он вначале чуть ли не с головой ныряет в ледяную жижу, а затем вынужденно обливается более приятной по консистенции и запаху, но не менее холодной водой. И после всех закаляющих процедур человек не бежит поскорее греться в дом, а долго и упорно шарит багром в той самой жиже в попытках разыскать труп, пожалуй, на данный момент ненамного хладнее его собственного тела. И даже после всего вышеперечисленного человек снова не идёт в тёплый уютный дом, а сидит на холодной улице возле костра в мучительных и тщетных попытках согреться и уснуть. Желательно не вечным сном.       Виви не сомневалась, она наверняка сляжет с воспалением лёгких или того хуже. Имир закутала подругу во всё сухое, что смогла найти, сама едва не оставшись голышом. Укрывшись куском брезента, девушки, тесно прижавшись друг к другу, дрожали возле костра.       — С-слушай, т-ты, к-как с-считаешь, к-кто это? — кивнув в сторону по соседству лежащего тела, спросила Виви, пытаясь отвлечься от голодных мыслей и холодных ощущений.       — П-понятия не имею. Я с-с ним лично н-незнакома, — проклацкала в ответ Имир. — Но насколько я м-могу с-судить — м-мужчина. Н-не б-богатый и б-без родственников.       — А это т-ты откуда з-знаешь?       — Объявлений в г-газете о внезапных с-счастливых н-наследничках не б-было. З-значит, не б-богатый. О п-пропаже н-никто за п-последнее время не заявлял. В-выходит, он даром н-никому не н-нужен. В-вывод: п-покойный с-сирота.       — Н-ну и логика у т-тебя, — восхищенно простучала зубами санитар.       — Б-бывает п-пробивает.       Ночь снова погрузилась в тишину, нарушаемую похлопыванием замерзших рук. И тут Виви решила задать мучивший её вопрос:       — А что он тут делал?       — Умирал.       — Сам?       — Не исключено, что ему помогли.       — Нет, так не пойдёт! — горестно взвыла девушка. — Почему ты не можешь сказать, что кентавр, например, шёл-шёл, споткнулся, упал, свернул себе шею и захлебнулся в луже. И всё сам без посторонней помощи! Смерть — трагичная и по-своему нелепая, но тихая и мирная. Но нет, тебе обязательно жестокое убийство подавай! Скучно, что ли? Скажи ещё для полного счастья, что убийца сидит где-нибудь за ближайшим кустом!       — Не скажу. Хотя, в детективах пишут, что преступникам свойственно возвращаться на место преступления, — мстительно добила подругу любящая криминальное чтиво аспирантка.       — Имир!       — А что я? Все претензии к писателям.       — Ты сама сейчас вылитый писатель ужастиков! И я не сомневаюсь, будь мы героями твоей книги, нас бы давно убили! При том с особым цинизмом!       — На счёт особого цинизма не знаю, но боюсь, остальное скоро реализуется.       — Опять начинаешь!       — Т-с-с, слышишь? Стук копыт. Кто-то сюда идёт.       Подруги застыли и вслушались. «Цок-цок-цок», — цокал неизвестный. «Тук-тук-тук», — с замиранием стучали их сердца.       — По-твоему, кто это может быть? — шепотом поинтересовалась Виви, напряженно всматриваясь в темноту. — Звук со стороны дороги. Камень шуршит.       — Не знаю. Но вряд ли кто-то с благими намерениями.       — Ну-у-у, Имир, — взмолилась аспирантка.       — Сама подумай, кто в здравом уме будет шастать ночью по развалинам свиноводческого комплекса за десятки километров от города?       — Парочка идиотов ветеринаров, — не раздумывая ответила девушка.       — Я сказала «в здравом уме», — укоризненно напомнила Имир. Шуршание мелкой крошки сменилось почти бесшумной поступью. Неизвестный сошел с дороги. — Предлагаю не дожидаться, пока нас похлопают по плечу или по голове.       Не сговариваясь, врачи тихо встали, и в обход принялись красться к ночному гостью. Впереди шла Виви, а следом за ней ступала Имир, таща за собой лопату.       — Господи, она у тебя что, на все случаи жизни? — шипела на неё подруга, пытаясь в потёмках не налететь на камень или того хуже - не угодить в очередной навозный сток.       — Всегда мечтала воспользоваться ею не по назначению, — с материнской любовью проведя по черенку, проворковала паразитолог.       — Теперь и не знаю, кто страшнее: ты или убийца, — покачала головой Виви.       — Вот вы где! — словно гром среди ясного неба раздался чей-то голос.       — Аааа!       Хрясь!       — Твою мать!       — Что случилось?!       Откуда-то слева выбежал испуганный Прум, держа в руке фонарь. Его свет озарил поле разыгравшейся битвы. Перед опешившими девушками стоял не менее опешивший Джаст. На вопрос "способны ли кентавры стоять на цыпочках?" ветеринары могли сейчас честно ответить — способны! Белый точно простыня парень неестественно прогнувшись в пояснице и втянув в себя живот чуть дыша смотрел на вонзившуюся в кактус по самую рукоять лопату. Орудие труда и самозащиты прошло всего в паре критических сантиметров от кентавра, и не успей Джаст отскочить назад, харакири ему было бы обеспечено.       — Ну, вы блин, — сглотнув, глухо проронил парень, — совсем с катушек слетели?! Едва не убили!       — А не фиг честных людей пугать! — по привычке огрызнулась Виви, не успев до конца осознать случившееся.       — Особенно людей с лопатой! — поддакнула Имир, которую серьёзно трясло. — И вообще Лошадиные Уши, ты… Лошадиные Уши? Лошадиные Уши!       В одночасье сменив гнев на милость, аспирантки, переполненные чувствами, бросились дружно обнимать кентавра. Смирившийся со всей тщетностью понять человеческий разум Джаст ошарашенно подхватил обеих. Болтая в воздухе ногами, ветеринары, шмыгая носами, повисли у парня на шее. Прум, облегчённо выдохнув, с умилением смотрел на чудесную картину воссоединения друзей.       — Что за запах? — принюхавшись, первым нарушил идиллию кентавр.       — Это от Виви.       — Эй, ты тоже не фиалками пахнешь! В одном навозе плескались!       — Навозе?!       Девушки поспешно отцепились и отступили на шаг.       — Долгая и не аппетитная история. А что вы оба тут делаете?       — Бессонница мучила. Дай, думаю, прогуляемся, хрен знает, куда и зачем! — с подозрением обнюхивая своё пончо, издевательски проговорил Джаст. — Вас дурынд ищем! Был сегодня на рынке и там один ковбой в таких красных красках рассказывал о том, как две двуногие лохушки…       — Можешь дальше не продолжать, — прикрыв рукой лицо, прервала его Имир.       — История теперь последний хит сезона, — парень откровенно злорадствовал, — и как вы умудрились так отличиться?       — Спроси у главной лохушки, — кивнула в сторону подруги аспирантка, — я на подпевках.       — Посмотрела, как бы ты сам справился! — обиженно пробубнила Виви.       — Я не берусь за то, что не умею, — скрестив руки на груди, самодовольно заявил Джаст.       — Не ругайтесь, — примирительно заговорил Прум, — Джаст после побежал за мной и потащил к вам домой позло… посочувствовать! Но ни вас, ни машины не было. Мы решили зайти вечером. Но и вечером вас не застали. Начали волноваться. Пошли в клинику, но там вы не появлялись. Насколько мы поняли, Леолю вызвали куда-то на дом и с вами она не пересекалась. Стали копаться в вашем журнале вызовов, вы извините за самоуправство, мы всё после себя аккуратно убрали! Обзвонили всех, кого можно и выяснили, что за сегодня вы посетили лишь только одно ранчо, где напор… проявили себя! Больше нигде не появлялись. Джаст предложил пойти туда и поискать в ближайших окрестностях. И кустах. И оврагах. В темноте дело почти безнадёжное, но мы боялись, вдруг с вами случилось что-то плохое и не хотели тянуть до утра. К счастью, нам удалось отыскать след шин, а ведь машина у вас у единственных во всем Шайко, за редким исключением, и по ним мы вышли сюда.       — В общем, — перебил друга нетерпеливый кентавр, — цветов и аплодисментов не требуется, переживём. Лучше расскажите, какой плесени вы в своей лаборатории нанюхались, после чего решили устроить ночные посиделки с шашлыками на развалинах империи? И… эй, а чего вы такие синие?       Нервное напряжение спало и девушек вновь пробрал холод.       — Д-даже не з-знаю, что тебе и сказать, — приплясывая, ответила Имир.       Кентавры переглянулись и быстро кинулись снимать с себя одежду. Джаст не церемонясь, напялил на Имир своё пончо, в котором та сразу утонула. Пруму пришлось сложнее. Чтобы засунуть, не сломав, негнущиеся руки Виви в рукава куртки потребовалась большая аккуратность и терпение, чего, к великому счастью, у того хватало. Одевай девушку суетный Джаст, возможно, всё бы закончилось накладыванием шин, притом обоим.       Приняв более живой оттенок и прекратив отбивать чечётку зубами, ветеринары поведали ребятам о своих злоключениях. Девушки пожаловались и на пробитый бензобак, отнявший у них последнюю надежду вернуться домой и с необъяснимой гордостью заправских мясников продемонстрировали свою находку.       — Вы его четвертовали?! Люди — вы звери! — в тихом ужасе отшатнулся от трупа Джаст.       Прум, тихо зеленея, скромно удалился в ближайшие кусты.       — Тьфу на тебя! Он давно мёртв. Подумаешь, случайно оторвали кусочек, — возмутилась Виви.       — Ничего себе кусочек! Чувствую, сегодня мне не заснуть, — с содроганием смотря на останки, проворчал кентавр. — Прум, заканчивай! Нужно наших маньяков отвезти домой и вызвать шерифа. Я посторожу.       — Я останусь с тобой, — тут же подала голос Имир.       — С какой радости? — растерялся парень.       — Имир, вам с Виви многое сегодня пришлось пережить. Вы замёрзли и устали. Вам нужно поскорее принять горячую ванну и отдохнуть, — обратился к девушке Прум, смущенно выйдя из кустов, — вы обе пушинки, я спокойно вас довезу.       — Спасибо, но нет.       — Имир, ну хватит с ума сходить! — не выдержала Виви. — Я без тебя тоже не поеду!       — Это лишнее. Пускай Прум отвезёт тебя. Я приеду позже.       — Но…       — Нет, значит, нет.       Аспирантка демонстративно села обратно к костру и стеклянным взглядом уставилась на пламя. У Джаста ужасно чесались руки схватить упёртого человека за шиворот и закинуть на спину Пруму. Но после неудавшегося нападения с лопатой, он начал серьёзно опасаться Имир. Кто знает, какие у девушки тараканы в голове? Или того хуже, глисты. С кем поведёшься, как говорится.       Замкнутая и необщительная, рядом со своими подругами Имир оживала, и в тоже время выглядела самой нейтральной. Через свои очки она, подобно постороннему наблюдателю, следила за происходящим вокруг. Могло показаться, что аспирантку вполне устраивала пассивная роль зрителя. Но иногда что-то внутри неё прищелкивало, и девушка выбегала на сцену, принимаясь за столь активные действия, что лучше бы оставалась на своём месте согласно купленному билету. Неоднозначность характера Имир вызывала у Джаста странные догадки. Он отталкивал и притягивал одновременно. Окруженная скорлупой, нашедшая какой-то свой путь взаимодействия с миром девушка позволяла понимать себя единицам. Парень не знал, успел ли он за непродолжительное время знакомства войти в их число. Поэтому не рисковал.       — Оставьте её. Гляди и покусает, — махнул рукой кентавр. — Дуйте отсюда. Мне хочется до утра вернуться домой. Завтра ни свет ни заря на учебу вставать.       Немного помявшись, а Виви и поругавшись, друзья покинули Джаста с Имир, обещая прислать шерифа с подмогой, как можно скорее.       — Что за день? — риторически спросил Джаст, почесал колючий затылок и прилёг рядом с костром.       — Не лежи. Тебе вредно, — сказала Имир, искоса посматривая на него.       — Вредно мне с тобой общаться! — огрызнулся тот и, бросив пару веток в огонь, устало потянулся. Аспирантка пересела, опершись спиной в его бок. Даже через попону чувствовалось тепло живого тела, греющее уютней самого яркого костра. — И зачем ты осталась?       — Не знаю.       — А кто знает?       — Может они. — Девушка неопределенно указала пальцем на звёзды. — Говорят, они всё видят и всё знают.       — Совершенно ненаучный подход, — критически смотря на мерцающие в темном небе пятна, заключил Джаст, — не в твоём стиле.       — Верно. Есть причины.       — Какие?       Имир молчала. Кентавр покачал головой.       — Я тебя не понимаю.       — Я себя тоже.       Продуктивный разговор. Судя по всему, Джаста не удостоили чести стать избранным. На секунду парень ощутил обиду, а потом разозлился сам на себя. А оно ему надо? Можно подумать, велика честь! Внезапный тычок заставил Джаста невольно вздрогнуть.       — Ты чего?       — Ты задумался.       — И?       — О чём?       Зашибись!       — О том, что я, наверное, жуть, как тебе нравлюсь, раз ты меня за один вечер то лопатой зарубить пытаешься, то в печёнку со всей дури тыкаешь!       Кентавр раздраженно встал. Ветеринар завалилась на спину, но подниматься не спешила, смотря на того снизу-вверх. С такого ракурса и без того высокий парень поднимался куда-то в далёкий космос. Даже страшно. Вот-вот и месяц головой собьёт.       — Нет у тебя там печёнки.       — Чего?!       — Она с другой стороны. Пожалуйста, успокойся. И ты себя переоцениваешь.       — В чём?       — В «жути».       — О, так ты признаёшь, что я тебе нравлюсь?       — А я и не скрывала. Если бы ты мне не нравился, я бы терпела тебя менее охотно.       — Но все-таки терпишь?       — Я всех людей терплю.       — Хочу напомнить, я не человек.       — Вижу. Но всё же его в тебе противно много.       Джаст стоял над Имир и видел, как в стеклах ее очков отражаются звезды. Говорят, они всё видят и всё знают. Раз они такие всезнающие, подсказали бы, как ему правильно реагировать на все происходящее! Но звезды молчали, лукаво сверкая. Опять сам. Всегда сам. И как ему легко жилось до этой осени! Никогда Джаст не думал, что настанет момент, когда он начнёт завидовать себе прошлому. Парень то ли вздохнул, то ли фыркнул и одним рывком поднял девушку на ноги.       — Я понял, что ничего не понял. Короче, друзья?       — Скорее, преддрузья.       — Боги, тебе обязательно нужно всё усложнять?       — Разумеется! У человека всегда должны быть трудности, даже если их приходится создавать самому.       — Всё у вас, у людей, через одно место!       — Согласна. Но наше место заметно меньше вашего.       Джаст нервно дёрнул хвостом.       — К черту дружбу! Где лопата?! Я лучше сейчас тебе здесь прикопаю! Больше нервов сэкономлю!       — У некоторых особей никакого самообладания, — печально изрекла Имир, закрываясь в грузовике.       Дальнейшие события утомлённая и измученная аспирантка помнила плохо. Прискакал шериф с кучей народу. Кентавры суетились, что-то спрашивали, куда-то ходили. Светили фонарями, разворачивали навес, тащили верёвки, носилки. Гудели-гудели. Или гудело у Имир в висках? Она не помнила, не осознавала. В одно мгновение всё прекратилось. Появилась дорога. Одинокий свет фонаря. Стук копыт. Девушка сидела на лошадиной спине Джаста и упиралась лбом в человеческую. Удобная оказалась конструкция, продуманная. Кентавру приходилось поминутно проверять, не сползла ли его наездница куда-нибудь на бок. Она сползала. Он поправлял. Она снова сползала. Уму непостижимо, как парню удалось доставить аспирантку, не обронив и не потеряв её по пути. С другой стороны, кто его знает. Может пару раз и уронил. Главное, что потом подобрал.       Затем появилась Виви и забрала эстафетную палочку в лице Имир у Джаста, и потащила отмывать. К приезду подруги девушка затопила дровяную ванну, и аспирантка с блаженством окунулась в горячую ароматную воду. Самой Виви наверняка пришлось довольствоваться вёдрами горячей воды, за которыми она бегала туда-сюда, переставляя кипятильник. Пока Имир отмокала, подруга, успевшая в какой-то степени прийти в чувство, старательно пыхтя, пыталась отмыть той дредлоки. Избавить от запаха свои шёлковые волосы стало для девушки задачей не из лёгких, а с дредами Имир она промаялась почти час, безостановочно втирая шампунь и промывая водой.       В половине четвертого утра совершенно убитые ветеринары в полном молчании сидели за обеденным столом. Виви бездумно размешивала ложкой не положенный в чашку с чаем сахар. Имир по очереди водила свои патлы над настольной лампой в безуспешных попытках их просушить. Голова напоминала невыжатую губку. Паразитолог опасалась, что стоит прилечь на подушку - и её незамедлительно накроет волной.       Спать никто не ложился. Усталость дошла до той стадии, когда ты просто не можешь уснуть. Девушкам оставалось только сидеть и терпеливо ждать, пока физиология не возьмёт своё и их, наконец, вырубит.       — Ну и ночка! Это капец какой-то! — Точно ураган в комнату влетела Леоля. — Представляете, я роды принимала! У кентавра! Роды с осложнением — неправильное расположение плода. Он там словно морским узлом скрутился, зараза! И я несколько часов торчала в этой самой по ту самую, пытаясь его распутать и перевернуть! И роженица, зараза такая, только на нервы действует, орёт: «Делайте, что хотите, хоть с головой туда лезьте, а, чтобы поняшка родилась!». О да, прикиньте, кентавры своих детей не зовут «дети» или там «ребёнок», а знаете, как? Пони! Я в шоке! А сами-то не любят, когда их сравнивают с лошадьми. Короче, жесть! Но это не всё. Дальше было ещё круче! Отмучались (кто больше - я или роженица, не знаю), родили. А он не дышит. Удивительно, да? Столько времени там проторчать! А я говорила, раньше меня надо было звать! Эта кобыла опять в слёзы, оры, сопли. Я не выдержала, психанула и сказала, что если она сейчас не перестанет голосить, я ей его обратно затолкаю! Согласна. Перебор. Но я была на грани. Зато сразу тишина. Я, тьфу, наглоталась всем, чем можно, пока его продувала. Но откачала. Думала, меня там убьют за столь корректное врачебное поведение, а они вот что дали, глядите! — Ветеринар гордо водрузила на стол корзину, полную яств. Там были сыры, свежие яйца, батон вареной колбасы, початки кукурузы, помидоры, огурцы, конфеты и бутылка домашнего вина. — Ой, девчонки, а вы чего не спите? — запоздало спохватилась девушка, глядя на подруг с осовелыми лицами.       Виви молча достала из корзины бутылку вина и ловко её откупорила, выдернув пробку прямо зубами, и сплюнув на пол. Дальше аспирантка с размаху не глядя выплеснула из чашки чай себе за спину и наполнила её вином. Отхлебнула. У Леоли отвисла челюсть.       — Имир, а что это с ней?       — Х-не х-наю, — почавкала Имир, тем временем вгрызаясь в батон колбасы.       — Мы с Имир труп нашли, — после второго глотка, задумчиво изучая содержимое чашки, как бы невзначай бросила Виви.       — Труп?       — Кентавра. И наш детектив Блесс утверждает, что его прибили. О, он у нас к тому же располовинился! Хрусть, чавк и та-да! Был один кентавр, стало два!       — Почему меня не позвали?! — возмущенно вскричала Леоля.       — Ты ж роды принимала, — равнодушно откликнулся санитар, — круговорот жизни. Все дела. Ты была в начале, а мы в конце. Как всегда, в самой…       — Ну вот! Всё интересное и без меня. Нечестно! — обиженно взвыла Леоля, села за стол и отобрала у Виви бутылку.