На ступнях и копытах

      Протяжный звон телефона, отскакивая от стен, сотряс своим противным звуком весь дом. Имир ненавидела трезвонящий телефон. Он бил по ушам, а порой и по нервам, в зависимости от того, кто был на другом конце провода.       — Телефон звонит, — заметила «проницательная» Виви.       — Бывает.       — Ответить надо, — не унималась подруга.       — Я тебя не останавливаю.       — Имир, а ты не обалдела часом?! Кто из нас больной, а? Хочешь, чтобы у меня голова закружилась, и я с лестницы скатилась? Совесть поимей!       — Кого-кого? — издевательски переспросила девушка, но с места встать соизволила.       Госпожа Финней нехорошо оживилась, выражая свою готовность, но Имир её жестом остановила. Лучше не надо. Аспирантке хотелось поберечь нервы матери Джаста. Сюда обычно звонили с весьма интересными вопросами. Когда паразитолог неторопливо, с надеждой, что к его приходу телефон перестанет звонить, спустилась в полумрак первого этажа, в её голове пронеслась мысль: «неплохо было перенести столовую вниз».       Вечная прохлада, стоящая внизу, приятно окутала распаренное тело Имир. Расслабленная, она сняла трубку, удержавшись от фразы: «Крематорий на проводе». Иногда, когда её особо доставали звонками, девушка позволяла себе «путаться». И было ничего, пока однажды не позвонила госпожа Сытклю. Руководитель была весьма заинтересована новостью о том, что к их услугам добавились и похоронные.       — Ветеринарно-санитарная лаборатория, слушаю.       — А этот голос мне не знаком! — подозрительно обрадовалась на другом конце провода неизвестная женщина. — Девушка, скажите, вы тоже ветеринарный врач? Мы с вами не встречались?       Следовало представиться крематорием.       — Да. Не уверена.       У Имир была отвратительная память на лица, а про голоса и говорить не стоит.       — А как вы выглядите?       — Прошу прощения?       Домой им звонило много странных хозяев и больных, которые весьма оригинально описывали свои жалобы. Ветеринары научились переводить многое из «кошечка бобо», «моя собака чих-пук» и «да ёпт, я вам не сивый мерин! Откуда на крупе плешь?!». Но сейчас было что-то новенькое.             — Вы пухлая девушка с фиолетовыми волосами? Или накаченная блондинка?       — А-а-а…       — Хм, но по голосу точно не та солидная женщина, — подумав заключила незнакомка, судя по всему, подразумевая госпожу Сытклю. Солидная? Любопытно и как это расценивать? — А, поняла! Вы, должно быть, девушка с такой вот причёской и очках!       — Нет, — быстро ответила «девушка с такой вот причёской и очках», здраво рассудив, что такого счастья ей не надо.       Но женщина пропустила её слова мимо ушей и радостно затараторила:       — Вы-то мне и нужны! Я успела пообщаться со всеми вашими коллегами, кроме вас!       «Как крупно мне повезло», — мрачно подумала Имир.       — Вы не могли бы ко мне приехать?       — Простите, а что у вас?       — У меня ничего. У моей собаки.       — Хорошо, что у вашей собаки? — терпеливо переспросила аспирантка.       — Вот и я очень хочу знать, что у неё!       Ветеринар на секунду положила телефонный аппарат и постучалась пару раз лбом об стену. Немного отпустило, и девушка подняла трубку.       — Я паразитолог, — начала Имир осторожно, словно разговаривала с сумасшедшей. Скорее всего, так и было, — я занимаюсь заболеваниями, которые вызывают глисты, блохи, вши, клещи и прочие. Если ваша собака не завела себе кого-нибудь из этих милых животин, то я ничем не могу вам помочь. В подобном случае вам следует обратиться к доктору Грейте — пухлая девушка с фиолетовыми волосами, — для особо понятливых пояснила паразитолог.       — Я говорю, я к ней уже обращалась!       — И?       — Ничего!       Раз Леоля не смогла вылечить собаку, то ей там ловить уж точно нечего.       — А ваши глисты могут вызывать кашель?       — Могут, — немного подумав, нехотя призналась врач.       Лёгочная двуустка способна вызывать хронические респираторные заболевания. Трахеальный гельминт также может стать причиной кашля и хронического транхеобронхита. Но, перебрав все известные болячки, вызывающие симптомы патологии дыхательной системы, Леоля не заподозрила на худой конец инвазию и не отправила подруге в лаборатории никаких образцов на анализ — в высшей степени странно. А, пожалуй, может и отправляла. Ветеринар в стольких бессчётных образцах всего и сразу успела наковыряться, что себя не помнила. Не мешает полистать журнал, освежить память. Там написано, кто что сдавал и что в итоге нашли. Но никого из вышеперечисленных паразитов аспирантка не обнаруживала точно. Их она бы запомнила. Больно нехарактерные заболевания для данной области.       — Тогда я думаю, вам следует нас посетить, — настойчиво заключила хозяйка собаки с неизвестной болезнью.       Сейчас самый солнцепёк. Тащиться куда-то сущий ад. Имир не горела желание гореть на солнце. Но, по всей видимости, женщина не из тех, кто легко отступает. Раз поставила цель посадить всех местных ветеринаров своей кашляющей собакой в лужу, то чего девушке отставать от коллектива? Сходит она для полного счёта. Помакают её некомпетентную носом прямо туда. А потом отмоется. Ветеринары грязи не боятся.       «Иногда попадаются люди, с которыми проще согласиться, чем убедить, почему они не правы», — устало решила Имир. К таким людям относилась её незабвенная Леоля. Что же, иммунитет у неё уже есть. Справится как-нибудь.       — Ладно, я к вам приду. Скажите адрес.       — У меня вызов, я ухожу, и… я что-то пропустила?       Виви и госпожа Финней оторвались от дружного изучения правой туфли женщины.       — Имир, смотри! — восторженно вскричала подруга, тыкая пальцем в обувку.       — И что я, интересно, по-твоему, должна видеть? — поправляя очки, спросила аспирантка.       — Каблук!       — Предположим, и?       — Золотой!       — У тебя вновь поднялась температура?       — Нееет! — не выдержала Виви. — Ты, в самом деле, не понимаешь или просто издеваешься?       — Я, в самом деле, просто непонимающе издеваюсь. Госпожа Финней, переведите?       — Я рассказывала Виви про брачные обычаи общины кентавров.       — Допустим, — сдержанно согласилась Имир, снимая с гвоздя шляпу Джаста. Теперь она без неё из дома старалась не выходить. Голова нагревалась не хуже сковородки и мозг плавился точно пломбир, того и гляди через уши вытечет. — Боюсь спросить, при чем здесь обувь?       — Кентавры не носят обручальных колец, вместо них обручальные подковы! — ответила за женщину разгорячённая девушка.       — Подковы? — с недоверием переспросил паразитолог. — Госпожа Финней, вы, в самом деле, носите подкову?       — Я нет, — рассмеялась мать Джаста, — конструкция не позволяет. У меня накаблучник. Прошу.       Имир осторожно приняла туфлю. Покрутила в руках. Золотой ободок вокруг каблука сверкнул в солнечном свете.       — Оригинально, — признала она, возвращая обувь. — И что, все замужние и женатые кентавры носят по цельному золотому свитку на копыте и топчут им грешную землю?       — Разумеется, нет! — отмахнулась женщина, застегивая ремешок. — Золотом там особо и не пахнет. В основном позолота. Золото - довольно дорогой, но ко всему прочему и мягкий металл, а, следовательно, не самый лучший материал для подковы. У кентавров в браке принято носить по одной символически «золотой» подкове на правом переднем копыте. А у меня «золотой» каблук на единственной правой ноге. Надо же мне как-то поддерживать статус замужней женщины!       — Ваш брак с господином Финней ведь не официален? Фикция, — невозмутимо напомнила Имир, не обращая внимания на укоризненные тычки Виви.       Браки между разными видами были запрещены. Не допускалось браков даже между людьми и перевёртышами, несмотря на то, что оба вида могли иметь друг от друга потомство и были наиболее биологически схожими. Девушку особо не грызла подобная несправедливость. Она, в принципе, была приверженцем того, что хорошее дело браком не назовут.       Госпожа Финней резко вскинула голову, забросив русую с выгоревшими прядями косу за плечи. В её карих глазах загорелись озорные медные огоньки. Ну, точно девчонка, а не мать совершеннолетнего жеребца!       — Я знаю, — кивнула она и тут же философски пожала плечами, — но какая разница?       — В самом деле! — согласилась Виви, бросив победный взгляд в сторону занудной коллеги.       Имир лишь хмыкнула и тоже пожала плечами. Но по-своему.       Когда родители Имир были вместе, отец однажды отвёз их на Север. Решил показать свою историческую родину. Это была единственная семейная поездка. Девушка там ужасно мёрзла, но интерес горел в ней куда сильнее, позволяя маленькой девочке пережить лютые морозы. Столица Севера - город со смешным для тогдашней Имир названием Снегирь - поражал воображение. Она впервые видела такие чистые-чистые городские улицы и столько белых-белых, как отец, людей. Белые люди, как свежий снег, как молоко, как чистый лист бумаги, как школьный мел. Просто страх, какие белые! Отец ей рассказывал, что таких белоснежных, как он, много, но Имир не могла поверить, что их целая огромная страна, пока не увидела собственными глазами. На Западе отец был, словно бельмо на глазу. Где бы он ни появлялся, он сразу выделялся среди разноцветной волны людей. А здесь попросту растворился среди заснеженных улиц и таких же снежных жителей. Девушка очень боялась потерять или спутать его с чужим дядей, поэтому она держалась за маму. Маму она точно не потеряет и никак и ни с кем не спутает. Потому, что таких красивых женщин, как её мама, ни на каком Севере, да и в целом свете больше не может быть! Имир в детстве в это свято верила. Да и сейчас.       Начитавшись с возрастом умных книжек и наслушавшись профессоров, аспирантка раскрыла секрет снежных людей. На самом деле, не было у них никакого секрета, а была самая банальная ошибка. Ошибка в генах. Мутация. Альбинизм — явление довольно редкое, но в нём нет ничего мистического. Среди северных народов этот феномен перестал носить случайный характер и стал закономерным. Целая раса альбиносов, нет, тут мутация не могла быть чем-то случайным, она прочно засела в генах каждого коренного жителя Севера. Тип альбинизма у них тоже был особый. Вы никогда не встретите северянина с красными глазами или золотистыми волосами. Только голубой лёд, только белый снег. Имир и сама несла в себе эти странные гены. Альбинизм частично распространился на её прозрачную кожу и радужную оболочку глаз. Напоминал об утерянных корнях. И сейчас глядя на то, как её кисти с рельефными венами покрываются красными ожоговыми пятнами, она осознавала, что начинает тосковать по своей далёкой морозной родине. Девушка мёрзла по поводу и без, но, тем не менее, с возрастом начала замечать, что, не беря в расчет дрожащие коленки, холод она переносит намного лучше, чем жару.       — Госпожа Финней, вы опредёленно бесстрашная женщина, — снимая очки и утирая пот с переносицы, выдохнула запаренная аспирантка.       Мать Джаста заинтересовано посмотрела на врача. Закончив слушать рассуждения о счастливой и не очень замужней жизни, Имир собрала вещи и отправилась на вызов. Госпожа Финней решила пройтись до города вместе с ней. И без того она засиделась, а дома дела. Виви оставили на хозяйстве, а вернее -страдать в постели. На прощание та скромно попросила Имир купить банку какого-нибудь варенья, а госпожу Финней настоятельно не подтыкать ей одеяло — вдруг в туалет очень захочется и как? Женщина сконфуженно извинилась и пообещала вновь на днях навестить непутёвых ветеринаров. Подруги особо не возражали. Еда к тому времени должна будет закончиться, а личный повар — большой плюс для вечно занятых особ. Они успели пройти по истоптанной в камень дороге настолько, что стал виднеться город, когда Имир впервые заговорила.       — В этом я не сомневалась! — охотно согласилась госпожа Финней. — Но с чего вдруг?       — Любовь зла, — буркнула девушка, перехватывая в другую руку тяжёлый врачебный саквояж. Лакированная ручка предательски выскальзывал из ладони.       — Простите?       — Пустыня, кактусы, колючки, перекати-поле, проклятая пыль и адская жара. И что в этом месте можно было полюбить?       — А, вот вы о чём! — смекнула женщина. — Имир, вам не доводилось бывать на Юге! Говорят, там намного хуже.       — Шайко расположен почти у самой границы с Югом. Полагаю, можно смело считать, что я почти там, — угрюмо сказала врач.       — О, поверьте, будь вы там, вы бы быстро заметили разницу!       Имир верилось с трудом.       Город подступал. Он уже перестал казаться пустынным миражом. До путников стали долетать звуки городской жизни.       — Имир, знаете, я вас так и не поблагодарила.       Ветеринар недоуменно нахмурился.       — Не поблагодарили за что?       — За то, что заставили Джаста оторваться от своих учебников. Знаете, после поступления в институт он только и занимается тем, что мастерит что-то за своим станком или корпит над книгами и конспектами. Конечно, мне следует радоваться, что у меня такой серьёзный и умный сын, который упорно учится, а не лоботрясничает по округе, как многие другие ребята, но я прям не знаю, — на веснушчатом лице женщины отразило беспокойство. — Мы никогда не давили на Джаста в плане учебы. Ни в школе, ни теперь в институте. Мы с мужем не считаем подобное необходимым, да и откровенно говоря, Джаст никогда не давал нам повода. Разумеется, будучи матерью, я считаю, что мой ребёнок самый лучший, но поверьте, трезво оценивать я тоже не разучилась. Джаст всегда был непростым кентавром. У него, прямо скажем, характер не сахар. Думаю, вы заметили. — Имир согласно хмыкнула. — Нрав у него довольно сложный и принять его может отнюдь не каждый. У Джаста и друг-то всего один — Прум. Больше он ни с кем близко ужиться не смог. Но Джаст с самого детства был сообразительным, легко разбирался в том, что ему надо, а что нет, и всегда знал, чего хочет. И он всеми силами добивается своих целей. Только мне кажется, что жить он при этом забывает, — горько улыбнулась госпожа Финней.       Девушка поправила шляпу и с прищуром посмотрела на небо. Солнце стояло высоко. Когда же ты, лучезарное, уйдёшь за горизонт? Сколько можно печь?       — Возможно, его цель и есть его жизнь, — спокойно проговорила она, промаргиваясь.       — Как знать. Но мне бы хотелось, чтобы у него было и детство, и молодость. Во взрослого и занудного дядьку всегда превратиться успеет.       — Как знать, — повторила Имир за женщиной. — Научно не доказано, но я на личном опыте убедилась, что детство у некоторых представителей в одном интригующем месте бессмертное. Вам следует познакомиться с моей матерью. В нашей семье я самый серьёзный и взрослый человек. Печально, да?       Госпожа Финней озадаченно посмотрела на девушку, а потом звонко рассмеялась. Аспирантка в очередной раз обречённо перекинула саквояж из одной руки в другую. Пытаешься озадачить человека, а он смеётся. Что за жизнь пошла?