На ступнях и копытах

      День паразитолога начался с того, что Виви стащила её за ногу с дивана. Имир старательно лягалась, но перевес был на стороне тренированной блондинки. Аспирантка быстро пресекла попытки подруги к бунту, заткнув её рот чашкой чая и бутербродом с индейкой. Девушка вяло жевала свой завтрак, пока Виви носилась по комнате, словно обезглавленная курица, раскидывая одежду. Нет, Имир не могла сказать, подходят ли те туфли к шелковой кофте и уместен ли здесь ремень, от чего её скоро сочли непригодной и оставили в покое. Ненадолго. А лучше с распущенными волосами или с собранными в хвост? Не слишком много косметики? Эй, проснись! Проснулась врач тогда, когда Виви старательно запихивала её в собственную юбку-трапецию.       — Прости, ты ничего случайно не напутала? — нахмурив брови, уточнила Имир у пыхтящей подруги.       Виви отозвалась не сразу. Она была полностью поглощена бесплодными попытками зафиксировать предмет гардероба на возмутительно тонкой талии паразитолога. Живота у Имир не было, жира по бокам тоже. Его, казалось, вообще нигде не было. Юбка падала и болталась на костлявых бёдрах.       — Нет! Ты идёшь со мной, а раз у нас свидание, то нужно одеть тебя подобающим образом. Где твои подтяжки? — сдалась она, решив прибегнуть к запасному плану.       — На стуле, — кивнула девушка. — Я могу ошибаться, но свидание конкретно у тебя и конкретно с Прумом. Зачем вам нужна я, мне до сих пор неясно, ну да ладно. Но при чём тут мой внешний вид?       — С нами будет и Джаст.       — Не улавливаю хода твоих мыслей.       — Ну блин, Имир, соображай! Если я буду одна расфуфыренная, станет очевидно, что я старалась произвести впечатление! Вдвоём не настолько стрёмно.       — Неубедительно.       — Будешь выпендриваться — я тебя свяжу и кину в кузов грузовика. Убедительно? — с опасной ноткой в голосе пригрозила санитар, потряхивая подтяжками в руках.       — Вполне.       Стоять на пути у влюблённой девушки может быть опасно для жизни. Имир не стала рисковать и обреченно забрала подтяжки, пристегнув их к юбке.       Виви гнала, Имир, подпрыгивая на месте, пыталась намазать не видевшие божий свет ноги кремом от солнца. Панель и сиденье получили свою дозу защиты, хорошо бы, чтобы попало что-нибудь на саму девушку. Гены отца-альбиноса сыграли с Имир злую шутку. У аспирантки не возникало проблем с частичным отсутствием пигмента в коже, пока она жила в Швенто-Вису. Климат в той части Запада был мягкий: не очень жаркое лето, в меру холодная зима и дождливая весна с осенью. Но по приезду в Шайко ветеринар столкнулась с настоящей проблемой. Беспощадное солнце диких западных земель могло поджарить любого нерасторопного до хрустящей корочки. Имир же почувствовала себя самым настоящим вампиром. Она разве что не дымилась. Длительное пребывание на улице под прямыми солнечными лучами без убойного слоя крема пагубно сказывалось на её здоровье. Девушка буквально на глазах расцветала алыми ожоговыми пятнами. Проходили они долго. Про «больно» лучше и не упоминать. Имир обливалась потом, но была вынуждена прятать под одеждой как можно больше участков тела. О юбках и рубашках с коротким рукавом можно было забыть сразу. Лицо и кисти рук всегда были открыты, но тут ничего не попишешь. Ходить в парандже аспирантка отказывалась.       — По-твоему, это похоже на ипподром? — спросила Виви, останавливая машину.       Они припарковались перед зданием без опознавательных табличек, но с массивными колоннами, барельефами скачущих кентавров, километровым круговым забором и кучей толпящегося народа при входе.       — Понятия не имею, но эти похожи на Прума и Лошадиные Уши, — отозвалась подруга, указывая пальцем в толпу.       К ветеринарам незамедлительно подскочили знакомые кентавры. Прум галантно открыл Виви дверь, покраснев до корней волос, и сделал ей комплимент, после чего настала очередь краснеть аспирантке. Джаст тоже открыл перед Имир дверь и одарил её страдальческим взглядом.       — Снова ты, — убито заключил он, будто до последнего надеялся, что паразитолога там не окажется.       — Я тоже безумно рада тебя видеть, Лошадиные Уши.       — Не сомневаюсь. — Парень подхватил врача под мышки и вытащил из машины. Галантен, как всегда. — Чего в юбке?       — А ты чего в галстуке?       Кентавр неволей ослабил шнурок галстука-боло, выбивающийся из его привычного стиля.       — Прум надеть заставил, — неохотно отозвался он.       — А меня Виви.       Друзья по несчастью понимающе переглянулись.       — Он тоже грозился тебя связать и притащить силой?       — Прум? — посмеялся Джаст, не поверив своим бархатным ушам. — Нет. Но я ему должен. — Кентавр прищурился и посмотрел на подозрительно мирную девушку. — Не станешь опять задавать бредовые вопросы, не убийца ли я?       — Не при свидетелях же, — невозмутимо откликнулась Имир.       — Пакля!       — Расслабься. Пожалуй, не стану. Не хочу потом оттирать чужие отпечатки пальцев со стёкол. — В прошлый раз парень весьма доходчиво выразил своё отношение к беспочвенным обвинениям детектива-любителя. Нагнувшись, он молча ткнул двумя пальцами Имир прямо в очки. Аспирантка тогда даже от неожиданности отскочила. Потом также молча и невозмутимо развернулся и ушёл, раздраженно помахивая хвостом. — Я не перестаю исключать данный вариант, но он один на полторы тысячи.       — На полторы тысячи?       — Столько же в Шайко и окрестностях проживает жителей?       — Единственный, кто у нас стопроцентный убийца — это ты, — с угрюмой уверенностью в голосе заключил Джаст.       — Считаешь? Потому что я ветеринар?       — Нет, потому что ты убиваешь мои нервы! И веру в человечество тоже.       — О, её убили задолго до меня! — убежденно заявила врач и издевательски подмигнула. — Но спасибо.       — Это был не комплимент, Пакля!       — Эй, голубки хватит лассо точить, пошли! — окликнула друзей Виви. — Нужно очередь в кассу занять, вон сколько народу подтянулось!       На третий заезд компания опоздала и сейчас стояла в очереди, чтобы сделать ставки на четвёртый. Виви с Прумом о чем-то мило болтали, а Имир усердно щурилась, пытаясь прочесть номера и клички бегунов. «Ярый», «Безбашенный», «Неудержимый», «Стремительный» и прочая братия совершенно не впечатлили девушку, а счастливых номеров у неё не было. Очередь подходила, а аспирантка до сих пор понятия не имела, на кого ставить.       — Пакля, вернись к нам! — потряс её за плечо кентавр. — Ставку делать будешь?       — Я не решила, на кого, — честно призналась Имир.       — Господи, — закатил глаза парень, выдернул у неё из рук бумажку и сунул в кассу. — Шесть — четыре. Держи.       — Шесть — четыре фавориты?       — Нет, за весь сезон ни разу не пришли первыми, — злорадно сообщил Джаст, — но главное не победа, а участие, верно? — подмигнул он.       — Я припомню, когда ты придёшь ко мне на лечение, — ласково проворковала ветеринар.       Открытые трибуны пугали Имир своей открытостью и беспрепятственным доступом прямого ультрафиолета. Девушка пыталась спрятаться в тени более крупных спутников. Заезд пока не начался и между толпами ходил кентавр с лотком, полным варёной кукурузы. Подруги принюхались.       — Не хотите кукурузу? — спросил Прум, заметив хищное оживление со стороны женского коллектива.       — Хочу жареные каштаны, — с равнодушием смотря на маслянистые початки, проговорила Имир.       — Поздравляю, где мы сейчас откопаем тебе каштаны? — взмахнул руками Джаст. — И вообще разве каштаны едят?       — Едят. В Швенто-Вису в грядущие дни Нового года на каждом углу можно встретить тележки, где их продают. Имир лопает каштаны за обе отсутствующие щеки. При том она одна. Больше эту гадость никто не ест. Куснёшь? — Виви протянула коллеге надкусанную кукурузу. Аспирантка отрицательно покачала головой.       Заезд начался. Никому из ветеринаров раньше не доводилось бывать на скачках. Говорят, вид несущихся лошадей - захватывающее зрелище, особенно, если на нём можно заработать. А что можно сказать о виде несущихся кентавров? Пожалуй, говорить ничего не стоит. Нужно смотреть.       Имир стала потихоньку входить в общее безумство и азарт, хоть и с такого расстояния она не могла судить, лидирует её номер или нет, как Виви больно схватила её за запястье.       — Ай, ты чего меня калечишь?       — Смотри!       — Куда?       — Туда!       — На что?       — Ты что не видишь?!       — Нет.       — Дайте сюда! — Санитар бесцеремонно вырвала у ближайшего ошарашенного кентавра бинокль и сунула близорукой подруге. Мужчине не удалось даже возмутиться, так как аспирантка быстро поставила его на место одним смачным словом.       Имир настроила оптику и под нервные указания Виви смогла наконец увидеть то, что взволновало девушку. Прямо по курсу на финишном участке за вертикальную жердь забора, окружающего скаковую дорожку, намоталась цепь, на другом конце которой яростно билась за свою жизнь собака. Жокеям-скакунам до несчастного животного было пока далеко, но расстояние сокращалось ежесекундно.       — Они её затопчут! — трясла Виви Имир.       — О-о-очень в-в-вероятно, — невольно заикаясь согласилась аспирантка, опуская бинокль.       — Надо что-то делать!       — Нам?       — А кому?!       — Судье, обслуживающему персоналу ипподрома, — принялась перечислять врач, — они разве не видят, что у них ЧП на скаковой дорожке? Или затаптывание собаки в котлету входить в программу?       — Не знаю! Но они ничего не делают! Мы должны вмешаться! — не унималась девушка.       — И что ты предлагаешь? Кинуться под копыта стаду несущихся кентавров на стероидах? — скептически уточнила Имир.       — Да!       Невзирая на протесты подруги, Виви бросилась продираться через толпу.       — Куда она собралась? — напрягся Джаст.       — На пробежку.       — Она ведь пострадает! — ужаснулся Прум.       — Не знаю. Говорят, дураки неуязвимы, — цинично протянула аспирантка. — Будь любезен, подержи.       — Ты теперь куда? — не унимался кентавр, принимая вещи девушки.       — Туда же.       — Чего?! Даже для такой сумасшедшей маньячки, как ты это уже перебор!       — Согласна.       — И?       — Есть идея, но нужно успеть добраться до судейской вышки. У них должен быть какой-нибудь «стоп-кран» на случай ненормальных зрителей, выпрыгивающих на скаковые дорожки. В противном случае будем отскребать Виви. Занятие крайне неаппетитное, вынуждена заметить.       Ветеринар выбежала на дорожку, едва не по головам и спинам преодолев толпу. Кто-то что-то кричал, кто-то пытался остановить Виви, но тщетно. Бегуны не достигли поворота, и девушка надеялась успеть произвести спасательную операцию. Длина финишной прямой не менее четырёхсот метров. За сколько её пробегают кентавры, аспирантка не знала, да и не горела желанием узнать, получив по черепу копытом.       Сначала Виви попробовала распутать цепочку, но живо отказалась от этой идеи. Куда быстрее будет снять с собаки ошейник. Время — жизнь. В конкретном случае. Но теория в которой раз разошлась с практикой. Собака была до смерти напугана, девушка ей незнакома - и, пока санитар возилась с цепочкой, не унималась ни на секунду, безостановочно скача, лая и крутясь.       «Постой, постой! Ну постой ты!», — думала про себя Виви в попытках ухватить на удивление прыгучего пса. Земля под ногами ощутимо задрожала. Звук топота усилился. Поворот пройден. Четыреста метров до того, как стать блином - и они исчезали на глазах. Аспирантка нервно сглотнула. Когда дрожащие пальцы каким-то чудесным образом смогли поймать и расстегнуть пряжку ошейника, а ветеринар - с молниеносной скоростью подхватить на руки не успевшую удрать в неизвестном направлении собаку, девушке в голову пришла светлая мысль: куда безопасней было бы попросту затащить животное во внутренний безопасный круг и уже там относительно спокойно, но точно без риска для жизни во всем разобраться. А она тут строила из себя героя! Дура она, а не герой!       Самобичевания следовало оставить на потом. Виви до сих пор находилась в зоне поражения. Поддавшись панике, девушка никак не могла сообразить, в какую сторону ей бежать - и тут раздался вой сирены. Топот начал затихать. Ветеринар, не веря своему счастью, обалдело смотрела на останавливающихся в каких-то жалких нескольких метрах от неё кентавров. Спасены.       — Что вы себе позволяете? — к не успевшей прийти в себя аспирантке, грозно уперев руки в бока, подскакал неизвестный мужчина в цилиндре и с сопровождением. Лицо делегации было полно оправданного негодования. — Вы совсем с ума сошли? Выбегаете по среди заезда на дорожку, ставите под угрозу жизни участников, срываете скачки!       — Срыв скачек - самое меньшее из всего, что могло бы произойти, не прими доктор Грайфа экстренных мер.       Рядом с Виви словно по волшебству возникла слегка запыхавшаяся Имир вместе с парнями.       — Что? — растерялась делегация. — А вы кто, простите, такие будете?       — Ветеринарная служба, — аспирантка быстро мелькнула удостоверением. — В данном районе была зафиксирована вспышка бешенства. Эта собака является потенциальной угрозой населению.       Девушка наклонилась к уху паразитолога и прошептала:       — Что ты делаешь?       — Делаю вид, что держу ситуацию под контролем.       В рядах кентавров в то время стала зарождаться паника.       — Бешенство?! — мгновенно сменив гнев на страх, переспросил мужчина. — А… эм… ну, пёс разве выглядит бешеным, нет?       Возмутитель общественного порядка немного успокоился и на вид казался животным вопиюще пышущим здоровьем. Но не для ветеринара.       — Бешенство — это остропротекающее инфекционное заболевание теплокровных животных, людей, перевёртышей, кентавров, вызываемое нейротропным вирусом, — с непроницаемой миной наставительно заговорила врач, — протекает бешенство с признаками поражения центральной нервной системы. И сейчас мы с вами наблюдаем один из классических признаков поражения нервной системы при данном заболевании.       — Какой признак? — облизывая пересохшие от волнения губы спросил кентавр, вместе со своей свитой поспешно отходя от ошарашенной Виви с псом на руках.       — Необычное поведение. У животных исчезает чувство страха. Оно рвётся с привязи, грызёт цепь, бросается на людей и кентавров. Особенно кентавров, — сделала ударения Имир. — Характерно стремление убежать. За сутки бешеная собака может преодолеть десятки километров, бросаясь на каждого встретившегося ей на пути. Нападают они обычно молча, без лая. Не кажется ли вам, господа, что всё вышеперечисленное относится к данному случаю? Мы имеем собаку, сорвавшуюся с цепи, вернее, вместе с цепью, не ведающую страха, направляемую вирусом бешенства в головном мозге, который велит ей покусать как можно больше теплокровных существ, тем самым позволить ему распространиться. И что мы получаем? Пёс прибегает на ипподром, где так удобно кусать скачущих кентавров за ноги и… Господа, а вы куда?       — Мы поняли вас, госпожа доктор! Предоставляем вам во всём разобраться самим, а нам, наверное, следует немедленно освободить ипподром! Кентавры поспешно ретировались только подковы и сверкали.       — Имир, — с напряжением в голосе протянула Виви, пытаясь увернуться от собаки, которую пробило на ласку, — он ведь не бешеный, правда?       — Ха, и об этом у паразитолога спрашивает ветеринарно-санитарный врач и по совместительству эпизоотолог? — с издёвкой переспросила девушка.       — Имир!       — А фиг его знает, — предельно честно отозвалась аспирантка, — я при нём ветеринарного паспорта не вижу. Значит, потенциально он может быть носителем чего и кого угодно. Ого, а он лизучий оказался. Ну что, готова уйти в завязку во время курса прививок от бешенства и по его окончанию в течение полугода, м? Я буду колоть тебя ласково и нежно.       — Не готова! Блин, после общения с тобой к любому животному подходить страшно!       — Не после общения со мной, а после окончания ветеринарного института. Могла бы привыкнуть.       — Народ! А давайте мы сначала отсюда свалим, а потом разберёмся, кто из вас бешеный, а кто нуждается в прививках? — нетерпеливо предложил Джаст, настойчиво толкая подруг в спины.       На выходе честную компанию перехватила парочка взволнованных зрителей, до глубины души пораженных подвигом Виви, и завалила её вопросами, одним из которых был:       — Скажите, вы профессиональные каскадеры?       — Нет, мы профессиональные ветеринары. Но думаю, это одно и тоже.       После Имир завела любимую песню про бешеную собаку и число желающих пообщаться резко сошло на нет.       — И что нам теперь с ним делать? — скрестив руки на груди, деловито спросила паразитолог, критически посматривая на сидящую в кузове собаку.       Пёс безостановочно вилял хвостом, глядя на выстроившихся вокруг него людей и нелюдей милейшими карими глазами. Предварительный беглый осмотр установил, что «потенциальная угроза населения» — молодой (по зубам - не больше года) гладкошерстный фокстерьер. Кобель. Окрас у того был под стать корове — белый с забавными чёрно-коричневыми пятнами. Одновременно с тем, коричневая с рыжиной, морда собаки была длинная и зубастая на зависть любому крокодилу. Уши и макушка у пса были чёрными, что создавало впечатление, будто на него надет капюшон.       В фокстерьере просматривалась рука знающего своё дело заводчика, а не разведенца домашнего пошива. Его чистокровную родословную выдавали широкая грудная клетка, упругие и сильные задние лапы, а также поджарость, присутствующая во всем теле. Не пёс, а сказка для собаковода! Но не тут-то было. Хвост, закручивающийся баранкой, да оттопыренные уши — изъяны, категорически неподобающие строгому стандарту породы. Они бесповоротно перечёркивали всю шоу-карьеру несостоявшейся звезды. Выражаясь иными словами: отличный пёс, плохой выставочный образец.       — Нужно отвезти его к Леоле в клинику на полноценный осмотр.       — А потом?       — Проверим журнал приёма. Вдруг он там есть. Позвоним хозяевам.       — Допустим, нет?       — Дадим объявления. Имир, чистокровный фокстерьер-конфетка! — восхищенно проворковала Виви. — Его безусловно ищут!       — А чистокровных «фокстерьеров-конфеток» разве держат на цепи? — засомневалась девушка. — Охотничья порода, не сторожевая. Ошибочка вышла.       — Хозяева — придурки, — презрительно бросила аспирантка, обнимая пса за шею.       — Несомненно. Рекомендую тебе немедленно отцепиться от собаки.       — До сих пор думаешь, что он меня заразит?       — Не исключаю, — лаконично выразилась ветеринар, — но переживаю, ты начинаешь к нему привязываться.       — Но ты посмотри на его глазки!       — Понятно. Дело плохо, — махнула рукой Имир, — отведи конфетку в кабину и заводи мотор. Вы с нами?       — Знаете, а мы могли бы поспрашивать у кентавров в городе, не сбегала ли у кого собака. Так мы удвоим шансы отыскать его хозяев, — подумав предложил Прум.       — Что значит «мы»? — внезапно оживился Джаст. Желанием он определенно не горел. — Меня в свои собачьи дела не впутывайте! Без вас проблем хватает.       — Лошадиные Уши, поимей совесть. И войди в положение.       — Ты сначала свою заимей, а потом мне нотации читай!       — Начинает, — вздохнула Виви, исподлобья посматривая на спорящих друзей. — Одна вредная, а второй упёртый и чуть что сразу встаёт на дыбы и никого не слушает!       — Вовсе нет, — покачал головой Прум, — Джаст и правда встаёт на дыбы, но к Имир он всегда прислушивается.       — Не шутишь?       — Конечно нет, — улыбнулся кентавр. — В какой-то момент он её признал и теперь для него важно её мнение. Джаст долго всех пилит, а те, кто в итоге от него не убегает, становятся для него значимыми кентаврами.       — Имир не кентавр, — напомнила девушка.       — Сути не меняет.       — Но все равно иногда Джаст бывает ужасно несносным.       — Характер — дело другое, — развел руками Прум.       Ближайшие несколько дней ветеринары и их копытные друзья полностью посвятили поискам прежних хозяев Мартина (вопреки всем предостережениям Имир Виви не удержалась и дала псу имя). В журналах приёма ветеринарной клиники подходящий фокстерьер не числился. Откровенно говоря, там не числился ни один фокстерьер, будь он гладкошерстным или жёсткошерстным. Опрос Прума с Джастом местных жителей тоже не принёс плоды. Достаточно упомянуть, что больше половины горожан в принципе не знают, как выглядит собака породы гладкошерстный фокстерьер и что такая вообще есть в природе.       Надежда разыскать старых владельцев Мартина с каждым днём уменьшалась пропорционально увеличивающейся любви Виви к псу. Девушка не просто привязалась к собаке. Она гуляла с ним по несколько часов, учила выполнять команды и трюки, а по дороге с работы заезжала в магазин и покупала ему «вкусняшки». Дело было плохо.       Леоля твердила о том, что пора завязывать с бессмысленными поисками. Собака и без того нашла новую любящую семью. А прежние хозяева пусть перебьются, раз они держали Мартина на цепи, то не очень-то он им и дорог. И нечего им животное возвращать! Имир молчала. Чуяла, что без слёз и соплей ситуация не разрешится. И она угадала.       Тихий вечер не предвещал беды. Леоля отправилась на очередной неурочный вызов, Имир традиционно заливала кактус, госпожа Сытклю читала книгу, а Виви играла с Мартином, кидая тому палочку. Стук копыт отвлек всех от своих дел.       — Я нашел хозяев Мартина! — закричал на ходу, взволнованный Прум.       — Нашёл? Как?       — Воспользовался определением Имир, — посмеялся парень, — стал расспрашивать не про фокстерьера, а про «мохнатого крокодила». И сработало! Один фермер вспомнил, что недавно его сосед завел такого зверя. Правда, тот на днях продал свое хозяйство и перебрался в город Руд. Но мне дали его новый номер телефона! — Кентавр победно потряс вырванным из блокнота измятым листочком.       Виви стояла подозрительно тихо и смирно. Пёс крутился вокруг её ног, тыча мокрым носом в руку с зажатой палкой, мол, давай играть дальше! Имир бросила короткий и понимающий взгляд в сторону застывшей подруги.       — Началось, — вздохнула паразитолог, ставя пустую лейку на землю. — Хорошая новость, Прум. Жаль, что ты записку с номером по пути потерял.       — Потерял? — удивился парень.       — Ага. Совершенно случайно и увы, безвозвратно.       Девушка многозначительно кивнула на Виви. К счастью Прум быстро смекнул, что к чему и понимающе просиял.       — Ой, точно! Я такой неловкий! Нет мне прощения. — Кентавр быстро и методично разорвал листок на мелкие куски и подкинул в воздух. Самодельное конфетти тотчас подхватил и унес ветер. — А донимать вновь расспросами невежливо.       — Определённо! И о пропаже собаки никто не заявлял. Выходит, она им и не нужна вовсе.       Друзья заговорщески друг другу подмигнули и обернулись к Виви, которая только сейчас начала понимать, что за цирк тут происходит.       — Но разве так можно…       — Можно-можно, я разрешаю, — отозвалась мирно сидящая на скамейке госпожа Сытклю, сдув со страницы книги кусочек порванной записки.       Девушка потеряно посмотрела на руководителя, потом на подругу с кентавром и наконец бросилась тех обнимать.       — Ну вы, блин!       После всей эпопеи с собакой жизнь вернулась в привычную колею. Почти.       — Смотри-смотри, Прум подарил для Марти ошейник! Правда, он прелесть?!       В лабораторию Имир ураганом ворвалась Виви, раскачивая пса на руках. Паразитолог на автомате придержала банки с матриксом и подхватила скатившуюся со стола ручку. Девушка начала всерьёз жалеть о единогласно принятом решении оставить у себя собаку. Но что теперь поделать?       — Прум, ошейник или Марти? — скептически уточнила Имир, не поднимая глаз от микроскопа.       — Все вместе!       — Угу, высший класс. — Аспирантка надела очки и повернулась к подруге, затискивающей собаку. — Послушай, давно хочу у тебя спросить, а твои родители не будут против, когда ты привезешь домой собаку?       — Какая мне разница? — искренне удивилась Виви. — Они же не спрашивали, буду ли я против, когда заводили младшего брата.       — Справедливо, — согласилась девушка и вернулась к работе.