Конец в начале.

Впереди был путь, который стоил того, чтобы его преодолеть. Югём проверяет несколько раз билет, паспорт, портативное зарядное и наушники. В рюкзаке футболки темных цветов, теплая толстовка, некоторые принадлежности и крохотный нетбук для работы. Это путешествие затянулось, теперь ему предстояло вернуться в Сеул. Позади был путь, который он оценивал в несколько жизней и воспоминания, что было сложно принять. Мерное движение поезда заставляет чувствовать легкую вибрацию пальцами, солнечные лучи преломляются через стекло и отбиваются от поверхности кресел напротив, это ослепляет потому парень прикрывает глаза, включив музыку. Мелодия Шопена накатывает морскими волнами, бушует и взрывается, а затем, словно ветер поменял направление, успокаивается, незаметно для самого себя он начал постукивать пальцами по штанине. Мысли заволокло ностальгическим предчувствием неизбежного, грусть проскользнула под веки и своими голубыми оттенками начала мелькать пятнами на темном фоне, Югём зажмурился и открыл глаза. А после, словно увиденное могло в любой момент рассеяться, закрыл. Первая остановка Ульсан и его судьба вновь настигает его. Парень напротив садится в кресло, улыбается слегка своим мыслям и суетливо проверяет, куда положил билет, у него темные волосы отливающие, чем-то пшеничным: — Я Марк, — улыбается широко, когда Югём все же открывает глаза и наблюдает за его действиями, у парня сильный акцент, но на корейском видимо говорит достаточно хорошо — надеюсь, мы безопасно доберемся. Второй чувствует, что безопасно никогда не будет. Раньше, — стечение разных жизней, череда похожих друг на друга событий, одинаковых и в тоже время разных, — он отрицал их встречу для самого себя, торговался сам с собой, злился, похоже на себя и впадал в депрессию из-за себя. Каждый раз, за каждым повторением юноша во всем был способен винить только себя, потому изо всех сил, если это было нужно спасал одного человека, положив на это свою жизнь. Нужно было сбежать с ним, когда музыка доносилась со дворов и кленовые листья опадали на подол ханбока. Когда быстротечная жизнь в постоянных сражениях ощущалась острой заточенной стрелой. У него было достаточно сил, чтобы сбежать на край земли тогда. Сейчас же, в этой жизни, в противоречивом моменте его личных желаний, с дипломом психотерапевта и стажем практики в несколько лет, с длинным путем из блужданий по стране, лишь одно действие он мог предпринять. Начерченный путь, приводящий к заключительному этапу всех попыток что-то изменить. Его судьба. — Югём, — он протягивает руку и бережно сжимает протянутые пальцы, время осыпается пеплом на сгоревшие поля, — тоже надеюсь. Вы путешествуете? — Приехал к друзьям, я из Калифорнии, но уже несколько лет пишу статьи для туристических журналов разных изданий. — Нравится в Корее? — Очень, — на его лице отражается воодушевление, граничащее с неприкрытой гордостью, — здесь все необычно и всегда находится что-то новое для изучения. На самом деле, я заезжал на Чеджу чтобы отдохнуть. Югём слушает его и достает книгу. Единственное, что он может сделать. В этот раз единственное, что он может сделать — принять. Им обоим, чтобы выжить необходимо расстаться. Пройти мимо так, будто они не знакомы. Словно ничего из произошедшего, никогда не случалось. Должно быть прошлое — Югём уверен, это прошлое, ведь парень напротив него все с тем же лицом, — просто сон, который приснился ему в дождливую ночь. — А вы что изучаете? — взгляд становится пытливым, Марк в этой жизни достаточно очевидный, чтобы его с легкостью читать. У него видимо сильный дух и смелый нрав. Югём вдыхает побольше воздуха. Единственное, что ему нужно сделать — принять. Так же, как принимают новость о смерти. — Психологию, но в основном практикую гипноз, для проработки болезненных воспоминаний. Говорят, так возможно узнать даже о прошлых жизнях. Марк оживляется, склоняется вперед заговорщицки, словно следующие действия должны быть тайной. — О, правда? Я тоже хочу попробовать, мне однажды сказали, что я гипнозу не поддаюсь. Югём смотрит на него, в его памяти — ворох пойманных улыбок и бережно сложенных моментов, — этот человек всегда умел удивлять. — Уверенны? — Конечно, мне часто снятся разные сны, вдруг это моя прошлая жизнь. На этих словах Югём вздрагивает и нерешительно замирает, затем улыбается. Принять — значит отказаться. Легче всего, это сделать через забвение: — Это не так работает, но давайте попробуем, — улыбки между фразами, он копается в рюкзаке в поиске карманных часов, — нашел, — восклицает и вытягивает за цепочку прибор, с изящной гравировкой. Надпись: от прошлого к настоящему — вечный поиск тебя. — Вау, какие красивые! Часто используете? — Марк нетерпеливо подхватывает часы, пытаясь по ближе рассмотреть. Психолог выпускает цепочку из пальцев, они уже достаточно близки, пусть второй и не знает об этом — Надпись вы придумали? — Нет, она сразу была, — ложь вырывает до того, как он успевает обдумать ответ. — Здорово, хорошо звучит. Вы готовы? — Марк-щи, разве это не я должен спросить. Он смеется, возвращая обратно принадлежности: — Простите, простите, я просто в предвкушении, маршрут до Сеула слишком быстрый, а мне не терпится узнать. — Тогда откидывайтесь на кресло, дорогой друг, — они смеются. Марк опускается на спинке, Югём садится напротив и вытягивает руку с часами вперед, расстояние идеальное по всем параметрам, затем выпускает их из ладони, удерживая лишь за цепочку. — Расслабьтесь и сосредоточьтесь, — он бросает взгляд на время, у них чуть больше часа, предмет в руке начинает раскачиваться из стороны в сторону, — следите за часами, слушайте мой голос, не отвечайте, — он одергивает его, потому парень уже готовится что-то сказать и ерзает в кресле, — я досчитаю до десяти, и вы уснете. Один Два Маятник из часов вдруг становится единственной деталью, на которую Марк может обращать внимание. Лево, право, время вытягивается и замедляется. Взмах, еще один. Семь Восемь Все звуки один за другим затягивает под толщу воды, остается только голос, он пытается пошевелить рукой и осознает, что не может контролировать свои мышцы. Девять Десять Звук щелчка пальцами громко раздается где-то рядом, и его голова безвольно склоняется к груди. Вокруг абсолютная темнота. — Марк, вы слышите меня? — Да, — голос, ощущается чужим, — слышу. Перед глазами начинает прорисовывать тропа, вверх и вдаль. — Сейчас вы видите перед собой путь, что это? — Югём внимательно наблюдает за выражениями лица, не то что бы сомневается в себе, просто человек в этот раз особенный. — Похоже на тропу, — он оглядывается по сторонам, кое-где виднеются двери в прочных дверных рамах. — Тогда давай пройдемся по ней, когда дойдешь до того, что преграждает тебе путь, скажи мне. Марк ступает вперед, временами под ногами хрустят ветви, но звук этот не пугает, скорее помогает поверить в реальность происходящего, он упирается в дверь, заглядывает за нее, но обнаруживает пустоту. — Тут дверь, за рамой ничего нет. — Тебе нужно ее открыть, сейчас ты достиг черты в свою прошлую жизнь, — Югём знает, что стоило пройтись сначала по более свежим воспоминаниям, но чертоги памяти этого человека, если его собственная память ему не изменяет, уходят слишком далеко, поэтому прошлая жизнь — это первая остановка, а за ней еще, как минимум четыре. Марк слышит щелчок, тот сливается со звуком дверного замка, он осторожно ступает внутрь. Морской бриз бьёт в лицо, перед глазами он сам же сидит, осев на пол: — Человек за бортом, — кричит кто-то из прохожих, юноша глотает слезы. — Югём, — напоминает животный вой. Люди толпятся вокруг парня, Марк смотрит на него, изучает лицо. — Хей, ты же БэмБэм, — спрашивает кто-то, плачущий юноша поднимает взгляд, — что произошло? Твой друг только расплатился, с чего бы ему в воду сигать. Слова, застрявшие в горле, там и остаются. — Он заражен, — шепчет кто-то, — точно тебе говорю заражен. Они приехали вместе. На время голоса исчезают, Марк оглядывается по сторонам, и видит парня со своим лицом и именем БэмБэм в машине, люди вокруг нее начинают скапливаться, он с ужасом наблюдает, как они разрушают обшивку, пытаясь забраться вовнутрь. — Нет, — шепотом, — не открывай дверь, — звучит громче и отчаянно. Зов самому себе не помогает, потому что парень открывает дверь. Щелчок. Марк оседает в испуге, перед глазами зелень и тропа, позади дверь. Это было страшно. — Марк-щи вы слышите меня? — Да, — голос все еще, звучит инородным звуком. — Мы останавливаемся? Или идем дальше, — взволнованная интонация. Этого человека тоже зовут Югём, совпадение выглядит забавно. — Нет, нет мы идем, — он машет руками перед собой, но Югём конечно же всех этих жестов не видит. — Хорошо, тогда продолжай идти. Вторая дверь оказывается ближе и напоминает ему вход в спортивный зал, который был в его старой школе. — Я на месте, — произносит он. — Открывай, — парень послушно хватается за ручку и щелчок вновь раздается рядом. Полный хаос. На сцене и под ней творится полный хаос, он находит себя среди толпы. — Это был ты, — рычит парень с его лицом и бросается на человека, что бесстыже улыбается, глядя на упавшую конструкцию с закрепленными прожекторами. Директор пытается вмешаться, но драка продолжается, — Из-за тебя Югём пострадал. Сирены звучат где-то рядом. — Ёндже, я же предупреждал тебя, — голос парня в костюме пирата, даже звучит неприятно, кто-то вновь просит их остановится, — сколько мне еще предупреждать тебя, чтобы ты не выделывался, а? — он толкает его со сцены и прыгает вниз, раздается вскрик больше похожий на стон. Марк запоздало замечает в руке нападавшего острие ножа, щелчок и перед ним вновь тропа, он бежит вперед дыхание сбивается, голос звучит немного размыто, но все еще рядом. — Марк, вам нельзя спешить, остановитесь, — Югём пододвигается еще ближе и опускает руку на его плечо, — иначе мне придется разбудить вас прямо сейчас. — Нет, мне нужно дойти до конца, — шаги замедляются, — пожалуйста, дойти до конца. — Тогда продолжайте дышать, — голос вновь становится отчетливым, потому Марк, слыша его, кивает. Дверь впереди, вновь похожа на те, что до сих пор встречаются в школах при селах, он в путешествиях достаточно повидал. В этот раз на ней даже висит табличка с надписью: «Библиотека». Звучит щелчок и дверь легко открывается. Югём бросает взгляд на часы, они отсчитали уже пол часа. Раздается школьный звонок, он находит себя сгорбившегося над книгами, бланки изрисованы записями. Звонит телефон: — Джинён, семь лет прошло, возвращайся домой. — Я останусь здесь. — Мы ждем у дома. Тебе пора заняться собственной жизнью негодник, — человек на проводе повышает голос. — А из-за кого я такой, отец? — звучит с надрывом, он в порыве злости сносит стопку книг со стола, затем начинает механично их подбирать. Книги не виноваты. Из динамика доносятся гудки. Марк наблюдает за ним не до конца понимая ситуацию и вздрагивает, когда парень поднимает на него взгляд, но смотрит насквозь. - Югём, я забочусь о библиотеке и твоей сестре. Надеюсь ты, отдыхаешь там. Марку приходится оглянуться, потому что изображение стремительно меняется, он видит, как Джинён идет к своему дому, и догадка вдруг заставляет его вздрогнуть. Визг колес. — Отец… ты же обещал… никогда не водить так… Перед ним вновь тропа. — Марк… — Югёму, кажется, что все выходит из-под контроля, если они продолжат, у парня определенно будет расстройство. — Дальше, — он идет вперед, дверь похожа на те, что он видел в домах престарелых. Щелчок. У мужчины перед ним седина в волосах, он сидит в кресле, на тумбе граммофон отыгрывает мелодию, в этой мелодии похоже вся его жизнь. — Дядя Джебом, дядя Джебом, я построил самолет, — у мальчика в руках действительно бумажный самолетик. — Айгу, какой молодец, — мужчина ерошит ему волосы, игла съезжает с пластины издавая неприятный звук. — Он совсем сломался, — произносит женщина рядом, на ней форма медсестры — пора выбросить. — Нет, — хрипит мужчина и пытается встать, — Югём должен послушать «Гимн смерти». Марк тут же дергается в его сторону, пытаясь помочь поднять, пока не осознает, что его никто не видит, да и поднимать самого себя страшно. — Все хорошо, — женщина извиняется и пытается усадить его обратно, но тот лишь отталкивает руки. — Дядя Джебом, не нужно, мама совершила ошибку, а вам стоит отдыхать, - ребёнок лепечет рядом. Мужчина хватается за сердце. Тропа — дышать становится невыносимо, Марк чувствует на своих щеках влагу, чьи-то пальцы мягко вытирают её. — Марк, мы больше не можем продолжать, — Югём слышал все истории, что парень произносил, и ему сложно это признавать. После его смерти жизнь этого человека ни разу не стала лучше и спокойнее. Маркова жизнь превратилась в омут сожалений. — Один раз, всего один раз. Югём смотрит на часы и выдыхает, он может дать ему еще десять минут, а после любой ценой разбудить, но не уверен, что хочет дойти до конца. До Сеула 48 минут, щелчок пальцами. Кленовые листья опадают на подол ханбока, парень перед ним вышивает узор на полотне, иногда на ткань падают слезы. У него изумрудная заколка в волосах. Склянки с настойками и травами заполняют полки. В дверь кто-то стучит, затем она отъезжает в сторону, юноша с надеждой поднимает взгляд, но его вид тут же угасает. Это не тот человек. — Лекарь Йен, император просит вас пройти во дворец, — посыльный совершает поклон, — у его величества с самого утра болит голова. Юноша встает, молча на поднос выкладывает баночки, пришедший за ним вежливо ждет снаружи. Взгляд падает на меч. Его генерал всегда носил оружие с собой. Сам Йен не касался его никогда, но сейчас почему-то руки сами тянуться спрятать драгоценный металл под одеждой. Марк осматривается вокруг, изображение смазанным пятном меняется, парень в ярком ханбоке бежит прямо на него, он отступает на шаг и слышит, как камни летят вниз с обрыва. — Стой, остановись, нет, — он почти кричит, но юноша не слыша продолжает бежать прямо на него. — Мой генерал — кричит Йен, — Югём. Я всегда… — вольный полет и вода. Щелчок, Марк вскакивает, вокруг темнота, значит еще не конец. Югём рассматривает такое родное ему лицо, - нежность пронесёная сквозь жизни оранжевыми букетами кленовых листьев, - и осознает, что самое большое желание - счастье для одного человека. Его надеждой было позволить кому-то жить в лучшем мире. А значит в этот раз стоит это принять и сдаться. — Сейчас я досчитаю до десяти и щелкну пальцами, — начинает он, Марк размеренно дышит, — и вы проспите ровно пол часа, а когда проснетесь, навсегда забудете человека по имени Ким Югём. Марк хочет что-то возразить, но в его голове уже звучит отсчет, месту возвращается вид тропы, его сквозь все двери оттягивает назад. Картины, что парень видел до этого, исчезают одна за другой. Девять. Десять. Щелчок. Когда юноша открывает глаза, поезд прибывает на станцию Сеул. Кресло напротив пустует. Сидел ли там кто-то, когда парень вошел в поезд на станции Ульсан? Он не помнит. Марк потягивается и улыбается, чувствуя, что отлично отдохнул.