«Какаши, я даже не знаю, что сказать в своё оправдание. Наверное, просто скажу тебе спасибо за то, что ты есть. Ты всегда был рядом, когда я нуждалась в помощи. И ты знаешь, что я всегда мечтала о старшем брате, ты стал одним из тех, кто доказал мне, что кровь и родство — разные вещи. Спасибо, нии-сан! Прости, что не смогла сказать это тебе в глаза, я трусиха, поэтому бегу, поджав хвост. Боюсь, если бы ты начал меня отговаривать, я бы не сдержалась и осталась дома. Хокаге расскажет тебе больше, просто знай, мой уход никак не связан с официальной версией. Моё имя может навлечь беду на деревню, и после случая на фестивале я лишь убедилась в этом. Прости, что не попрощалась лично».
«Наруто, знай, что я никогда не забывала о нашем детском уговоре. Прости, что меня так долго не было рядом, но я ценю то время, что мы провели вместе. Я понимаю, каково это, когда люди отворачиваются и за глаза называют чудовищем. Мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь, джинчуурики Кьюби. Когда-нибудь я расскажу тебе больше, а пока надеюсь, что ты простишь меня за мой поступок. Наруто, я могу попросить тебя об одолжении? Не ищи меня».
«Саске, я не знаю, как выразить эту мысль правильнее, поэтому скажу прямо: будь умнее и не иди на конфликт с Узумаки. Я тоже знаю, что он порой невыносим, но умение держать себя в руках может спасти тебе жизнь. Или хотя бы облегчить её. Не бесите Какаши, ему сейчас тяжелее, чем вам обоим. Я не держу на вас зла за выходку на фестивале, поэтому снова позволю себе откровенность. Учиха, цель твоей жизни может завести тебя в тупик, копай глубже. Знаю, что ты вряд ли прислушаешься к моим словам, но то, что я сказала тебе на крыше, я не возьму назад. Прощай».
Печать клана Харуно — то, что осталось в наследство Сакуре от некогда большой и дружной семьи. Поставив на всех конвертах символический восковой круг, она направилась в кабинет Хокаге, который находился в главном здании на скале с каменными лицами. Девочка иногда размышляла над тем, что хотела бы пообщаться лично с прошлыми главами Листа. Хаширама в представлениях многих людей был великим человеком и шиноби. Из-под его руки вышли медицинские техники, большинство из которых до сих пор активно используются в больнице. Его брат Тобирама был не менее интересной личностью: он придумал множество техник, например, знаменитое Теневое Клонирование и Полёт Бога Грома. Сакура слышала даже про запретную Технику Нечестивого Воскрешения, о которой вскользь упоминала Цунаде, когда рассказывала ей про нападение Орочимару. В этот день, проходя мимо скалы, она подумала, что хотела бы стать похожей на основателей: так же разбираться в медицине и использовать собственные дзюцу. Какая-нибудь техника полного сокрытия пригодилась бы вчера Харуно, когда она вновь полезла в подсобное помещение башни Хокаге. Смерть Сарутоби Хирузена не оставила в её душе никакого отпечатка, была лишь мысль о том, что это хороший шанс найти то, что она не смогла в прошлый раз. В офисе творилась неразбериха, все суетились и спешили как можно быстрее подготовить новое рабочее место для новой главы деревни, поэтому личные вещи, оставшиеся от Третьего, перетащили на склад. Прошлым днём, когда девочка пошла навестить мать и посмотреть на новый порядок, она застала истерику Конохамару, который до последнего отказывался верить, что больше не увидит своего деда в этих комнатах. Это натолкнуло куноичи на мысль, что у неё появился шанс вновь пошерстить по закуткам и пролистать уже эту чёртову папку до конца. Информация о том, что на самом деле произошло в тот злополучный день в клане Учиха повергла её в шок. Не имей Харуно Сакура должной выдержки, она осела бы на пол прямо там, в башне, и осталась бы сидеть, сжимая в руках досье Итачи, до самого рассвета. Но она нашла в себе силы подняться, и то, что она раскопала в архивных записях, лишь больше убедило её в необходимости валить из собственной деревни как можно скорее. То, что Цунаде еще работала в час ночи, не удивляло. Она всегда была трудолюбивой, если её можно таковой назвать. Сенджу ругалась на бумажную работу, она могла откладывать её до последнего, но, как бы то ни было, женщина не убегала от своих обязанностей. Сакура знает, что её приёмная мать всеми силами будет беречь Коноху, как своё наследие, которое досталось ей от дедушки. Харуно тихо прошла мимо охраны, мысленно радуясь, что этой ночью на посту были не АНБУ, а чуунины. Миновала помощницу Хокаге — Шизуне, которая уже уходила домой. Через щель двери можно было увидеть тусклый свет, значит новая глава деревни всё ещё там. Девочка прошмыгнула в кабинет и задела рукой печати, изолирующие звук. Она много раз видела, как Хирузен делал так же, чтобы избежать прослушки. — Что ты хотела, Сакура? — спросила Цунаде, оторвав свои глаза от рабочего стола. Увидев, что дочь активировала барьер, она нахмурилась, и её взгляд стал серьёзным. — Есть разговор. — Сакура немного замялась. — Я слушаю тебя. — Хокаге сложила руки на груди и уставилась на посетительницу. — С чего бы начать… — девочка потеребила кончики своих розовых волос, ей всегда с трудом давались откровенные разговоры. — Цунаде-сама, если бы не вы, то я бы сейчас была чёрствой как камушек, — она хихикнула, но тут же сняла улыбку с лица. — Вы научили меня ирьёдзюцу, и в этом я вижу своё призвание. — заметив, что наставница всё ещё хмурится и выжидательно смотрит на неё, она сменила тон. — Спасибо за приют, мама. Благодаря тебе я снова почувствовала себя любимой. — Ты пришла поговорить об этом посреди ночи? — женщина вздохнула, но её карие глаза потеплели. — Сакура, я не могла позволить отдать тебя на прямое попечение штаба АНБУ. Пока в Конохе есть такие люди, как Шимура Данзо, у детей-сирот, вставших на путь ниндзя, мало шансов остаться людьми. Я не знаю, смогла ли я справиться с ролью твоей матери. Ты… — Цунаде окончательно отложила свои бумаги и в упор посмотрела на девочку, которая не знала, куда деть свои руки. — Скажи, что ты хочешь? — Благодаря тебе эта чужая деревня вновь стала для меня домом, но я хочу ее покинуть. — куноичи вновь вернулась к формальному обращению. — Как Хокаге вы должны меня понять, Цунаде-сама, деревня превыше всего. Вы уже знаете, что на Яманака Ино напали шиноби Травы с целью выпытать информацию обо мне. Я не знаю, из-за чего так быстро распространились слухи обо мне, видимо, из-за того, что я проявила свои силы во время экзамена. На меня началась охота, надо просто это признать, и оградить Лист от опасности в лице меня. — Сакуре с трудом дались эти слова, она не хотела покидать свой дом, однако долг ниндзя, укоренившийся в её сердце за многие годы преданной службе Конохе, толкал её к этому решению. — Прошу, объявите меня отступником. Пусть ищут везде, где угодно, только не в родном доме. Хотя, это даже не просьба, Хокаге-сама — девушка сняла свой протектор с головы и, быстрым движением достав из подсумка кунай, перечеркнула знак Листа на металлической пластине. — Видимо, моё мнение тебя не интересует, — Пятая горько хмыкнула и вышла из-за стола, чтобы обнять этого ребёнка. — Об одном прошу тебя: не теряй со мной связь. Я знаю, что такое скитаться в одиночку. Пожалуйста, хотя бы изредка пиши мне, чтобы моё сердце не разрывалось на части. Я называю тебя дочерью не просто так, Сакура. — Спасибо, — Харуно почти удалось не расплакаться, она разделила с этой женщиной слишком много чувств. — Передай Какаши эти письма. Одно его, а остальные для ребят из седьмой команды. Расскажи ему правду, но Саске и Наруто ни в коем случае не должны знать о настоящей причине моего ухода. — три письма легли на стол. — Имей ввиду, совет старейшин скорее всего присвоит тебе ранг «B». Средний класс опасности среди нукенинов, но за твою голову будет объявлена награда. — девочка кивнула Хокаге и выпрыгнула в окно. Последнее, что она услышала: «будь осторожна». — Обязательно буду, мама.***
Хатаке Какаши по обыкновению опаздывал, его не смущало даже то, что приказ незамедлительно явиться рано утром был отдан самой новоиспечённой Пятой Хокаге. Зайдя в кабинет, он отметил, что почти ничего не изменилось, разве что занавески повесили, да стол поменяли на какое-то более светлое дерево. Этих изменений было недостаточно для того, чтобы взгляд Копирующего Ниндзя стал чуть более заинтересованным. Цунаде он видел раз пять на неделе, так что её облик в другом антураже никак не повлиял на Хатаке, разве что шляпа Каге добавляла ей статусности, но перед Какаши всё ещё была та самая вспыльчивая женщина, чей возраст никак не соответствовал лицу, и чей кулак он не хотел бы снова испытать на себе. — Сакура дезертировала этой ночью и передала тебе это, — Пятая махнула в воздухе письмом. Какаши подумал, что погорячился, когда представил, что это утро будет скучным. Он быстро пробежал глазами по ровно выведенным строчкам и серьёзно посмотрел на Хокаге, от показной расслабленности не осталось и следа. — Те, кто напал на принцессу клана Яманака, выпытывали информацию о Сакуре Харуно. Моя дочь просила ввести тебя в курс дела. Её уход связан с тем, что ей слишком активно стали интересоваться шиноби из других деревень. Приходи в кабинет вечером, расскажу детали. — она вручила мужчине ещё два письма, на которых были подписи, и Какаши, коротко кивнув, направился на тренировку с «командой». — А где Сакура-чан? — Узумаки скорчил недовольное лицо, когда увидел сенсея, но всё ещё не увидел своей подруги. Какаши молча сунул письма в руки Наруто и Саске. Блондинистый парнишка решил отложить это на потом, поэтому только делал вид, что читал, а Саске действительно начал вчитываться в ровный текст. Каждая буква была написана, будто по трафарету, почерк Харуно показался ему совсем не врачебным. — Почему? — Учиха поднял свои глаза и в упор посмотрел на наставника. Несколько предложений подняли в нём настоящую бурю эмоций. Саске и так с трудом справлялся с ними в последнее время, а это письмо, адресованное ему, попало прямо в цель. Какаши сморщился под пристальным взглядом, но никто этого не заметил из-за маски. — Это не важно. Тренировки не будет. — последнее, что он сейчас хотел — это обсуждать с детьми причины и следствия. Хатаке даже не старался изображать дружелюбие, он не попрощался с подростками и переместился на своё место личного уединения. На каменную голову Четвёртого Хокаге. Минато Намикадзе был его наставником, и, несмотря на то, что во время войны он часто оставлял его один на один с полем боя, мужчина с пепельными волосами считал его самым лучшим учителем. Как же он скучал по ним: по строгому, но доброму Минато, по его боевой жене. По вечно жизнерадостному другу и по Рин, которая никогда не оставляла попыток примирить его и Обито. Никого из них больше не было в живых, и Сакура, которую он вытащил из мёртвого квартала Харуно, следуя сухому приказу, стала его успокоением. Когда он впервые её увидел, то удивился, глядя на то, как маленький ребёнок молча оплакивает своих родителей. Эта сцена крепко резалась в его память: точно так же сам Хатаке сидел у тела своего мёртвого отца. Он сразу понял, что они похожи, и уже в тот момент решил для себя, что не оставит её одну. Отца он ей не заменит, да и Какаши в дрожь бросало от одной лишь мысли взять над кем-то официальную опеку, однако брат… Стать братом для него было посильно. Мужчина с нетерпением ожидал вечера, когда Хокаге освободится от основных обязанностей и наверняка нальёт ему выпить. На эту встречу он не опоздает, придёт вовремя, чтобы от начала и до конца услышать из уст Сенджу все причины, по которым Сакура покинула селение. С тяжёлым грузом на сердце он понимал, что надо отпустить её — его младшую сестру. Как бы быстро она не росла, для него она всё ещё остаётся той маленькой девочкой, смотрящей на жестокий мир своими большими зелёными глазами. После бегства Какаши на полигоне, где обычно тренировалась седьмая команда, стало непривычно тихо. — Саске, как ты думаешь, что с ней случилось? — Узумаки надоело играть в гляделки с деревьями, и он решил нарушить тишину. Он не понимал, почему она так поступила с ними: ушла, ничего не объяснив. И чёртов сенсей просто взял и сбежал! Конверт так и остался в кармане Наруто. Мальчишка сжимал бумагу в своих пальцах, никак не доходя до мысли, что надо бы открыть его и прочесть содержимое. — Не знаю. Возможно Хокаге знает, она всё-таки её мать. — Саске пожал плечами и направился к Пятой, надеясь, что она расскажет им правду. Буря его эмоций всё никак не шла на спад, письмо задело его больше, чем Учиха мог предполагать. Он наивно думал, что Харуно абсолютно ему безразлична. Девчонка сильна, она может быть хорошим соперником, но не более того. Наивно. Парень не знал, в какой момент его интерес переступил ту черту, когда он стал думать о ней больше, чем о своей мести. И что в итоге? Только Саске смирился с мыслью, что в его жизни может быть что-то ещё, кроме тренировок, как Харуно берёт и уходит из Конохи! Учиха хотел поговорить с ней, у него было много вопросов к этой девчонке, однако теперь всё разбилось вдребезги. Узумаки уныло поплёлся за ним, настроения не было вообще. Мальчишки рассчитывали получить ответы. Саске боролся с мыслью открыть дверь кабинета Хокаге с ноги, но вовремя одумался. Без стука войдя в помещение, он уставился на Хокаге: женщина явно не спала ночью, огромные мешки под глазами это выдали. — Бабуля Цунаде, — услышав это прозвище, она дёрнула бровью и устремила свой гневный взгляд на Наруто. «Прибила бы засранца». — Что с Сакурой? — Подалась в нукенины. — Пятая сосредоточилась и хмуро посмотрела на своих нежданных посетителей, у которых нет ни грамма манер. На её лице не дрогнул ни один мускул. — Это мы поняли. Почему она ушла? — спросил Саске своим привычным холодным тоном. — Она подала мне запрос на смену команды, — Цунаде выдумывала на ходу. — Я ей отказала, и она сказала, что не может больше терпеть ваши склоки. Вы игнорируете попытки сладить друг с другом. Ей это надоело, — её ложь продолжала обрастать деталями, и сама Пятая выбирала слова, чтобы не путаться в своих же показаниях. — Сакура дала понять: раз она не может сменить команду, то не собирается дальше работать на Лист в таком темпе. Когда она перечеркнула свой протектор, пути назад уже не было. — Вы врёте. — Учиха чуял ложь на подкорке, и его тяжёлый взгляд на миг заставил Хокаге усомниться в своей игре. — Это бред. Как мать может так хладнокровно говорить о своей дочери? — Ты будешь меня судить, мальчишка? — она измученно улыбнулась, зло сверкнув своими янтарными глазами. — Пришли мне тут допросы устраивать, марш на выход! — Цунаде повысила голос так, что задрожало окно. Узумаки чуял перепады настроения Сенджу Цунаде своей пятой точкой, и он точно знал, что Саске умудрился её разозлись, поэтому генин дёрнул за рукав напарника и мигом вылетел с ним из кабинета. — Странно всё это. — Наруто поравнялся с Учихой и почесал затылок. Добродушный парень не мог припомнить, когда они с этим теме в последний раз устраивали мордобой. Неделю назад? Две? — Хм… — черноволосый мальчишка выразил своё молчаливое согласие и направился в свой дом. Ему нужно было подумать. Хорошо подумать.***
Учиха Саске и «подумать» — сочетание, которое может привести непонятно куда. Ночь. Полная луна освещает дороги и крыши домов, показывая тусклый путь заплутавшим ниндзя. Мысли постоянно возвращали парня к одному единственному решению, а возможность, которая появилась у него из ниоткуда, только убедила его в правильности своих действий. Он уходит, возможно навсегда. В его рюкзаке кунаи, сюрикены, еда в дорогу и медицинский набор первой помощи, это всё, что ему необходимо. Учиха уже подходил к выходу из деревни, как увидел до боли знакомый силуэт. Сакура. Он поспешил за ней, минуя охрану, это была его последняя возможность получить ответы на свои вопросы. Или же хотя бы бросить ей пару слов напоследок. Саске не любил, когда последнее слово было за кем-то другим. — Выходи. — он произнёс это, без страха смотря в пустоту. — Уходишь? — Харуно знала, что Учиха признает её голос, однако не спешила показываться на глаза. — Почему ты ушла? — Саске проигнорировал её вопрос и слегка склонил голову, чтобы девчонка не увидела след эмоций на его лице. Он ждал этой встречи, хотел посмотреть в её глаза, и даже не догадывался, что разговаривает с клоном. Сама Сакура находилась в нескольких милях от Конохи. — Может быть, когда-нибудь расскажу. А ты уверен в своих действиях? Насколько вижу, ты решил-таки прислушаться к Орочимару, — куноичи сдержанно посмеялась. — Дерьмовая компания, Саске. Лучше бы наладил контакты с Какаши, он знает не меньше техник. Всё-таки твой брат служил в АНБУ под его началом. — Слушай Харуно, — она снова надавила ему на больное, что тогда на крыше больницы, что сейчас. — У меня перед глазами прекрасный пример, ты поступаешь не лучше. — мальчишка намеренно громко усмехнулся, чтобы она не разглядела в его глазах медленно поднимающуюся злость. На что он рассчитывал? Догнать её однажды и вернуть? — Орочимару даст мне то, что не мог бы дать ни один из вас. Проваливай, если тебе нечего больше сказать. — Как скажешь. Но запомни мои слова: твоя месть — билет в один конец, — силуэт растворился в воздухе, сказав напоследок: — Теперь я в этом окончательно убедилась. Ты сеешь ветер и пожнёшь бурю, Саске.***
К семи утра Сакура добралась до своего временного места пребывания. Она целые сутки продумывала свой маршрут, прежде чем формально разорвать отношения с деревней Листа. Добиралась всю ночь, не жалея сил и чакры, которой у неё было вагон, благодаря её хвостатой шизе. Временами получалось использовать даже Шуншин. Телесное мерцание пока давалось ей с трудом, но неплохо ускоряло передвижение. Когда она исполняла эту технику, то вспоминала друга Итачи, когда-то Шисуи показал ему этот фокус, а уже сам брат Саске научил её несколько позже. Шисуи был гением и мастерски пользовался этой техникой, прозвище, созвучное с этим дзюцу, ему дали не просто так. Интересно, если бы этот парень стал нукенином, какой ранг бы ему присвоили? Сакура думала: не меньше «А». Она направлялась в место, где непрестанно идут дожди. Где можно услышать раскаты грома. Где можно почувствовать сильные порывы ветра, не поднимаясь высоко в горы. Где каждый отступник может ухватить глоток свободы. Амегакуре. Куноичи направилась в ближайшую гостиницу. Номер нужен был ей лишь на сутки. Вскоре её ожидает встреча, а пока нужно использовать свободное время с пользой для измотанного организма. Когда её голова коснулась подушки, она сразу же окунулась в мир снов. Кроме Сакуры никто не знает, что писем, написанных её рукой и скреплённых печатью клана Харуно, было не три, а четыре. В последнем, улетевшем в тот дождливый край, было лишь одно слово. «Ждите»***
Просыпаться в полдень, не занимая себя тренировкой с требовательными наставниками, было просто раем для Сакуры. Она с удовольствием потянулась, отметив, что у неё ещё есть время. Девушка сдала ключи от своего номера в полной уверенности, что сюда она больше не вернётся, и пошла по магазинам. Прикупила себе парик насыщенного бордового цвета и линзы. Они полностью перекрывали зелёные глаза, добавляя им чёрный оттенок. Получалось что-то среднее между мраком и болотной трясиной. Покрутившись у зеркала пару минут, Сакура улыбнулась. Теперь в неё трудно признать ту самую куноичи из клана Харуно. Меры предосторожности никогда не бывают лишними. Узнав, сколько готовы заплатить за её голову, девчонка на миг окунулась в панику. Нет, она не может позволить себе проколоться с маскировкой, пока не станет достаточно сильной, чтобы идти по улицам преступного мира с высоко поднятой головой. Со своим родным цветом глаз и волос, которые так выделяются в толпе. Не сказать, что её парик был невзрачным, но Сакура знала: хочешь что-то хорошо спрятать — прячь на виду. Девушка направилась в место, где планировала провести пару дней, прежде чем вновь отправиться скитаться. Подойдя к убежищу, она назвала пароль, присланный в ответном письме. «librum Vitae et Fatum». Проход отворился, и за узкими коридорами её ждала массивная дубовая дверь, за пологом которой пробивался тусклый свет лампы. Там её уже ждали. — Давно не виделись. — грубоватый мужской голос поприветствовал знакомую.