***
— Сакура, прыгай! — крикнул что есть мочи Дейдара. Сидя на своей белой птице, он набирал высоту и скидывал на землю глиняные бомбочки. Харуно в последний момент успела запрыгнуть на это летающее приспособление. «Мамочки, сколько здесь метров?!» — девушка посмотрела вниз и сглотнула. — Успела забрать деньги? — под аккомпанемент своего вопроса Тсукури подорвал бомбы. — Да. Центр небольшой деревушки, принадлежащей другому объединению отступников, оглушили мощные взрывы. Молодой блондин с маньячным взглядом наблюдал за творением своих рук — тех, на которых были запасные языки на случай, если самому подрывнику однажды укоротят его собственный. — Цветочек, согласись, что это — настоящее искусство? — он махнул в сторону поднимающихся шапочек огненных грибов. — Эм-м, наверное. — Наверное? Искусство самое настоящее! Точно тебе говорю.***
В прочем, у каждой небольшой команды из двух человек был свой подход к выполнению миссий. И свой уникальный мотив в общении. — Какузу, ебать тебя в жопу, бабло у тебя? — Хидан отбивался от надоедливых шиноби Страны Камня. — Да, можем уходить, — спокойно ответил ему Какузу, ловко маневрируя между техниками, на которые не скупились щедрые чуунины Ивы. — Я никуда не съебусь от сюда, пока не предам этих мошек Джашину! — культист намеревался расчертить круг и проткнуть противников насквозь своей косой. Один миг отделял людей от смерти, а Хидана — от его смертоносной техники, но у странного верующего был до жути прагматичный напарник. Для Какузу важнее были деньги, а если они продолжат тратить время на этот бессмысленный бой, то упустят возможность сдать в пункт приёма тел тех, кого уже успели прирезать. Время — тоже деньги, и Какузу готов был оценить каждую минуту в рё. Поэтому, быстро прикинув выгоду, он взял за шкирку Хидана и силой утащил его оттуда, игнорируя гневные матюки в свой адрес.***
— Всё готово? — уже в тысячный раз спрашивала Конан у парней, которые то и дело кивали своими головами скорее на автомате, чем осознанно. Им уже изрядно надоела эта нудная женщина и её командный тон. Она бы и дальше продолжала совершать над мужиками моральное насилие, если бы дверь, ведущая в холл, в буквальном смысле не слетела с петель. В гостиную ввалились дерущиеся Дейдара и Хидан, а позади них плелись уставшие Какузу и Сакура. Их вымотала не столько миссия, сколько чересчур активные напарники, так что двое более спокойных ниндзя проплыли мимо нарядной гостиной и быстро пропали из виду. Сакуру ноги донесли до кровати, а Какузу упал прямо в свободное кресло, которое будто говорило: «сядь на меня!». Кто он такой, чтобы игнорировать такие просьбы. Дейдара умудрился снести ёлку… которую чуть не разрубил косой Хидан. Вспыльчивых парней не особо заботили усилия, которые были приложены остальными для того, чтобы привести штаб в божеский вид перед празднованием. Культист и его заявление, что искусство Тсукури можно назвать только словом «хуйня», действовал на Дейдару, словно красная тряпка на быка. Круглые офигевающие глаза присутствующих устремились на драку. Только во взгляде Конан мелькнуло что-то страшное. Стакан в её руке треснул и раскрошился на мелкие осколки, они опали на пол. Такого ора ещё никто не слышал. Крики Дейдары и утренние возмущения Хидана о спизженных трусах и рядом не стоят! Маты из уст обычно сдержанной куноичи с фиолетовыми волосами остановили драку. Был в них особый шарм, Хаюми не повторяла ни единой конструкции, и Хидан на минуту пожалел, что не носит с собой блокнот. Кто-то пытался сдержать смех, который так и рвался наружу, а кто-то уже не понимал, где грань абсурда у происходящего. Итачи нравились хорошие театральные постановки, но эта не вытягивала даже на уродский цирк. Два великовозрастных мудака, уронившие ёлку, словно нашкодившие коты слушали, как их отчитывает мать всея организации. Учихе быстро надоело смотреть на сие чудесное исполнение, поэтому он принял единственное верное решение в данной ситуации — смотаться отсюда в свою комнату, пока никому не пришло в голову припахать и его к реставрации главного символа Нового Года. Дейдара и Хидан должны искупить вину своей кровью, а не чужой.***
К своему большому удивлению Сакура проснулась выспавшейся и в хорошем настроении. Неподалёку слышались крики, но девушка уже к ним привыкла. Пахло спиртным, сильно пахло. Некто ворвался в комнату, закинул её на плечо и понёс в то пекло, за дверь. Этим «некто» оказался уже изрядно выпивший Кисаме, которого попросили доставить сюда отсутствующий элемент. Не хватало только Харуно, остальные уже собрались за столом, а кто-то даже успел изрядно принять на грудь. Сакуру посадили в самую середину стола, будто главное новогоднее украшение — звезду. Ей сунули в руку бокал с шампанским, но она и глотка не сделала, только смотрела ещё не проснувшимися стеклянными глазами сквозь людей прямо на горящую разноцветными огнями ель. Дейдара в одиночку без Хидана, который свалился с ног и уснул, смог её восстановить и даже гирлянду сделал. Свет в помещении был приглушенным, яркая лампочка горела лишь над большим столом. Ребята заморочились над освещением, развесив по всему холлу цветные огоньки самых разных оттенков. Цвета сменяли друг друга медленно, создавая иллюзию некой домашней атмосферы. А была ли тишина за столом? Никто из присутствующих не молчал, наоборот — активно общались, только подвисшая Харуно не вписывалась в эту картину. Итачи обсуждал с Кисаме прошлую миссию, Дейдара с Сасори и Хиданом ненадолго забыли споры об искусстве, у Какузу с Тоби и Зецу была какая-то своя волна, а Пейн и Конан привычно обменивались планами на грядущий год. Не было тех угрюмых и страшных лиц, какие представляли себе люди при слове «отступники». Все казались какими-то… живыми, что ли. Будто обычные люди. Если это гендзюцу, то долго ли оно продержится в этой комнате? — Попрошу внимания, — произнёс Пейн, легонько ударяя столовым прибором по стакану и привлекая внимание окружающих. Все замолчали и стали смотреть на него, ожидая, что он скажет. — Хочу сказать, что год был непростым, особенно в материальном плане, — Какузу закивал. — Но мы стойко это пережили и вышли на новый уровень как организация. Я горжусь вами, отморозки, — в голосе Лидера действительно сквозило это чувство. — Порой вы меня бесите, и я хочу вас убить, но пока никто ещё не вышел из убежища ногами вперёд, и я считаю это достижением. С Новым Годом! Бокалы поднялись вверх. Пейн умел задать воодушевляющий тон. Конан с его позволения перехватила инициативу. Как говорится: между первой и второй перерыва нет вообще. Женщина вновь наполнила свой бокал и поднялась с места, как это минутой ранее сделал её рыжеволосый напарник. Янтарные глаза с теплотой посмотрели на Сакуру, которая впервые в жизни пробовала алкоголь. Девушка отвлеклась от пузырьков в её высоком бокале и вскинула бровь. — Спасибо, — одними губами произнесла Конан, обращаясь к ней. От неожиданности Харуно аж поставила бокал на стол, полностью поворачиваясь к ней лицом. Взрослая куноичи улыбнулась и обратилась уже ко всем. — Я благодарна всем, кто хотя бы сегодня постарался быть чуть более открытым. Мы с Лидером знаем, что у каждого из вас за спиной своя история становления отступником. Уникальная история. И кто знает, как сложились бы наши жизни, если бы мы не собрались вместе. Я рада, что в нашей организации появились новые лица, — она перевела взгляд на Дейдару и снова глянула на розоволосую девушку. — С вашим появлением здесь стало легче дышать. Надеюсь, впредь так и будет. Сакура, — её улыбка стала чуть теплее, а голос менее формальным. — Это трудная просьба, но чувствуй себя здесь, как дома. Я не прошу называть всех семьёй, но знай, что ко мне ты всегда можешь обратиться, как к сестре. Моё желание: чтобы ты оставалась с нами как можно дольше. Думаю, все поддержат меня в этом. С Новым Годом! Сакура растерянно пробежалась взглядом по фиалковым волосам женщины. Она чувствовала себя растерянно, такие слова говорили ей не часто. Да что там — никогда с тех пор, как умерли её родители. Так необычно, что люди, которые должны быть чужими, уже в какой-то степени стали ей родными. Она провела с ними гораздо меньше времени, чем в штабе АНБУ. Меньше, чем с седьмой командой в Конохе, но ещё нигде она не чувствовала себя настолько комфортно, как среди этих нукенинов. Многие из них могли позволить себе не скрывать свои настоящие эмоции. Сакура дорожила тем, что люди, окружавшие её сейчас, видели в ней простого человека. Не какую-то избранную, не последнюю из клана Харуно и не монстра, в котором заточён биджуу. Слеза скатилась по её бледной щеке. — Спасибо. — счастливо прошептала Сакура, глядя в глаза Конан. Ей было сейчас так хорошо и весело, словно она вновь оказалась за одним столом со своими родными. Крик Хидана нарушил идиллию. — Хватит сырость разводить! БУХАЕМ! Пейн, недовольный тем, что его напарницу прервали, от души зарядил выскочке сандалией прямо в лицо. Народ посмеялся и не посмел проигнорировать этот клич. Начался галдёж и обмен подарками. Никто даже и не заметил, как один человек незаметно ускользнул от взоров остальных. Сакура за час-полтора лишь пару раз притронулась к спиртному, когда другие не брезговали и веселились на полную катушку. В какой-то момент ей стало невыносимо жарко, создавалось впечатление, будто она плавилась изнутри. Горели все органы, клетки — сплошная парилка, если хлеще. Девушка быстро выскользнула на улицу, где стояла ночная прохлада и прижигала кожу зимняя изморозь. Был бы тут обычный человек, не шиноби, он бы уже содрогался от холода, а Сакура чувствовала себя отлично в довольно лёгкой одежде. Чёрные штаны, ботинки на каблуке и безрукавка, из-под которой можно было разглядеть её метку АНБУ. Она проявлялась, когда куноичи концентрировала чакру в руках. Плащ организации был завязан на талии, а отросшие чуть ниже лопаток волосы она распустила, давая привычному высокому хвосту хоть какую-то свободу. Прохладный ветерок дул ей прямо в лицо. Локоны волос плавно колыхались от этих порывов, даже ресницы слегка подрагивали. Такой тихий и спокойный миг, что хотелось остаться здесь до утра, пока все не лягут спать. Все? Она резко открыла глаза и поняла, что не видела, как Итачи покинул компанию. Тихо и незаметно, в прочем, как и всегда. Оно и понятно — бывший коллега из спецподразделения. Навыки, приобретённые в АНБУ с годами так просто не теряются. Сакура вновь зашла в убежище и мельком осмотрела все места, в которых он мог побывать по её прикидкам. Оставалась только личная комната, и ноги уже несли её по этому направлению. Сейчас вся организация гуляет, Харуно думала, что это её шанс наконец-то начать нормальный разговор с Учихой. — Ты… — Сакура для вида постучалась в дверь и, не дожидаясь разрешения прошмыгнула внутрь. Она хотела спросить, не спит ли он, однако стоило ей переступить порог, как у её горла сомкнулась рука. Она до боли сжала хрупкую девичью шею. На долю секунды Харуно растерялась и позволила страху взять над собой верх. Поняв, что она не может сделать вдох, девушка ударила ребром ладони по сухожилию кисти и почувствовала свободу. — Что ты тут забыла? — холодно спросил Итачи. Он одёрнул руку и вернулся на своё кресло, наблюдая за гостьей. — Почему ты ушёл? — не отвечая на вопрос, она смотрела на то, как падают тени от тусклых огней на его лицо. Вопрос был явно не о том, почему он ушёл из-за стола. — Ты не ответила. — парень нахмурился. Чёрные глаза, словно бездна, вглядывались в её черты в ожидании настоящей причины этого визита. — Ты тоже. — хмыкнула Сакура. В комнате повисла гробовая тишина. Она готова была сдаться под этим пристальным взглядом, ей казалось, что Учиха читает её, как открытую книгу. Харуно подумала, что сейчас они чем-то похожи? Характером? Статусом? Какие-то общие черты у них действительно есть, чего не сказать о принципах в основании. У одного из них они намного прочнее самой стали. По статусу они равны. Оба отступники из Конохи, уже не важны их ранги, перечёркнутый протектор это уравнял. Итачи ушёл, чтобы защитить своего младшего брата, а Сакура тех немногих, кто остался у неё и мог пострадать от имени клана Харуно. Цунаде, Какаши, даже тот же Наруто. Они все дороги ей, и она приложит все усилия, чтобы защитить их. Сакура вновь посмотрела на Итачи, но уже другими глазами. — Давай сыграем в «вопрос-ответ»? — неожиданно и для себя, и для Учихи произнесла Харуно. Спонтанная идея была озвучена быстрее, чем она успела это обдумать. Тишина, давящая на обоих, была нарушена. Увидев, что парень кивнул в знак согласия, девушка быстро вышла за дверь и спустя минуту вернулась с двумя бокалами и крепким спиртным, которое не пил никто из них. — Кто отказывается отвечать, тот выпивает целый бокал. — Сакуре не нравились навязанные ею же условия, как, впрочем, и самому Итачи. Но она принимала его молчание за согласие, а он не торопился высказывать своё мнение о таких развлечениях. Неизвестно, кому было интересно больше, чем всё это закончится. — Начинай. — Зачем ты сюда пришла? — его вопрос не изменился. — Хотела поговорить, но заметила, что тебя нет, — пожала плечами девушка. — Почему ты ушёл? — её вопрос тоже не изменился, но поменялся тон, с которым он был задан. Итачи перевёл взгляд на полный бокал саке, которое лучше было бы разлить по пиалам, и предпочёл оставить её без ответа. Он выпил залпом и немного поморщился с непривычки, прежде чем вернуться к этой нелепой игре. — Тебя иногда терзают воспоминания о прошлом? — этот вопрос был задан вне очереди, однако Итачи всё равно ответил на него кивком. — Я думала, что со смертью родителей все мои положительные эмоции умерли. Вспомнила последний Новый Год в кругу семьи. Кто бы мог подумать, что через пару дней я в последний раз увижу своего отца и свою семью в целом. Я долго жила этим воспоминанием, и сегодня, — она остановилась и опустила глаза. — Атмосфера была так похожа на тот праздник, что я встречала в клане. Искренность подкупает. — следующий вопрос Сакуры прозвучал резко и неожиданно. — Ты любил Учиху Изуми? Итачи не сразу ответил на него, алкоголь слегка туманил разум, путая мысли, и парень старался бороться с его последствиями. — Это нельзя назвать любовью, — он хмыкнул, погружаясь уже в свои воспоминания. — Первая влюблённость редко заканчивается чем-то. Она любила. Я бы не смог ответить на её чувства. — он говорил это с таким холодом, и Сакура подумала, что затронула не самую приятную тему. И его вопрос был не менее точным. — Откуда у тебя символ моего клана? — Отец подарил. — Харуно уже рассматривала стенку, в подробности она вдаваться не собиралась, потому что сама не знала больше. Вопрос, который вертелся у неё на языке, она не решалась задать. Но любопытство взяло верх. Она знала ответ, но хотела услышать это из его уст. — Итачи, какова настоящая причина произошедшего в твоём клане? Он не ответил, лишь молча сделал ещё один глоток крепкого спиртного. Однако Сакуре такой отходной путь не понравился. — И всё-таки? — Это не твоё дело, — прозвучало грубее, чем он хотел бы. Учиха сам не заметил, как его глаза сверкнули красным цветом доудзюцу, он терял контроль, алкоголь делал своё дело. — Не лезь в это, Сакура. Заметив эти изменения, девушка решила, что с игрой покончено. Бокал в её руке был залпом выпит вне вопросов и ответов. — Говоришь, не моё дело?! — её глаза тоже приняли новую окраску. — Ты всегда поддерживал меня, сколько я себя помню! Почему я не могу делать то же самое? Вопрос ведь не в судьбе твоего клана. Ты считаешь, что у меня нет права знать, что толкнуло тебя на такой поступок? Итачи, ты ведь один из дорогих мне людей, — Сакура чувствовала, что срывается. Это была глупая затея — пить в четырнадцать лет. — Почему молчишь? Где человек, который делился со мной своей жизнью? Где человек, которого я знала?! — снова срыв, она чувствовала, что слёзы подкатывают к горлу. — Мне кажется, что ты всё то время притворялся, играя в друзей. На самом деле тебе попросту плевать на меня, я сейчас это ярко вижу! Тебе не стыдно, а?! Опять молчишь… Девушка не успела договорить. Учиха рывком оказался рядом с ней и, не рассчитав силы, прижал её к стене. В глазах горел проклятый Шаринган. Доудзюцу всегда выдавало его настоящие эмоции, в то время, как его лицо оставалось нечитаемым. Харуно не могла представить, как сильно прошлась по его чувствам. Дружба с ней — то, что он пытался сохранять хотя бы в отдалённом уголке своего сердца. После смерти Шисуи Сакура была единственным человеком, кто оставался рядом. Дружба. А он сам в неё верил? —Закрой рот. — губы, из которых вылетали слова, бьющие прямо по совести. Он смотрел на них и упустил тот момент, когда сам подался вперёд, прижимаясь к ним. Терзал их, кусал до крови. Яростно врывался в её приоткрытый рот, сплетая их языки воедино. Сакура вступила в эту роковую для обоих игру. В какой момент? Когда принесла алкоголь? Когда задала провокационный вопрос, которым задела Итачи? Она приняла его и эти новые правила. Учиха запустил свою руку в её волосы и с силой сжал их. В свою очередь девушка подалась ещё ближе и стянула резинку с его волос. Мягкие шелковые волосы цвета вороньего крыла рассыпались по его плечам. Ей они нравились, так было с детства, так осталось и по сей день. Нет, она даже не думает убегать. Он не смог напугать её ни своими угрозами, ни своим доудзюцу. Сакура не боялась этого сильного парня, сейчас в её голове, затуманенной алкоголем, он был для неё всем. Девушка отвечала на страстные порывы, пока они не оторвались друг от друга. — Прости… — его тихий голос был совсем близко, Сакура тяжело дышала, она уткнулась носом в изгиб шеи и плеча. Итачи медленно опустил руки, обнимая девушку. Он не хотел её отпускать, несмотря на всё, что сказал раньше. Его слова расходились с делами. Сакура чувствовала, как мужские пальцы зарываются в её волосы. Она слушала его размеренное дыхание и хотела остановить время. Да, они многое упустили. Но ещё не всё потеряно.