Поймать зверя в клетку

Большую часть следующего часа Уилл просидел в машине, уставившись на руль. Пределом его планов было «уговорить Джека отменить ужин». Теперь, когда он этого добился, он понимал, что ему нужно что-то более конкретное. У него ведь даже не было конечной цели. Уилл вытащил из кармана телефон и вперился взглядом в его чёрный экран, гадая, может, всё происходит не по-настоящему? У него в памяти почему-то всплыла ночь, когда он убил Рэндалла Тира. То, как вместо молодого дикого парня он увидел ухмыляющееся и совсем не испуганное лицо Ганнибала, как его кулаки впечатывались в кость до тех пор, пока не сделались окровавленными и разбитыми, а лежащее под ним тело не прекратило шевелиться. Уилл сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Он не знал, чего ожидал, когда упаковал труп в свою машину и вломился к Ганнибалу домой в Балтиморе. Но уж точно не того, что Ганнибал неторопливо промоет и перебинтует его разбитые костяшки (хотя Уилл прекрасно мог бы сделать это и сам, да и вообще, не так уж и сильно они пострадали). Ганнибал водрузил на стол чёртову миску с водой и так нежно обмывал его раны, что никто никогда не заподозрил бы, на что ещё способны эти руки. Уилл признавал, что почувствовал тогда какую-то скрытую силу. Что его возвысила сквозящая у Ганнибала во взгляде гордость. Уилл понял, чего хочет, в тот самый момент, когда засомневался, правильным ли путём пошли его мысли. На мгновение он заскрипел зубами от невозможности своего желания, сжав руки в кулаки вокруг руля («Это неприемлемо!»), но постепенно его тело расслабилось. Это не было приемлемым. Но, возможно, могло быть. У него в голове снова всплыл образ Ганнибала на поводке, и на секунду Уилл искренне пожелал, чтобы его бурное воображение не воспринимало всё настолько буквально. О чём он, чёрт возьми, вообще думал? Как оказалось, ни о чём, потому что в следующую секунду Уилл обнаружил, что прижимает к уху свой мобильный. «Вы позвонили доктору Ганнибалу Лектеру. Я сейчас не могу подойти к телефону, но оставьте, пожалуйста, своё сообщение, и я вам перезвоню, как только освобожусь». Эта запись голосовой почты почему-то заставила Уилла расхохотаться. У Ганнибала Лектера было нечто настолько обыденное, как голосовая почта. «Оставьте своё сообщение для Сатаны, и он вам перезвонит, как только дожарит пальцы бакалейщика, показавшего ему на прошлой неделе неприличный жест». Уилл захохотал ещё сильнее, да так, что у него даже слёзы на глазах выступили. Он обдумывал всё это всерьёз. Он увидел один из вариантов будущего и решил, что оно ему не нравится — но что о самом Уилле говорил тот факт, что он предпочитал мир, где Ганнибал не сидел бы за решёткой? До Уилла вдруг дошло, что сигнал голосовой почты пропищал целую вечность назад, а всё, что он с тех пор делал — это истерически хохотал в трубку. — Вот дерьмо, — выдохнул он, колеблясь между тем, чтобы оборвать звонок и всё-таки оставить сообщение. Их ведь можно было как-то удалять, верно? Уилл убрал телефон от уха, чтобы посмотреть — и выругался, когда случайно нажал на кнопку окончания разговора. Ну что ж, возможно, Ганнибал был из тех людей, которые не слушают свои голосовые сообщения? * * * — Уилл? — голос Ганнибала звучал обеспокоенно. Он определённо прослушал то сообщение. — У тебя всё в порядке? Уилл зажал телефон между плечом и ухом, пытаясь одновременно кормить собак. — А почему ты спрашиваешь? — Я получил от тебя довольно странное сообщение. — Честно говоря, я надеялся, что ты перезвонишь, не став его слушать. — Вот как, — Ганнибал замолчал. Уилл сообразил, что тот до сих пор не знал, ни зачем Уилл звонил, ни о его разговоре с Джеком. Он вспомнил их последнюю встречу (невольно поморщившись от этого воспоминания) и снова ощутил то усиливающееся подозрение, что Ганнибал должен был о чём-то догадываться. Ему стало любопытно, что произошло бы, прими он тогдашнее предложение Ганнибала остаться на ночь. — Можно с тобой увидеться? — ляпнул Уилл, и ответная пауза показала, что он застал Ганнибала врасплох. В последнее время он поднаторел в этом навыке. — До нашей условленной встречи? — похоже, с искренним любопытством, спросил Ганнибал. Уилл без труда представил себе, как он сидит за столом, скрестив ноги, и терпеливо ждёт прибытия своего следующего пациента. Уилл недовольно засопел, когда большая часть собачьей еды пролетела мимо миски, но псы, судя по всему, не возражали. Он выпрямился, пытаясь взять себя в руки. У него теперь был план, напомнил он себе. План, на который он не слишком-то рассчитывал — но всё-таки план. Когда речь заходила о Ганнибале Лектере, стоило быть готовым к возможным дополнительным факторам. В частности — к возможности, что Ганнибал уже знал о твоём плане и успел разработать собственный контрплан. — Ага, — наконец уверенно ответил он. — Нам нужно поговорить. О нашей жертве. И о чайных чашках. В этот раз Ганнибал среагировал гораздо быстрее. — Я обычно обедаю у себя в офисе. К сожалению, я не смогу раздобыть что-то для тебя, но если ты принесешь что-то с собой, возможно, мы могли бы пообедать вместе? — Буду у тебя как штык. В котором часу? — В двенадцать тридцать. Я удивился, получив от тебя настолько ранний звонок. Уилл наклонился, почесывая Бастера между ушами, пока пёс ел. — Я не думал о времени, когда позвонил. — Но ты о чём-то думал. О чём-то настолько важном, что оно не могло подождать до нашей обычной встречи, — Ганнибал звучал заинтересованно. — Это важно. Я… — Уилл сообразил, что точно не знает, что сказать, всё ещё привыкая к самой идее этого нового плана у себя в голове. Тот не слишком хорошо в ней укладывался: несколько острых краёв царапали его мысли, вынуждая начать сомневаться. Но для сомнений было уже слишком поздно. Уилл менял правила своей собственной игры. Он снова расхохотался. — Уилл? — Помнишь, что ты мне когда-то рассказывал про Ахилла с Патроклом? — Ахилл хотел, чтобы все греки умерли — чтобы они с Патроклом смогли захватить Трою вдвоём. Уилл облизнул губы. — А чего хотел Патрокл? Повисла несколько более долгая пауза, а потом Уилл услышал со стороны Ганнибала какой-то шум. — Уилл, извини, но мне пора начинать мой следующий сеанс. Увидимся в двенадцать тридцать. Уилл сделал выдох, который даже не осознавал, что сдерживал. — Тогда до встречи. * * * Когда Уилл добрался до офиса Ганнибала, ему, как обычно, пришлось подождать. Как обычно, точно в назначенное время дверь распахнулась. Ганнибал ему улыбнулся — как обычно — но что-то в его улыбке казалось неправильным. Уилл улыбнулся в ответ — вопреки обыкновению — и вежливо подождал, пока Ганнибал замаскирует своё удивление. — Уилл, ты как раз вовремя. — Доктор Лектер, — Уилл приветственно наклонил голову и прошёл мимо Ганнибала в его кабинет. Его нос тут же учуял аппетитные запахи, а вскоре Уилл увидел и их виновников: несколько исходящих паром коробочек с какой-то едой, безобидно выстроившихся у Ганнибала на столе. Уилл облизнулся, слыша, как Ганнибал закрывает за ним дверь. — Пахнет очень вкусно, — похвалил он, и Ганнибал просиял от гордости. — Что это? — Суп-мисо*, рис и рыбное филе, — объяснил Ганнибал, указывая на коробочки, пока шёл к своему столу. — В Японии это обычно едят на завтрак, но мне такое сочетание кажется более подходящим в качестве обеда. Уилл проследовал за ним, прислонившись к столу, пока Ганнибал садился. Знакомые позы. Уилл позволил себе погрузиться в воспоминания о времени До: когда он узнал, что некий Ганнибал Лектер убил Тобиаса Баджа. «У меня такое чувство, будто я затащил вас в свой мир». «Я пришёл сюда по собственной воле. Но я рад приятной компании». Уилл подавил желание фыркнуть. Вынырнув в реальность, он сообразил, что Ганнибал перечислял ингредиенты, которые использовал в своём супе. Заметив, что Уилл его не слушал, Ганнибал поджал губы и у него на лице отразилось явное колебание: укорить ли Уилла, или спросить, в чём дело. — О чём-то задумался? У Уилла дёрнулись уголки губ, и он уставился в потолок. — Как всегда. Извини. Можно взять немного твоей еды? — спросил Уилл, но когда его взгляд снова вернулся к Ганнибалу, тот выглядел неуютно. Кто-либо другой счёл бы его безразличным, но Уилл мог различить в выражении его глаз дискомфорт. — У меня всего одна порция. Прошу прощения, но я же предупредил, что не смогу… Уилл покачал головой. — Мы слишком хорошо друг друга знаем, чтобы немного слюны отпугнуло меня от еды, доктор, — ему стало любопытно, не был ли Ганнибал гермофобом**. Ганнибал посмотрел на него с почти скучающим выражением лица, но Уилл уловил некую снисходительность, когда тот протянул ему ложку. Его сердце забилось чуточку быстрее. Взяв ложку, он склонился над столом, зачерпнул немного супа и поднёс к губам. Сунув ложку в рот, он случайно встретился с Ганнибалом взглядом — и обнаружил, что тот наблюдает за ним с каким-то непонятным чувством. — Японцы считают, что есть или пить после другого человека — это непрямой поцелуй, — задумчиво сообщил Ганнибал. Гадая, к чему тот клонит, Уилл проглотил суп и облизнулся. — Очень вкусно. Ганнибал взял у него свою ложку и, изучающе на неё глядя, погрузил в горячую жидкость. — Уилл, ты сказал, что хотел со мной о чём-то поговорить? Должен признаться, я заинтригован, — он поднёс ложку к губам и закрыл глаза, делая глубокий вдох, прежде чем втянуть суп в рот. Уилл наблюдал за его движениями, поскольку больше смотреть было не на что. — Я отменил нашу Тайную вечерю с Джеком. Ганнибал на секунду замер, и Уилл мельком увидел его язык, когда он вынул ложку изо рта. — Можно узнать почему? Уилл не мог определить, Ганнибал злился или недоумевал. — Ты был прав, — сообщил он, снова взывая к самолюбию Ганнибала. Три комплимента меньше, чем за пять минут. Интересно, Ганнибал догадался, что Уилл пытается его умаслить? Прыгнет ли он добровольно на сковородку, которую Уилл под ним держал? Уилл мысленно вздохнул: метафоры определённо начинали выходить у него из-под контроля. Он намеренно помолчал, выжидая. — Насчёт чего? — поинтересовался Ганнибал. Уилл подавил желание улыбнуться. — Мне не нужна жертва. У Ганнибала в глазах что-то замерцало, но уже через секунду он отвёл взгляд и вернулся к своему супу. — И что же тебя заставило прийти к этому выводу? — Когда я вышел из твоего дома, то немного подумал, — Уилл уставился на книжные полки, выстроившиеся вдоль стен кабинета Ганнибала. Ганнибал за ним наблюдал. Уилл видел это периферийным зрением, но не поворачивался к нему лицом и спокойно прижимал пальцы к бёдрам, хоть его и тянуло начать ими барабанить или проделывать какие-то мелкие нервные движения. — Значит, ты передумал насчёт моего предложения? Такого ответа Уилл не ожидал. В голосе Ганнибала звучало что-то похожее на надежду, и это снова вызвало у него то старое чувство вины. — Если мы сейчас сбежим, это докажет нашу вину. Джек знает, Ганнибал. Раздались тихие звуки всасываемого супа, и Уилл подождал, пока Ганнибал снова заговорит. — Что же ты предлагаешь нам делать? Теперь Уилл к нему повернулся. — То, что ты делал годами, — непринуждённо ответил он, глядя Ганнибалу в лицо. — Сливаться с толпой. Ганнибал положил ложку на край своего контейнера с супом, слишком заинтригованный, чтобы притворяться, будто ест. Уилл медленно и целенаправленно её поднял, и съел ещё немного его еды. Ганнибал следил за его действиями с маской идеального равнодушия на лице. У Уилла по позвоночнику пробежала дрожь, так что он выпрямился, пытаясь её скрыть и возвращая ложку на место. Это опьяняло — даже такая крупица контроля, которую Ганнибал ему позволял. В их отношениях контроль был бесценной валютой, и сейчас большая его часть принадлежала Ганнибалу. Чтобы всё стало хоть сколько-нибудь приемлемым, нужно было это изменить. Ганнибал говорил, что считал их равными, но раньше у Уилла никогда не возникало соблазна ему поверить. Но он должен был — если действительно хотел, чтобы всё сработало. Ему нужно было склонить чашу весов. Ему нужно было проверить, позволит ли Ганнибал ему это сделать. Уилла снова прошила дрожь и он покосился на внимательно наблюдающего за ним Ганнибала. — Из чего, ты сказал, этот суп? — спросил Уилл, потому что это было единственным, что пришло ему в голову. Ганнибал помолчал, прежде чем ответить. — Вакаме***, зелёный лук. Иногда сюда ещё кладут кусочки тофу****, но я воспользовался заменителем. Ну разумеется, он воспользовался заменителем. — Говядина? — наугад спросил Уилл. У Ганнибала дёрнулись уголки рта. — Свинина, вообще-то. Свинья, которая мешала всем остальным свиньям на рынке. Уилл отвёл взгляд. Без улыбки. * * * Алана могла стать очень полезной, если правильно всё сыграть. К сожалению, теперь она Уилла немного раздражала — так, как раньше он никогда не счёл бы возможным. Уилл по-прежнему ей симпатизировал и хотел, чтобы она оставалась в безопасности, но утратил немалую часть своих тёплых чувств к Алане Блум, когда та принялась настаивать на его сумасшествии и смотреть на него с этой жалостью во взгляде. Алана теперь боялась Ганнибала, так что требовалось проделать вокруг данной темы немного артистичных пируэтов, чтобы воспользоваться этим в своих интересах. Но оно того стоило. Если План сработает. Больше, чем Алана, Уилла беспокоил тот факт, что, по правде говоря, его не беспокоило всё, что он запланировал. Он задумался, не потерял ли он какую-то фундаментальную часть себя, когда отправил Мэттью Брауна убить Ганнибала. Когда решил, что единственный способ победить Ганнибала — это к нему присоединиться. Тут Уилл не ошибся, вовсе нет — но он был бы дураком, если бы верил, что выберется из всего этого целым и невредимым. Он был испещрён шрамами. Но обыгрывание Ганнибала в его собственной игре дарило Уиллу ощущение силы. Как и вот это. Новая игра. Не срежиссированная Джеком, не требующая лгать самому себе. Игра, которую Уилл контролировал. Игра, в которую Ганнибал даже не знал, что играл. От этого понимания Уилл и сам чувствовал себя Ганнибалом. Когда эта мысль вызвала у него желание улыбнуться, Уилл решил, что определённо потерял какую-то часть себя. Ту часть, которая делала его человеком. * * * — Ты в последнее время виделась с Ганнибалом? — его вопрос мог показаться совершенно безобидным. Алана повернулась к Уиллу, а затем снова устремила взгляд вдаль, на счастливо носящихся собак. Их лапы вспахивали до сих пор холодную и влажную землю, размазывая грязь и выворачивая комья травы. — Нет, — ответила она. И, после паузы, добавила: — я боюсь того, что может случиться, если мы встретимся. Уилл прекрасно знал, что Ганнибал завязал с Аланой отношения по расчёту, и ему не нравилось видеть её такой расстроенной. Уилл переживал за неё самую малость чересчур. Но это было ещё одной вещью, которой он мог воспользоваться в своих интересах, так что он позволял этому продолжаться. Пока что. Всё равно, насколько Уилл мог видеть, его план был единственным возможным вариантом, при котором всё не заканчивалось разбитым сердцем. — Из-за меня с Джеком? — спросил он, хотя его вопрос больше походил на утверждение. Алана ничего не ответила, уставившись на землю. Уилл уже собирался отвернуться, когда она ответила — так тихо, что её слова едва можно было разобрать. — Я была так слепа. Уилл вздохнул так, как можно было вздохнуть только от чего-то долгого и мучительного. — Я не хотел тебя в это впутывать, Алана. Это было правдой. Если бы она не начала совать нос не в свои дела и обвинять Уилла («снова», — раздражённо подумалось ему), для неё всё могло бы сложиться намного более гладко. Алана фыркнула. — Как я могла «в это» не впутаться, Уилл? Я попалась в ловушку. Запуталась. Я вспоминаю события многолетней давности и задаюсь вопросом… Про себя Уилл подумал, что она могла бы так всё и не драматизировать. Она понятия не имела, каково это — оказаться основательно преданной Ганнибалом. Понять, что на тебе сыграли, словно на его чёртовом клавесине, лишь для того, чтобы в итоге выдернуть всё у тебя из-под ног. Она понятия не имела, каково через всё это пройти, но в итоге всё равно по-идиотски хотеть оставаться рядом с ним. Решив разобраться с собственными психологическими проблемами попозже, Уилл продолжил: — Теперь уже осталось недолго. Но… постарайся не держаться за свои убеждения слишком уж крепко, — их обдало порывом холодного ветра, и краем глаза Уилл видел, как Алана чуть повернула голову. Сам он продолжал смотреть на собак. — Не всё таково, каким кажется, Алана. Она смерила Уилла подозрительным взглядом сузившихся глаз. — Уилл, я слишком много времени общалась с Ганнибалом, чтобы мне нравилось, когда говорят загадками. Уилл снова вздохнул — чтобы спрятать улыбку. Определённо, она общалась с Ганнибалом недостаточно долго. — Я не могу сказать ничего, кроме этого. Слишком многое на кону. Алана обдумывала его слова весь остаток прогулки — как Уилл и рассчитывал.