Поймать зверя в клетку

— Это Потрошитель? Уилл оскорблённо уставился на кровавую сцену перед собой. Он чувствовал отголоски раздражения Ганнибала, хотя лицо последнего оставалось таким же бесстрастным, как и всегда. Переулок между местной цветочной лавкой и магазинчиком, торгующим антиквариатом, был полон слякоти и грязи от недавнего дождя. Полиция старалась удерживать общественность на расстоянии, но Уилл не сомневался, что любопытствующие зеваки уже снимали на телефоны фото, которые попадут в сеть ещё раньше, чем журналисты допишут статьи. Сквозь запахи крови и разложения прорезался смрад от мусорных мешков, к которым прислонили жертвы. Команда судмедэкспертов была занята фотосъёмкой и Уилл поджал губы при мысли, что кто-то осквернит сцену преступления прежде, чем он сможет позволить своему маятнику качнуться. Джеку не всегда доставались люди, которые понимали, чем Уилл занимался и что ему для этого требовалось. — Нет, — убеждённо ответил он. Помимо всего прочего, не совпадало время — вчера вечером Ганнибал находился в опере. Уилл сделал паузу, не уверенный, откуда он это знал. А, точно. Ганнибал его туда приглашал, ещё несколько недель назад. Он тогда вежливо отказался. Не его место. — Это… неэлегантно. Джек криво на него покосился, явно полный решимости считать труп любого Тома, Дика и Салли делом рук Ганнибала. — Эти двое мужчин найдены изуродованными и выставленными напоказ. Я не хочу слышать, что в городе появился ещё один убийца, Уилл. — Джек, я, конечно, хорош, но я не могу изменить для тебя реальность, — хотя Ганнибала нельзя было назвать невиновным, такая одержимость — это уже нездорово. У Джека дёрнулась жилка под левым глазом. Уилл сделал выдох через нос и зажмурился. — Мне нужно пять минут. — Так, все — освободите сцену. Повинуясь властному голосу Джека, фотографы, техники и остальные изучавшие останки специалисты замерли, явно не желая отрываться от своей работы. Уилл видел, что некоторые подумывали начать спорить, но вид их коллег, медленно двинувшихся на соседнюю улицу, всё-таки убедил их послушаться, хотя на их лицах явственно читалось недовольство. Ганнибал, поправив воротник, тоже развернулся уходить. Несмотря на довольно прохладную погоду, он был без пальто и не выказывал никаких признаков дискомфорта. — Ганнибал, — позвал его Уилл. — Да, Уилл? Уилл тщательно подбирал слова. — Останься. Этот убийца… по-моему, у него выраженно сексуальные мотивы. Я не хочу забираться к нему в голову слишком глубоко, — он посмотрел Ганнибалу в глаза, изучая выражение его лица. — Конечно, — последовал непринуждённый ответ, и Ганнибал развернулся на сто восемьдесят градусов, складывая перед собой руки. Уилл вдруг не без веселья сообразил, что никого никогда не удивляло расслабленное спокойствие Ганнибала на сценах преступления. Его губы дрогнули в слабой улыбке и он отвернулся, делая глубокий вдох. Это определённо было ещё одной победой, пусть и маленькой. Знание, что Ганнибал находится рядом, чем-то успокаивало. Энцефалит остался в прошлом, но какая-то часть Уилла всё равно боялась открыть глаза и обнаружить себя склонившимся над трупом, которого он не помнил. Другой части Уилла хотелось расхохотаться от одной мысли, что присутствие Ганнибала могло успокаивать. Это ведь Ганнибал воспользовался его энцефалитом в прошлом. Отодвинув подробности своего Плана на задворки сознания, Уилл позволил себе закрыть глаза. Перед его мысленным взором качнулся маятник. «Я не знаю, кто эти мужчины и не знаю ничего о них. Но я их ненавижу. Всепоглощающе, всем своим существом. Как только я их увидел, я не мог подавить желание до них добраться. Поэтому я не стал его подавлять. Я выследил их, пока они были вместе. Я нашёл их дом. Это оказалось нетрудно. Почти что слишком легко. Я делаю это не впервые, но впервые понимаю, что хочу показать свою работу другим. Это важно, чтобы они увидели. Важно, чтобы они узнали. Я сдираю с их лиц кожу, пока они ещё живы. Их крики меня подстёгивают, и я говорю себе, что то, что я делаю — правильно. Следующими я забираю их мужские достоинства. Потом вырезаю у них на запястьях и на лодыжках стигматы, и заталкиваю в них лилии. Именно в этот момент меня захлёстывает экстаз». Уилл распахнул глаза, резко втягивая воздух и содрогаясь всем телом. Он чувствовал волны чужого возбуждения, и с отвращением вытолкнул из своей головы эмоции убийцы, отворачиваясь от трупов. К нему на плечо легла чья-то ладонь, неожиданная и крепкая — и он вздрогнул. — Уилл? — Он считал, что эти мужчины совершили какой-то ужасный проступок, — Уиллу было немного трудно восстановить дыхание. — Он чувствовал… ярость, но вместе с тем и… ревность. — Возможно, хотя наш убийца и порицал их действия, он завидовал, что не может поучаствовать в подобном сам? — предположил Ганнибал. Уилл слабо кивнул. — Это было наказанием. Но. Он чувствовал отвращение наравне с… восхищением. — И что же такого ужасного сделали наши жертвы? Вопрос на миллион долларов. Прищурившись, Уилл уставился на трупы. Что-то насчёт них от него ускользало. — Я не знаю. — Лилии — библейский символ чистоты, — сообщил Ганнибал, и его голос прозвучал совсем рядом с ухом Уилла. Ладонь Ганнибала до сих пор лежала у него на плече — тёплая, хотя Уилл знал, что ткань его куртки должна была поглотить это тепло. Когда он повернул голову, взгляд Ганнибала оставался сосредоточенным на трупах — если он и заметил, насколько близко друг от друга они стояли, то ничем этого не проявил. — Ему казалось, что их нужно очистить. — Религиозность, — задумался Уилл. — Но цветы кажутся почти что запоздалым дополнением. Словно он чувствовал скорее обязательство, а не искреннее желание так поступить, — у него в голове как будто что-то щёлкнуло, и он резко моргнул. — Нам нужно установить их личности, чтобы удостовериться, но мне кажется, эти мужчины были вместе, — на этот раз, когда он посмотрел на Ганнибала, тот встретил его взгляд. — Когда их убили? — уточнил Ганнибал. Его ноздри слегка раздулись, и Уиллу несвоевременно подумалось, что Ганнибал, наверное, может различить запах его дыхания. — Нет. Ну, то есть да. Но я имел в виду, что они были парой. Возможно, женаты. Ганнибал убрал ладонь, и Уилл, хмурясь, провёл её взглядом. — Уилл? — заполонил пространство голос Джека. Ганнибал уже пробирался к телам, и Уилл засомневался, не померещилась ли ему их недавняя близость. — Рассказывай. Уилл повторил ему всё, что успел узнать о профиле убийцы. Во время разговора он устремил взгляд вдаль, наблюдая за изучающим трупы Ганнибалом. Он знал что-то такое, чего не знал Уилл? Он ему расскажет? «Возможно, — подумалось Уиллу, — но не при Джеке». По мере того, как после возобновления их «терапии» проходило всё больше времени, Уилл чувствовал, что Ганнибал потихоньку открывается, начиная ему доверять. Интересно, привлечёт ли этот убийца внимание Ганнибала, как это было с другими? Уилл в этом сомневался. Эти убийства были вульгарными и утомительными. Скучными. Не сравнить с тем, что делал Ганнибал. С тем, что он создавал. — Пока что это всё, что у меня есть. Может, после вскрытия я смогу выяснить что-то ещё, — Уилл пожал плечами, и Джек кивнул. — Религиозный. Возможно, гомофоб. Учитывая время смерти, должен был находиться где-то поблизости. Для начала этого хватит. Хорошая работа, Уилл, — ещё кивок, и Уилл понял, что его прогоняют. Раздражение окутало его кожу тонкой плёнкой, которую он попытался стряхнуть, давно привыкнув к привычке Джека использовать его подобным образом. Теперь, перестав смотреть, он старался не поворачиваться к трупам, не желая, чтобы его снова затянуло в тот разум. Он и так знал, что ему приснится. — Уилл, — окликнул Ганнибал и его ладонь вернулась к Уиллу на плечо, — пойдём отсюда. Уилл кивнул, и они двинулись к выходу, в то время как судмедэксперты устремились обратно в переулок. Повернувшись к своей машине, Уилл взъерошил волосы ладонью. Убийцы выбирали самое неудачное время. Он украдкой покосился на Ганнибала, который выглядел почти задумчивым. — Вряд ли у тебя есть какие-то соображения насчёт личности убийцы? Никто из бывших пациентов не подходит под профиль? Ганнибал покачал головой. — Нет. Но не думаю, что этого убийцу будет трудно найти. Он неаккуратен. Недисциплинирован. Рано или поздно он допустит оплошность. Уилл засопел. — И нам предполагается просто сидеть и ждать, пока ещё какую-то пару замучают до смерти? — Не идеальный вариант, — ответил Ганнибал, и Уилл точно не понял, значило ли это смирение, утверждение, или что-то совершенно иное. Он повернулся к Ганнибалу, но тот смотрел куда-то перед собой. Интересно, Ганнибала вообще заботила поимка убийцы? Разумеется, он делал вид, будто это так, но Уилл знал, что в его сердце не было сочувствия к отнятым жизням. А вот другие части можно было убедить заинтересоваться убийцей как таковым. Уилла накрыло гладкой волной какого-то чувства, похожего на холодную воду, прокатившегося по его телу от макушки до кончиков пальцев на ногах, и он закрыл глаза, чтобы на мгновение поразмыслить о пришедшей ему в голову идее. После чего заговорил. — Наш убийца охотится на счастливые пары просто потому, что у них есть то, чего, как ему кажется, у него быть не может, — медленно произнес он. — Он наказывает их за их природу, в то же самое время отрицая свою собственную. По-моему, это довольно невежливо. От Ганнибала не последовало никакой реакции, за исключением лёгкого подрагивания его ладони. Сунув руки в карманы, Уилл поднял лицо к небу, ожидая, пока Ганнибал что-то ответит. Кажется, начинал накрапывать дождь. Они успели дойти к машинам (каждый к своей), когда Ганнибал наконец отозвался. — Невежливость — черта, которую ты не ожидаешь обнаружить у профилируемых тобой убийц? — вопрос прозвучал совершенно обыденно, и Ганнибал открыл свой Бентли, припаркованный чётко по разметке рядом с автомобилем Уилла (в сравнении выглядящим совсем жалко). — Я бы так не сказал. Но в его замысле нет никакой элегантности. Эти убийства — не очищение, это слепая ярость и зависть, завуалированные под божественное возмездие. Он знает, что в его поступках нет ничего справедливого, — Уилл замолчал и прищурился, задумавшись. — Он не религиозен, скорее вырос в религиозной среде. Он знает о Библии то, что ему говорили другие. Но его собственные взгляды почти… безразличные. Когда Уилл снова пришел в себя, Ганнибал за ним наблюдал. У психиатра на лице играла еле заметная улыбка. — Действительно, невежливо, — согласился он, и у Уилла дёрнулись уголки губ. * * * Джимми с Брайаном занимались своей работой и переругивались как обычно, но там, где вставляла бы комментарии Беверли, ощущалась явная пустота. Уилл задумался, что бы она сказала, если бы знала о его планах. — Джеймс и Сэмюэл Кирк. Ты оказался прав, Уилл, эти двое были женаты, — Брайан положил руки на бёдра; слегка неловко, поскольку в одной руке у него по-прежнему находился журнал для записей. Джимми неодобрительно покачал головой. — Ублюдок. Лаборатория казалась чистой и знакомой, и Уилл уставился на два трупа с бесконечными линиями швов, пытаясь обнаружить что-нибудь, что пропустил раньше — что угодно, лишь бы оно помогло дополнить профиль убийцы. Брайан продолжил: — Их убили около двух суток назад. Причина смерти — тяжёлые увечья. Отверстия в ладонях и лодыжках проделали уже посмертно. Уилл кивнул — это он и сам успел выяснить. — Ублюдок, — повторил Джимми. — Что-нибудь ещё? Отпечатки? Волосы? Волокна? Что угодно, что может помочь поймать этого парня? Брайан покачал головой. — Нет, ничего, — он нахмурился. — Ну, то есть, вообще-то, кое-что есть. Уилл ждал продолжения. — Но это не связано с расследованием. Уилл сделал медленный вдох, чтобы сдержаться. — М-м? — Так что, Уилл, — медовый тон и ухмылка Брайана не предвещали ничего хорошего. — Я слышал, вы с доктором Лектером чудненько помирились, да? Уилл уставился на него. — Я возобновил свою терапию с доктором Лектером. Брайан с хлёстким звуком стащил перчатки, а Джимми подошел к Уиллу поближе с таким видом, словно тоже хотел что-то добавить. Но Брайан его опередил. — Разве это не считается неэтичным? — И нездоровым, — поддакнул Джимми. Уилл уставился в пространство между ними обоими. Поскольку они не знали, кем на самом деле являлся Ганнибал, Уилл был несколько озадачен. — Э-э, — протянул он, не придумав ничего получше. Судмедэксперты переглянулись. Брайан снова заговорил первым. — Погоди. Так значит, вы с доком не... — Э-э? — Уилл приподнял бровь. Джимми ахнул. — Нет? А я за вас болел, парни. Уилл поджал губы. — Э-э, — повторил он. — Вы с ним так уютно выглядели на месте преступления, — сообщил Брайан, качая головой — и до Уилла наконец дошло. Ему захотелось расхохотаться, потому что сама мысль была совершенно смехотворной, но вместо этого он решил выглядеть равнодушным. — Нет, — подтвердил он, гадая, что именно Брайан имел в виду под «уютно выглядели». Брайан с Джимми дружно хмыкнули. Уилл решил уйти, прежде чем им в голову придут ещё какие-то странные идеи. Только выйдя из здания, он позволил себе издать смешок. * * * Фредди Лаундс подалась вперёд и у неё заблестели глаза. — И что я за это получу? Ты мне должен, — её маленькая самодовольная улыбка нисколько не померкла. Наоборот, кажется, она сделалась ещё шире, когда Уилл сообщил, что Фредди придётся побыть мёртвой дольше, чем предполагалось. Уилл смотрел на её нежное, как у оленёнка, лицо, и гадал, почему он её попросту не убил. — О, у меня для тебя просто шикарная история, Фредди. Сузив глаза, та наклонилась ближе, скользнув локтями по столу. — Неужели? Лучше, чем «Психиатр любит мозги своих пациентов — на ужин»? Уилл смерил её не впечатлённым взглядом. Фредди пожала плечами. — Я ещё работаю над заголовком. — Лучше, — пообещал ей Уилл. И тоже наклонился вперёд. — Но сначала правила. То, что я расскажу, не должно покинуть эту комнату. И в особенности — не должно дойти до Джека. — Обещаю, — легко согласилась Фредди и её глаза округлились от любопытства. Уилл слабо улыбнулся. — Ты по-прежнему не думаешь, что Чилтон — это Чесапикский Потрошитель? Журналистка снова сузила глаза. — Не держи меня за дурочку. Мы оба знаем, что Чилтон подходит под профиль, но с большой натяжкой. — О, этот занятный профиль, — задумчиво протянул Уилл. Фредди могла оказаться самой проблемной пешкой, которую ему нужно было передвинуть на нужную позицию. Самой трудной частью было не потерять над собой контроль и не убить её на самом деле. * * * Слушая мягкое журчание ручья, Уилл сделал глубокий вдох и позволил своим глазам закрыться. Где-то вдалеке на берегу за ним внимательно наблюдал величественный олень. С Джеком нужно будет держаться поосторожнее, решил Уилл. Тот был нетерпелив и импульсивен, и продолжал давить до тех пор, пока не получал желаемое. И не принимал отказов. Уилл не сомневался, что сможет им манипулировать — но только ограниченное время. Алана в её нынешнем эмоциональном состоянии была слабой и уязвимой. Уилл мог этим воспользоваться в своих интересах. Фредди готова была на что угодно ради громкой истории. Ганнибал. Ганнибал вёл себя гораздо покладистее, чем Уилл ожидал. Он добровольно наклонял шею к осторожно протянутому Уиллом ошейнику. Уиллу пришло в голову, что с Ганнибалом он не столько рыбачил, сколько дрессировал. Сложно подманивать, когда твоя добыча и так добровольно перед тобой стоит. Впрочем, Уилл обладал большим опытом в дрессировке бездомных животных. Но до конца было ещё далеко. И он был бы глупцом, если бы считал, что только он строит какие-то планы. И тем не менее, он заметил, что из глаз Ганнибала начало исчезать то грустное выражение. И прикосновения. Ганнибал снова начал к нему прикасаться. Ладонь на плечо, на предплечье, между лопаток — лёгкие дружеские жесты. Уилл не замечал, чтобы доктор точно так же распускал руки с кем-либо ещё — и считал это хорошим знаком. Леска натянулась — начало клевать, и Уилл распахнул глаза, дёргая удочку на себя. Может, это всё-таки сработает. А может, выйдет боком, и Уилл обнаружит себя по неправильную сторону ножа Ганнибала, или снова окажется в Балтиморской государственной больнице для душевнобольных преступников. Ну, по крайней мере, ей больше не заправлял Чилтон. Уилл взглянул туда, где стоял олень — но вместо него увидел Ганнибала, устроившегося на раскладном стуле и что-то рисующего. Существовал миллион возможных развязок, но всего одна, в которой видение Уилла могло превратиться в реальность. «Стоит того, чтобы рискнуть», — подумалось ему. Хотя если в итоге его опять запрут в психбольницу, он будет чертовски скучать по своим собакам. — Рыба уходит, — произнесла стоящая рядом Эбигейл, и Уилл удвоил свои усилия, а в голове у него зазвенел отголосок грусти. * * * — Куда мы едем? — Уилл разглядывал профиль Ганнибала, пока тот внимательно следил за дорогой. У Ганнибала в салоне пахло дорогой кожей и царила идеальная чистота — такая, что Уиллу даже слегка неловко было поставить ноги на напольный коврик. У них обоих выдался редкий выходной и Ганнибал попросил передвинуть их обычную встречу пораньше. Уилл не ожидал, что это будет означать беседу во время поездки где-то за пределами Ганнибалового офиса. — Это сюрприз, — кажется, у Ганнибала было хорошее настроение. От этой мысли у Уилла во рту зашевелилось какое-то недоброе предчувствие. — Я не большой любитель сюрпризов. Ганнибал бросил на него позабавленный взгляд, но не стал раскрывать цель их путешествия. Со вздохом откинувшись на спинку сидения, Уилл покосился на радио. — Не возражаешь? — он махнул в сторону приборной панели. Ганнибал коротко покачал головой. — Ничуть. Но тебе стоит знать, что если ты лишишься своих привилегий переключения каналов, тебе придётся зарабатывать их заново. Уилл постарался выглядеть строго, а не весело. — Я не ребёнок. — Правила от этого не меняются. Уилл нажал на кнопку и из колонок полился женский голос, уже приглушённый до вменяемой громкости. Новостной канал, где оживлённо болтали о погоде на следующую неделю. Уилл нажал на другую кнопку, и слова сменились мелодичной игрой на скрипке. Переключая со станции на станцию, Уилл следил за лицом Ганнибала. От тягучего говора кантри его веки еле заметно поникли. От воплей и бас-гитар металла у него раздулись ноздри. Скучно вещаемые под рэп непристойности заставили натянуться кожу вокруг его губ. От духовых инструментов и плачущей мелодии его пальцы поудобнее устроились на руле. Уилл как раз переключился на станцию, где бодрый, хоть и несколько механический голос напевал что-то под музыку, с головокружительной скоростью прищёлкивая в такт, когда Ганнибал заговорил. — Уилл, выключи радио. Уилл послушался, после чего снова откинулся на спинку кресла и отвернулся к окну, чтобы спрятать улыбку. Иногда ему не нужна была победа. Они продолжали ехать, пока не добрались до части города, которую Ганнибал вряд ли часто посещал: здешние дома выглядели не то чтобы запущенными, но уж точно отличались от гладко отполированной отделки и яркой кирпичной кладки частных домов и магазинов возле его офиса. Ганнибал припарковался у магазинчика с вывеской «Ювелирные изделия Лестата». Уилл удивлённо смотрел, как он выбирается из своего Бентли, втиснутого между «жуком»-Фольксвагеном и Вольво. — Ганнибал, — окликнул он, но тот его проигнорировал, подходя ко входной двери. Недоброе предчувствие у Уилла во рту протиснулось дальше, завязнув где-то в зубах. — Ганнибал, — повторил Уилл, и замер, когда психиатр открыл для него дверь. — Доверься мне, Уилл. Как будто это было так просто сделать. Уилл приподнял бровь. Стоило ему шагнуть внутрь, как ладонь Ганнибала легла к нему на поясницу. Ниже, чем когда-либо раньше. По его телу как будто пропустили электрический разряд, и Уилл чуть не споткнулся, выгибаясь, чтобы избежать прикосновения. Но ладонь лишь прижалась к нему настойчивее, в то время как выражение лица Ганнибала оставалось совершенно невозмутимым. Внутри ювелирный магазинчик оказался маленьким, но обставленным со вкусом. В витринах поблёскивали на свету бриллианты и другие драгоценные камни разных размеров, разложенные так, чтобы подчёркивалась их красота. Ожерелья, браслеты, серёжки и даже пепельницы — и Ганнибал прошёл мимо них всех, прежде чем наконец остановиться. И повести рукой. — Что думаешь вот об этих? Уилл уставился на кольца внизу, а затем обратно на Ганнибала. — Я думаю, что бриллианты — это пафосно. Ганнибал издал смешок, и Уилл попытался не выглядеть так, будто совершенно сбит с толку. — Вам помочь? — из-за занавесок позади прилавка показалась фигура: мужчина среднего роста в накрахмаленной и отглаженной одежде. От природы он, похоже, сутулился, но всё равно выглядел профессионально. Его руки были аккуратно сложены за спиной. Мужчина окинул их обоих быстрым взглядом. Уилл прочёл в нём лёгкое удивление, а потом отвращение — и снова повернулся к Ганнибалу, приподнимая бровь. Глаза Ганнибала не отрывались от продавца. А ладонь по-прежнему прижималась к спине Уилла. — Мы ищем кольцо. Мой жених довольно переборчив, и я подумал, что лучше ему самому выбрать для себя кольцо, — повернувшись к Уиллу, Ганнибал тепло ему улыбнулся. Уилл оцепенело уставился на него в ответ. Его мозг решительно отказывался обрабатывать только что услышанные слова. Уилл понимал, что всё это игра на публику — они определённо не были обручены — но никак не мог связать у себя в голове слова «жених» и «Ганнибал». Две линии, которые должны были быть параллельными, никогда друг с другом не соприкасающимися, вдруг развернулись перпендикулярно, повинуясь этому чуть позабавленному изгибу Ганнибаловых губ (словно он рассказал Уиллу какую-то смешнейшую шутку). Уилл брякнул единственное, что пришло ему в голову: — Не такой уж я и переборчивый. Уголки глаз Ганнибала заискрились весельем, и Уилл покосился на свои наручные часы, отчётливо ощущая себя оторванным от реальности. Что являлось реальностью — он уже не знал. «Сейчас два часа тридцать четыре минуты, я нахожусь в Балтиморе, в штате Мэриленд, и меня зовут Уилл Грэм». Ювелир издал какой-то глухой горловой звук и заговорил, не поднимая на них глаз. Он явно не ожидал увидеть в своём магазинчике двух мужчин. — У нас может и не найтись чего-то, отвечающего вкусам вашего… — он запнулся, — жениха. Ганнибал снова повернулся к нему. — Что ж, мы немного осмотримся, и он сможет решить это сам, — он придвинулся ещё ближе к Уиллу, который запаниковал, почему-то решив, что Ганнибал его сейчас поцелует. Разумеется, Ганнибал не стал его целовать. Он даже не был настолько уж близко, и Уилл почувствовал себя идиотом из-за того, что вообще подумал такую глупость. — Не торопись, mylimasis*. Уилл почти не сомневался, что это даже не было английским словом. Хотя как знать — Ганнибал, наверное, выучил наизусть весь чёртов словарь и знал слова, которые никто не использовал десятилетиями. Уилл отвёл взгляд — главным образом потому, что сообразил, что до сих пор в тихом ужасе таращится на рот Ганнибала (а у того был очень странный рот. Уникальной формы. В приоткрытом состоянии его губы как будто выглядели полнее). Уиллу нужно было вернуть себе контроль над ситуацией. Прокашлявшись, он отошёл к другой витрине (и подальше от Ганнибаловой ладони, обжигающую его кожу прямо сквозь разделяющую их ткань). Выставленные здесь кольца были усеяны бриллиантами, и ценники выглядели просто запредельно. Уилл коснулся стекла. — Эти, по-моему, в наш бюджет точно не впишутся. Ганнибал изучал камни рядом с тем местом, где они только что стояли. — Нельзя вешать ценник на любовь. Уиллу потребовалось немало усилий, чтобы удержаться от фырканья. Зато его улыбка, когда он повернулся к Ганнибалу, была совершенно искренней. — Ты так меня балуешь, Ганни. Это заставило Ганнибала немного вскинуть голову, а его губы недовольно дрогнули. Уилл встретил его взгляд точно таким же, молча говорящим «ты первый начал». — Гравировку мы тоже делаем, — сообщил ювелир, продолжая стоять за прилавком и избегая на них смотреть. — Оставьте мне свой адрес, когда выберете кольца, и могу выслать их вам по почте. — Звучит чудесно, правда, дорогой? Обращение от Ганнибала «дорогой» заставило желудок Уилла как-то странно дёрнуться. Он не знал, какая реакция была уместнее: расхохотаться или просто выйти из магазина и никогда не оглядываться. — Не знаю, что на них можно было бы выгравировать. Ганнибал задумчиво хмыкнул. — Уверен, мы что-нибудь придумаем. — Может, дату нашей свадьбы? — предложил Уилл, пожимая плечами. — Ты же знаешь, какой я забывчивый. — Уверен, что что-то настолько важное ты не забудешь. Уиллу захотелось съязвить, что он успел забыть о самом факте их романтических отношений, но это явно испортило бы всю игру. Так что вместо этого он улыбнулся. — Ты прав. Ты мне не позволишь. Ганнибал издал тихий смешок и подошёл к нему, встав самую чуточку ближе, чем обычно. Уилл вдруг представил себе, как их, должно быть, увидели Зеллер с Прайсом на месте преступления. Он знал, что ювелир на них смотрит и чувствовал нарастающее напряжение, но не мог отвести глаза от Ганнибала. — Как тебе вот это? — спросил он, неопределённо указав куда-то в пространство. Ганнибал покосился вниз, и Уилл обвёл взглядом линии его скул. Ему пришло в голову повторить это действие пальцами, но, пожалуй, это было бы уже чересчур. — Оно не очень тебе подходит, — решил Ганнибал, хотя Уилл прекрасно знал, что не показывал ни на какое конкретное кольцо. — У нас скоро новый завоз, — несколько раздражённо прервал их ювелир. — Модели следующего сезона. Если вы оставите мне свою визитку, я могу позвонить вам, когда их привезут. Уиллу в этом предложении почудилось что-то странное, но Ганнибал выглядел очень довольным. — Великолепная идея. * * * После этого они провели в магазине не больше пяти минут, а затем Ганнибал снова положил ладонь к Уиллу на поясницу и повёл его к выходу. Уилл дождался щелчка закрывшейся за ними двери, и только потом заговорил. — Почему ты думаешь, что это он? — Ты мне не доверяешь? — Думаю, мне не помешает услышать твою логическую цепочку, — сухо отозвался Уилл. — Уж сделай мне одолжение. Они сели в машину и Ганнибал непринуждённо завёл двигатель, как будто они и не провели большую часть последних пятнадцати минут, притворяясь влюблённой парой. — У обоих найденных ФБР тел были полоски более светлой кожи на безымянных пальцах. В сочетании с синяками мне это показалось необычным, — Ганнибал сделал паузу, и Уилл мысленно признал, что сам счёл синяки побочным эффектом от жестоких ран на ладонях жертв. — И от них слегка пахло химической смесью, используемой для чистки ювелирных изделий, так что я изучил ювелиров сравнительно неподалёку от дома убитых. Здешний сотрудник, Карсон Блэйк, привлёк моё внимание. Ну разумеется, всех спас невозможный нос Ганнибала Лектера. Гм, возможно, «спас» было не совсем правильным словом. И тем не менее, Уилл солгал бы, если бы сказал, что не впечатлился. Ему стало интересно, сколько времени у Джека с остальными уйдёт на то, чтобы додуматься до этой зацепки. — А если это не он? — Тогда, подозреваю, в моём привычном кругу общения могут начаться разные интересные слухи. Уилл покачал головой. — Ганнибал, это было безрассудно. Прямо сейчас мы не можем себе позволить так рисковать. Что, если кто-то видел, как они зашли в этот магазинчик вдвоём? Или как они вели себя так, будто… так, как они себя вели? Уилл знал, что следующим шагом Ганнибала будет приготовить из этого парня ужин. И нельзя, чтобы кто-то его с ними связал, когда это произойдёт. «Разве ты не этого хотел?» — прошептал предательский голос у него в голове. Очень напоминающий голос Ганнибала. Раздув ноздри, Уилл снова покачал головой. А затем выглянул в окно, с удивлением обнаружив, что они успели выехать на трассу. — Та «худенькая и хрупкая свинка» и так была слишком большим риском. Прежде чем он успел придумать, что ещё сказать, как лучше всё сформулировать, Ганнибал отозвался: — Я думал, Уилл, что мы договорились: «больше никакого вранья», — и Уилл застыл на своём сидении. Из салона словно откачали весь воздух, отчего здесь сразу стало трудно дышать. Ганнибал знал. Не сиди они в машине, Уилл всерьёз подумал бы немедленно пуститься в бегство. Ему даже пришло в голову распахнуть дверцу и рискнуть выпрыгнуть на ходу. Он медленно повернулся к Ганнибалу. Тот смотрел в лобовое стекло и все следы его хорошего настроения исчезли. Уилл нервно потеребил открывающую окошко кнопку, но не осмелился на её нажать. — Как? — спросил он, и сглотнул, когда его голос прозвучал едва громче шёпота. — Как ты узнал? — Если Ганнибал знал о Фредди Лаундс, о чём ещё он мог знать? — От тебя пахло её чрезмерно парфюмированным шампунем, хотя она якобы давным-давно умерла. Да его обоняние могло превосходить нюх собак Уилла! Ганнибал продолжал смотреть перед собой и его поза выглядела открытой и расслабленной, но в воздухе повисло такое напряжение, что Уиллу казалось, он порежется, если слишком резко моргнёт. — Я надеялся, что ты сам мне расскажешь. Признаешься. Уилл тяжело сглотнул, чувствуя, как рушатся все его осторожные планы. Ну конечно, он не мог переиграть Ганнибала. Он был болваном, если воображал, будто сможет когда-нибудь одержать над этим человеком верх. Над Чесапикским Потрошителем. Дьяволом во плоти. Когда Уилл снова поднял взгляд, то увидел фрагменты выражения лица Ганнибала, которые раньше были от него спрятаны. В полуопущенных веках Ганнибала, в его сжавшихся на руле пальцах сквозила неприкрытая боль. Их непринуждённое дружеское общение всего несколькими минутами ранее, казалось, было много-много лет назад. — Тогда почему ты не?.. — прохрипел Уилл, и мысленно обругал себя за то, как жалко это прозвучало. Его мозг отчаянно пытался проанализировать ситуацию, правильно на неё среагировать, но игра была окончена и у Уилла больше не осталось ходов. — Не убил тебя? — закончил за него Ганнибал, и Уилл еле различимо кивнул, хоть и знал, что Ганнибал не сможет это увидеть. — Я хотел дать тебе шанс искупить свою вину. Извиниться. У Уилла в глазах защипало что-то вроде чувства вины. Ещё секунду помолчав, Ганнибал продолжил: — Я был приятно удивлён, когда ты им воспользовался. Почему ты так поступил? Не будь Уилл так шокирован, он точно разинул бы рот от удивления. Вместо этого он уставился на Ганнибала, а потом на собственные колени, с острым ощущением, что перестал понимать, что вообще происходит. Единственное, что он понимал — это что боль, которая, как он считал, ему мерещилась во время того их ужина с ягнёнком, вовсе не была воображаемой. Ганнибал тогда уже знал. И просил Уилла признаться. А теперь Ганнибал считал, что Уилл каким-то образом искупил свою вину — но он понятия не имел, каким. Разве что Ганнибал всё это время знал о его плане. Или, по крайней мере, какой-то его части. Разве что Ганнибал понял, что Уилл больше не плясал под дудку Джека. Становилось всё сложнее держать в уме, кто что знал и кто что хотел, чтобы другие люди думали, что он знает или не знает. Уиллу отчаянно захотелось ясности хоть на одно коротенькое безнадёжное мгновение. — Я представил себе мир, в котором мы не могли бы… — он замолчал, пытаясь решить, как закончить это предложение. — Вот так. — Уилл покосился в окно, пытаясь почерпнуть там силу и не желая видеть лицо Ганнибала. — Мне он совсем не понравился. Повисла тишина, но Уилл чувствовал, как то тяжёлое напряжение начало таять. — Наш мир рассыпется, если Джек Кроуфорд добьётся своего, — наконец задумчиво сказал Ганнибал. У Уилла дрогнули губы. — Я нашёл способ, как заставить разбитую чашку снова собраться воедино. Повернувшись, он увидел, как Ганнибал приподнял бровь. — Вот как? Игра продолжалась.