Поймать зверя в клетку

Уилл как будто находился под водой. Мужчина направил револьвер сперва на него, а потом куда-то в сторону — наверное, на Ганнибала. Он что-то говорил, но звон у Уилла в ушах не давал ничего разобрать. Уилл с силой моргнул. Когда он открыл глаза, одна рука Ганнибала успела сомкнуться на запястье его незваного гостя, а другая — на стволе пистолета. Оба мужчины врезались в стену, пытаясь одержать друг над другом верх. Ганнибал излучал раздражение, его противник — панику. Наконец Ганнибалу удалось отобрать пистолет и отшвырнуть в сторону. Уилл лишь смотрел, как оружие заскользило по полу. Чужак ткнул Ганнибала локтем в живот и попытался ударить кулаком в лицо, но Ганнибал молниеносно увернулся и ответил резким тычком в горло. Захрипев, мужчина попятился, хватая ртом воздух, но Ганнибал схватил его за шею и дёрнул вниз, одновременно выставив навстречу колено. Нос встретился с костью, и чужак с придушенным звуком осел на пол. Ганнибал одёрнул свой пиджак. — Уилл, ты в порядке? Уилл снова моргнул. У него под кожей забегали горячие мурашки. — У меня, наверное, будет мигрень. Ганнибал подошёл, чтобы помочь ему подняться. Когда Уилл неловко на него навалился, Ганнибал покачнулся — и Уилл заметил проступившие у него под воротником синяки. Он задумался, что же именно прервал его звонок в дверь. Ганнибал вдруг охнул и дёрнулся, теряя равновесие и чуть не потащив Уилла за собой — но Уилл всё-таки смог удержаться на ногах. Краем глаза он заметил блеск ножа. Наступив на запястье держащей нож руки чужака, он впечатал ботинок в хрупкие кости, давая Ганнибалу время оправиться от пореза на икре. А затем резко наклонился, вырывая нож из чужой хватки. В ответ мужчина пнул его ногой в бок, и Уилл упал — но нож так и не выпустил. Ганнибал скопировал его действие, наступив на всё ещё тянущуюся руку с достаточной силой, чтобы что-то сломать (вызвав этим резкое оханье), а затем ударил чужака ногой сначала в грудь, а потом в лицо. Тот закашлялся, захрипел и застыл. Но он был ещё жив — Уилл видел, как по его телу пробегала дрожь, и слышал его судорожное дыхание. — Уилл, — позвал Ганнибал, и Уилл с трудом оторвал взгляд от тела, чтобы повернуться к нему. Но когда повернулся, перестал видеть что-либо ещё. Раньше он был слишком зол, чтобы успеть Ганнибала толком рассмотреть. Его волосы растрепались, выбившись из привычной прилизанной причёски и идеально сочетаясь с помятым костюмом и съехавшим галстуком. Его дыхание звучало слегка учащённо, но выражение лица оставалось идеально спокойным. — Уилл, — повторил Ганнибал, и Уилл заметил протянутую к нему ладонь. Не раздумывая, он вложил в неё нож. И Чесапикский Потрошитель у него на глазах подошёл к чужаку, опустился на колени и уверенно всадил тому лезвие чётко под пупок. Его действия сопроводил вопль — единственный протест израненного тела, прежде чем оно застыло. Между ними лежал и истекал кровью человек. Уилл его узнал — это был тот ювелир, Блэйк, но сейчас это едва ли имело значение. Ничто не имело значения, ни один звук у Уилла в голове — только оглушающее дыхание Ганнибала. Словно завороженный, Уилл смотрел на резкую линию его носа, нацеленного вниз, к его добыче. Ганнибал поднял голову, и от холодного безразличия у него на лице у Уилла по позвоночнику пробежали мурашки. Резко провернув нож, Ганнибал выдернул его из тела. Затем ленивым движением вытер лезвие о рубашку Блэйка и осторожно поднялся на ноги. — Вот дерьмо, — выдохнул Уилл, подходя ближе и уже начав протягивать к нему руку, но потом застыв на полдороги. — Ты в порядке? Ганнибал смерил взглядом Уилла и его наполовину протянутую руку. Внезапно смутившись (в самом деле?), Уилл безвольно её опустил. — Жить буду. Не могу сказать того же и о нём, — Ганнибал покосился вниз, но Уилла больше не интересовал будущий труп. Ему хотелось списать своё равнодушие на то, что Блэйк был убийцей, но он знал настоящую причину: Блэйк ввязался с Ганнибалом в бой, который просто не мог выиграть. Ганнибал был неизмеримо выше того, чтобы его жизнь оборвал гомофобный ювелир с психопатическими наклонностями. Этот человек не заслуживал отнять у Ганнибала жизнь. Он не был этого достоин. Всё, чего он был достоин — это смерти, которую в итоге и получил. Уилл шагнул ближе, и у него закружилась голова, когда он встретился глазами с Ганнибалом. — Я — твой друг, — процитировал он тенью своего обычного голоса, скользя взглядом с гладкого лба на участок кожи у Ганнибала под носом, чтобы в итоге остановиться на его чуть приоткрытых губах. — Меня не волнуют жизни, которые ты отнимаешь — меня волнует твоя жизнь. Это открытие огорошило Уилла сильнее, чем, наверное, должно было. Какой-то части него по-прежнему хотелось верить, что он хороший и нравственный человек. Блэйк умер, потому что Уилл предложил Ганнибалу на него поохотиться, и теперь Уилл твёрдо, обеими ногами, стоял на воздухе*. И испытывал восторг, который делал мягче всё вокруг. Кто-то со свистом втянул воздух, хотя Уилл и сам точно не знал, он или Ганнибал. Ему было легче выпалить своё признание, находясь в этом полуобморочном состоянии, с кружащейся головой и грохочущим пульсом. Прямо перед ним плыли глаза Ганнибала с расширенными зрачками. Уилл чувствовал у себя на лице его дыхание и, если бы сосредоточился, мог бы даже определить, каким оно пахло вином. У него по позвоночнику растекалось тепло, медленное и сладкое, как мёд, заставляя пальцы зудеть от какого-то желания, но Уилл был слишком дезориентирован, чтобы его опознать. А затем это тепло обосновалось у него в желудке и поползло ниже — и Уилл со внезапным ужасом понял, что мучительно возбуждён. Он сжал руки в кулаки, от смущения напряжённо приподняв плечи, и нервно сглотнул, надеясь лишь на то, что Ганнибал ничего не заметил. Уилл был взвинчен и натянут до предела. Каждая секунда, в течение которой он продолжал смотреть на Ганнибала, лишь сильнее раздувала пламя. Ганнибал выглядел таким растрёпанным, каким Уилл его ещё никогда не видел — и тем не менее, Уиллу хотелось привести его в ещё больший беспорядок. «Адреналин», — решил Уилл, и заставил себя освободить личное пространство Ганнибала, неловко попятившись. — Тебе стоит сделать что-то со своей ногой, — произнёс он вслух вместо того, чтобы вцепиться Ганнибалу в рубашку. На секунду ему пришла в голову абсурдная мысль, что Ганнибал сможет унюхать его возбуждение, но тот лишь кивнул. — Нам также стоит взглянуть на твою голову. Уилл задумался, как часто случайные убийцы нападали на Ганнибала в его собственном доме. Должно быть, нечасто. Хотя как знать, может, убийцы отличались сильнейшими территориальными инстинктами и между ними постоянно шли какие-то тайные разборки, о которых Уилл ничего не знал. Уилл забеспокоился, не получил ли он сотрясение мозга. — Уилл, — позвал Ганнибал, оказавшись гораздо ближе, чем Уилл ожидал. Уилл застыл, чувствуя у себя на лице тёплые ладони, поворачивающие его голову. Ганнибал заглянул ему в глаза — наверное, чтобы проверить, нет ли у него того самого сотрясения мозга, о котором он беспокоился — но Уилл поймал себя на совсем других мыслях. Хоть он смотрел Ганнибалу чётко в глаза (и никуда больше), он вспоминал, как у Ганнибала перекатывались мышцы, когда он отправил Блэйка на землю. Уилл представил себе, как обводит по контуру подушечки каждого прикасающегося к его коже пальца. У Ганнибала были приятно прохладные руки. «Адреналин, — напомнил себе Уилл, чувствуя, как от зрительного контакта с Ганнибалом Лектером у него начинают подгибаться колени, — только и всего». Он выдавил нервный смешок, на что Ганнибал поджал губы. — Рад видеть, что у тебя хорошее настроение. — Да просто… — Уилл замолчал. Признаться, что он задумался над словами Зеллера, Прайса и даже Аланы, которые обвиняли его в интересе к Ганнибалу, означало бы признать, что он совершенно неподобающе возбудился. Уилл сглотнул, надеясь, что Ганнибалу не придёт в голову посмотреть вниз и обнаружить его отчётливо оттопыривающую брюки эрекцию. Почему-то любые возможные сценарии того, как что-то может пойти не так, которые Уилл себе представлял, когда впервые понял, что Ганнибал — Чесапикский Потрошитель, не включали в себя неуместные стояки. — Думаю, что теперь сказать Джеку. Ладони на его щеках казались одновременно и знакомыми, и незнакомыми. Большие пальцы Ганнибала лёгкими рассеянными движениями поглаживали его кожу, и у Уилла поджались пальцы на ногах от попыток сохранять неподвижность. Ганнибал слегка наклонил голову. — Как тебя зовут? — Уилл Грэм. — Какой сегодня день? — Среда. Ганнибала его ответы, похоже, удовлетворили. «Я нормально себя чувствую, — убеждал себя Уилл. — Я могу ходить и моя головная боль уже начинает стихать, так что, наверное, со мной всё в порядке». А потом ладони отпустили его лицо, и Уилл рвано выдохнул, провожая взглядом разворачивающегося и хромающего вглубь дома Ганнибала. На это ушло немало времени — учитывая ограниченную подвижность Ганнибала — но в конце концов они оказались у Ганнибала в ванной (Уилл скорее просто увязался следом, чем получил фактическое приглашение туда пойти). К счастью, к этому времени ему удалось успокоиться. До сегодняшнего дня он ещё ни разу не видел спальню Ганнибала. Та полностью соответствовала его ожиданиям. Тёмно-коричневые и голубые тона, картины на стенах, полный комплект самурайских доспехов. Чёртов камин, над которым висело зеркало. Развёрнутое в сторону кровати. «Психопаты зачастую нарциссы», — кривя губы, машинально подумал Уилл. Ванная комната оказалась точно такой идеально чистой и продуманной, как Уилл и ожидал — ни одна вещь не лежала не на своём месте. Рядом с электрической зубной щёткой возле раковины уютно стоял тёмно-красный стаканчик, и Уилл машинально представил себе полощущего рот Ганнибала. Эта картинка заставила его фыркнуть. Ганнибал достал из шкафчика большую аптечку первой помощи и выдвинул какую-то небольшую мебель для сидения: нечто среднее между скамеечкой и маленьким стулом. Сняв с себя пиджак и галстук, он аккуратно их сложил и устроил на столешнице. Затем закатал рукава. И начал снимать брюки. Логически Уилл понимал, что это делалось для лучшего доступа к ране, но у него всё равно потеплело в желудке. Нижнее бельё Ганнибала выглядело мягким и дорогим. — Ты уверен, что у меня нет сотрясения мозга? Ловкими экономичными движениями смочив кусок ткани мыльной водой, Ганнибал сел, чтобы заняться своей ногой. — Вполне, но я проверю ещё раз, когда закончу вот с этим. Уилл издал неопределённый звук, наблюдая за тем, как натренированные пальцы Ганнибала обрабатывают рану. Та выглядела серьёзно: рваный вертикальный порез в четыре или пять дюймов** длиной. Уиллу трудно было определить, насколько глубокий. Если рана и причиняла Ганнибалу какой-либо дискомфорт, он этого не показывал. — Что мы скажем Джеку? — спросил Уилл, вздрогнув вместо Ганнибала, когда тот протёр края пореза алкоголем. — Ничего. — Он будет разочарован, думая, что убийце удалось уйти. Ганнибал чуть наклонил голову. — Предоставь беспокоиться о Джеке Кроуфорде мне. На некоторое время повисла тишина. Ганнибал продолжал заниматься раной. Когда он достал небольшой набор для хирургического шитья, Уилл нахмурился. — Эм-м. Тебе помочь? — Это не первый раз, когда мне предстоит себя заштопать, — судя по выражению лица Ганнибала, предложение Уилла его позабавило. Впрочем, учитывая обширный опыт Ганнибала в его… хобби, наверное, это действительно был довольно глупый вопрос. — Но у меня впервые есть при этом компания, — еле заметный намёк на улыбку, всего лишь лёгкие морщинки в уголках глаз, но Уилл не мог не улыбнуться в ответ. — Кстати, можно поинтересоваться целью твоего сегодняшнего визита? Уилл вздохнул, вспомнив своё спонтанное решение поехать к Ганнибалу. — О. Я просто оказался по соседству. Ганнибал приподнял брови, хотя его взгляд оставался сфокусированным на порезе. — Мне просто захотелось к тебе зайти. У меня было скверное настроение, — в свете недавно произошедших событий это звучало ужасно незначительно и глупо. — А в качестве приветствия тебя здесь сразу же попытались убить, — отозвался Ганнибал. Уилл рассмеялся. — Как ни странно, это стало лучшей частью сегодняшнего дня. Та еле заметная улыбка снова вернулась. — Что ж, для ужина ещё рано, но раз ты здесь, возможно, я могу предложить тебе небольшой перекус — после уборки? Например, сырное ассорти? — Ага. Ага, звучит отлично. Уилл помог перетащить к Ганнибалу в подвал тело и пистолет, и Ганнибал сказал, что избавится от них позже. Вдвоём они отмыли от крови коридор, а потом и гостиную, где, оказывается, произошла изначальная конфронтация. — Так что случилось? — спросил Уилл позже, когда они сидели перед камином с бокалами вина и нарезкой изысканных сыров. — Карсон Блэйк вломился ко мне домой и наставил на меня пистолет. Я только вернулся со своих утренних сеансов с пациентами, так что он застал меня врасплох, — Ганнибал сделал паузу, чтобы вдохнуть аромат вина и отпить маленький глоток, и продолжил. — Он приказал мне позвонить своему жениху — тебе, как он считал — и рассвирепел, когда я ответил, что у тебя выключен телефон. Уилл вспомнил, что у него действительно был выключен телефон. Он забыл его включить после своей встречи с Джеком. Уилл полез в карман, чтобы включить его хотя бы сейчас, надеясь, что не пропустил никаких важных звонков. — Когда ты позвонил в дверь, он как раз пытался меня задушить, так что он запаниковал. Время твоего визита оказалось весьма удачным. Уилл откинулся на спинку кресла. — Уверен, что ты справился бы и без меня. — Да, — признал Ганнибал. — Но я очень рад нашему совместному финишу. От этой формулировки какой-то крохотной части Уилла, до сих пор обладающей чувством юмора подростка, захотелось захихикать. Уилл нахмурился, осуждая собственный мозг за подобные ассоциации, и поёрзал, пытаясь выбросить из головы недавние неуместные реакции своего тела. — А что ты собираешься сделать с трупом? — Он не станет одной из моих картин, если ты об этом. Хотя у меня было несколько идей. Подняв голову, Уилл обнаружил, что Ганнибал за ним наблюдает. Он сделал глоток вина, чтобы смочить вдруг пересохшее горло, и закрыл глаза, когда его ноздри заполнил сладкий запах. — Расскажи мне о них. Оставшуюся часть дня Уилл провёл в доме Ганнибала Лектера, слушая его мрачные истории о расчленении и творении. О преображении недостойных в нечто лучшее, чем то, чем они были. О костях и крови, больше не сдерживаемых темницей плоти. Вернувшись домой, он продолжал слышать голос Ганнибала, нашёптывающий ему на ухо жестокие сказки, которые так легко могли превратиться в реальность. Той ночью он спал очень крепко.