Поймать зверя в клетку

— Между нами с Ганнибалом всё кончено, — Алана выглядела так, словно точно не знала, как к этому отнестись. Уилла её слова порадовали, и, поскольку в этот раз у него в руках не было кофе, за которым можно было бы спрятаться, он наклонился погладить вертящегося в ногах Уинстона. — Ну, то есть, он всё закончил. Сказал, ему больше не кажется, что я ему доверяю, так что лучше нам остаться друзьями, пока наши отношения совсем не испортились. Уиллу удалось не фыркнуть, но только с трудом. — Наверное. — Не знаю, что теперь и думать, Уилл, — она вздохнула. — Кстати, не надейся, будто я не заметила, что ты от меня что-то скрываешь. Опять. — Ты поэтому вломилась ко мне домой? — Уилла слегка разозлило её вторжение, поскольку он уже успел переодеться ко сну, но после услышанной новости ему было трудно оставаться недовольным. — Я бы не назвала это вламыванием, — Алана попыталась улыбнуться, но у неё не очень-то получилось. — Мне просто… мне нужно знать, что происходит. Все эти уклончивые разговоры, все эти секреты… Мне просто… — она снова вздохнула. — Мне нужно знать… я испортила что-то хорошее — или мне пора начать сомневаться в нашей правоохранительной системе ещё сильнее, чем я в ней уже сомневаюсь? Уилл сделал паузу. — Думаю, ответ на твой вопрос: «Да», — Алана хорошо это скрывала, но по усталости в её глазах, по медлительности её улыбок Уилл видел, что она расстроилась. Насчёт Ганнибала. Тот, должно быть, чертовски убедительно играл свою роль бойфренда. Или был потрясающим любовником. Уилл нахмурился, заставляя себя сосредоточиться на разговоре. — Я не могу поделиться с тобой подробностями, Алана — это может стоить мне моей работы, — сделав глубокий вдох, он положил ладонь ей на плечо. — Но могу тебе сказать, что я доверяю доктору Лектеру. Она подняла на него водянистый взгляд. — Но ты казался таким уверенным... Уилл отвёл глаза и убрал руку. — Так и должно было выглядеть. Алана тихо шмыгнула, и Уилл сделал вид, будто не заметил, как она поднесла ладонь к глазам. — Джек в последнее время выглядит… нестабильным. — В последнее время? — попытался пошутить Уилл, но Алана смотрела на что-то далёкое за окном. Сев на пол, Уилл позвал Уинстона к себе на колени. — Марго с тобой связывалась? — спросил он, потому что Алана, похоже, нуждалась в смене темы. — О. Марго Вёрждер? Да. Уилл кивнул. — У меня давно не было обычной терапии с пациентами, но мы с Марго побеседовали и я сказала, что приму её, — Алана повернулась, на этот раз с немного более убедительной улыбкой. — Думаю, мне не помешали бы небольшие перемены в моей рутине. — Как и всем нам. * * * Выставка в картинной галерее оказалась именно такой, как Уилл и опасался. Люди, везде люди. Все одетые так, что совместно их наряды, наверное, стоили больше, чем дом Уилла. Все с фальшивыми улыбками и старательно отрепетированным смехом. Ганнибалу это очень подходило — одно большое представление. Он постоянно играл, неудивительно, что он окружал себя людьми, занимающимися тем же. Ганнибал каким-то образом ухитрился одеться ещё безупречнее, чем обычно. Элегантная ткань идеально отглаженного костюма подчёркивала и облегала изящные линии его тела. Одежду самого Уилла, как он ни пытался, всё равно усеивала собачья шерсть. Мягкий перестук сотен пар обуви громыхал по барабанным перепонкам Уилла до тех пор, пока не превратился в белый шум. Он рассеянно скользил взглядом по высоким белым стенам и прекрасному узорчатому полу. Картин и скульптур было множество, но Ганнибала, похоже, больше интересовало светское общение. — Ганнибал, — с улыбкой окликнула какая-то женщина. Немолодая, но очень милая, одетая в эффектное чёрно-белое платье с драгоценностями в тон. Ганнибал тут же подправил свою человеческую маску должным образом. — Миссис Комеда, очень рад вас видеть. Мне казалось, вы говорили, что не сможете сегодня прийти? — Ну разве я могла пропустить сегодняшнюю выставку после того, как ты так восхищался этим художником? — её цепкий взгляд переместился на Уилла, выдавившего из себя более-менее убедительную улыбку. — А кто твой друг? — Друг, — съязвил Уилл, скорее чувствуя, чем видя одобрение стоящего рядом Ганнибала. — Уилл Грэм. Ганнибалу наконец удалось оттащить меня от работы. У меня редко находится время на мирские удовольствия. Её глаза вспыхнули, а изящные руки сложились на животе. — Какая жалость. Рада, что Ганнибалу удалось убедить вас сюда прийти. — Я сказал «ну пожалуйста», — отозвался Ганнибал, и Уиллу не пришлось подделывать свою улыбку. На секунду повернувшись к Ганнибалу, он был рад обнаружить, что и тот на него смотрел. — Уилл Грэм, — задумчиво протянула миссис Комеда после недолгого смеха вместе с ними. — Откуда я знаю это имя?.. Ну разумеется. — Его несправедливо обвинили в преступлениях Фредерика Чилтона, — гладко отозвался Ганнибал, кладя Уиллу на плечо тяжелую уверенную ладонь. — Я очень рад, что теперь они оба находятся там, где заслуживают. Миссис Комеда издала тихое шокированное оханье. — Ох, точно! Ну надо же, я всегда знала, что с этим человеком что-то не так. С подобными людьми это просто чувствуется. Ганнибал серьёзно кивнул, но Уилл видел, что сквозь его человеческую маску просачивалось веселье. Они ещё немного поболтали (беседа ни о чём шла на удивление легко), прежде чем Ганнибал закончил разговор любезным «Надеюсь, выставка вам понравится» и зашагал прочь. Уилл следовал за ним по пятам. Он уже решил, что будет держаться рядом, как приклеенный. — Как ты справляешься? — спросил Ганнибал, остановившись, чтобы взять у проходящего мимо официанта бокалы вина для них обоих. — Лучше, чем я ожидал, — признался Уилл. — Замечательно. Теперь, когда я выполнил свои социальные обязательства, можем насладиться выставкой не торопясь. Начнём от главного входа? Пройдя мимо группок беседующих, наслаждающихся искусством или совмещающих первое со вторым людей, они остановились возле впечатляющей скульптуры у входа. В этой галерее все объекты были довольно тёмными — в прямом смысле слова, выполненные в чёрных, синих и фиолетовых цветах с периодическими мазками золота или серебра. Данная статуя изображала множество рук: протянутых, держащих, хватающих, обнимающих. Благодаря искусно подобранному материалу создавалось впечатление, будто каждый палец в любую секунду мог расплавиться. — Ты прав, — после паузы сказал Уилл, — не могу себе представить, чтобы Алане это понравилось. Несмотря на вроде бы простой образ, в том, как эти руки переплетались, чудилось что-то зловещее: одни конечности выглядели слишком длинными, другие — слишком короткими, вызывая подспудную тревогу. Уиллу одновременно хотелось и уйти прочь, и подойти поближе. Какое-то время они с Ганнибалом обсуждали эту статую, а затем переместились к заинтересовавшей Уилла картине. — Я слышал, вы с Аланой расстались, — непринуждённо заметил Уилл. Ганнибал покосился на него. — Да, время было удачным. Она начала во мне сомневаться, а теперь её сомнения переключатся на другие вещи. Какое-то время наши с ней отношения будут хрупкими, но потом всё может вернуться. От этой мысли уголки губ Уилла недовольно опустились. Совершенно незачем было вот так держать Алану «на коротком поводке». Её ведь явно нельзя было назвать предпочитаемым типажом Ганнибала. Хотя с другой стороны — а кого можно было? — Ещё одна склеенная чашка? — пробормотал он. — Можно и так сказать. Уилл попытался воздержаться от дальнейших комментариев по этому поводу. Если Алана позволит себе повторно очароваться обаянием Ганнибала Лектера, в этом будет виновата исключительно она сама и никто другой. Беседа перешла на другие темы, но Уилл быстро понял, что с трудом может за ними уследить, потому что его мысли понеслись в ином направлении. Он по-прежнему особенно не задумывался о том их почти поцелуе — ну, кроме мысленного признания, что Ганнибал был привлекательным. Но Уилл это и так давно знал. Разумеется, не с первой минуты их знакомства, учитывая слишком резкие скулы Ганнибала, глубоко посаженные глаза и почти дующиеся губы — но Ганнибал напоминал картину, на которую чем дольше смотришь, тем красивее она кажется. Отчасти именно поэтому люди так к нему тянулись. Великолепная прекрасная картина, скрывающая под собой уродство. Как бы там ни было... Наверное, Уилл просто немного запоздало обнаружил у себя некоторые бисексуальные... поползновения. В этом не было ничего необычного. Уилл никогда не мог назвать себя выраженно сексуальным существом, потому что ему тяжело давалась необходимость сопутствующего контакта и «настройки». Разумеется, он пробовал и экспериментировал, но в итоге пришёл к выводу, что большую часть времени его вполне устраивали воображение и собственная рука. Нелегко начинать с кем-то встречаться, когда ты едва можешь смотреть людям в глаза. Вот почему он так дорожил своими отношениями с Аланой. Как бы там ни было, напомнил себе Уилл, он больше не мог рассчитывать на что-то подобное. Только не на выбранном им пути. И он не мог использовать людей так, как это делал Ганнибал — не мог изображать подобную связь. Повернувшись к Ганнибалу и глядя, как его губы складываются в слова похвалы художнику, Уилл задумался, мог ли Ганнибал вообще испытывать подобные чувства. Уилл ему нравился, но это было другим. Ганнибал видел в нём компаньона, кого-то точно такого же, как и он сам, точно так же отличающегося от других людей. Ганнибалу было одиноко. Он хотел кого-то, кто его увидел бы. Настоящего его. Кого-то, кто захотел бы остаться рядом, даже зная, что он собой представляет. Уилл и сам этого хотел. Но что касается любви — любой стоящий своих денег психиатр сказал бы, что для кого-то вроде Ганнибала это невозможное чувство. Уиллу вдруг пришло в голову, что Ганнибала просто не волновал их почти поцелуй. Он мог целоваться с Аланой и мог целоваться с Уиллом. В их отношениях это стало бы всего лишь ещё одним способом манипулирования. Уиллу стоило быть поосторожнее теперь, когда он с жутким смущением понял, как на него в последнее время действуют совершенно обыденные действия Ганнибала. Нельзя, чтобы Ганнибал догадался, что Уилла к нему влечёт. — Уилл? — М-м-м? — Ты выглядишь отвлечённым. Уилл засмеялся. — Просто думал об Алане. Это даже не было ложью. — О? — Ганнибал пригубил своё вино. Ему явно не понравилось, что его игнорировали, и Уиллу сделалось совестно за то, что он позволил своим мыслям разбрестись во время их разговора. Снова. — Просто никак не могу понять, как у тебя получилось так её одурачить. — Я очень старался. — Но она же психиатр. Уж она-то должна была бы заметить отсутствие у тебя энтузиазма. Ганнибал сделал медленный вдох, и у Уилла появилось чувство, что эта тема начала ему надоедать. — Некоторые люди видят только то, что хотят увидеть. Уилл пожал плечами. — Наверное. На мгновение выражение лица Ганнибала стало совершенно пустым, а потом он повернулся. — Прошу прощения, но я заметил одного моего коллегу. Пожалуйста, продолжай наслаждаться экспонатами. Уилл провёл взглядом его удаляющуюся спину. Слова о коллеге явно были отговоркой, чтобы отделаться от Уилла, так что он не стал увязываться следом — но он не понимал, что послужило тому причиной. Раздражённый из-за того, что его оставили одного, он мрачно побрёл к следующей картине. К его коже слегка липло и раздражение Ганнибала, заставляя недоумевать, что же всё-таки произошло. Побродив по галерее в одиночестве, через некоторое время Уилл сумел прогнать мысли о Ганнибале в достаточной мере, чтобы насладиться выставкой. В сочетании с приглушённым освещением и новомодным дизайном, это было действительно красивое шоу. Если бы не слоняющиеся вокруг люди, Уилл почти что мог бы и сам захотеть сюда пойти, без понуканий Ганнибала. Через полчаса или около того Ганнибал отыскал его в толпе и заговорил, как будто они никогда и не расставались. * * * Уилл покинул галерею в нейтральном настроении, всё ещё удивлённый поведением Ганнибала, но не зная, как его об этом спросить. Несмотря на уличные фонари, на парковке было темно, и Уилл с Ганнибалом шли к его машине в тишине. Уилл досадовал на себя, чувствуя ответственность за повисшую в воздухе неловкость, хоть и не сомневаясь, что он не сделал ничего, что могло бы её вызвать. Он уже открыл рот, чтобы заговорить, но Ганнибал его опередил. — Тебе понравилась выставка? — Было интересно, — самую малость сухо ответил он. — Рад это слышать. Надеюсь, ты подумаешь о том, чтобы чаще посещать их в будущем. — Ганнибал, — сказал Уилл, а затем повторил, когда тот в ответ лишь едва заметно наклонил голову: — Ганнибал, — Уилл положил ладонь ему на предплечье. Ганнибал вздрогнул, хотя если бы Уилл к нему сейчас не прикасался, то даже не заметил бы этого. Глаза, которые невозможно было толком разглядеть в тусклом свете парковки (тем более, что сейчас их дополнительно затеняли надбровные дуги), сфокусировались на Уилле, который вдруг сообразил, что обычно он к Ганнибалу не прикасался. Никогда. Ганнибал часто до него дотрагивался, но Уилл никогда не отвечал ему тем же. Это казалось странным. Он быстро убрал руку, чувствуя себя так, словно распахнул дверь, которой лучше было оставаться запертой. — Я... В Ганнибала вдруг кто-то врезался, заставив пошатнуться. Моргая, Уилл уставился на неловко пятящегося незнакомца. — Извините, — пробормотал тот, но пальцы Ганнибала успели сжаться на его запястье прежде, чем он успел отойти. Должно быть, хватка Ганнибала была крепкой, потому что незнакомец приглушённо охнул от боли. Ему не могло быть больше двадцати, решил Уилл, и его внешний вид катастрофически не дотягивал до посещения галереи: слишком большая, мешковатая одежда и нарочито взлохмаченные волосы. Уилл перевёл взгляд на Ганнибала и невольно поёжился, увидев его полностью лишённое эмоций лицо. — Кажется, у вас кое-что принадлежащее мне. Парень покосился куда-то себе за плечо, а затем снова на Ганнибала. — Не-а, дедуля. Не знаю, о чём ты. Ганнибал продолжил ждать. Через несколько напряжённых секунд, в течение которых Уилл не совсем понимал, что происходит, паренёк вытащил из одного из своих объёмистых карманов кошелёк Ганнибала, и опустил в его протянутую ладонь. — Благодарю. Ганнибал отпустил запястье карманника, и тот заскулил, баюкая руку возле груди. У него был такой вид, словно он подумывал сказать что-то ещё, но в итоге он просто поспешил убраться. — Это один из официантов, — сказал Ганнибал, пряча кошелёк обратно в карман своего пальто. От кого-то другого это могло показаться обычным наблюдением, но Уилл ощутил вес сказанного. Ганнибал знал, как тот паренёк выглядел и где работал — с такой информацией он легко мог выяснить его личные данные. — Нет, — заявил Уилл, прежде чем успел над этим подумать. Ганнибал всё ещё смотрел туда, где скрылся несостоявшийся воришка. — «Нет» что, Уилл? В его безобидном тоне пряталась опасность. Тех маленьких побед, которых Уиллу удалось добиться, пока не хватало, чтобы обеспечить и эту. Уилл мысленно посоветовал себе выбирать битвы по силам — но он ведь уже начал. Сглотнув, он попытался придать своему голосу уверенность. Этот паренёк ведь всего лишь пытался подзаработать на богатых посетителях галереи. Он устал от того, что с ним обращались, как с мусором. Он бы пожалел о краже кошелька уже через пять минут после выхода с парковки. — Ты знаешь что. Не его. Тишина заполнила образовавшийся вокруг них пузырь напряжения, словно воздушный шар. Тяжёлая, готовая в любую минуту взорваться. Вокруг них по парковке сновали другие посетители галереи, держась за руки и улыбаясь. Ганнибал не улыбался. Уверенность Уилла подупала. А потом Ганнибал еле заметно, слегка по-особенному наклонил голову, и зашагал к машине. — Идём, становится поздно, а тебе ведь ещё предстоит ехать домой. Уилл уставился ему вслед, не в силах пошевелиться. У него дрожали колени. Он снова задышал, только когда Ганнибал повернулся к нему, явно недоумевая, почему он до сих пор стоит на месте. Сделав нервный вдох и облизнув губы, Уилл наконец поспешил за ним. * * * Большую часть оставшегося вечера Уилл пытался не зацикливаться на произошедшем. У Ганнибала были свои причины для любых поступков, наверняка у него была и причина оставить в покое того карманника. Совсем не обязательно он так решил из-за Уилла. Но сама мысль, что это могло быть из-за Уилла, опьяняла. Ганнибал Лектер являлся хищником высшего порядка — и он склонил голову перед Уиллом. Когда Уиллу наконец удалось заснуть, его отдых был беспокойным и дёрганым, а сны — мучительно размытыми образами, которые он не мог поймать, сколько бы ни пытался. Но такими желанными, что он проснулся, судорожно хватая ртом воздух. Резко моргая, Уилл повернул голову в сторону разбудившего его звука. Затем зашарил рукой по прикроватной тумбочке в поисках телефона, выругавшись, когда его уставшие пальцы случайно столкнули тот на пол. Наполовину свесившись с кровати, Уилл поднял телефон и перекатился обратно в постель. — Да? — Уилл? Это Алана. Извини, что звоню так рано. Уилл покосился на часы и вздохнул. — Да всё в порядке, я всего лишь спал, — он нахмурился, гадая, не прозвучало ли это невежливо. — Эм-м, — Уилл откашлялся. — Что-то случилось? Алана вздохнула. — Они закончили осмотр у Блэйка в квартире и нашли там… трофеи от других тел. — Значит, он точно был нашим убийцей. — Да. Но всё равно пока непонятно, кто его убил. Команда Джека продолжает искать улики, которые могли бы указать на кого-то лучше, чем труп Блэйка. Уилл сел, подсунув под спину подушку. — Есть какая-то причина, почему ты рассказываешь об этом мне, а не Джеку? Несколько секунд можно было слышать только дыхание Аланы. Когда она снова заговорила, её голос звучал тише. — Джек себя загоняет. По словам Брайана с Джимми, он стал просто невыносим. Согласно уликам, в предполагаемое время смерти Блейка у него в квартире кто-то находился и, скорее всего, это и был его убийца. Джек не сказал ничего определённого, но он продолжает намекать на тебя. Уилл нахмурился, пытаясь решить, считать ли это хорошей новостью, или плохой. — Я о нём беспокоюсь. Значит, хорошей. — Если он продолжит в том же духе, то может в итоге сделать что-то… неразумное. Не исключено, что уже сделал. Уилл вздохнул, уставившись в потолок и считая до пяти Миссисипи*. — Думаю, мне пора во всём признаться. — Уилл?.. — Извини, Алана.