Поймать зверя в клетку

— Мы не можем доверять Уиллу Грэму. Алана уставилась на Джека, стараясь сохранять спокойное выражение лица и надеясь, что он понимал, насколько параноидально это звучало. Джимми Прайс с Брайаном Зеллером тоже замерли, и на их лицах появилось нечто среднее между замешательством и скованностью, потому что в движениях Джека сейчас сквозило что-то хищное. — Что бы Ганнибал с ним ни сделал, это сработало слишком хорошо, — Джек нервно кружил возле своего стола, с силой сцепив ладони за спиной. — Потрошитель обзавёлся протеже. — Но я думал, Потрошителя поймали? — встрял Джимми больше для того, чтобы поддержать разговор. Зеллер бросил на него красноречивый взгляд: мол, лучше не вмешивайся. Алана видела, что они толком не знали, как реагировать, когда Джек вываливал на них свои безумные теории заговора насчёт доктора Ганнибала Лектера и Уилла Грэма. И Брайан, и Джимми считали, что сфальсифицировать смерть Фредди Лаундс было уже чересчур, но их работа заключалась в том, чтобы без вопросов выполнять приказы начальства, а преисполненный решимости Джек мог быть весьма грозным. Так что они продолжали ждать грандиозного срывания покровов. Понимания, ради чего всё это затевалось. Но продолжать верить становилось всё сложнее и сложнее, когда Джек говорил им что-то одно, а Уилл — совсем другое. Алана прикусила щёку изнутри, следя за тем, чтобы её голос оставался негромким и не угрожающим. — Если у тебя есть какие-то доказательства того, что Ганнибал — Чесапикский Потрошитель, то тебе стоит передать их напрямую в бюро вместо того, чтобы пытаться справиться самому. Джек хлопнул ладонями по столу, и Алана закрыла глаза. — Чесапикский Потрошитель слишком умён, чтобы оставлять улики. Его неспроста ни разу не поймали, Алана, и так никогда и не поймают, если только мы не схватим его прямо в действии. Джимми с Брайаном снова переглянулись. — Мириам Ласс считает, что его уже поймали, — попыталась Алана. В ответ Джек буквально заскрежетал зубами. Суд над Мириам за её выстрел в Чилтона превратился в медиа-цирк. Все готовы были незамедлительно простить бедную жертву Потрошителя, два года удерживаемую взаперти. Лишённую свободы и даже собственной воли, мученически потерявшую руку лишь из-за взыгравшей в Потрошителе ревности, когда кто-то другой начал приписывать его творения себе. Всего лишь ещё одно орудие, предназначенное ударить по твёрдому панцирю, который воздвиг вокруг себя Джек. И Алана видела, что этот панцирь уже начал трескаться. Видела мягкие внутренности под ним. — Кто-то промыл Мириам Ласс мозги. Его нельзя было убедить проявить благоразумие, нельзя было заставить сесть и спокойно всё обдумать. Отчаявшийся Джек был опасен. Но прежде чем Алана успела попытаться прибегнуть к другой тактике, их всех заставило замереть зловещее цоканье каблуков по коридору. От грозного «цок-цок-цок» веяло грядущей бедой, и Алана снова закрыла глаза. Она надеялась, что у неё будет больше времени. В комнату вошла мрачная Кейд Пурнелл. — Оставьте нас, пожалуйста, — спокойно и уверенно бросила она. Джимми с Брайаном поспешили подчиниться. — Доктор Блум, вы можете не уходить. У Аланы чуть дёрнулись губы из-за того, что с ней обращались, как с ребёнком, но она держалась с достоинством, догадываясь, о чём, скорее всего, пойдет речь. Она не винила Уилла. Если бы он не пошёл к Кейд, Алана пошла бы к ней сама. — Да уж, ты знаешь, как уйти с помпой. Джек, что ты, черт подери, творишь? Джек перевёл взгляд с Кейд на Алану. — То, что должен. — Ты участвовал в заговоре, нарушающем личные права доктора Лектера. У тебя нет никаких доказательств, что он кого-либо убил, но ты сфальсифицировал смерть Фредди Лаундс. И зачем? — Чтобы втереться к Лектеру в доверие. Взгляд Кейд был холодным и немигающим. — Это возмутительное превышение правительственных полномочий. Тебе повезло, что доктор Лектер не стал выдвигать обвинения, и за это ты должен поблагодарить Уилла Грэма. Он избавил нас от массы проблем, — Кейд вздохнула, ненадолго закрыв глаза и крепко прижав ладони к бёдрам. — Доктор Блум, ваша оценка нынешнего психического состояния агента Кроуфорда? Глаза Джека метнулись через всю комнату к Алане, но та смотрела в пол. — Он демонстрирует всё большее разочарование и недовольство текущими расследованиями и принимает скоропалительные решения без достаточно веских оснований. Члены его команды регулярно упоминали, что он часто выходит из себя и использует… ортодоксальные методы, чтобы найти доказательства своим теориям. Кейд смерила Джека настороженным взглядом. — Ты не в состоянии трезво мыслить, Джек. Ты отвлекаешься. Я понимаю, что твоя жена тяжело больна. До дальнейшего разбирательства я отправляю тебя в принудительный отпуск по семейным обстоятельствам. Джек сузил глаза и выпрямился во весь свой рост. Кейд не сдала назад ни словесно, ни физически. Раздув ноздри, она коротко кивнула Алане: — Доктор Блум, за мной. Опустив голову, Алана пошла к дверям. Кейд взяла быка за рога сразу, как только они очутились в коридоре. Жёсткий флуоресцентный свет бросал блики на её короткую стрижку. — Это безумие, — пробормотала Кейд. — Джек действовал в отчаянии. Его психическое состояние сейчас очень хрупкое. Думаю, он искренне считал свои действия самым лучшим выходом. Уилл тоже в это верил. — Реальность не исчезает, если перестать в неё верить, доктор Блум — вот такая она упрямая. И реальность нынешней ситуации в том, что Джек Кроуфорд злоупотребил своей служебной властью. Он нарушил закон, и вы с Грэмом это позволили. Они шли по коридору. За стремительной походкой Кейд было трудно угнаться. Алана покосилась через плечо на дверь в кабинет Джека. — Он не остановится. — Значит, мы возьмём его под стражу. Я не позволю этому безобразию тянуться и дальше. И я хочу полную диагностику Джека Кроуфорда и его способности возглавлять отдел поведенческого анализа, — взгляд Кейд ожесточился. Ужасное понимание легло внутрь Аланы тяжёлым камнем: Джек не остановится. Её раздирали чувство ответственности и надежда — надежда, что он ещё не слишком далеко зашёл, что всё это ещё можно будет оттащить от края. Она жалела, что Уилл не рассказал ей обо всём с самого начала. Она бы тогда следила за надвигающимися признаками, она бы действовала мягче. Или — ещё лучше — предостерегла бы Джека против принятия решений, которые ко всему этому и привели. * * * Дверь оказалась не запертой. Джек и сам точно не знал, почему этот факт его удивил. Чего мог опасаться такой человек, как Ганнибал Лектер? Услышав из кухни какие-то звуки, Джек двинулся туда. Каждый его шаг был тяжёлым, но не нерешительным. Белле осталось недолго. Ему больше было нечего бояться, кроме возможности, что такой человек, как Лектер, останется на свободе. Что Уилл ему это позволит. Джек зашёл домой только для того, чтобы поцеловать свою жену — вполне возможно, в последний раз, — после чего поехал прямиком к вычурному балтиморскому дому доктора Лектера. Они Ганнибала не поймают, Джек в этом не сомневался. Особенно теперь, когда Уилл от них отвернулся. Попытки объяснить это остальным лишь выставили бы его параноиком. Ему не хотелось верить, что Уилл мог выбрать кровь вместо правосудия, но это было единственным объяснением, почему он внезапно передумал насчёт их плана. И то, как он подрывал авторитет Джека в присутствии других, как он не докладывал ничего стоящего с тех самых пор, как отменил тот ужин. Всё тщательно потраченное время, все жертвы, все риски. Нельзя, чтобы всё это оказалось впустую. Джек знал, что утаить всё от вышестоящего начальства не получится, но думал, что у него окажется больше времени. Достаточно для того, чтобы добыть серьёзные доказательства. А теперь остался всего один способ остановить Ганнибала. Прежде чем Уилл сможет завершить своё предательство. Когда Джек вошёл на кухню, Ганнибал безобидно шинковал зелёный лук. И у него хватило наглости улыбнуться. — Джек. Не ожидал, что ты зайдёшь. По-прежнему держа нож, он продолжал свои движения, продолжал готовить еду. Он выглядел расслабленно и спокойно. Джек сомневался, что его пульс хоть капельку участился — хотя он должен был догадаться, зачем Джек к нему пришёл. Джек слышал у себя в ушах грохот собственного сердцебиения. Чувствовал, как по его венам бежала кровь, призывая покончить с этим всем поскорее. Ганнибал потянулся к стойке с ножами, но вместо того, чтобы вооружиться вторым ножом, протянул его Джеку. — Не побудешь моим ассистентом? От такого нахальства Джек ощутил физическую тошноту. Ганнибал был настолько уверен, что его признают невиновным, что его не беспокоило ничего, кроме собственных овощей. Джек сделал вдох через нос. — Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас Беллу, Ганнибал. Где-то глубоко в душе он чувствовал сожаление. До всех этих подозрений, до недоверия, он считал Ганнибала хорошим человеком. Хорошим другом. Ганнибал слегка наклонил голову. Джек выхватил пистолет. Он едва успел взять его в руку, как Ганнибал отреагировал, с пугающей меткостью швырнув свой нож так, что тот вонзился Джеку точно в центр ладони. Если бы Джек не знал, с кем имеет дело, это могло бы его остановить. Но вместо этого он выпустил пистолет и, сжав зубы, выдернул лезвие из руки, в то время как Ганнибал перемахнул через кухонную стойку. Ганнибал больше не был человеком. Его взгляд сделался совершенно мёртвым и он двигался с методичной экономностью. Джек сделал выпад ножом в сторону приблизившегося к нему чудовища — и сузил глаза, когда промахнулся. Он сделал новый выпад, но Ганнибал увернулся, а затем схватил его за руку. Они сошлись в мрачном танце, и Джек услышал, как заскользил по полу его пистолет. Они находились у Ганнибала дома, на его территории, но из всех помещений Джек выбрал бы какое угодно, только не кухню. Ганнибал чувствовал себя здесь увереннее всего, и это сказывалось. Джеку нужно было сыграть на собственных преимуществах. Сделав глубокий вдох, он чуть наклонился и понёсся на Ганнибала, как бык, впечатав того в кухонные шкафчики. Посыпались осколки стекла, но эта атака не дезориентировала Ганнибала так, как Джек надеялся — он оправился уже через несколько секунд. Джеку удалось блокировать его удар, швырнув Ганнибала через кухонную стойку. Это оказалось ошибкой, потому что Ганнибал схватил стоявший рядом чайник и сразу же резко им взмахнул. Джек отпрыгнул, еле успев увернуться. И снова схватил Ганнибала, приподняв в воздух и швырнув на пол, стиснув зубы от досады. «Не вставай, — мысленно заклинал он, — просто не вставай». Ганнибал встал. Он оказался сильнее, чем Джек ожидал, и Джек начинал уставать. Ещё несколько секунд борьбы — и они разошлись, оба сообразив о преимуществах дополнительного оружия. Джек выбрал нож, а Ганнибал, как ни странно, схватил фартук, намотав оба его конца на руки. Джек взмахнул лезвием, но Ганнибал отступил, снова и снова, до тех пор, пока ему не удалось скрутить руку Джека тканью, полностью обездвижив. Удар коленом — и пальцы Джека разжались, выпуская нож. Ганнибал выбрал этот момент, чтобы ударить его кулаком в лицо, и Джек упал. Тяжело дыша, он поднялся на колени, силясь встать. Дезориентированный, с кружащейся головой, он не заметил нацеленную ему в лицо дверцу холодильника до тех пор, пока не стало слишком поздно. Сглатывая, он с трудом поднялся, вскидывая кулаки, чтобы защититься. Теперь у Ганнибала был нож. У Джека заныло сердце от равнодушного выражения его лица — как будто он всего лишь испытывал незначительные неудобства, а не дрался не на жизнь, а на смерть. Джек попытался ударить, но Ганнибал увернулся. Наконец Джеку удалось впечатать его в столешницу, придавив рукой за горло. Взмах лезвия — и Джек поспешно отшатнулся, краем глаза заметив рядом кухонную доску. Он еле успел выставить её перед собой, блокируя удар — и вздрогнул, когда несколько дюймов стали легко пронзили дерево, прежде чем остановиться. Какое-то время они просто мерялись силой. У Джека громыхало сердце, а из горла вырывались придушенные звуки. Но вот ему удалось отшвырнуть доску с торчащим из неё ножом в сторону, а с ней — частично и Ганнибала. Быстро вскочив на ноги (он держался уже на чистом адреналине), Джек обхватил Ганнибала и со сдавленным вскриком швырнул на пол. «Не вставай. Чёрт бы тебя побрал, Ганнибал, просто не вставай!» На какую-то секунду тот остался лежать. Джек сгрёб его за ворот, приподняв ровно настолько, чтобы ударить кулаком в лицо. Его костяшки врезались в скулу, и у Джека округлились глаза — он почувствовал, как к нему возвращается преимущество. Ему нужно было что-то, чем можно было бы закончить начатое. Ему на глаза попался вычурный Ганнибалов галстук, и Джек быстро обернул его тому вокруг шеи и крепко затянул. У Ганнибала вырвался короткий придушенный хрип — первый звук, который он издал с самого начала их схватки. Джек затянул галстук сильнее. Ганнибал заизвивался, но Джек не отпускал, зная, сколько жизней находилось на кону, рассчитывая на него и на то, что он сможет оборвать сейчас вот эту вот жизнь. Он почувствовал, как Ганнибал начал слабеть — победа была уже почти предрешённой. — Джек, прекрати! Краем сознания Джек услышал голос Аланы Блум, но мысленно его заблокировал, сцепив зубы и полностью сосредоточившись на своей текущей задаче. Прогремел выстрел. Джек покачнулся и его хватка ослабла из-за резкой вспышки боли в ноге. Он упал на одно колено, а его концентрация нарушилась. Ещё выстрел — и ему пришлось разжать пальцы. Боль сделалась кошмарной и абсолютной. * * * — О боже! — Алана подбежала к ним, ошарашенно глядя на кашляющего, восстанавливающего дыхание Ганнибала и истекающего кровью Джека. Из-за неё. Но она ведь просто хотела вывести его из строя! — Алана, — выдохнул Ганнибал, протягивая к ней руку. Она помогла ему подняться на ноги. Его шатало. Ужасно неправильно было видеть его вот таким: окровавленным, избитым. Алане вдруг вспомнилась та ночь, когда он чуть не умер, и она всхлипнула, обнимая его крепче и притягивая к себе. — Ганнибал, мне так жаль!.. — Ты вызвала полицию? — Да, да. Я... — Ш-ш-ш, — пробормотал Ганнибал, успокаивающе гладя её по спине. Алана задрожала, расслабляясь под его прикосновениями. Джек лежал на полу, возможно, без сознания. Его глаза оставались открытыми, но ни на чём не фокусировались. — Всё в порядке. Я постараюсь остановить у Джека кровотечение. Тебе нужно подождать полицию. — Я могу помочь, — начала было Алана, но Ганнибал покачал головой. — Ты не в том состоянии. Он был прав — у неё тряслись руки. Алана понятия не имела, как ему удавалось оставаться таким собранным. «Бывший хирург, — напомнила она себе, — ему часто приходилось иметь дело с критическими ситуациями». Даже после того, как Джек на него напал, Ганнибал всё равно пытался спасти ему жизнь. Как же сильно они насчёт него ошибались! — Алана, — начал Ганнибал, и на его лице промелькнула боль. — Джек говорил со мной перед тем, как меня атаковал. Скажи полиции отправиться в… туда, где Чилтон прятал Мириам Ласс. Немедленно. — Зачем? — не поняла она. Когда Ганнибал заговорил, из-под маски его спокойствия пробивались нотки отчаяния. — Эбигейл жива.