Поймать зверя в клетку

Минута затишья перед чёртовой бурей. Первыми словами Уилла, когда он вошёл к Ганнибалу в дом, было: — Ты пригласил Марго? У того приподнялись брови. — Несомненно, — Ганнибал взял у него сумку с продуктами и сверил её содержимое со списком, который явно помнил наизусть. — У тебя с этим какие-то проблемы? Были ли у Уилла с этим проблемы. Ну конечно. — Разве ты ей ещё недостаточно всего устроил? — устало спросил он, устремляясь за Ганнибалом вглубь дома. Ганнибал остановился и поднял на него удивлённый взгляд. — Я не собираюсь ей ничего «устраивать». Только предложить отличный ужин и хорошую компанию. Уилл попытался возмутиться такой наглостью, попытался найти в этих словах какой-то скрытый смысл, но вместо этого понял, что улыбается, услышав голос Ганнибала вживую, а не по телефону. — Ты ей симпатизируешь, не так ли? — поинтересовался Ганнибал, и в его невинном вопросе сквозило серьёзное любопытство. Шагая за ним на кухню, Уилл помедлил с ответом. Почему-то события имели свойство не слишком хорошо складываться, когда Ганнибал считал, что Уилл кому-то «симпатизирует». — Она интересная, — в итоге ответил он. Эбигейл сидела на выдвижном стуле за кухонной стойкой и печатала что-то на тонком ноутбуке. При виде них она подняла голову и широко улыбнулась. — Привет, Уилл. — Сегодняшним ужином я хочу выразить благодарность за нашу мирную жизнь, продолжающуюся, несмотря на все усилия Джека Кроуфорда, и проявить уважение к значимым для меня людям, — Ганнибал повязал на талию фартук. Уилл опёрся на столешницу и сузил глаза. — Вот как? И Марго входит в список этих людей? — Тебе кажется, что её там быть не должно? — Я всё ещё пытаюсь решить, стоит ли мне ей позвонить и посоветовать отказаться от твоего приглашения. Лицо Ганнибала выражало странную смесь веселья и обиды, а Эбигейл фыркнула. — Боишься, что Ганнибал начнёт кусаться? — её глаза по-прежнему не отрывались от экрана. Уилл растерянно заморгал. — Что-то вроде того. — Мне не нравится, когда против меня сговариваются, — поджав губы, сообщил Ганнибал, аккуратно выкладывая принесённые Уиллом покупки. Но его тон не казался огорчённым. И Эбигейл действительно его не боялась, с удивлением сообразил Уилл. Но не был уверен, стоило ли считать это чем-то хорошим. — А кроме того, я тоже нахожу Марго интересной. Очень жаль, что она решила окончить нашу терапию. Но мне хотелось бы продолжать поддерживать с ней общение. Хотя бы для того, чтобы следить за развитием её отношений с Мэйсоном. Другими словами, Ганнибал хотел посмотреть, чем всё закончится, если (или «когда»?) Марго убьёт своего брата. — Алана тоже придёт, да? — поинтересовалась Эбигейл, и её пальцы наконец прекратили порхать по клавишам. Она взглянула на Ганнибала, а потом на Уилла. — Ты планируешь опять с ней сойтись? Уилл нахмурился. — Если подвернётся благоприятная возможность, — Ганнибал наклонился достать кухонную доску, и Уилл нахмурился ещё сильнее. — Наличие здоровых романтических отношений — важный элемент столь любимой людьми иллюзии нормальности. Эбигейл скрестила ноги, слегка покачивая лодыжкой, оказавшейся сверху. — Но ты ведь не хочешь, чтобы Алана восприняла всё слишком уж серьёзно, — уточнила она. — Не годится, чтобы она начала заговаривать о свадьбе. — Это да, — задумчиво согласился Ганнибал. Вздохнув, Эбигейл облокотилась на столешницу. — Разумеется, есть и другие варианты... — Как я и сказал: если подвернётся благоприятная возможность. — Знаешь, я никак не могу удержаться от мыслей, что «иллюзия нормальности» не очень-то стоит риска, что женщина, которую ты в итоге приведёшь домой, узнает о твоих «дополнительных хобби», — сухо протянул Уилл. Эбигейл закивала. — Это точно. Но, как я и сказала, есть и другие варианты. — Эбигейл, иди сюда, поможешь мне нарезать овощи. Эбигейл слезла со стула и обогнула кухонную стойку. — Но у тебя гораздо быстрее получается. — Путь к совершенству — практика. Уиллу не слишком-то хотелось позволить предыдущей теме разговора угаснуть, но момент добавить что-то ещё, похоже, был упущен. Уиллу не хотелось разбираться с последствиями Ганнибаловых интрижек. Не в последнюю очередь потому, что пойди что-то не так — и выбранной тем «счастливице» придётся умереть. Если всё, чего Ганнибалу хотелось — это создать видимость отношений, разумнее было бы выбрать кого-то, кто уже знал его грязные и не такие уж и маленькие секреты. Уилл скрестил руки на груди, уставившись в никуда. Пара из двух мужчин могла привлекать больше внимания, чем рассеивать, но с практической точки зрения это могло стать идеальным вариантом. У Ганнибала была репутация тонкого ценителя всевозможных искусств, так что никто не считал бы Уилла сумасшедшим собачником и живущим у чёрта на куличках затворником, если бы он встречался с Ганнибалом Лектером. Притворялся, что встречается, разумеется. Возможно, стоило предложить Ганнибалу эту идею. Попозже. Уилл почему-то вовсе не горел желанием, чтобы Эбигейл тоже присутствовала при данном разговоре. — Уилл, ты принёс чеки, как я просил? Давай возмещу тебе твои затраты, — Ганнибал вытер руки о фартук, и Уилл вздрогнул, выдернутый из своих мыслей. — Да всё в порядке, не стоит. — Ты уверен? Я понимаю, что продукты, которые я попросил тебя купить, отличаются от твоего привычного меню. Уилл фыркнул. — Учитывая, что моё привычное меню состоит из рыбы, которую я ловлю сам, и любых овощей, которые можно купить замороженными, это мало о чём говорит. Ганнибал выпрямился. — Разумеется, это изменится. Сбалансированное питание — необходимость. Нам нужно, чтобы ты находился в наилучшей физической форме. — Это такой не очень-то завуалированный способ сказать, что мне нужно сесть на диету? Эбигейл расплылась в улыбке. — Он посадил меня на регулярные тренировки сразу после моей «смерти». — И они пошли тебе на пользу, — невозмутимо отозвался Ганнибал, красноречиво на неё покосившись, словно предлагая поспорить. Подавив смешок, Эбигейл вернулась к шинковке. Уилл поймал себя на том, что машинально расслабился и с улыбкой слушает их дружескую перепалку. — Уилл, иди сюда, займёшься чем-то полезным. * * * Они приготовили вместе ужин (хотя Ганнибалу не раз пришлось исправлять их с Эбигейл кулинарные действия или навыки). Уилл пытался подавить дрожь каждый раз, когда Ганнибал настаивал на том, чтобы показать ему, как правильно шинковать лук, накрыв его руку своей и, как Уиллу казалось, становясь ужасно близко. Уилл снова поразился лёгкости, с которой Ганнибал справлялся с практически бесконечным количеством задач, в одиночку и гораздо лучше, чем они с Эбигейл вместе взятые (хотя Эбигейл, в отличие от Уилла, кажется, успела выработать на кухне собственный ритм. Уилл поневоле задумался, как часто они с Ганнибалом готовили вместе). Когда Эбигейл пошла сполоснуться и переодеться, Ганнибал занялся уборкой кухни. Поскольку больше смотреть было не на что, Уилл наблюдал за его движениями. — У Эбигейл хорошее настроение, — сказал Уилл, заметив, что с её лица почти не сходила улыбка, разве что Эбигейл о чём-то задумывалась. Ганнибал кивнул. — Она воодушевлена. Сегодня к нам впервые придёт кто-то, кроме ремонтников. Подозреваю, что моё общество успело ей наскучить. Уилл рассмеялся. — Хотел бы я посмотреть на человека, которому ты можешь наскучить, Ганнибал. Ганнибал наклонился над столешницей, вытирая случайные крошки и капельки. Уилл целенаправленно отвёл взгляд от его движущегося торса — на удивление мускулистого для мужчины его возраста. — Льстец, — отозвался Ганнибал, и Уилл чуть не подпрыгнул, прежде чем сообразил, что это было ответом на его последнюю реплику, а не на его блуждающие мысли. Откашлявшись, он покосился в том направлении, где исчезла Эбигейл. — Эм-м, я бы хотел с тобой кое-что обсудить. — Ни в чём себе не отказывай. Уилл на секунду улыбнулся такому ответу, прежде чем продолжить. — Ты сказал, что хотел бы поддерживать иллюзию нормальности, но я бы предпочёл избавить очередную несчастную женщину от участи жертвы твоих эмоциональных манипуляций. Приподняв брови, Ганнибал перестал убирать, вместо этого глядя ему в лицо. Уилл продолжил: — Почему бы нам просто не сказать всем, что мы с тобой встречаемся? — он подождал ответа. Воцарившаяся тишина почти оглушала. Как будто он шагнул со скалы в бездонную пропасть, где единственным звуком было его собственное сердцебиение. Лицо Ганнибала не уступало кирпичной стене — нет, хуже, идеально гладкой штукатурке, без единой трещинки или шероховатости, за которые можно было бы зацепиться. Уилл мысленно прокрутил свои слова в голове и тут же понял свою ошибку. Он только что предложил Ганнибалу Лектеру побыть его поддельным бойфрендом. Другими словами, полная и безоговорочная невозможность подобного сценария была вопиюще очевидной. Уилл снова откашлялся, на этот раз погромче, чтобы заполнить тишину и остановить своё падение. Но прежде чем он смог лихорадочно отыграть назад, Ганнибал переспросил: — Сказать? Каким-то образом это прозвучало очень участливо и вежливо. Уилл сунул руки в карманы. — Ну-у, да. На самом-то деле мы ведь уж точно не встречаемся. Выражение лица Ганнибала оставалось штукатуркой. Уилл начал торопливо перечислять свои аргументы. — Ты же хочешь просто создать иллюзию нормальности, да? Не мне тебе говорить, как рискованно подпустить кого-то настолько близко, — и Уилл не мог одобрить, чтобы Ганнибал продолжал хладнокровно использовать других людей. Но об этом он умолчал, не желая, чтобы тот учуял уже затягиваемый на его шее ошейник и сбежал. Снова повернувшись к столешнице, Ганнибал продолжил её вытирать, как будто и не провёл последние тридцать секунд не мигая. Давление у Уилла в груди немного ослабло. — Я не стану притворяться, будто с тобой встречаюсь, Уилл. Уилл почувствовал странное раздражение. — Но станешь притворяться, будто встречаешься с Аланой? Ганнибал замер, глядя на него так, словно Уилл причинял ему отчётливое неудобство. — Я не притворялся, будто встречаюсь с Аланой — мы с ней действительно встречались. Просто она считала мои к ней чувства более глубокими, чем было на самом деле. Уилл не видел в этом никакой разницы. Он нахмурился. Как ни абсурдно, предложенный им вариант действительно был бы намного более практичным. Наконец Ганнибал выпрямился и, сложив свою тряпочку в аккуратный квадрат, бросил её на столешницу. — Я тоже пойду переоденусь. Накрой, пожалуйста, на стол, — с этими словами он прошёл мимо Уилла и быстро скрылся из виду. Уиллу ничего не оставалось, кроме как заскрипеть зубами от досады и смириться. Что ж, значит, женщине, которую Ганнибал в итоге заманит в свою постель, придётся выучить жестокий урок «Просто ты не так уж и сильно ему нравишься» самостоятельно. * * * За столом собрались Марго, Алана, Ганнибал, Уилл и Эбигейл. Ганнибал облачился в один из своих клетчатых костюмов с галстуком пейсли*, а Эбигейл надела платье с цветочными мотивами, делающее её довольно эффектной молодой леди. Сидя между неизменно элегантными Марго с Аланой, Уилл чувствовал себя одетым слишком просто. Но он честно погладил свою рубашку и укротил волосы, так что это должно было сгодиться. — Я бы хотел произнести тост, — объявил Ганнибал, поднимая бокал со своего места во главе стола. — За отношения, без которых нам очень не хотелось бы оказаться. Пусть они крепнут и процветают. Все дружно подняли бокалы. Еда была потрясающей — как обычно. Уилл чувствовал себя немного подавленным из-за недавнего разговора, но Ганнибал любезно улыбался и развлекал своих гостей с непринуждённым обаянием. Как обычно. — Я так понимаю, что ты теперь новый психиатр Марго? — спросил Ганнибал у Аланы, наблюдая за ней с вежливым любопытством. — Ты понимаешь правильно, — кивнула та. — Хотя в последнее время наши сеансы приостановились. — Алана сделала небольшой глоток своего пива (оказывается, Ганнибал держал для неё персональный запас пива, что заставило Уилла гадать, сколько же времени он её терпеливо очаровывал), а затем подняла на Ганнибала заинтересованный взгляд. — А почему вы с Марго закончили свою терапию? Ганнибал покосился на Марго, которая усмехнулась. — Мне показалось, что терапия Ганнибала не очень хорошо мне подходила. Но я более чем рада возможности наслаждаться его великолепной готовкой и получать от него винные рекомендации, — она шутливо отсалютовала Ганнибалу бокалом, получив в ответ добродушную улыбку. Уиллу трудно было не фыркнуть от этих слов: «не очень хорошо подходила». Покачав головой, он снова уставился себе в тарелку. — Эбигейл, если захочешь отдохнуть от психоанализа Ганнибала, просто звони, хорошо? — поддразнила Алана. — Я всегда рада устроить день только для девочек. — Я с вами, — добавила Марго. Эбигейл села ровнее и расплылась в широкой улыбке. — Ну слава богу! Я даже не могу уговорить его пойти со мной в кино. — У нас билеты в театр на следующие выходные, — заметил Ганнибал. Покачав головой, Эбигейл уже начала жестикулировать вилкой, но потом, по-видимому, решила, что это не лучшая идея. — Это не одно и то же. — Ганнибал, ей же восемнадцать, — протянул Уилл. — Заниматься нормальными для восемнадцатилетних вещами — не такая уж и большая просьба. — Мы с Марго позаботимся о потребностях Эбигейл в поп-культуре, ну а ты сможешь прививать ей высокие вкусы. Ганнибал выглядел умилительно уязвлённо, и от этой картины даже Уилл улыбнулся, позабыв о причинах своего недавнего плохого настроения. * * * Когда все доели и беседа потихоньку угасла, Ганнибал вежливо отмахнулся от предложения Аланы помочь с уборкой, заявив, что посуду вымоет Эбигейл, чтобы приобщиться к этим «нормальным для восемнадцатилетних вещам». Уилл, попрощавшись с Аланой и Марго, сказал, что отойдёт в уборную. Но закрыв за собой дверь, понял, что это было скорее отговоркой, чтобы те не заметили, сколько ещё он пробудет у Ганнибала. Бокальчик после ужина (или дижестив, как его неизменно именовал Ганнибал) стал для их трапез своего рода традицией. Когда Уилл вернулся на кухню, Эбигейл брызгала Ганнибалу в лицо водой, словно тот был нашкодившим псом. — Как невоспитанно, — укоризненно поцокал языком Ганнибал, и Уилл еле сдержал смешок. Недостаточно хорошо, впрочем, потому что Ганнибал повернулся, вперив в него ничего не выражающий взгляд: человеческая маска, которую он носил в течение всего ужина, исчезла. — Уилл, ты останешься? Ты мог бы послушать, как Эбигейл играет на клавесине. Эбигейл отвернулась обратно к раковине и Уилл увидел, как у неё затряслись плечи от беззвучного смеха. — Как будто у него есть выбор. Ганнибал неделями заставлял меня практиковаться, — сообщила она, и Уилл с весельем покосился на Ганнибала. У того на лице отчётливо читалось неодобрение. — Присутствие гостей делает тебя нахальной, — укорил он, не отрицая, впрочем, сказанного. Уилл подошёл поближе, устроив локти на столешнице. — Я останусь, — сказал он. В основном, чтобы умаслить Ганнибала. — Замечательно. В этом случае — как только кухня будет убрана. * * * Клавесин Ганнибала был в безупречном состоянии, как и комната, в которой он находился (прекрасный мраморный пол и обои, которые не должны были сочетаться друг с другом, но каким-то образом сочетались — очень в духе Ганнибала). Эбигейл уверенно прошла вперёд, и Ганнибал указал Уиллу на роскошный плюшевый диван, куда они оба и сели. Листок с нужными нотами уже ждал на подставке клавесина, и Уилл поневоле задумался, зачем Ганнибал всё это спланировал? Наверное, хотел продемонстрировать, какой он блестящий учитель. — Можешь начинать, как только будешь готова, Эбигейл, — сказал Ганнибал, скрещивая ноги и устраивая ладони на коленях. Кивнув, Эбигейл начала играть. Она была права — у неё не очень хорошо получалось. Уилл старался не морщиться от явно фальшивых нот, слишком медленной мелодии в местах, где она, наверное, должна была звучать быстро, и быстрой — в тех, где она должна была быть медленной. Его взгляд сам собой устремился к Ганнибалу. У того на лице читалось нечто очень похожее на гордость, а губы сложились в еле заметную улыбку. Эбигейл закончила композицию с ненужной вычурностью (быстро исправив слишком резко взятую ноту), после чего обернулась к ним и расплылась в слегка смущённой улыбке. Её встретили оглушительные аплодисменты стоя. * * * Вскоре после этого Эбигейл ушла готовиться ко сну (или, что более вероятно, поиграть на своём ноутбуке), а Ганнибал с Уиллом приступили к своему дижестиву. Уиллу было уютно — так, как очень редко бывало во время вечеров с другими людьми. Он с комфортом плюхнулся в своё кресло, а Ганнибал встал у камина, глядя на горящие поленья. — Ты всё ещё должен мне поход на рыбалку, — задумчиво сообщил Уилл, блуждая взглядом по его плечам и спине. — Несомненно, — Ганнибал сделал несколько шагов в сторону окна, и взгляд Уилла опустился ниже. Ему стало любопытно, почему это Ганнибал до сих пор не снял пиджак и почему он вообще носил такие длинные пиджаки? — Думаю, Эбигейл рыбалка тоже понравится. Уилл отпил ещё немного виски. — Поверить не могу, что ты предоставил мне считать, будто ты её убил. У Ганнибала заискрились глаза, словно он сказал что-то невероятно милое. — Что бы ты сделал? — поинтересовался Уилл. — Если бы я не искупил свою вину? Если бы я выбрал сторону Джека? В течение двух ударов сердца Ганнибал не двигался, а затем медленно пересёк разделяющее их расстояние, остановившись прямо перед его креслом. Уиллу пришлось выгнуть шею, чтобы посмотреть ему в глаза, тёмные из-за тусклого освещения и позднего часа. — Хочешь, чтобы я тебе солгал? Уилл крепче стиснул пальцы на своём бокале. — Нет. Ещё один удар сердца, после чего Ганнибал заговорил. — Я точно не знаю. Я был потрясён, когда понял, что Фредди Лаундс до сих пор жива. Меня никто никогда так основательно не обманывал. Я был восхищён в той же мере, что и разочарован, — он сделал вдох. У Уилла подскочил пульс, хотя он не сомневался, что пульс Ганнибала оставался спокойным и ровным. — Я тебя так никогда за это и не похвалил. Отличная работа. Ты очень убедительно притворялся. Он сделал паузу, словно ждал, что Уилл что-то ответит, но тот просто не мог найти слов. — В своём расстроенном состоянии я представлял себе много разных сценариев. Расскажу тебе наиболее вероятные, — выдох. Поднеся к губам бокал, Ганнибал втянул воздух и сделал небольшой глоток. — Я бы её убил и украсил её кровью твоё лицо. Перерезал бы ей горло в том самом месте, где это сделал её отец. И она бы добровольно шагнула в мои объятия, чтобы я это сделал. Уилла начала колотить дрожь. Ганнибал за ним наблюдал, но он этого не видел — его разум только и мог представлять, каково было бы увидеть, как Эбигейл умирает во второй раз. — Я хотел наказать тебя за то, что ты разрушил все мои великолепные видения о будущем, — взгляд Ганнибала обжигал, и Уилл наконец вынырнул в реальность, судорожно выдохнув. — Я рад, что ты передумал. Что ещё можно было на это ответить, кроме «Я тоже»? Ганнибал не извинялся и не пытался выставить его виноватым, но Уилл не сомневался, что если бы озвученный сценарий осуществился, он бы винил себя в смерти Эбигейл. Как не сомневался и в том, что простил бы за это Ганнибала — снова. И всегда. Ганнибал завораживал и притягивал, сама его аура разрушала всех, кроме нескольких избранных, сумевших подобраться слишком близко. Уилл смог — и гордился этим фактом. Был им опьянён. Он не смотрел на Ганнибала сквозь розовые очки даже сейчас, хотя так было бы гораздо проще. Ганнибал был и чудовищем, и человеком. Уилл не мог и не хотел отпустить ни одну из этих частей. Он хотел крепко зажать в руке поводок и завести чудовище в клетку, чтобы выпускать только тогда, когда рядом начнут кружить другие чудовища. Но он понятия не имел, что произойдёт, если в итоге он всё-таки не сможет приручить этого зверя. Если в итоге выяснится, что того невозможно взять на поводок. Не окажется ли тогда в клетке сам Уилл? — Я знаю, что ты предпочитаешь виски, — сказал Ганнибал, наклоняясь ближе, — но мне кажется, это тебе должно понравиться. Уилл подался навстречу и взял бокал вина из протянутой ему руки.