Поймать зверя в клетку

Уилл нервно ждал за рулём, наполовину сомкнув пальцы на рукоятке пистолета. Тот сегодня уже отведал крови, пока Уилл пробирался между охранников у ворот и освобождал Ганнибала от свиньи, которой Мэйсон поручил его связать. А потом ещё раз, когда один из подручных Мэйсона заметил его машину и подошёл разнюхать, в чём дело. Ожидание Уилла убивало. Его пульс не замедлялся с того самого момента, как он получил от Ганнибала телефонный звонок, оказавшийся потоком неразборчивых голосов, пыхтения и звуков борьбы. Было не слишком трудно догадаться, что всё это значило. Ну конечно же, Мэйсон, чёрт бы его побрал, Вёрджер. Уилл презирал его гораздо сильнее, чем когда-либо презирал Ганнибала, скольких бы людей тот ни убил. Пристально глядя на ферму, Уилл сразу заметил медленно приближающуюся к нему тень. Он напрягся, но вскоре эта тень разделилась на две фигуры, и Уилл поспешно выскочил из машины, распахивая заднюю дверь, чтобы Ганнибал смог занести внутрь Эбигейл. — Уилл, — поприветствовала его Эбигейл с чем-то вроде удивления в голосе. Уилл окинул её быстрым взглядом и замер, когда понял, что под свободно наброшенным плащом она была голой. — Что они с тобой сделали?! — Мы сможем обсудить это по дороге домой. Эбигейл, ложись на живот. Вот так, хорошо, это позволит коже дышать. Уилл нахмурился, желая всё знать, но понимая, что Ганнибал прав. Если тот считал, что Эбигейл выдержит поездку домой, всё, что Уилл мог, это их туда отвезти. Вернувшись на водительское сидение, он подождал, пока Ганнибал тоже заберётся в машину, и надавил на газ. Эбигейл тихо заскулила от боли, и Уилл сжал пальцы на руле. — Ты его убил? Ганнибал с совершенно спокойным видом возился с настройками кондиционера. — Я надеюсь, что Марго отыщет в себе смелость убить Мэйсона лично. Я мог бы это сделать, если бы наши пути пересеклись, но меня больше беспокоило отвезти Эбигейл в безопасное место. Ей нужна хирургическая операция. Уилл резко повернул голову назад, прежде чем смог заставить себя снова сфокусироваться на дороге. — Что они сделали?! — Ничего такого, что её убило бы. Но её палец нужно пришить как можно скорее. Ей отрезали палец. Уилл сглотнул жёлчь, тряся головой. — Сукин сын. — Да, он испытывает моё терпение. Не думаю, что он хоть как-то выучил свой урок. — Он поставил мне клеймо, — на удивление стойко отозвалась Эбигейл. — Как одной из своих свиней. Думаю, он собирался проделать то же самое и с тобой, — обратилась она к Ганнибалу, который кивнул в ответ. — После того, как скормил бы меня тебе по кусочкам. Ненависть Уилла к Мэйсону вспыхнула ещё ярче. Какую-то секунду он всерьёз подумывал развернуть машину обратно и всадить мерзавцу пулю в череп. Единственное, что его остановило — это излучаемое Ганнибалом спокойствие. Тот сидел, небрежно скрестив ноги, и ровно, размеренно дышал. Это напомнило Уиллу, что Эбигейл в безопасности, что они все в безопасности и едут к Ганнибалу домой, где тот обо всём позаботится. — Я ему сказала, что ты съешь всё, что на тарелке, и попросишь добавки, — засмеялась Эбигейл. Покосившись на Ганнибала, Уилл прочёл в его обращённом на Эбигейл взгляде гордость. — Храбрая девочка, — похвалил Ганнибал. Уилл улыбнулся. * * * К тому времени, как они приехали в Балтимор, Уилл совершенно вымотался. Солнце давно зашло и от долгого неподвижного сидения у Уилла ныла спина. Эбигейл спала, а Ганнибал сидел с отсутствующим выражением лица, но не спал. Когда Уилл припарковался, он выбрался из машины первым. Под покровом темноты Ганнибал осторожно вытащил Эбигейл с заднего сидения и понёс в дом. Уилл молча следовал за ним. Когда Ганнибал остановился у двери в подвал, Уилл послушно её открыл, и Ганнибал осторожно двинулся с их спящей подопечной по ступенькам. Уложив Эбигейл на сверкающий чистотой стол — операционный стол, — Ганнибал нанёс местный анестетик, пристально изучая окровавленный обрубок на месте её мизинца. Уилл на автопилоте подавал ему любые инструменты, которые потребовались, чтобы тщательно пришить палец на место. Руки Ганнибала уверенно обрабатывали края кости и сверлили крошечные отверстия для штырьков. Нервы он соединял под микроскопом, накладывая совсем крошечные швы, и усталость Уилла сменилась восхищением от скорости и ловкости его движений. Эбигейл наполовину очнулась, но если она и сознавала, что происходит, то никак этого не выразила, продолжая лежать с закрытыми глазами без единого звука. Закончив, Ганнибал обмотал её кисть таким количеством повязок, что это выглядело почти излишеством, а затем Уилл помог ему отнести Эбигейл наверх. Вдвоём они уложили её в кровать, на живот, и Ганнибал смазал каким-то специальным кремом клеймо Мэйсона у неё на спине. От вида вспухшей изуродованной плоти Уилла замутило. — Мэйсон — свинья, — пробормотал он. И, не думая, побрёл вслед за Ганнибалом в его ванную, чуть не падая от усталости, но понимая, что даже если он сейчас ляжет, то всё равно не сможет уснуть. Уже в дверях он стащил с себя куртку, о которой совсем позабыл, и повесил на сгиб локтя. Когда он шагнул на кафельную плитку, раздался щелчок выключателя. Чуть нахмурившись, Уилл смотрел, как Ганнибал идёт к умывальнику. Его смутно осенило, что ни один из них не произнёс ни слова с тех пор, как они вошли в дом. Ганнибал снова достал аптечку первой помощи. Что-то в его красном свитере привлекло внимание Уилла. Ткань выглядела слишком красной. Мокрой. — Ты что, ранен? — В меня стреляли. Уилл ошеломлённо на него уставился, не в силах ничего сказать в течение коротенького мгновения, пока Ганнибал снимал окровавленный свитер с майкой, еле поморщившись от несомненно испытываемой боли. — Ты… Ганнибал, ты что, всё это время просто сидел и истекал кровью?! — Я хотел пришить Эбигейл палец как можно скорее, чтобы максимально сохранить моторику. Концертирующей пианисткой ей никогда не стать, но это и не новость, — у Ганнибала приподнялись кончики губ. Уилл ещё какое-то время на него таращился, пытаясь понять этого невозможного человека, который как ни в чём не бывало стоял перед ним, складывая одежду и недовольно цокая языком при виде кровавых пятен. Помимо воли Уилл хохотнул, чувствуя, как из его плеч уходит напряжение. Положив свою куртку, он подошёл поближе, глядя на уродливую красную полосу у Ганнибала на боку. — Что-то серьёзное? — пробормотал он. Сама атмосфера словно требовала говорить потише. — Нет, просто поверхностная царапина. Ганнибал намочил лоскут ткани, и Уилл шагнул ещё ближе, почти прижимая его к умывальнику. — Можно мне? — он и сам не знал, зачем это предложил. Может, чтобы отплатить за точно такую же доброту в прошлом. Ганнибал посмотрел на него. Уилл чувствовал на себе его взгляд, но не отрывал глаз от его раны. — Можно. Уилл взял у него лоскут, смутившись, когда соприкосновение их пальцев заставило его вздрогнуть. И тут же в полной мере почувствовал, как близко они стоят, что он делает и с кем. Выжав ткань, он осторожно прижал её к избитой разорванной коже, отчаянно желая быть нежным, каким бы неуязвимым Ганнибал ни выглядел большую часть времени. Его прикосновения были очень лёгкими, но Уиллу они всё равно казались слишком грубыми, недостаточно бережными. Нервно сглотнув, Уилл задержал дыхание и, не думая, положил ладонь Ганнибалу на спину для лучшего равновесия. Мышцы под его пальцами дрогнули. Тёплая, мягкая кожа, так часто спрятанная подо всеми этими слоями ткани. Кожа, которую Ганнибал позволял увидеть — и потрогать — лишь считанным единицам. — Думаешь, с Эбигейл всё будет в порядке? — спросил Уилл, остро ощущая этот мучительно близкий соблазн и пытаясь сосредоточиться на чём угодно, кроме Ганнибала Лектера. — Уверен, Эбигейл выпорхнет из своего кокона ещё более сильной, чем раньше. Уилл поднял голову. — Ты сказал «Освободи мне одну руку и оставь нож. Приготовь машину. Об остальном я позабочусь», — его пальцы сами собой сжались. — Я не был уверен, что у тебя действительно получится. У Ганнибала слегка замерцали глаза. Интересно, Ганнибал знал, как разительно они могли меняться всего за мгновение? Ганнибал хоть понимал, что сбрасывал рядом с Уиллом свою маску? Понимал, как многое ему показывал? — И тем не менее, ты доверил мне спасение Эбигейл. — Да, — еле слышно ответил Уилл и облизнул губы, крепче вцепившись в его спину, прежде чем сообразил что творит, и убрал руку. — Да. Я… боже, — ошарашенный нахлынувшими эмоциями, он заставил себя отвернуться. Он хотел бы сказать, что точно не понимал, его это чувства или Ганнибала, но те были слишком знакомыми, чтобы притворяться. — Боже. Возможно, настало время признаться себе самому, что он влюбился в чудовище. Уилл застыл и у него странно защипало в глазах. Слёзы? Но он не знал, почему мог бы плакать. Он смотрел на губы Ганнибала, на его нос, на резкий изгиб щеки — и видел сокращение каждой мышцы, когда тот улыбнулся. У Уилла закружилась голова. — Уилл? — рука Ганнибала легла на его предплечье, поддерживая, и Уилл понял, что нетвёрдо стоит на ногах. Его притяжение к этому человеку поражало. К этому зверю. Уилл не хотел этого замечать и находил отговорки, но чем ещё можно было объяснить его желание притянуть Ганнибала Лектера в свои объятия? Похвалить его за ловкость и великолепный ум? Слизнуть с его лица эту улыбку? Ни адреналин, ни скопившееся сексуальное напряжение, ни «влияние момента», ни тысяча других вещей, которые Уилл себе твердил, не могли отменить тот непоколебимый факт, что он смотрел на Чесапикского Потрошителя и чувствовал к нему то, чего никто не должен был чувствовать. Уилл провёл ладонью по волосам, а затем потёр лицо. Когда он поднял взгляд на Ганнибала, тот выглядел крайне довольным собой. — Кажется, ты только что пережил озарение. Уилл точно не знал, можно ли было назвать «озарением» его сдавленное дыхание и дрожащие конечности, но слово казалось удачным. — Откуда ты знаешь? — Твоё лицо. Твой запах. Где-то в родословной Ганнибала точно затерялся пёс, Уилл в этом даже не сомневался. — Ганнибал, нельзя учуять озарение по запаху, — сказал он просто чтобы поспорить. «Неужели?» — отчётливо читалось в приподнятой брови Ганнибала, и Уилл фыркнул, а затем хихикнул. Нежность в этих глазах с тяжёлыми веками слишком ошеломляла. Уилл жаждал. Боги, как он жаждал. Ганнибал вскрыл ему череп, выпустил всю рыщущую там тьму, чтобы взамен вложить немного своей, — и Уилл всё равно его жаждал. В следующую секунду он шагнул (вообще-то, скорее качнулся) в личное пространство Ганнибала и вцепился в его голые плечи. Чувствуя кожу под каждым дюймом своих пальцев, он неуклюже прижался ртом ко рту Ганнибала, зацепившись губой за его острые зубы. Лоскут ткани влажно шлёпнулся на пол. Их поцелуй приобрёл вкус меди и у Уилла задрожали колени. Он толкнулся языком в этот искусный рот и застонал, когда его впустили, ощутив волну жара до самого живота. Его член в джинсах затвердел, и Уилл схватился за столешницу, нуждаясь в дополнительной опоре. Ганнибал приветствовал его у себя во рту как радушный хозяин, поглаживая его язык мучительно ласковыми движениями, настолько медленными, что у Уилла поджимались пальцы на ногах и вибрировали все кости. Тяжело дыша, он отстранился перевести дух, и сильные пальцы пробрались в его кудряшки, чтобы неожиданно за них дёрнуть. Уилл ойкнул — лёгкая боль застала его врасплох — и резко заморгал, обнаружив, что смотрит в потолок. Он попытался высвободить голову, но Ганнибал продолжал крепко его держать, не давая пошевелить шеей. Уилл сглотнул, облизывая губы и чувствуя, как у него завибрировали мышцы бёдер, а член налился ещё сильнее. — Ганнибал… — выдохнул он, но тут же замолчал, едва узнав собственный голос: хриплый, полный желания. — Уилл, — Ганнибал сделал паузу, и Уилл сообразил, что ему дают возможность прийти в себя. Он честно попытался, закрывая глаза и делая глубокий вдох, но он по-прежнему чувствовал жар, излучаемый полуголым телом перед собой. Близко, но не настолько, чтобы можно было прикоснуться. Он только что набросился на Ганнибала Лектера. От этой мысли Уилл замер, нервно сглотнув. Как Ганнибал отреагирует? Что он сделает? Позволит ли он всё это? Благословенное прикосновение к его паху, которое могло быть только ладонью Ганнибала — и Уилл выругался, крепко зажмуриваясь, в то время как его бёдра сами качнулись навстречу. Кровь в его венах превратилась в густое и сладкое возбуждение. Уилл подался вперёд, ища большего контакта, но прикосновение исчезло так же неожиданно, как и появилось. — Охренеть, — выдохнул Уилл, рефлекторно тряхнув головой и тут же поморщившись, поскольку крепкая хватка на его волосах никуда не исчезла. — Охренеть. — Уилл, — снова сказал Ганнибал, и у Уилла ослабли ноги. — Думаю, что раз уж ты заставил меня столько прождать, ты можешь хотя бы оказать мне любезность, попросив как следует. — Что?.. О чём попросить? — О том, чего ты хочешь. Ганнибал убрал руку и Уилл ахнул, а его голова машинально мотнулась вперёд. У Ганнибала в глазах плескалось чистое электричество, которое посылало разряды в каждый дюйм тела Уилла, заставляя его дрожать чуть ли не до зубов. Его член дёрнулся и Уиллу нестерпимо захотелось сократить разделяющее их расстояние. Единственное, что его останавливало — это понимание, что Ганнибал о чём-то его попросил. — Я хочу... — Уилл зашарил взглядом по лицу Ганнибала, следя за тем, как тот делает маленькие осторожные вдохи через нос. И за тем, как у него напряглись плечи. — Чего ты хочешь, Уилл? Чего он хотел. Очевидный ответ пришёл ему в голову сразу же, но что-то в выражении лица Ганнибала заставило его сделать глубокий вдох и задуматься. — Я хочу… Я хочу назначить новую дату для нашей рыбалки с Эбигейл. Ганнибал чуть наклонил голову в своей особенной манере, и у него на губах возникла одна из его неуловимых улыбок. — Я на это надеялся. Я приготовил для нас набор для пикника, но к этому времени еда, наверное, уже испортилась. У Уилла машинально дрогнули губы, когда он представил себе, как Ганнибал сновал утром по кухне, укладывая стильные пищевые контейнеры «Tupperware» в самую настоящую, чёрт побери, плетёную корзину, дополняя этот комплект пледом в красную клетку. — Ну конечно, ты приготовил, — пробормотал он, делая глубокий вздох. — Ещё что-то, чего тебе хочется? Уилл кивнул и облизнул губы, выдавив улыбку, хотя его сердце колотилось как бешеное. — Может… э-э… ужин? Медленно моргнув, Ганнибал окинул его взглядом. — Ты хочешь, чтобы я приготовил тебе ужин? — Да. Нет, — поправился Уилл. — Я хочу… я хочу, чтобы ты взял меня на охоту. Ты же брал с собой Эбигейл, верно? Будет справедливо, если теперь наступит моя очередь. Веки Ганнибала приподнялись, теряя привычный полусонный вид, а глаза на долю секунды сузились, прежде чем он заговорил. — О, Уилл… — в его голосе звучало благоговение. Уилл инстинктивно подался вперёд, притягиваемый искренней улыбкой у него на губах. В этот миг Уилл не думал, удастся ли ему убедить Ганнибала выбрать кого-то, соответствующего определённым критериям. Или почему его это вообще заботило — потому, что он мог отличить хорошее от плохого, или из-за знания, что его это должно было бы заботить? Сейчас существовал только Ганнибал и обещание крови, костей и плоти. — И ещё одна вещь, — выдохнул Уилл, снова кладя руку на столешницу и сжимая её край. Он смотрел, как у Ганнибала расширились зрачки, смотрел на линию его подбородка, когда Ганнибал приподнял голову, кивая ему продолжать. — Я очень, очень хочу тебя поцеловать. Ганнибал снова медленно моргнул, заставляя ждать, и Уилл крепче вцепился в мрамор столешницы — холодная поверхность удерживала его в настоящем. Наконец, после долгой паузы, губы Ганнибала разомкнулись, отчего у Уилла напряглись мышцы ног. — Попроси меня как следует. Мерзавец. Поневоле улыбнувшись, Уилл вопросительно приподнял брови, кладя ладони по обе стороны умывальника, чтобы заключить Ганнибала в клетку своих рук, и чувствуя тепло от близости их тел. — Можно тебя поцеловать, Ганнибал? — и потом, после паузы: — Пожалуйста? Ганнибал выглядел невыносимо довольным. — Можно. Уилл не стал терять времени. Чуть дрожа, он подался вперёд, привлекая Ганнибала к себе, и ощутил волну удовлетворения, когда Ганнибал потянулся навстречу, а их губы встретились в порыве страсти. Немного грубоватой, но в целом — идеальной. Ганнибала нельзя было назвать мастером поцелуя, — решил Уилл. Слишком уж активно он использовал зубы, прикусывая Уилла за губы, язык, уголок рта — за всё, до чего только мог дотянуться. И каждое прикосновение его клычков заставляло Уилла ахать, а тепло у него внутри нарастать и делаться ярче, пока он не раскрыл послушно рот под этим старательным напором, тяжело задышав, когда их языки переплелись. И Уилл пришёл к выводу, что ему плевать, насколько искусно Ганнибал целовался. Он впился пальцами Ганнибалу в спину — просто потому, что мог, — гладя и притягивая к себе. Ему остро хотелось и самому очутиться без рубашки, или хотя бы расстегнуть её для соприкосновения кожи с кожей, но он сомневался, что у него сейчас хватит на это терпения или ловкости. Ладонь Ганнибала снова пробралась в его волосы, и Уилл бездумно застонал, охотно подставляя шею, когда сильные пальцы слегка потянули его за пряди. Накрывший его шею рот Ганнибала напоминал расплавленный воск: невероятный жар, на секунду показавшийся Уиллу слишком обжигающим. Обвив Ганнибала руками, Уилл сжал его в объятиях, тяжело дыша и вжимаясь в него тазом. Свободная ладонь Ганнибала сжала его бедро, а большой палец принялся поглаживать живот, опускаясь ниже, к линии у основания паха. Уилл обмяк от предвкушения, окутанный новой волной тепла. С его губ сорвался невнятный подбадривающий звук. Как вдруг всё прекратилось. Когда Ганнибал отодвинулся, Уилл охнул, его член уже горько оплакивал эту утрату. Ганнибал выглядел довольно-таки собранным, хотя его дыхание участилось, потеряв свой обычный размеренный ритм. Уилл не сомневался, будь на нём сейчас пиджак, он бы его поправил. А так он просто провёл ладонью по волосам, приглаживая растрепавшиеся пряди. — Прошу прощения. Кажется, я немного увлёкся. Уилл сглотнул. Его руки по-прежнему лежали у Ганнибала на талии. — Всё в порядке, — с нервным смешком ответил он. — Более чем в порядке. — Ты просил только поцелуй. — Ганнибал! — Уиллу удалось удержаться от ноющего тона, за что он получил ещё одно ласковое касание губ. А затем Ганнибал выскользнул из его объятий и поднял со столешницы свою измазанную кровью одежду. Уилл окинул взглядом его голую спину, медленно втянув воздух, когда добрался до задницы. Слегка напуганный собственной реакцией, он отвернулся, стараясь незаметно поправить штаны. — Надеюсь, с моей стороны не будет нахальным предположить, что ты останешься на ночь? — Что?.. Э… нет, я... В смысле… э-э, я изрядно вымотался от всей этой поездки. — В комнате, где ты обычно ночуешь, свежее постельное бельё. Нам стоит сегодня хоть немного поспать. — Точно. Хорошо. Да… Э-э, точно, — Уилл прикусил язык, чтобы не начать жаловаться или просить о чём-то большем. Они же были взрослыми людьми, Уилл был взрослым человеком и вполне мог проявить самоконтроль. После целого дня связанным и под пытками, Ганнибал провёл сложную операцию, сидя с пулей в боку. Он нуждался в отдыхе. Даже если иногда в это трудно было поверить, он был всего лишь человеком. И Уилл устал. Ну или, по крайней мере, мог снова почувствовать себя уставшим, когда успокоится. Они пожелали друг другу спокойной ночи. Уилл не смог ещё чуть-чуть не задержаться, когда Ганнибал достал зубную щётку. Он смотрел, как Ганнибал чистит зубы, пока не встретился с ним в зеркале взглядом, после чего смущённо отвёл глаза. Расстёгивая на ходу рубашку, Уилл побрёл в гостевую комнату. Раздевшись до белья, он пошёл в ванную и почистил зубы зубной щёткой, которую Ганнибал всегда для него оставлял, а затем умылся. Секунду поколебавшись, он решил принять душ. Шагнув под тёплые струи, Уилл попытался проигнорировать свою эрекцию, до сих пор настойчиво вздымающуюся к его животу. Он попытался притвориться, будто это не было главной причиной, по которой он вообще встал под душ. Старательно смывая с себя напряжение этого дня, он попытался притвориться, будто не изнывал от желания разрядки. В последнее время он к себе не прикасался, боясь, что его сознание снова начнёт фантазировать о Ганнибале, но сейчас это уже вряд ли имело значение. Бросив мочалку, Уилл схватил свой член и, задрожав, погладил себя плавным движением от основания до головки. «Попроси меня как следует», — произнёс голос Ганнибала у него в голове, и Уилл глухо застонал. Его ладонь двигалась в ровном уверенном ритме, а другая легла на стену, потому что у него слегка подгибались ноги. Стоило сделать всё быстро и тихо. Уилла не покидало невозможное чувство, что Ганнибалу достаточно будет бросить на него утром один-единственный взгляд, чтобы понять, чем он тут занимался. «У тебя и впрямь напрочь отсутствует самоконтроль, правда, Уилл? Так развратно ласкать себя в моём душе, намылившись моим мылом, представляя себе мою руку... Это довольно эгоистично с твоей стороны». Тяжело дыша, Уилл потёр головку, а затем снова повёл пальцы вниз, толкаясь в собственный кулак, сжатый так крепко, как только можно было вытерпеть. От воображаемого голоса Ганнибала у него задрожали от желания колени, заныл член и поджались пальцы на ногах, так что ему пришлось с силой прикусить изнутри щеку. У него было слишком бурное воображение. Ему слишком легко представлялось, будто это не его кулак, а Ганнибала; представлялось, как тот прижимается к нему сзади, фамильярно опустив подбородок ему на плечо. Представлялось, как Ганнибал тянется ниже, чтобы поласкать его мошонку. Слишком медленно, всегда слишком медленно, заставляя Уилла жаждать большего, ещё большего... — Чёрт, Ганнибал, ещё!.. — приглушённо охнув, чтобы сдержать стон, Уилл кончил. Пульсируя, он залил себе все пальцы, быстрыми отчаянными движениями выдаивая всё до последней капли. Когда у него немного выровнялось дыхание, он прислонился к стене душевой кабинки и закрыл глаза. Его мысли вернулись к недавнему поцелую. Значило ли это, что они теперь встречались? Ганнибал ведь раньше отверг его предложение. «Думаю, что раз уж ты заставил меня столько прождать, ты можешь хотя бы оказать мне любезность, попросив как следует». Им просто нужно будет поговорить об этом ещё раз. Уилл быстро закончил мыться, после чего его ждало небольшое потрясение в виде аккуратно сложенных на кровати пижамных штанов, явно предназначенных ему. Его затопило смущение. Когда именно Ганнибал сюда заходил? Он всё слышал? Чёрт, да Уилл же практически выкрикнул его имя и вообще вёл себя не слишком-то тихо. Надеясь, что если Ганнибал его и услышал, то хотя бы не станет упоминать об этом утром, Уилл натянул штаны и нырнул под одеяло. Он уснул, продолжая мысленно видеть, как Ганнибал чистит зубы.