Поймать зверя в клетку

— Я всё равно считаю, что нам нужно разобраться с Мэйсоном, — щурясь в небо, сказал Уилл, ставя на землю удочки со снастями и расслабляя мышцы после их ноши. Ганнибала, похоже, месть Вёрджеру совершенно не заботила (впрочем, самонадеянность Ганнибала не уступала его уму). Он с самым спокойным видом шагнул к Уиллу, аккуратно кладя рядом собственные вещи. — Нам не придётся этого делать. — Думаешь, у Мэйсона действительно есть суррогат? — спросила Эбигейл, подходя к воде, чтобы опуститься на колени и попытаться высмотреть рыб по их теням. Ганнибал достал из самой настоящей плетёной корзины, которую принёс с собой, идеально сложенный плед и расстелил его на ярко-зелёной, немного влажной от росы траве. — Думаю, да, — согласился он. — Но очень сомневаюсь, что этот ребёнок доживёт до того, чтобы увидеть Марго, — самую малость поморщившись, когда Уинстон сунул нос в корзину, он утешающе почесал пса за ушами, прежде чем скомандовать ему «Кыш». Остальные члены стаи вольготно носились по маленькой полянке, снуя между деревьями. Некоторые начали хлебать воду из речки. Сунув руки в карманы, Уилл на мгновение сосредоточился на них. Эбигейл присоединилась к Ганнибалу, тоже устраиваясь на пледе. — Да что с ним не так? — пробормотала она. Ганнибал бросил на неё позабавленный взгляд. — Мэйсон Вёрджер садист. — Ты тоже садист, — заметила она, и Ганнибал сморщил нос. — Я бы попросил тебя нас не сравнивать. Уилл? Иди садись с нами. Уилл послушался, с улыбкой наблюдая, как Эбигейл зарылась лицом в шерсть Уинстона, бормоча какие-то нелепости и хохоча, когда тот попытался лизнуть её в губы. — Мэйсон — человек с обширными возможностями, — сообщил Уилл, всё ещё не желая оставлять эту тему, хотя Ганнибал уже принялся распаковывать заготовленные им вкусности для пикника. — Он также невероятно гордый человек, — Ганнибал вручил ему маленькую упаковку с дезинфицирующими салфетками, строго глядя до тех пор, пока Уилл не начал вытирать ими руки. — И его гордость теперь сильно уязвлена. Он не станет ничего предпринимать, пока не перегруппируется и не придумает более «безупречный» план, чем предыдущий. Уилл не был в этом так уж уверен, но негласное требование «Доверься мне» нельзя было проигнорировать, поэтому он решил временно отложить этот разговор и насладиться Ганнибаловой едой. — Фокачча с абрикосами и прошутто, тарталетки с томатами и манчего, моцарелла, шашлычки с беконом и перцем, картофельный салат с дьявольскими яйцами и напиток на ваш выбор, — объявил Ганнибал. — Вино или яблочный сок? — Яблочный сок, — попросил Уилл, а Эбигейл выбрала вино. У Ганнибала дёрнулись кончики губ, и он принялся раскладывать еду. Привлечённые запахами съестного собаки, не теряя времени даром, подошли поближе, но всего одна резкая команда Уилла — и они неохотно разбрелись, вернувшись к изучению окрестностей. — Они великолепно выдрессированы, — заметил Ганнибал, изящно стаскивая зубами бекон с одной из шашлычных мини-шпажек. — У тебя возникали какие-то трудности? Уилл взял шашлычок и себе. — Трудности? — С дрессировкой, — Ганнибал встретился с ним глазами, в которых мерцало любопытство, и сделал глоток вина. — Полагаю, с таким хозяином как ты, они особенно не возражали против того, чтобы их дрессировали. Уилл уставился на него, почти перестав дышать. — Уилл? — Эбигейл подставила ладонь под его собственную. — Ты сейчас уронишь свой шашлычок. — А? О! Спасибо, — Уилл быстро стащил еду со шпажки, старательно глядя вниз, на плед, и стараясь не проводить параллелей. Что, разумеется, оказалось невозможной задачей. Но еда была вкуснейшей, погода идеальной, а компания — непревзойдённой, так что он заставил себя расслабиться и не смущаться из-за не-совсем-улыбки у Ганнибала на лице. Доев фокаччу, Эбигейл вытерла салфеткой уголок рта и задумчиво протянула: — Так что, вы будете соревноваться? — Соревноваться? — переспросил Ганнибал, покосившись на Уинстона, когда тот потыкался мордой в его ногу. Пёс, впрочем, не пытался добраться до еды, а лишь смотрел на него умоляющими глазами. «Не на то дерево лаешь, Уинстон», — подумал Уилл, пытаясь сдержать улыбку. — Ну, в рыбной ловле. Чтобы увидеть, кто поймает больше рыбы. — Любопытно. И что же получит победитель? Эбигейл обдумывала его вопрос меньше секунды, прежде чем расплыться в улыбке. — Победитель решит, как мы приготовим рыбу. У Ганнибала с лица почти исчезли любые эмоции, а в глазах вспыхнула решимость. Уилл мысленно похвалил Эбигейл за нахождение очень не исключено, что единственного стимула, способного заставить Ганнибала и впрямь проникнуться соревновательным духом к рыбалке. — Звучит неплохо, — согласился он. Ганнибал коротко кивнул. Улыбка Эбигейл сделалась ещё шире. Ганнибал небрежно вручил Эбигейл какую-то бутылочку. — Не забудь выпить своё лекарство. На пикнике оказалось как раз достаточно еды, чтобы утолить голод, но при этом не объесться, и они не старались подчистить всё до последней крошки. Эбигейл закончила есть первой и, поднявшись, отозвала от Ганнибала Уинстона, который, похоже, стойко намеревался смотреть на серийного убийцу-каннибала щенячьими глазками до тех пор, пока тот не даст ему немного своей замечательной домашней еды. Уилл мысленно посоветовал псу не слишком обнадёживаться. — За мной, мальчик! За мной! — увидев, как Эбигейл бегает с Уинстоном, остальные собаки быстро присоединились к ним, весело скача и чуть не сбивая худенькую девушку с ног. Допив свой яблочный сок, Уилл смотрел за носящихся вокруг собак, улыбнувшись, когда радостно виляющий хвостом Бастер подошёл к нему в поисках внимания. Снова взглянув на Ганнибала, Уилл обнаружил, что тот аккуратно упаковывает их ланч (или это был завтрак?) в корзину, укладывая каждый предмет так, чтобы сохранить максимально неповреждёнными. Ганнибал почти сразу заметил, что на него смотрят, и в уголках его глаз появились лучики. С происшествия на ферме Маскрат прошло две недели. Эбигейл до сих пор не могла толком рыбачить из-за своей руки, но у неё всё хорошо заживало (по крайней мере, так сказал Ганнибал и Уилл доверял его профессиональному мнению). Но вот отказать ей в небольшой возможности расслабиться на пикнике среди зелени и воды — они не могли. Уилл немного волновался, но Эбигейл, похоже, вообще едва ли заботило, что её недавно похищали — она лишь время от времени жаловалась на боль в руке. Ганнибал держал её на хороших дозах лекарств, и в доме с такими острыми кухонными ножами совсем несложно было сочинить историю-прикрытие. Две недели, а Уилл до сих пор так и не поговорил с Ганнибалом насчёт их поцелуя. Словесные намёки мелькали там и тут — как обычно. И мимолётные прикосновения к спине или к плечу, но в этом тоже не было ничего нового. Уилл не мог найти нужные слова, а Ганнибал, похоже, вовсе не спешил облегчать ему задачу. Ну разумеется. «Думаю, что раз уж ты заставил меня столько прождать...» Взгляд Уилла сам собой сфокусировался на губах Ганнибала, и его прошила дрожь от воспоминаний о том поцелуе. Когда он снова пришёл в себя, то заметил, что Ганнибал с терпеливым выражением лица за ним наблюдает. — …Ты ведь знал, да? — глаза Ганнибала так засияли от удовольствия, что можно было не сомневаться: он прекрасно знал, о чём шла речь. Уилл вздохнул, чувствуя, как его шею согрело тепло, растекаясь ниже, к груди. — Почему ты ничего не сказал? — Я надеялся, что ты и сам сообразишь, — Ганнибал продолжал неторопливо попивать своё вино. — В мою защиту, впрочем, мне казалось, что мои намерения были довольно-таки очевидными. — Очевидными, — повторил Уилл, с сомнением на него косясь. — Да. Уилл Грэм, учитывая всю твою профессиональную подготовку и удивительную эмпатию — ты, наверное, самый недогадливый человек из всех, кого я когда-либо встречал, — провозгласил Ганнибал. Уилл поморщился, опираясь локтями на колени. — Всё было не так уж и очевидно. — Вполне очевидно. Уилл дёрнулся, когда Эбигейл вдруг плюхнулась на своё место, послав ему поддразнивающую улыбку. У него вспыхнули щёки и он сглотнул, опустив взгляд на плед. Ганнибал поймал больше рыбы, чем Уилл ожидал, но Уилл всё равно победил в их маленьком соревновании с заметным отрывом. Он подумывал предложить в качестве шутки жареную рыбу, но потом решил Ганнибала так не мучить. Тем не менее, он получил рыбу в своё полное распоряжение. Эбигейл Ганнибал поручил привезённые им сезонные овощи, а сам взялся за приготовление соуса. Уилл точно не знал, для овощей или для рыбы, но не сомневался, что результат в любом случае окажется потрясающим. — Немного жестоко поручать ей шинковать овощи с её-то рукой, нет? — повернувшись к стоящему рядом Ганнибалу, спросил Уилл. Его кухня была гораздо меньшей, чем Ганнибал, наверное, привык, и им приходилось делить плиту. Уилл изо всех сил старался, чтобы рыба вышла как можно вкуснее, в то время как Ганнибал смешивал в кастрюльке на соседней конфорке всевозможные компоненты, которые Уилл даже не мог опознать. — Жестоко? Она ещё какое-то время проходит с повязкой. Ей нужно научиться справляться в таких условиях. — Точно. Кухню быстро наполнили восхитительные ароматы и, когда они с Ганнибалом приловчились маневрировать друг вокруг друга, чтобы до чего-то добраться, атмосфера стала довольно-таки уютной. Домашней. Почти что слишком домашней. Дождавшись, пока Эбигейл отлучится в туалет, Уилл пригвоздил Ганнибала взглядом, нервно облизывая губы. — А почему ты отказался — тогда, раньше? Когда я сказал, что нам стоит встречаться. — Ты сказал не это, — Ганнибал удостоил его лишь лёгким наклоном головы, не отрывая глаз от своей готовки. — Ты сказал, что нам стоит притвориться, будто мы встречаемся. Уилл моргнул, уставившись обратно на сковородку с жарящейся рыбой. — О. — О, — согласился Ганнибал. Быстро покосившись в ведущий к туалету коридор, Уилл сделал глубокий вдох и придвинулся на дюйм ближе — так, чтобы ткань его рубашки коснулась руки Ганнибала. — На самом деле это, наверное, ничего особенно и не изменит, — сообщил он. — Не изменит, — снова согласился с ним Ганнибал. — Мы и так очень часто видимся. И знаем друг о друге больше, чем кто-либо ещё. Ганнибал ничего на это не возразил. — Просто ярлык, — продолжил Уилл. — Просто ярлык. Уилл повернул голову, пытаясь прочесть что-то в его профиле. — Тебе это нужно? Ярлык? — Уилл. Мне не нужно ничего сверх того, что у нас уже есть. Уиллу подумалось, что это вполне могло быть правдой. Ганнибал был доволен. Уилл видел это в линиях его лица, в его расслабленной позе, в его тоне и каждом его поступке за последние несколько месяцев. Ганнибал был доволен, что Уилл выбрал его. Он выиграл. Его игра завершилась. — Но ты хочешь большего, — сказал Уилл, на этот раз тише. Ганнибал наконец развернулся к нему, отчего их лица оказались ближе, чем он, наверное, планировал. — Как и ты. Уилл не стал этого отрицать, и вибрирующее между ними тепло шло не от кастрюли и не от сковородки. Аккуратно перевернув жарящиеся в смеси оливкового и сливочного масел рыбные филе, Уилл снова облизнул губы, готовясь к следующей своей фразе. — Так что? Это всё? Ганнибал чуть наклонился вперёд и глубоко втянул носом воздух, затем на секунду замер и добавил в кастрюлю щепотку соли. — Я не знаю, чего ты хочешь, если ты об этом не попросишь, Уилл. Ну совершенно невыносимый. Ганнибал и впрямь собирался заставить его произнести это вслух. Уилл закрыл глаза, мысленно признавая, что это не такое уж и необоснованное требование. И откуда только Ганнибал знал о нём множество вещей даже раньше, чем Уилл сам успел их осознать? — Ганнибал, — начал он, потому что это казалось хорошим стартом. — Ты будешь моим... «...партнёром? Второй половинкой? Любовником? Определённо не «бойфрендом». Только не настолько банальный термин». На столе завибрировал Ганнибалов мобильный, прервав Уилла прежде, чем тот успел договорить. Он и сам точно не знал, его этот факт больше обрадовал или возмутил. Ганнибал вытер ладони о фартук (этот человек действительно взял с собой на пикник фартук) и подошёл к телефону. Взглянув, кто звонит, он взял трубку. — Алана? — поприветствовал он, и у Уилла в желудке заворочалась неприятная ревность. Сделав медленный выдох, он повернулся обратно к своей сковородке. — Я приеду сразу, как только смогу. Уиллу на плечо вдруг легла ладонь, и он чуть не подпрыгнул, не ожидав обнаружить Ганнибала прямо у себя за спиной. Тот и впрямь умел двигаться очень быстро. Хмурясь, Уилл повернулся. — Что ты имел в виду, говоря, что приедешь… — Мэйсон Вёрджер мёртв. Удивлённо заморгав, Уилл выронил лопатку. — Что-что? Ганнибал слегка улыбнулся. — Я же говорил, что тебе не о чём беспокоиться. — Я чему-то помешала? Они развернулись к стоящей в дверях Эбигейл. У той на лице играла широченная улыбка, и Уилл поджал губы. — Нет, тебя кто-то опередил. Мэйсон мёртв? — переспросил он, отчасти потому, что всё ещё не мог в это поверить, а отчасти — чтобы прояснить ситуацию для Эбигейл. Её черты исказились от шока, сменившегося облегчением. Или даже восторгом. Уилл обернулся обратно к Ганнибалу. — Да. Марго его убила. — А откуда Алана об этом знает? — Уилл был слишком удивлён, чтобы порадоваться данной новости, хотя и Ганнибал, и Эбигейл сияли абсолютно одинаковыми улыбками. В итоге оказавшимися заразными. — Потому что она ей в этом помогла. Эбигейл тихо ахнула, и у неё в глазах заплясали чёртики. — Алана? Ай да молодчинка. — Согласен. Ганнибал вернулся к перемешиванию содержимого своей кастрюльки, небрежно положив ладонь на бедро. Но Уилл не понимал ещё кое-чего — кроме очевидного. — Ты сказал, что поедешь к ним?.. Ганнибал кивнул. — Разумеется, Марго попросила Алану мне позвонить. К кому ещё ей было обратиться с просьбой помочь спрятать тело? И упрочнить её алиби? Эбигейл вернулась к доске, чтобы закончить шинковку. — Думаешь, ей удастся выкрутиться? — Я бы на этот счёт не беспокоился. Уилл водил между ними взглядом. — …Ты сказал, что скоро приедешь. Чем же ты тогда занимаешься? Слегка закатив глаза, Эбигейл ответила первой. — Уверена, что у нас есть время для ужина. — Ещё мертвее Мэйсон уж точно не станет, — согласился с ней Ганнибал. Уилл ещё какое-то мгновение на них таращился, твёрдо чувствуя в этом разговоре что-то неправильное. Уж конечно, было что-то неправильное в тепле, разлившемуся у него в груди, когда Ганнибал похвалил шинковку Эбигейл, и в том, как Уилл улыбнулся, снова поворачиваясь к сковороде, чтобы не дать рыбе пригореть. «Ну что ж, у каждой семьи есть свои странности», — решил он, отходя, чтобы дать Эбигейл всыпать на сковородку лук. * * * — Ганнибал, — встретила их у ворот запыхавшаяся Марго. — Извини, что я так долго. Мы с Эбигейл были в Вулф-Трап. Скрестив руки на груди, Марго окинула их взглядом. — Вижу, ты привёз Уилла, — заметила она. Ганнибал улыбнулся. — Мне подумалось, что нам не помешает лишняя пара рук. Марго, я тобой очень горжусь. Наступила пауза, во время которой Марго пустым взглядом смотрела в пространство между Ганнибалом и Уиллом, а затем её губы сложились в еле заметную улыбку. — Идёмте, — сказала она, разворачиваясь и уверенно идя вглубь поместья. — Алана ждёт. Она в истерике. Уилла это известие особенно не удивило. Зато немного удивил тот факт, что она не позвонила в полицию. Алана обнаружилась сидящей в кресле в комнате Мэйсона. Её плечи слегка дрожали. Остальная часть дома была на удивление пустой. Комната Мэйсона оказалась ещё роскошнее, чем Уилл ожидал. Хотя при взгляде на старомодные изгибы мебели и на висящую над кроватью люстру-канделябр ему подумалось, что это богатство выглядело довольно аляповато. Мэйсон Вёрждер плавал лицом вниз во встроенном в пол аквариуме. Вокруг тела блестели осколки стекла. — Эй, — позвала Марго. Пройдя в комнату, она опустилась рядом с Аланой на колени, обнимая ту за талию. После чего взяла Алану за подбородок и поцеловала в губы. Уилл с силой моргнул, не сомневаясь, что зрение сыграло с ним какую-то шутку, но когда он снова взглянул в ту сторону, Алана, глубоко дыша, обнимала Марго за плечи. Ну что ж. Даже Ганнибал выглядел слегка удивлённым, так что Уилл утешил себя мыслью, что, значит, это было не таким уж и очевидным. — Приехал Ганнибал, — пробормотала Марго Алане в губы. — И привёз Уилла. Алана резко вскинула голову, но уже через секунду, похоже, успокоилась. — Уилл… — сглотнув, она опустила взгляд. У неё на лице отчётливо читалось чувство вины. — Он… он был чудовищем. Свиньёй. Мы не хотели его убивать, но мне не жаль, что он мёртв. Пойми, пожалуйста. Уилл шагнул ближе. — Всё в порядке, Алана. — Я был психотерапевтом Марго, — сказал Ганнибал, у которого на лице надёжно обосновалась маска печального принятия. — И знаю, что Мэйсон с ней делал. Я надеялся, что их отношения улучшатся, но поскольку мне доводилось встречаться с Мэйсоном Вёрждером и раньше, я могу твёрдо заявить, что он садист, не испытывающий никакого раскаяния за причиняемую им боль. Вряд ли это изменилось бы. Алана провела ладонью по волосам. Она выглядела ужасно. Её блузка была в нескольких местах разорвана, губа — рассечена, а над ключицами темнели синяки. По сравнению с ней Марго смотрелась чуть получше, но очень ненамного. Уилл заметил, что она берегла правую ногу. — Ганнибал, Уилл, — тихо сказала Алана, — простите, что вас в это втягиваю. — Ну что ты, — Ганнибал переплёл пальцы, излучая идеально выверенное сочетание неловкости и уверенности. — Расскажи нам, что произошло. * * * — Я нашла твоего суррогата, Мэйсон, — Марго вошла в комнату и при виде спокойно читающего в кровати Мэйсона её ярость вспыхнула ещё ярче. Как будто он не засунул её дитя, её последний шанс иметь ребёнка, в тело животного. Как будто он не наслаждался ожиданием, глядя на её страдания, глядя, как она не находит себе места, гадая, надеясь... Мэйсон поднял голову с максимальным подобием ухмылки, на которое теперь было способно его лицо. — Вот как? Марго хотелось свернуть его тощую шею. Единственное, что её остановило — это прикосновение к её руке Аланы. А затем Алана cплела их пальцы вместе. У Марго из глаз скатилось несколько слезинок, и она крепко сжала ладонь Аланы, благодаря за силу. Алана за неё тоже плакала. — Как ты мог?.. — Марго знала, как он мог. Знала, почему он это сделал. Мэйсон любил смотреть, как она мучается. Он получал от этого извращённое удовольствие. Это не спасало Марго от ужаса и не мешало ненавидеть его с новой силой. — Это твой суррогат, Марго, — заявил Мэйсон, словно почти обиженный мыслью, что его «суррогат» мог Марго не понравиться. — Я же говорил, что обеспечу тебе ребёнка Вёрджеров. Позволив ладони Аланы упасть, Марго рванулась к нему, не в силах терпеть самодовольное выражение его лица ещё хотя бы секунду. * * * Покосившись на Алану, Марго сделала паузу. — Я разозлилась. Но я не собиралась его убивать. Ложь. Но Уилл всё равно кивнул — его не волновало их дружное притворство, призванное сохранить остатки невинности Аланы Блум. Возможно, когда-нибудь те исчезнут, но не сегодня. — Он достал пистолет. Ганнибал отвёл взгляд в сторону. — Хорошо, что ты смогла защититься. Уилл уставился на тело Мэйсона, чувствуя своеобразное удовлетворение от его неподвижности. От его неспособности что-либо сказать, неспособности снова причинить боль Марго, или Эбигейл, или кому угодно ещё. — Но почему вы не вызвали полицию? Марго с Аланой на секунду замолчали. Алана заговорила первой. — Потому что это не было самозащитой. * * * Уиллу стало любопытно, догадывался ли Ганнибал, что так произойдёт. Не мог ли он каким-то образом всё это подстроить? Когда они всё распланировали и наконец позвонили в полицию, первое, что обнаружили прибывшие следователи — это груду трупов в одном из сараев. Все как минимум двухнедельной давности и оказавшиеся работниками Мэйсона, расстрелянными в упор на манер казни. Пули отследили к оружию Мэйсона и на месте преступления нашлась его ДНК. После этого Алану больше не беспокоили угрызения совести из-за его смерти. Разумеется, на самом деле тех людей убил не Мэйсон. Уиллу оставалось лишь порадоваться, что Ганнибал удержался от соблазна забрать какие-нибудь органы. Это выглядело бы чересчур подозрительно, даже без Джека. После того, как Марго продемонстрировала свои шрамы и описала Мэйсона в качестве жестокого и садистичного старшего брата, а Алана поклялась, что они были вместе всю ночь, когда убили тех мужчин, всё пошло почти слишком гладко. Алана была в шоке. Марго притворилась, что тоже в шоке. Уилл с Ганнибалом изобразили верных взволнованных друзей — и этим всё и закончилось. Мэйсон Вёрджер был мёртв и забыт. Уиллу и впрямь можно было насчёт него не беспокоиться. По дороге обратно в Балтимор Уилл внимательно наблюдал за Ганнибалом. Скорее всего, их ждала дача дальнейших показаний, но для полиции всё было аккуратно подготовлено, каждая мелочь продумана и спланирована — как обычно у Ганнибала. Нужно признать, это впечатляло. Но Уилл всё равно разозлился. — Не знал, что ты той ночью был настолько занят. — Я увидел удачную возможность. — Ты всё это сделал до того, как пошёл спасать Эбигейл? Ганнибал слегка наклонил голову. — Внимание Мэйсона было сосредоточено на мне. Я знал, что ещё какое-то время с Эбигейл будет всё в порядке. А кроме того, я абсолютно верно рассчитал, что в Марго взыграет совесть и она отправится на поиски Эбигейл. Уилл вздохнул, взъерошивая волосы. — Но… Ганнибал, чёрт возьми, а если бы что-то случилось? — Что-то и случилось, — отозвался тот. — Но ничего такого, с чем Эбигейл не смогла бы справиться. Продолжать этот спор было бесполезно. Ганнибал поступал так, как считал наилучшим, и шёл на подобные взвешенные риски. Уилл знал, что он беспокоился об Эбигейл — но лишь в той степени, в которой был на это способен. И подстроить крах Мэйсона Вёрждера было для него важнее, чем не позволить Эбигейл обзавестись вечным клеймом на теле. Ганнибал покосился на него. — Ты удивлён? Уилл вздохнул. — Нет. — Огорчён моими действиями? Уилл задумался. Упрямо глядя в окно, он провёл языком по губам, пока у него в голове бурлили мысли. Силуэты гротескных теней плясали аккурат на границе его поля зрения. — Нет, — решил он. Когда-нибудь удача Ганнибала иссякнет, в этом Уилл не сомневался, но он не мог огорчаться из-за его действий. Только не тогда, когда самолично принял решение оставить его на свободе. — Но в следующий раз... — закрывая глаза, выдохнул Уилл. — Ганнибал, я хочу, чтобы ты мне пообещал. Пообещай, что впредь Эбигейл будет в приоритете. Наша дочь будет в приоритете. Эбигейл являлась их ответственностью. Не важно, считала она их своими отцами или нет. Ганнибал должен был обеспечивать её безопасность — что было невозможным, если другие вещи оказывались для него важнее. Уилл по-прежнему не смотрел на Ганнибала и поэтому не мог видеть, какие эмоции отражались у него на лице. Не мог даже попытаться уследить за его мыслительным процессом, и, в общем-то, даже не хотел пытаться. Он просто молчал, пока Ганнибал не нарушил эту тишину. — Если это то, чего ты хочешь. Обещаю. Уилл сделал выдох, до этого момента и сам не зная, что сдерживал дыхание. — Да. Да, это то, чего я хочу. Не важно, его мнение и впрямь что-то решало или Ганнибал просто делал ему уступку. До тех пор, пока Ганнибал говорил всерьёз, это не имело значения. Уилл наконец позволил себе повернуться, совсем не удивившись, когда выражение лица Ганнибала оказалось спокойно-непроницаемым. Каким-то образом Уилл знал, что это было единственной причиной, по которой тот так легко с ним согласился. Уиллу было на это плевать. — Кажется, перед тем, как нас прервала Алана, ты собирался о чём-то меня спросить? — невозмутимая маска Ганнибала самую малость ожила, а губы чуть дрогнули, словно он проводил языком по зубам. Его пальцы крепче сжали руль. — У тебя ко мне до сих пор есть какой-то вопрос? — Да, — Уиллу не стоило этого делать. Но на это ему тоже было плевать. — Ты будешь… «Так как же это назвать?» Ни одно слово толком не подходило. Пока не нашлось то, которое подошло — и Уилл крепко вцепился в собственные колени. — Ты будешь моим? Ганнибал улыбнулся, поворачиваясь к нему, и они смотрели друг другу в глаза так долго, как только можно было, учитывая, что Ганнибал вёл машину. — Пока смерть не разлучит нас, — пообещал он. * * * Они вернулись к Ганнибалу домой очень, очень поздно (или очень, очень рано — смотря кого спрашивать). Проснувшись от того, что Ганнибал положил руку ему на плечо, Уилл тут же сел. Щека, которой он прижимался к окну, совсем замёрзла. — М-м-м? — сонно моргая, поинтересовался он. — Мы приехали, — Ганнибал и сам выглядел довольно устало. Уилл уснул, наблюдая за тем, как он вёл машину: неподвижный, полностью сосредоточенный на своей задаче, с пустым и нечитаемым выражением лица. Мёртвые глаза, следящие за дорогой, и ничего более. Это было словно оказаться в аквариуме с огромной акулой и смотреть, как она неутомимо плавает вокруг, твёрдо при этом зная, что она не причинит тебе вреда. Открыв дверь, Уилл слегка неуклюже вылез из машины, потирая лицо ладонями. Эбигейл, наверное, уже спала. Они завезли её сюда по пути на ферму Маскрат — больше чтобы оградить от эмоционального стресса Алану, чем саму Эбигейл. Уиллу казалось, что Эбигейл вполне порадовалась бы, увидев Мэйсона мёртвым. Но в результате этого крюка, включая собственно дорогу, они провели в машине весь день, не говоря уже о том, что помогали Марго с Аланой спланировать их обман и справиться с расспросами полицейских. Ганнибал ни разу не пожаловался на усталость, но Уилл знал, что тот наверняка вымотался. Ещё раз зевнув, Уилл прошёл в дом за ним. Внутри было темно и тихо. Сняв пальто, Ганнибал взял куртку у Уилла и повесил их в каком-то затемнённом шкафу, который Уилл толком не мог рассмотреть из-за полумрака. Ни одному из них даже в голову не пришло уточнять, кто где будет спать — Уилл уж точно не поехал бы обратно в Вулф-Трап, у него ведь даже машины здесь не было. Возможно, впрочем, то, как он уверенно потопал за Ганнибалом, даже не задумавшись насчёт гостевой комнаты, было не столь ожидаемым. Ганнибал позволил своему пиджаку сползти с плеч, аккуратно убирая каждый предмет одежды на предназначенные им места. Уилл, в отличие от него, просто побросал одежду на пол и, раздевшись до белья, с громким зевком плюхнулся на кровать. Он чувствовал неодобрительный взгляд Ганнибала с другого конца комнаты, но слишком устал, чтобы его это волновало. — Выглядишь уютно устроившимся, — задумчиво протянул Ганнибал, подходя к кровати. Теперь на нём были лишь мягкие на вид пижамные штаны — и ничего больше. Уилл сел и подвинулся, чтобы отбросить край одеяла. И позволил себе полюбоваться линиями торса Ганнибала, пока тот забирался в кровать. — Мне уютно, да. Это что, шёлк? — поинтересовался он, проводя ладонью по простыне и залезая под одеяло. Ганнибал бросил на него позабавленный взгляд. Уилл закрыл глаза, а затем услышал щелчок выключателя и почувствовал, как рядом прогнулся матрас, когда Ганнибал тоже лёг. Уилл инстинктивно развернулся к его тёплому телу, вздыхая от накатившей усталости. — Спокойной ночи, Ганнибал. — Спокойной ночи, дорогой Уилл. * * * Когда Уилл открыл глаза, было ещё темно. Он лежал на боку и чувствовал рядом слабое тепло, а его рука слегка задевала чью-то кожу — и Уилл знал, что это спина Ганнибала. И — возможно, по звуку его дыхания, а может, благодаря какой-то странной интуиции — Уилл также знал, что тот не спал. — Ганнибал? — тихонько позвал он, хотя Эбигейл, наверное, не услышала бы их из своей комнаты, даже если бы они говорили с нормальной громкостью. — Уилл, — отозвался Ганнибал. Уилл совсем чуть-чуть улыбнулся и перекатился на спину, гадая, который сейчас час. Ганнибал тоже зашевелился, и Уиллу вдруг остро захотелось, чтобы тот оставался лежать. Снова перевернувшись, он придвинулся прикоснуться к его руке, но в результате своих ворочаний оказался несколько ближе, чем собирался. И со смущением заметил, что возбуждён, причём упирается членом Ганнибалу в бедро. Он отстранился. Ганнибал поцокал языком. — Ты в последнее время сексуально неудовлетворён, Уилл? Уилл прикусил губу, тактично не став отвечать «Из-за тебя». Вместо этого он просто лёг на спину, делая глубокий вдох и закрывая глаза. — Извини. Ганнибал тоже перевернулся на спину. — Тебе не за что извиняться, — сказал он, обращаясь куда-то в потолок. Уилл следил за еле заметными очертаниями его вздымающейся и опускающейся груди. — Если будешь терпелив, я помогу облегчить твою неудовлетворённость. От этого обещания ступни Уилла беспомощно выгнулись к простыням — он не мог не представить себе, в чём могла бы заключаться данная «помощь». — Ты будешь меня об этом умолять, — продолжил Ганнибал, и его голос звучал слишком непринуждённо для разговора о сексе, — и я исполню твои желания. Уиллу хотелось возразить, что нет, он никогда не станет умолять, но он знал, что это было бы ложью. Лёжа сейчас в постели, немного сонный и больше, чем «немного» завороженный голосом Ганнибала, он уже подумывал начать умолять, чтобы получить обещанное облегчение. Он что, спал? Он позвал Ганнибала по имени? Занервничав, Уилл попытался расслабиться, но его бёдра дёрнулись вверх. — Ганнибал, — сказал он, собираясь, чтобы это прозвучало, как предупреждение, требование остановиться. Вместо этого у него получилась жадная просьба. — Я хотел бы тебя куда-нибудь свозить, — задумчиво сообщил Ганнибал, и Уилл пожалел, что не мог в темноте получше разглядеть выражение его лица. — Тебя и Эбигейл. Маленький отпуск. Там я тебя и заполучу. У Уилла подобрался желудок. — Меня заполучишь? — Мы мило поужинаем, все втроём, а потом, когда мы разойдёмся по своим комнатам, думаю, я наберу для нас с тобой ванну. Тёплая вода, приятный запах предпочитаемого Ганнибалом мыла для душа и сам Ганнибал: тёплый, прижимающийся к Уиллу, делящий с ним дыхание и пространство. Закрыв глаза, Уилл позволил себе это представить, позволил себе провалиться в описываемое Ганнибалом удовольствие, омываемый его голосом, словно уютной волной. — Я вымою твои волосы, — сильные ласковые пальцы начали перебирать его вихры, и Уилл чуть поёжился, подаваясь навстречу этим прикосновениям, — а потом и всего тебя. Каждый дюйм твоей кожи, потому что теперь это всё принадлежит мне. Я начну с твоей шеи, а затем перейду на плечи, грудь, пупок. Внутренний сгиб твоих локтей, твои бёдра и лодыжки — я не пропущу ничего. В этих словах не должно было быть ничего особенно сексуального, но гиперактивное воображение Уилла слишком отчётливо рисовало, как перебирающие его волосы пальцы соскальзывают ему на шею, лёгкими влажными прикосновениями обводя горло. Ганнибал легко мог бы его в этот миг убить, но не станет этого делать. Ласки опустятся чуть ниже, на плечи Уилла, мазнут по ключицам и двинутся еще ниже, пройдясь по его напряжённым соскам. И ещё ниже, дразня, трогая везде, где только можно, но только не там, где больше всего нужно. Уилл был так возбуждён, что это начинало становиться болезненным. Его пальцы вцепились в простынь, борясь с желанием прикоснуться. Ганнибал наверняка знал, что он делал. Ганнибал наверняка слышал его неровное дыхание и толчки бёдер, наверняка чувствовал, как Уилл дрожал под его прикосновениями. — Я слышу запах твоего возбуждения, — пробормотал Ганнибал, и Уилл сглотнул, а его бёдра нервно замерли. — Тогда, в больнице, я тоже его слышал. Что же тебя так завело, что ты сидел у меня в палате, истекая предэякулятом? От этого воспоминания Уилла захлестнула волна стыда. От осознания, что Ганнибал сидел там и знал, насколько сильно Уилл возбуждён — да его это, наверное, даже забавляло. От этих мыслей член Уилла не должен был дёрнуться, а трусы-боксёры стать ещё мокрее, но именно это и произошло, и Уилл, подавив аханье, сел в кровати. Он больше так не мог. Он не мог этого выносить. Его бегство остановила лёгшая ему на запястье ладонь, и Уилл обернулся к Ганнибалу, различая лишь слабые очертания его растянувшегося на простынях тела. — Скажи мне, Уилл. «Чёрт». — Ты, — выдавил он, вздрагивая и поворачивая удерживаемое Ганнибалом запястье так, чтобы почувствовать контакт с его кожей. — Ты же знаешь, что это был ты. — Ты так долго отрицал свою истинную суть. Я не удивлён, что ты отрицал и это, — Ганнибал глубоко втянул носом воздух, а затем раздался шорох одеяла. — Отрицал меня. Но твоё тело тебя предало. Ты был таким рьяным, придвигаясь так близко, очень близко, но никогда не прикасаясь — всегда отодвигаясь, выдумывая оправдания и надеясь, что я ничего не замечу. Я думал, что ты решил свести меня с ума, — голос Ганнибала чуть дрогнул, и бёдра Уилла качнулись вперёд, а изо рта у него вырвался сдавленный звук. Держащая его хватка ослабла, и Уилл сам схватил Ганнибала за запястье, прижимая его кисть к кровати. — Боже, Ганнибал, — выдохнул он и рванулся завладеть этим ртом, говорящим такие мучительно-соблазнительные вещи. Поначалу он промахнулся, прижавшись губами к щеке Ганнибала, а затем к челюсти. Ганнибал охнул, и всё тело Уилла прошила дрожь. Ему нужно было оказаться ближе. Изгибаясь, прижимаясь и тяжело дыша, он прильнул к Ганнибалу, устраиваясь между его крепких бёдер. Которые раздвинулись, освобождая для него больше места, и Уилл застонал, хотя этот звук быстро затерялся у Ганнибала во рту. Уилл непроизвольно качнулся вперёд, надёжнее втискиваясь между ног Ганнибала. У него слегка перехватило дыхание, когда он почувствовал в Ганнибаловых пижамных штанах безошибочное доказательство его возбуждения, и он ещё яростнее впился в его губы. Его собственную верхнюю губу больно укусили чужие зубы и, когда Уилл открыл рот, чтобы охнуть, туда тут же скользнул Ганнибалов язык. Они продолжили целоваться, неряшливо, немного грубо, с тёплыми вздохами и влажным скольжением — и с каждым неуверенным движением бёдер Уилл неприкрыто истекал себе в трусы предэякулятом. Ганнибал обвил его рукой, надёжно удерживая на месте. Его пальцы уже оставляли на коже Уилла собственнические отметины. Но его вторая рука, та, которую Уилл прижал к кровати, оставалась абсолютно неподвижной, и Уилл надавил на неё посильнее, просто чтобы проверить, станет ли Ганнибал сопротивляться. Когда тот не стал, Уилл отпустил его запястье, тяжело дыша от новой волны нахлынувшего на него возбуждения. — Ты хочешь меня контролировать, — промурлыкал Ганнибал. — Тебя приводит в восторг сама идея. Тебе нравится знать, что тебе сойдёт с рук. Так вперёд, Уилл, ты же не узнаешь, что я тебе позволю, если не попросишь. — Чёрт. Чёрт, Ганнибал, потрогай меня, — член Уилла отчаянно запульсировал от одной этой мысли, и Уилл отстранился, жалея, что не может рассмотреть лицо Ганнибала. Тот ведь однажды уже оставил его изнывающим от желания. — Пожалуйста. Он едва успел договорить, как ладонь Ганнибала прижалась к его животу, а один из пальцев нырнул в ямку пупка. Задрожав, Уилл снова чуточку отодвинулся, чтобы предоставить ему больше доступа. И тогда пальцы Ганнибала скользнули к нему в боксёры. Уилл чертыхнулся, напрягшись всем телом и с силой прикусив внутреннюю сторону щеки. Когда ладонь Ганнибала обхватила его член, слегка сжав, на мгновение Уиллу показалось, что он кончит прямо сейчас. Большой палец покружил вокруг головки, размазывая щедро стекающий предэякулят, а затем Ганнибал медленно огладил по всей длине ствол — так медленно, что у Уилла перехватило дыхание и он судорожно вцепился в простыни. — Ганнибал!.. — прохрипел он, подаваясь навстречу. Он почувствовал, как Ганнибал под ним напрягся, услышал, как дрогнуло его дыхание, выровнявшись лишь через секунду. Уилл точно не отследил, когда именно он принял осознанное решение, но уже в следующее мгновение он запустил руку в пижамные штаны Ганнибала, гладя горячую плоть внутри. Вскинув колени, Ганнибал заёрзал и, кажется, даже запрокинул голову. Его рука задвигалась на члене Уилла уже в полноценном ритме, и Уилл поёжился от прошивающих его тело электрических разрядов, застонав. Каждое движение вверх-вниз исторгало из него новые капельки смазки. Он был так близко… Он удвоил собственные усилия на члене Ганнибала, а затем скользнул ниже, чтобы поиграть с его мошонкой, втайне гадая, не должно ли это было ощущаться более непривычно. Но он был слишком опьянён происходящим, чтобы ещё сильнее на чём-то сосредоточиться — даже дышать становилось всё труднее с каждой секундой. — Ганнибал!.. Ганнибал… О-о-ох, я сейчас… я больше не могу, Ганнибал… Ганнибал!.. — Уилл! Услышав стон в виде своего имени, Уилл распахнул глаза, застигнутый врасплох, когда член Ганнибала запульсировал и залил его ладонь тёплой жидкостью. Уиллу понадобилась всего доля секунды, чтобы сообразить, что произошло — и сразу после этого его накрыл собственный оргазм, несмотря на то, что пальцы Ганнибала немного разжались от эйфории. Задрожав, Уилл выплеснулся ему на грудь, толкаясь бёдрами вперёд и уронив голову Ганнибалу на плечо. Их тяжёлое дыхание заполнило тишину комнаты, повиснув в воздухе и укрыв их собой, словно одеялом. Уилл почувствовал, что начал остывать. Сглотнув, он заставил себя открыть глаза и смочил губы языком. Ганнибал под ним зашевелился, и Уилл прищурился, когда рядом зажглась прикроватная лампа. Ганнибал выглядел растрёпанным. Его губы распухли от поцелуев, а глаза были ленивыми и сонными. Почувствовав лёгкую вспышку остаточного возбуждения, Уилл слабо улыбнулся. Ганнибал наклонил голову. — Это было неожиданно. Уилл фыркнул. — Ты прекрасно знал, что делаешь. — Я думал, что у меня окажется больше самоконтроля. Воспользовавшись носовыми платками и влажными салфетками, которые Ганнибал держал у себя в тумбочке, они слегка привели себя в порядок, и Уилл неохотно сполз с Ганнибала, чтобы вернуться на свою половину кровати. Он чувствовал себя практически бескостным. Настолько, что когда лампа наконец погасла, он почти успел задремать и лежал к Ганнибалу гораздо ближе, чем раньше. Его щёку накрыла ласковая ладонь. — Что же ты со мной делаешь, — пробормотал в темноту Ганнибал. У Уилла дрогнули губы, а в груди свилось тепло. — Что же ты позволяешь мне с собой делать.