Дорога домой

В Тибидохсе царило бурное оживление. Он и прежде был полон жизни, но теперь, с началом войны, в нем началось что-то невообразимое… По улицам деловито сновали целые толпы людей. Мелькали колонны экипажей — многие прибыли в столицу с той же целью, что и Софья Гроттер: спасти свое богатство. Ничего постыдного… Деловой подход, подумала Таня. Это естественно. Славно, когда есть что и куда вывозить — не все в Тибидохсе обладали такой возможностью… Многие общественные здания превратились в госпитали: сюда свозили всех раненых солдат, жизни которых уже ничего не угрожало — или не могло угрожать еще больше… Более всего девушка боялась встретить кого-то из знакомых — искалеченным, обезображенным, опустошенным. В подтверждение ее мыслей мимо прошла колонна раненых. — И зачем мы ее с собой взяли… — Таня выругалась и с огромным трудом удержала блондинку, только и ждавшую, чтобы потерять сознание. Благодаря охоте Татьяна привыкла к грузам — вот только беременная Лизон оказалась намного тяжелее даже самой крупной ее добычи, и в дом она ее затащила только при помощи матери. Пока Софья пыталась разогреть обед — все дежурные слуги оказались заняты в госпитале, а Таня размышляла, какие из вещей паковать первыми, Зализина умудрилась сбежать на телеграф за сведениями о Валялкине. Вестей от Ваньки не было уже третий месяц. Обратно ее принесли на руках в полубессознательном состоянии, и на второй час бессвязной истерики Лизон, наконец, смогла пояснить, что ее супруг пропал без вести либо находится в плену. — Не мертв же, есть надежда, — успокаивала ее Софья, ласково гладя Зализину по волосам, — ну же, милая… — Лизон, возьми себя в руки, — грубо прошипела Таня, — ты в положении. Думай о ребенке, а то распустила нюни! Леди Софья с укором посмотрела на дочь — как можно так разговаривать с любящей и, вдобавок, беременной женщиной?! Вся ее вина в том, что она всего лишь волновалась о супруге… Но не утешения Софьи, а именно суровый голос ее дочери, наконец, положил конец причитаниям блондинки, отрезвил ту и вернул к жизни. С неприязнью взглянув на Татьяну, Лиза шумно выдохнула и… пожелала пообедать. В дверь постучали. Открывать, вооружившись револьвером, направилась Таня… — Кузя! — ахнула она, впуская на порог парня. Вся левая рука Тузикова оказалась перебинтована, а от подбородка до шеи шел огромный шрам от ожога. — Я Вас на улице увидел, — обрадованно произнес сосед, — по волосам узнал. Потом присмотрелся — а с Вами и Лиза, и леди Гроттер… Я после перевязки и пришел. Таня попросту обняла парня. — Первая тартарианская армия во главе с Ареем прорвала оборону Соловья, и теперь идет к юго-востоку от Тибидохса по направлению к Магфорду. Партизанские отряды во многом тормозят Арея, но тот хорошо знает свое дело, — делился Тузиков, уплетая предложенную вчерашнюю баранину, — если Тартар получит магфордские военные заводы, война тут же будет закончена. Кто командует Второй армией, держится в секрете, но он вполне успешно громит наших к северо-востоку от столицы. — И какие… прогнозы? — осторожно поинтересовалась Таня. — Какие-какие… Как и говорил наш сосед Бейбарсов, у них — военная мощь, полководцы и заводы, а у нас — голый энтузиазм и патриотизм. А на них далеко не уедешь… Но шансы у нас есть, — добавил он, глядя, как исказилось лицо Лизон. И его не пощадило, — грустно заметила Таня, глядя на повзрослевшего Тузикова: с него точно стерли всю детскость, а глазах появились сталь и горечь. — О Бейбарсове-то ничего не известно? — как бы ненавязчиво спросила Таня. Должна же она знать, освободилась от того невольного дурацкого обещания или нет. — О Бейбарсове? Нет, на поле боя мы не встречались. Гурий, до того, как его взяли в плен, говорил, что видел его под Скаредо в компании офицеров. Среди них и Гломов был — жених нашей Морозовой. — Гурий в плену? — удивилась Софья. Кузя кивнул. — В лагере для военнопленных. Леди Гроттер, да не волнуйтесь Вы так! Жизнь там несладкая, но тартарианцы не звери. Они даже соглашаются на выкуп — разумеется, при хорошей цене. — Выкуп… — неслышно повторила Лиза. Вот бы ей предложили заплатить за Ваньку выкуп! Лишь бы хоть что-то прояснилось, лишь бы он был жив… — Или обмен — от ситуации зависит. — Ванька… — с надеждой начала Лиза, но парень покачал головой. — Мы не знаем ничего. Спасибо за ужин, леди Гроттер, в лазарете еда не такая вкусная. Пора мне. Парень засобирался, и женщина всплеснула руками. — Кузя, куда Вы сейчас? — Обратно в лазарет, у меня там койка. — Оставайтесь у нас, — предложила Софья, — какая разница, где лечить раны? Вы же можете уходить туда только на перевязки… Мы тут еще неделю-две пробудем, а потом что-нибудь решим. — Может, перейдем уже на «ты»? — спросила Таня, когда дамы ушли, — как-никак, мы тоже вместе выросли. Я ж не только с Ягуном и Ванькой по деревьям лазала. Кузя мило порозовел. Эти жуткие шрамы на пол-лица заживут, была уверена Гроттер — и пусть каким был, этот юноша уже не станет, но… — Давай. Таня… Прости, а у Вас… — замялся он, — выпить не найдется? Тут алкоголь по цене золота. Девушка засмеялась. — Здесь — вряд ли, а вот у меня найдется. Пошли в библиотеку, поможешь мне немного с упаковкой вещей? Компанией. Если не сложно, конечно. Там и угощу. Лиза с матерью отошли ко сну — Таня же объявила, что хочет как можно скорее уложить наиболее ценное, и их оставили наедине. — Я в первый раз напиваюсь в компании дамы, — вновь смутившись, признался Тузиков, — особенно такой красивой дамы. Таня расхохоталась. — А мы вот с Ягуном… извиняюсь, с Ярославом, часто грешили. Папа потом ругался — мол, мы вновь влезли в его сокровенный погреб. — Ягун сейчас под Магфордом, — оживился парень, — мы обменивались письмами: он жив, здоров и даже не ранен. В Магфорде сейчас безопаснее, чем в Тибидохсе. А как Катерина? — В положении, как и Лиза. Все с ней хорошо… Намного лучше, чем с Лизон. Кузя кивнул. Зализина крепким здоровьем никогда не отличалась, чего тут удивительного? Таня благополучно упаковала несколько ящиков с картинами и антиквариатом, и теперь «друзья детства» расположились в креслах. Девушка отлично осознавала, что, быть может, роняет свой авторитет в глазах Тузикова — тот привык видеть ее высокомерной и вежливой светской дамой, вот только была уверена, что он не станет болтать лишнего. Не та ситуация. — Кузя, насколько все плохо? — спросила она после очередного глотка вина, — со всем этим… Тибидохсом, Буяном, Тартаром… Только честно. Я не Лиза и не мама, говори прямо. — Если честно… — юноша долго медлил с ответом, — да нет у нас никаких шансов уже, изначально не было... Тартару что нужно? Территории. Отдали бы им, что просили — и дело с концом, но Сарданапал же уперся. Теперь они получат все. Они по двум фронтам идут, окружая столицу. Так что правильно вы делаете, что вещи вывозите… Не отдавать же ЭТИМ. — С таким боевым духом войну не выиграть. Кузя устало посмотрел в изумрудные глаза. — Татьяна, а что остается? Отдавать все просто так уже поздно, слишком много крови пролилось… Да, у нас нет шансов, но мы надеемся потрепать их настолько, насколько сможем. Мы же неплохо теснили тартарианцев, и отбросили б их, да только подошла дополнительная артиллерия! Они и тактику тут же поменяли… А потом и Вторая армия. Они уже не напролом, как Арей, идут, а «вдумчивее»… Нет, мы до последнего стоять будем. А потом трупами и ляжем. Во имя чести. — Кузя, а это, — девушка кивнула на руку и шею, — откуда? — Это нас под Скаредо потрепали. Он к Тартару ближайшим был, туда первый удар и обрушился. Мы два месяца держались! Много наших там полегло, Демьян среди них был… Я видел, как его прострелили, а потом и сам «попал». Тузиков насупился, а Таня не торопила. — Меня многие спрашивали, как я оттуда выбраться умудрился — когда штурм начался, — глотнув еще, продолжил парень, — а я говорю, не помню. Нет… Помню, конечно, кое-что. Когда руку в клочья разодрало и одежда загорелась, меня какой-то тартарианец вытащил. Пламя потушил, до дороги оттащил… — Тартарианец?! — Поэтому и молчу. Я бы ему спасибо сказал, если мог — вот только отключился. До сих пор перед глазами стоит — высокий, на демона похожий, в черной униформе, а на лице — стальная черная маска. Кузя снова сделал глоток. Его трясло, и Таня поспешила перевести разговор на другую, более легкую, тему… — А ты правда невеста Бейбарсова? — осмелев, поинтересовался Тузиков, — мне Верка писала. Они допивали уже вторую бутылку. Таня тяжело вздохнула и принялась за рассказ… Завтра она, наверное, пожалеет о собственной откровенности, но сегодня хотелось кому-то выговориться. — Грустно, — вздохнул Тузиков, — что так. Знаешь, если бы не война, из вас могла бы хорошая пара выйти. Лучше, чем с Ванькой. А теперь, если что и выйдет, то явно не равный союз двух любящих сердец. — Какие, к чертям, любящие сердца! — запинаясь, выдавила Таня, — это недоразумение. Вот кокнут его — и я свободной буду… Тузиков пожал плечами. — Ты только не рассказывай никому, ладно? Особенно Попугаевой… — тихо попросила девушка, — Кузя, а про Урга ничего не известно? — Ург потерял руку. Его комиссовали и позавчера отправили домой — должно быть, вы в дороге разминулись. Ург… Ург, но как же?! Что ж, по крайней мере, он тоже жив. — Таня… Вы смотрите внимательнее. Если госпитали начнут эвакуировать — значит, совсем все плохо. Первая красавица Буяна кивнула.